Наталия Антонова

Охота за богатством

Действующие лица и события романа вымышлены, и сходство их с реальными лицами и событиями абсолютно случайно.

Автор

Глава 1

Заледенелые снежинки, подгоняемые ветром, точно рой злых ос беспощадно жалили лица припозднившихся прохожих.

На газонах ёжились обнажённые деревья и только ели сохраняли спокойствие и при свете ночных фонарей напоминали ночную стражу, патрулирующую улицы, бульвары и переулки…

Следователь Александр Наполеонов в этот поздний вечер, а вернее, уже начавшуюся ночь тоже находился на службе, на дежурстве.

В помещении было тепло и уютно. Пахло кофе, который щедро разлил в стаканчики эксперт Афанасий Незовибатько.

Его жена Оксана варила отменный кофе и от души наполняла им огромный термос мужа.

Наполеонов взял свой стаканчик и сел за пульт оперативного дежурного.

— Хорошо, если б сегодня ничего не произошло, — проговорил молодой фотограф Валерьян Легкоступов, который, отогнув краешек портьеры, выглядывал в окно. — На улицу даже нос высовывать не хочется.

— Хотелось бы надеяться, — пробасил Незовибатько, — что твои пожелания сбудутся.

— Вам бы обоим не в полиции работать, а вести курсы по релаксации, — пробурчал Наполеонов.

— Это ещё почему? — удивился Легкоступов.

— Оптимизм у вас зашкаливает, — пояснил следователь.

— Без оптимизма на нашей работе загнуться можно в два счёта, — внёс свою лепту в спор судмедэксперт Зуфар Раисович Илинханов.

— Вот-вот! — обрадовался его поддержке Валерьян.

— Ну-ну, — усмехнулся следователь, поставил на стол опустевший стаканчик из-под кофе и подпёр голову руками.

Мысленно он пытался ответить на вопрос, зачем Легкоступов устроился работать в полицию. Фотограф он был, конечно, классный. Но ему бы не места преступлений фотографировать, а моделей там всяких или хотя бы… памятники старины. А то его фотографии своей высокой художественностью грозили довести до сердечного приступа не одного сотрудника правоохранительных органов.

Вот, например, зачем он осенью в прошлом году заснял на теле убитой девушки лепесток георгина? Сам Легкоступов утверждал, что лепесток там был и он тут ни при чём. Но зачем было снимать лепесток так, что от него трудно оторвать глаз?!

Или на прошлой неделе, фотографируя удушенного мужчину, он заодно сфотографировал и кусочек пейзажа — ветки осины и пронзительно-голубое небо. Неужто нельзя было обойтись без этой красоты?

Наполеонов вздохнул и посмотрел на оперативника Ахметова, безмятежно сидящего в углу и читающего детектив, как будто ему на работе криминала не хватало.

Старший лейтенант Дмитрий Славин погрузился в изучение новинок каталога художественной галереи «Вишнёвой рощи». Можно было подумать, что не он сам приложил руку к его составлению. Художественная галерея принадлежала Славину-старшему, и Дмитрий в свободное время помогал отцу чем мог.

Незаметно для окружающих Наполеонов вздохнул.

И в это время Аветик Григорян, как всегда разгадывающий кроссворды, задал вопрос, который ни к кому конкретно не был обращён: — «Самое свирепое млекопитающее»?

— Человек, — не задумываясь ответил Наполеонов.

Аветик склонился над кроссвордом, а потом, покачав головой, сказал:

— Нет, не подходит.

— Может быть, крокодил? — предположил, задремавший было стажёр Артём Надеждин и тут же задал вопрос всем присутствующим: — Кто-нибудь знает, есть у крокодила молочные железы или нет?

В ответ ему прозвучал раскатистый смех.

— О! Подходит! — обрадовался Аветик.

— Крокодил относится к отряду водных позвоночных. И мать не кормит детёнышей молоком! — рявкнул Наполеонов.

— А чем она их кормит? — заинтересовались оперативники.

— Ничем. Они сами заботятся о своём пропитании.

— Хорошо, однако, устроились крокодилы, — вздохнул кто-то, — а тут тяни своё потомство чуть ли не до пенсии.

— Хорошо, если до своей, — хмыкнул Незовибатько, — а то некоторые опекают детишек до их пенсии.

В это время резко прозвучал звонок на пульт оперативного дежурного.

Наполеонов поднял трубку, а все присутствующие сотрудники невольно замерли в ожидании.

— Алло, алло! — прокричали в трубку. — Приезжайте скорее на угол Новопромышленной! Тут за углом девушку зарезали!

— А вы кто?

— Я Лёнчик!

— Какой ещё Лёнчик?! Имя, отчество, фамилия!

— Федотов я! Приезжайте, ради бога, скорее! Мне же страшно! — дальше короткие гудки.

Наполеонов чертыхнулся и распорядился:

— Группа на выезд.

Водитель еле успел затормозить, когда прямо под колёса полицейской машины бросилась худенькая фигура в чём-то тёмном.

Наполеонов первым вышел из салона.

— Это вы Федотов? — Он внимательно разглядывал долговязого парня, скорее подростка, чем юношу.

— Я! — Парень слегка покачнулся и тут же облокотился на руку следователя.

— Рассказывай, что случилось?

— Девушка! Она там! Я шёл! И она шла. А он подбежал и ударил её ножом.

— Как догадался, что ножом?

— Увидел! — И махнул рукой: — Она во дворе! Там светло.

— Ты подходил к ней?

— Нет!

— Откуда же знаешь, что её убили.

— Я видел, как её два раза ткнули ножом!

— Она может быть ранена.

— Нет! — Парень облизал губы. — Хотя не знаю. Просто я подумал…

— Кто её ударил?

— Не знаю. Мужик какой-то.

— Сколько тебе лет?

— Пятнадцать.

— Как ты здесь оказался в такое время?

— Я от подружки шёл.

— А не рано тебе ещё по подружкам ходить?

— Да нет! Не рано! Мы с Томкой с пятого класса дружим. Но мы по-тихому.

— Что значит по-тихому? За спиной родителей, что ли? — спросил Наполеонов.

— Да какой там за спиной! Просто без шекспировских страстей.

— О! — вырвалось у Наполеонова, и он тут же спросил: — Если без шекспировских страстей, то почему ты возвращался от неё так поздно?

— Так мы к олимпиаде по математике готовились! И папа её с нами был. Он нам помогал немножко, — смущённо признался парень.

— Почему же он не проводил тебя?

— Как не проводил? Он меня почти до дома довёз. Вон мой дом стоит!

— А почему не до подъезда?

— Я не захотел, — Лёнчик упёрся взглядом в свои ботинки.

— Почему?

— Не захотел, и всё, — заупрямился парень.

«Ясно, — подумал Наполеонов, — стеснялся. Боялся, что кто-то из знакомых увидит его с чужим мужиком. Хотя неизвестно, что на уме у сегодняшних подростков. Время позднее. На улице темень. Кто их мог увидеть. А вот они могли. И жаль, что свидетель нападения только один», — вздохнул про себя следователь.

— Папа твоей подружки далеко отошёл, когда ты увидел, что на девушку напали?

— Я не знаю, — растерялся Лёнчик.

— Ты кричал?

— Нет, — почему-то шёпотом ответил парень.

— Что же ты сделал?

— Подождал.

— Чего?!

— Когда убийца уйдёт. У меня чуть язык от страха не отнялся и поджилки затряслись, — признался он.

— А потом?

— Потом позвонил вам.

— А в «Скорую»?

— Забыл. Я думал, что ей уже не надо.

— Ты не обратил внимания, прежде чем ударить девушку, нападавший разговаривал с ней?

— Не знаю. Я увидел их в момент нанесения первого удара и сразу последовал второй.

— Она не кричала?

— Нет. По крайней мере, я не слышал.

— Заметил, в какую сторону побежал преступник?

— Туда! — Парень ткнул пальцем без перчаток в сторону дороги.

— Ты не слышал, не завелась ли машина?

— Нет, — парень потряс головой, — но я, честно говоря, и не слушал.

— Описать ты его не можешь, — скорее констатировал, чем спросил Наполеонов.

— Он был в тёмной куртке с капюшоном.

— В чёрной?

— Скорее в тёмно-синей.

— Может, в коричневой?

— Может. Но мне так не кажется.

— Высокий?

— Выше меня, — Лёнчик посмотрел на Наполеонова и чуть было не сказал: «И уж точно выше вас». Но вовремя сообразил, что произносить этих слов не следует..

— Худой? Полный? — спросил следователь.

— Не худой и не полный, я бы сказал спортивный, но я могу ошибаться. И потом на нём же была куртка!

— Не заметил, какая на нём была обувь?

— Вроде кроссовки, хотя не уверен.

— Пойдём, — Наполеонов взял парня за руку.

— Куда?

— Во двор.

— Может, не надо? — со слабой надеждой спросил Лёнчик.

— Надо, парень, надо. Ты у нас единственный свидетель.

Когда они вошли во двор, Наполеонов увидел, что парень не соврал, во дворе действительно было светло. Управляющая компания не поскупилась на освещение. С одной стороны, это, конечно, расточительство. Но с другой — жильцам спокойнее, а в случае чего следствию подмога. Если бы не яркость фонарей, Лёнчик мог вообще ничего не заметить. «Бедный парень», — подумал Наполеонов, жалея потрясённого подростка.

Девушка лежала почти возле самого подъезда, над ней склонился судмедэксперт, остальные осторожно обследовали двор.

Легкоступов защёлкал фотоаппаратом, при этом он не пощадил Илинханова, осматривающего тело жертвы, и на фотографиях, как предположил Наполеонов, судмедэксперт будет выглядеть как напавший на девушку насильник. Ух уж этот Легкоступов.

— Валерьян! — прикрикнул следователь на фотографа. Но тот пропустил его окрик мимо ушей. Тогда Наполеонов обратился к распрямившемуся во весь рост Илинханову: — Ну что там, Зуфар Раисович?