— И все-таки мне нужны ее контакты.
Андриевский пожал плечами.
— Сестра вашей жены замужем?
— Вышла не так давно.
— У вашей жены были близкие подруги?
— Одна, зато давняя, Жанна.
— Жанна?
— Жанна Ивановна Томилина. Она крестная нашего сына.
— А кто крестный?
— Мой родной дядя Арсений Сергеевич Андриевский.
— Жанна Ивановна тоже учитель?
— Нет, ну что вы! У Жанны салон красоты.
— Подарок отца? Мужа? Любовника?
— Не угадали. Она его сама создала. Начинала с крошечного кабинета косметолога и вот за пятнадцать лет добилась своего. Теперь у нее есть «Птицелов».
— Птицелов?
— Да, так называется ее салон.
— Она замужем?
— Нет, — покачал головой Андриевский. — Хотя мужчины на нее западают часто.
— Эммануил Захарович, я понимаю, что мой вопрос не доставит вам удовольствия, но я обязана его задать.
— Задавайте.
— Когда вы сблизились со своей женой, она уже была взрослой женщиной и у нее, вероятно, были какие-то отношения с другими мужчинами.
— Лена была замужем. У нее было двое детей, — сухо ответил Андриевский.
— Насколько я понимаю, ради вас она разошлась с мужем?
— Да.
— А что стало с ее детьми?
— Они остались с отцом.
— Вот как.
— Они уже были взрослыми и сами так решили.
— Как часто ваша жена общалась со своими детьми?
— Она вовсе не общалась с ними.
— Почему?
— Они не простили ее.
— Что с ними теперь?
— Понятия не имею, — холодно отозвался мужчина.
— Эммануил Захарович, вы помните номер школы, в которой учились?
— Естественно, — несколько удивленно ответил Андриевский.
— И фамилию директора школы помните?
— Помню, Гульнара Руслановна Рашидова, очень милая женщина, — уверенно ответил Андриевский.
— Отлично, — кивнула Мирослава и проговорила не спеша: — Эммануил Захарович, вы лично знакомы с Прохором Аверьяновичем Чижовым?
Краска бросилась в лицо Андриевскому, и он честно ответил:
— Визитку мне дал мой сотрудник Макар Петрович Сотников. Его брат Кирилл работает у Чижова водителем. — Повисла пауза. А через некоторое время Андриевский спросил: — Это как-то повлияет на наши отношения?
— На наши с вами? — не удержавшись, улыбнулась Мирослава и ответила: — Ни в коей мере. Просто я хотела бы пообщаться с Макаром Петровичем.
— Зачем? — удивился клиент.
— Тайна следствия, — отшутилась детектив.
И впрямь, не говорить же клиенту, что она хочет пообщаться с его сотрудником для того, чтобы составить косвенное мнение о нем.
— Общайтесь себе на здоровье, — буркнул Андриевский.
— Спасибо, — поблагодарила Мирослава.
Мужчина бросил на нее быстрый взгляд, но не уловил даже скрытой иронии.
— Эммануил Захарович, я попрошу вас записать мне имена-отчества-фамилии и координаты всех лиц, о которых вы мне сообщили. Первого мужа вашей жены тоже. — Она пододвинула ему ручку и лист бумаги.
— Хорошо, — ответил Андриевский и принялся писать. Через какое-то время он поднял голову и сказал: — Вот только телефона своей школы я не знаю и личных контактов Гульнары Руслановны у меня нет.
— Ничего, — ответила Мирослава, — укажите просто номер школы и, если помните, адрес.
— Адрес помню. — Через какое-то время он снова поднял голову: — И еще я ничем не могу помочь вам с контактами первого мужа Лены. Я просто их не знаю.
— Надеюсь, его имя-отчество и фамилию вы знаете?
— Знаю, — коротко ответил Андриевский. — Станислав Владимирович Горчаковский.
— Вот и запишите их, не забыв указать, что это первый муж вашей жены.
Эммануил Захарович молча кивнул.
Мирослава прекрасно понимала, что упоминание о бывшем супруге Елены Валентиновны не доставляет удовольствия вдовцу, но исключить Горчаковского из списка лиц, с которыми ей необходимо было побеседовать, она не могла. И Андриевский, скорее всего, догадывался об этом.
— Номер смартфона Олега написать? — спросил Эммануил Захарович и запнулся.
Мирослава, прекрасно понимала, что сын — это все, что осталось у него, и, как любящий отец, он хотел защитить его.
— Напишите, — мягко попросила она клиента и заверила: — Я побеспокою его только в крайнем случае.
— Спасибо, — едва слышно проговорил Андриевский и через пару минут вернул ей исписанный листок.
Мирослава быстро пробежала по нему глазами и предложила:
— Теперь пройдите, пожалуйста, в приемную, Морис оформит договор, вы внесете аванс, и мы с вами пока расстанемся.
— Я могу вам звонить? — спросил Андриевский.
— Звонить нам вы, Эммануил Захарович, конечно, можете. Но лучше будет, если вы дождетесь нашего звонка. Я буду информировать вас о ходе расследования.
— Хорошо, — сказал Андриевский, — я понял, что донимать вас частыми звонками не очень хорошая идея с моей стороны.
— В общем, да, — согласилась Мирослава.
Андриевский попрощался с детективом и вышел в приемную.
Глава 7
Закончив с оформлением договора и выпустив автомобиль клиента за ворота, Морис прошел в кабинет Мирославы, сел напротив нее, проговорил задумчиво:
— Красивая была женщина эта — Елена Валентиновна Андриевская.
— Да, судя по ее прижизненной фотографии, дурнушкой она не была, — согласилась Мирослава и толкнула в сторону Мориса фотографию погибшей.
— Пока вы здесь разговаривали с клиентом, я успел насмотреться на нее во всевозможных ракурсах, — сообщил Миндаугас.
— Она что, выкладывала в интернет свои фотографии?
— Нет, в основном это делал сын Олег на своих страницах. Много там и семейных фотографий.
— Выходит, что мальчик любил свою мать, — обронила Мирослава.
— Что в этом удивительного? — спросил Морис, искренне любивший свою собственную мать.
— Ничего, — ответила она. — Меня скорее удивляет то, что ее любил муж.
— А что, мужьям воспрещается любить своих жен? — Миндаугас недоуменно изогнул правую бровь.
— Не в этом дело, — поморщилась Мирослава.
— А в чем?
— В том, что жена Андриевского была старше его на двадцать лет.
— По-моему, она тщательно следила за собой, — произнес он.
— Почему ты так решил?
— На снимках не бросается в глаза разница в их возрасте.
— Тебе только так кажется. Вспомни пословицу: «Хоть в работе, хоть на ложе, а все лучше помоложе». Впрочем, это бы нас не касалось, если бы Елена Андриевская не дала себя убить.
— Не понимаю, как убийство может быть связано с разницей в их возрасте, — недоуменно проговорил Морис.
— Если убивают одного из супругов, то под подозрение попадает второй. А тут и мотив налицо, — проговорила она небрежно.
— Вы что же, подозреваете Андриевского? — изумился Морис.
— Почему нет?
— Он мог просто развестись с ней, если она, конечно, и впрямь надоела ему.
— Развестись легко небогатым людям. А Андриевскому пришлось бы делить имущество с женой. Да и сына…
— Вы сами не верите в то, что вы говорите, — не без иронии заметил Морис.
— Может, ты и прав, — легко согласилась она. — Меня удивляет то, что эта версия не пришла в голову Наполеонову.
— Может, и пришла. Откуда вы знаете?
— Если бы Шура начал подозревать Андриевского, то он бы не разгуливал так свободно по городским окрестностям.
— Шура мог проверить алиби мужа убитой и таким образом убедиться в его невиновности.
— Ну да, ну да, — покивала она.
— По-моему, вы недооцениваете разыскной потенциал своего друга детства, — заметил Миндаугас.
— Что ты, Морис! Я не заслуживаю столь суровых укоров с твоей стороны, — рассмеялась Мирослава.
— В версию с алкоголиком вы тоже не верите? — спросил, проигнорировав ее иронию, Миндаугас.
— Скажем так, — попыталась она уйти от прямого ответа, — я в ней сильно сомневаюсь.
— Тогда, может быть, стоит начать с единственной родственницы Елены Валентиновны Андриевской? — предложил Миндаугас.
— Пожалуй, так и поступим, — согласилась она. — Вот только что-то подсказывает мне, что разговор с младшей сестрой Елены Валентиновны мало чем сможет нам помочь.
— Это все происки вашей интуиции, — пошутил он.
— И не говори! Скоро мне предстоит убедиться в правильности ее намеков.
— Надеюсь, вы не собираетесь прямо сейчас отправиться к Кустовой?
— Нет, я сделаю это завтра утром.
— Но позвоните вы ей сегодня?
— Нет, Морис.
— Завтра утром?
— Я вообще не собираюсь звонить Александре Валентиновне, потому что намереваюсь застать ее врасплох.
— Навряд ли у вас это получится, — заметил Морис.
— Это еще почему? — удивилась Мирослава.
— Потому что, узнав о гибели сестры, Кустовая находится в трауре. И это вне зависимости от того, в каких отношениях она находилась с Еленой Валентиновной при ее жизни.
— Оптимист, — обронила Мирослава.
— Что? — Морис широко распахнул свои серо-голубые глаза.
— С чего ты взял, что Кустовой известно о том, что ее сестра погибла?
— Ну как же, разве Эммануил Захарович… — начал он.
— Я уверена, что Андриевский не звонил Кустовой, — ответила Мирослава. — И знаешь что?
— Что?
— Давай отбросим мысли о расследовании до завтра и подумаем об ужине.
— Об ужине я уже подумал заранее.
— И что на ужин?
— Курица и салат.
— У меня потекли слюнки.