— Сходил за водой и умаялся, — усмехнулся Рашид, — он должен был червей накопать, лодку привести в порядок, удочки и еду приготовить.

— Должен…

— Как мы и договаривались! — Рашид отстранил друга и первым влетел в спальню.

Наливайко последовал за ним, но был чуть ли не сбит с ног вылетевшим обратно из комнаты Нуралиевым.

— Ты чего? — отпрянул Геннадий, — на тебе лица нет…

— Цыц! — Рашид прижал руку к горлу.

— Ты чего? — повторил Наливайко и хотел заглянуть через плечо друга.

— Не ходи туда, Ген.

Рашид вытащил сотовый и стал нажимать на кнопки. Ничего не понимающий Геннадий удивленно наблюдал за другом.

— Зачем «Скорую» и «Полицию»? Сашке плохо?

— Очень плохо, — подтвердил Рашид, схватил друга за рукав и потащил обратно к двери.

Тот шел, не сопротивляясь, и лишь когда Рашид вытолкнул его из сеней на крыльцо, потребовал:

— Объясни, в чем дело!

— Сашку убили.

— Как убили?!

— Не знаю, как, кровь там.

— Может, он еще живой, — Наливайко устремился было обратно в дом.

Но Нуралиев схватил его за рукав:

— Стой! Не ходи туда. Не живой он.

— Но посмотреть-то надо!

— Полиция приедет и посмотрит, — проговорил Рашид, не выпуская рукав друга из рук.

— Да пусти ты!

— Успокойся. Сашке ничем не поможешь. А топтаться там не надо. Пусть полиция найдет только следы убийцы.

— Ты думаешь, они там есть? — шепотом спросил Наливайко.

— Должны быть, — повел широченными плечами Нуралиев, — не бесплотный же дух там орудовал.

— Что мы Ане теперь скажем? — испуганно спросил Наливайко.

Рашид снова пожал плечами и опустил голову.

Полиция и «Скорая» приехали почти одновременно. Наливайко поспешил на звук сирены и, встав в проеме калитки, замахал рукой:

— Сюда!

Следователь Александр Наполеонов был раздражен и пребывал, мягко говоря, не в духе. И понять его было можно: дежурство заканчивалось, и вот на тебе — вызов. А так хотелось домой, съесть поздний завтрак, приготовленный мамой, и завалиться спать.

«Но, видно, не судьба», — философски подумал следователь.

Зато фотограф Валерьян Легкоступов был полон энтузиазма. Казалось, что чувство усталости вообще было ему неведомо.

— Как здорово, что мы едем за город! — радовался он еще в машине.

Наполеонов даже не стал спрашивать, что было в этом здорового, только бросил на фотографа тяжелый взгляд, который Валерьян даже не заметил.

Судмедэксперт, ироничный Зуфар Раисович Илинханов, на этот раз отмалчивался. Эксперт-криминалист, благодушный Афанасий Гаврилович Незовибатько, отзвонившись любимой жене Оксане: «Оксаночка, не волнуйся, я задержусь», — дремал всю дорогу. Молодой опер Аветик Григорян, разложив на коленях газеты, сосредоточенно разгадывал кроссворд.

— Помочь? — спросил Илинханов.

Григорян в ответ покачал головой.

— Все при деле, — фыркнул про себя Наполеонов и подумал, что ему тоже неплохо было бы подремать. Но спать расхотелось. И, словно прочитав его мысли, Илинханов протянул ему термос с кофе.

— Спасибо, — поблагодарил следователь и отлил себе немного ароматной жидкости в нахлобученный на термос пластиковый стаканчик.

Въехав в дачный поселок, полицейский автомобиль проехал по прямой, свернул направо, как объяснил звонивший, проехал несколько метров и остановился.

— Так, куда дальше? — задумчиво произнес водитель.

Но тут полицейские заметили в проеме калитки одной из дач мужчину, который призывно махал им рукой.

— Кажется, приехали, — проговорил следователь и выбрался из автомобиля.

— Сюда, сюда, — позвал поспешивший им навстречу Наливайко.

Рядом затормозила «Скорая».

— Что у вас тут? — спросил Наполеонов.

— Сашу убили, — ответил Геннадий.

— Вы видели?

— Нет, Рашид зашел, увидел и сразу вызвал вас.

Нуралиев не спеша приблизился к прибывшим.

— Следователь, Александр Романович Наполеонов.

— Рашид Шамильевич Нуралиев.

Наливайко растерянно вытаращил глаза на следователя, но потом сморгнул и тоже представился:

— Геннадий Федорович Наливайко.

— Я пойду прослежу, чтобы не затоптали, — проговорил Незовибатько и проследовал в дом за врачами. Криминалист следом за ним стал подниматься по ступеням.

— Он в комнате лежит, — запоздало вырвалось у Наливайко.

Медики вышли быстро, сказали, что их помощь не требуется, и «Скорая» отъехала от дома. Оперативная группа, напротив, вошла вовнутрь, чтобы задержаться там надолго.

— Смерть наступила от удара тяжелым предметом по голове, — констатировал медэксперт.

Рядом валялась пустая бутылка из-под пива. Как ни странно, она не разбилась. Бутылку со следами крови и прилипшими к ней волосками упаковал, как вещественное доказательство, эксперт-криминалист.

На столе в банке было несколько окурков со следами губной помады и без оных.

— Убитый вам знаком? — спросил следователь Нуралиева.

— Конечно!

— Его имя, отчество и фамилия.

— Фалалеев Александр Денисович.

— Как давно вы знакомы?

— Можно сказать, всю жизнь!

— А точнее?

— С детства.

— Зачем приехали сегодня?

— Зачем к другу на дачу приезжают? — хмуро фыркнул Рашид.

— Отдохнуть мы хотели, — быстро вставил Геннадий.

— Фалалеев вас ждал?

— Должен был…

— Вы ему звонили?

— Да, вчера мы обо всем договорились, хотя планировали приехать еще с понедельника.

— А сегодня вы ему звонили?

— Нет, зачем? Мы же уже договорились обо всем вчера.

— Но все же? — настаивал следователь.

— Сашка не барышня, чтобы мы ему без конца названивали, — отрезал Рашид.

Наполеонов внимательно посмотрел на него, но ничего не сказал.

— На полу остались следы от обуви, — обронил Незовибатько, ни к кому не обращаясь.

— Мы не заходили, — испуганно проговорил Наливайко.

— Покажите-ка ваши туфельки, — пробасил Незовибатько и, взглянув на обувь Наливайко и Нуралиева, вздохнул с сожалением: — Размерчик не тот. Следы оставлены женскими туфлями.

— Скорее всего, убийство произошло накануне, туфли-то, видать, грязные были, — заметил Аветик.

— Дождь шел вчера вечером и ночью, — сказал кто-то.

— Ну вот, тогда и убили, — невозмутимо ответил Незовибатько и обратился к медэксперту: — Да, Зуфар Раисович?

— Да, часов пять-десять с момента смерти прошло. Подробнее после вскрытия, — ответил Илинханов.

— То есть утро исключается? — покосился на Рашида и Геннадия следователь.

— Почему исключается, часа в четыре-пять могли убить, — обронил Илинханов.

Но самой интересной находкой была записка, лежащая на полу. Ее и передал Наполеонову эксперт:

«Жди меня на даче в 9 вечера», — было написано там торопливым женским почерком.

— Смерть могла наступить в это время? — ткнул в записку Наполеонов.

— Навряд ли, — сказал Илинханов, — позднее.

— Понятно, — следователь поднялся на носки и резко опустился на пятки, внимательно оглядел комнату, что-то прикидывая.

Фотограф тем временем самозабвенно делал снимки, выбирая то один, то другой ракурс. Глаза его сияли, точно подсвеченные изнутри.

Следователь вздохнул, но от замечания воздержался.

— Пойдемте, поговорим в другой комнате, — поманил друзей Наполеонов, и они прошли на довольно уютную кухню с плитой и газовым баллоном.

Все разместились за деревянным столом на деревянных же табуретках, сработанных каким-то умельцем и покрашенных коричневой масляной краской. На столе не было скатерти, только несколько подставок под горячее.

— Итак, — сказал Наполеонов, — во сколько вы сюда приехали?

— Около восьми утра, — ответил Рашид.

— Почему так рано?

— Мы хотели сходить на рыбалку, — вставил Геннадий.

— Для рыбалки вроде как поздно, — задумчиво проговорил Наполеонов.

Рашид пожал плечами и отвернулся к окну.

— Так мы ж не профессионалы, — пояснил Наливайко, — и не фанаты какие-то, мы для души.

— Понятно. У Фалалеева есть семья?

— Да, жена Аня.

— Полностью имя, отчество, фамилия.

— Анна Васильевна Фалалеева.

— Она не могла приехать к нему вечером?

— Нет, что вы! — Наливайко взмахнул обеими руками, — Аньку сюда никаким калачом не заманишь.

— Это почему же? — удивился Наполеонов.

— Как почему? — в свою очередь, изумился Геннадий, — тут же нет никаких удобств!

— Почему же никаких? — Наполеонов кивнул на плиту, — газовая плита имеется.

— Плита, — фыркнул Наливайко, — газ-то баллонный!

— Ну…

— Вода в колонке, туалет на улице, ванны нет, — продолжал перечислять Наливайко.

— Так лето же! — возразил следователь.

— Ну и что, что лето. Тут еще и комары.

— Так вы же с другом приехали, и приятель тут ваш жил…

— Мы мужчины. А Анька привыкла к удобствам! Она у нас девочка домашняя.

— Хорошая девочка, — добавил Рашид.

Наполеонов посмотрел на него подозрительно, но иронии в голосе не уловил и подумал, что друзья, видимо, хорошо относились к жене погибшего.

— И где же отдыхает эта Аня?

— У родителей. У них там двухэтажный кирпичный дом со всеми удобствами, большой участок.

— Значит, супруги отдыхали врозь? — уточнил следователь.

— Когда как, — неопределенно отозвался Наливайко.

— Понятно…

— Были у вашего друга враги?