— И все-таки мне нужны ее контакты.

Андриевский пожал плечами.

— Сестра вашей жены замужем?

— Вышла не так давно.

— У вашей жены были близкие подруги?

— Одна, зато давняя, Жанна.

— Жанна?

— Жанна Ивановна Томилина. Она крестная нашего сына.

— А кто крестный?

— Мой родной дядя Арсений Сергеевич Андриевский.

— Жанна Ивановна тоже учитель?

— Нет, ну что вы! У Жанны салон красоты.

— Подарок отца? Мужа? Любовника?

— Не угадали. Она его сама создала. Начинала с крошечного кабинета косметолога и вот за пятнадцать лет добилась своего. Теперь у нее есть «Птицелов».

— Птицелов?

— Да, так называется ее салон.

— Она замужем?

— Нет, — покачал головой Андриевский. — Хотя мужчины на нее западают часто.

— Эммануил Захарович, я понимаю, что мой вопрос не доставит вам удовольствия, но я обязана его задать.

— Задавайте.

— Когда вы сблизились со своей женой, она уже была взрослой женщиной и у нее, вероятно, были какие-то отношения с другими мужчинами.

— Лена была замужем. У нее было двое детей, — сухо ответил Андриевский.

— Насколько я понимаю, ради вас она разошлась с мужем?

— Да.

— А что стало с ее детьми?

— Они остались с отцом.

— Вот как.

— Они уже были взрослыми и сами так решили.

— Как часто ваша жена общалась со своими детьми?

— Она вовсе не общалась с ними.

— Почему?

— Они не простили ее.

— Что с ними теперь?

— Понятия не имею, — холодно отозвался мужчина.

— Эммануил Захарович, вы помните номер школы, в которой учились?

— Естественно, — несколько удивленно ответил Андриевский.

— И фамилию директора школы помните?

— Помню, Гульнара Руслановна Рашидова, очень милая женщина, — уверенно ответил Андриевский.

— Отлично, — кивнула Мирослава и проговорила не спеша: — Эммануил Захарович, вы лично знакомы с Прохором Аверьяновичем Чижовым?

Краска бросилась в лицо Андриевскому, и он честно ответил:

— Визитку мне дал мой сотрудник Макар Петрович Сотников. Его брат Кирилл работает у Чижова водителем. — Повисла пауза. А через некоторое время Андриевский спросил: — Это как-то повлияет на наши отношения?

— На наши с вами? — не удержавшись, улыбнулась Мирослава и ответила: — Ни в коей мере. Просто я хотела бы пообщаться с Макаром Петровичем.

— Зачем? — удивился клиент.

— Тайна следствия, — отшутилась детектив.

И впрямь, не говорить же клиенту, что она хочет пообщаться с его сотрудником для того, чтобы составить косвенное мнение о нем.

— Общайтесь себе на здоровье, — буркнул Андриевский.

— Спасибо, — поблагодарила Мирослава.

Мужчина бросил на нее быстрый взгляд, но не уловил даже скрытой иронии.

— Эммануил Захарович, я попрошу вас записать мне имена-отчества-фамилии и координаты всех лиц, о которых вы мне сообщили. Первого мужа вашей жены тоже. — Она пододвинула ему ручку и лист бумаги.

— Хорошо, — ответил Андриевский и принялся писать. Через какое-то время он поднял голову и сказал: — Вот только телефона своей школы я не знаю и личных контактов Гульнары Руслановны у меня нет.

— Ничего, — ответила Мирослава, — укажите просто номер школы и, если помните, адрес.

— Адрес помню. — Через какое-то время он снова поднял голову: — И еще я ничем не могу помочь вам с контактами первого мужа Лены. Я просто их не знаю.

— Надеюсь, его имя-отчество и фамилию вы знаете?

— Знаю, — коротко ответил Андриевский. — Станислав Владимирович Горчаковский.

— Вот и запишите их, не забыв указать, что это первый муж вашей жены.

Эммануил Захарович молча кивнул.

Мирослава прекрасно понимала, что упоминание о бывшем супруге Елены Валентиновны не доставляет удовольствия вдовцу, но исключить Горчаковского из списка лиц, с которыми ей необходимо было побеседовать, она не могла. И Андриевский, скорее всего, догадывался об этом.

— Номер смартфона Олега написать? — спросил Эммануил Захарович и запнулся.

Мирослава, прекрасно понимала, что сын — это все, что осталось у него, и, как любящий отец, он хотел защитить его.

— Напишите, — мягко попросила она клиента и заверила: — Я побеспокою его только в крайнем случае.

— Спасибо, — едва слышно проговорил Андриевский и через пару минут вернул ей исписанный листок.

Мирослава быстро пробежала по нему глазами и предложила:

— Теперь пройдите, пожалуйста, в приемную, Морис оформит договор, вы внесете аванс, и мы с вами пока расстанемся.

— Я могу вам звонить? — спросил Андриевский.

— Звонить нам вы, Эммануил Захарович, конечно, можете. Но лучше будет, если вы дождетесь нашего звонка. Я буду информировать вас о ходе расследования.

— Хорошо, — сказал Андриевский, — я понял, что донимать вас частыми звонками не очень хорошая идея с моей стороны.

— В общем, да, — согласилась Мирослава.

Андриевский попрощался с детективом и вышел в приемную.

Глава 7

Закончив с оформлением договора и выпустив автомобиль клиента за ворота, Морис прошел в кабинет Мирославы, сел напротив нее, проговорил задумчиво:

— Красивая была женщина эта — Елена Валентиновна Андриевская.

— Да, судя по ее прижизненной фотографии, дурнушкой она не была, — согласилась Мирослава и толкнула в сторону Мориса фотографию погибшей.

— Пока вы здесь разговаривали с клиентом, я успел насмотреться на нее во всевозможных ракурсах, — сообщил Миндаугас.

— Она что, выкладывала в интернет свои фотографии?

— Нет, в основном это делал сын Олег на своих страницах. Много там и семейных фотографий.

— Выходит, что мальчик любил свою мать, — обронила Мирослава.

— Что в этом удивительного? — спросил Морис, искренне любивший свою собственную мать.

— Ничего, — ответила она. — Меня скорее удивляет то, что ее любил муж.

— А что, мужьям воспрещается любить своих жен? — Миндаугас недоуменно изогнул правую бровь.

— Не в этом дело, — поморщилась Мирослава.

— А в чем?

— В том, что жена Андриевского была старше его на двадцать лет.

— По-моему, она тщательно следила за собой, — произнес он.

— Почему ты так решил?

— На снимках не бросается в глаза разница в их возрасте.

— Тебе только так кажется. Вспомни пословицу: «Хоть в работе, хоть на ложе, а все лучше помоложе». Впрочем, это бы нас не касалось, если бы Елена Андриевская не дала себя убить.

— Не понимаю, как убийство может быть связано с разницей в их возрасте, — недоуменно проговорил Морис.

— Если убивают одного из супругов, то под подозрение попадает второй. А тут и мотив налицо, — проговорила она небрежно.

— Вы что же, подозреваете Андриевского? — изумился Морис.

— Почему нет?

— Он мог просто развестись с ней, если она, конечно, и впрямь надоела ему.

— Развестись легко небогатым людям. А Андриевскому пришлось бы делить имущество с женой. Да и сына…

— Вы сами не верите в то, что вы говорите, — не без иронии заметил Морис.

— Может, ты и прав, — легко согласилась она. — Меня удивляет то, что эта версия не пришла в голову Наполеонову.

— Может, и пришла. Откуда вы знаете?

— Если бы Шура начал подозревать Андриевского, то он бы не разгуливал так свободно по городским окрестностям.

— Шура мог проверить алиби мужа убитой и таким образом убедиться в его невиновности.

— Ну да, ну да, — покивала она.

— По-моему, вы недооцениваете разыскной потенциал своего друга детства, — заметил Миндаугас.

— Что ты, Морис! Я не заслуживаю столь суровых укоров с твоей стороны, — рассмеялась Мирослава.

— В версию с алкоголиком вы тоже не верите? — спросил, проигнорировав ее иронию, Миндаугас.

— Скажем так, — попыталась она уйти от прямого ответа, — я в ней сильно сомневаюсь.

— Тогда, может быть, стоит начать с единственной родственницы Елены Валентиновны Андриевской? — предложил Миндаугас.

— Пожалуй, так и поступим, — согласилась она. — Вот только что-то подсказывает мне, что разговор с младшей сестрой Елены Валентиновны мало чем сможет нам помочь.

— Это все происки вашей интуиции, — пошутил он.

— И не говори! Скоро мне предстоит убедиться в правильности ее намеков.

— Надеюсь, вы не собираетесь прямо сейчас отправиться к Кустовой?

— Нет, я сделаю это завтра утром.

— Но позвоните вы ей сегодня?

— Нет, Морис.

— Завтра утром?

— Я вообще не собираюсь звонить Александре Валентиновне, потому что намереваюсь застать ее врасплох.

— Навряд ли у вас это получится, — заметил Морис.

— Это еще почему? — удивилась Мирослава.

— Потому что, узнав о гибели сестры, Кустовая находится в трауре. И это вне зависимости от того, в каких отношениях она находилась с Еленой Валентиновной при ее жизни.

— Оптимист, — обронила Мирослава.

— Что? — Морис широко распахнул свои серо-голубые глаза.

— С чего ты взял, что Кустовой известно о том, что ее сестра погибла?

— Ну как же, разве Эммануил Захарович… — начал он.

— Я уверена, что Андриевский не звонил Кустовой, — ответила Мирослава. — И знаешь что?

— Что?

— Давай отбросим мысли о расследовании до завтра и подумаем об ужине.

— Об ужине я уже подумал заранее.

— И что на ужин?

— Курица и салат.

— У меня потекли слюнки.