— А это еще кто?
Наполеонов чуть не ляпнул «личная охрана крестного отца», но вовремя спохватился и обратился к оперативникам:
— Покажите гражданке свои удостоверения.
Те выполнили его просьбу.
— Довольны? — спросил Наполеонов.
Она ответила:
— Да. — Но по лицу ее было видно, что она довольна ничуть не больше курицы, снесшей разбитое яйцо.
— Мы войдем? — спросил Наполеонов. — Или устроим представление для соседей?
— Входите, — сухо ответила она и сердито поджала и без того тонкие губы.
Проигнорировав ее мимику, следователь проговорил:
— Теперь ваша очередь представляться.
— В смысле? — искренне удивилась женщина.
— Кто вы такая? И что делаете в квартире Андриевских, как я понимаю, в их отсутствие?
Женщина неожиданно для следствия стала красной, как переспевший помидор. Ему показалось, что при этом даже щеки ее надулись.
— Я Тамара Михайловна Прудникова! — отчеканила она. — И я тут служу!
— Прямо как в театре, — не удержавшись, хмыкнул Наполеонов.
— В каком еще театре? — обиделась женщина.
— Это я так, к слову. Служат, как правило, в театре. Ну еще у нас в полиции.
— Я не знаю, что у вас делают в полиции, — начала было женщина.
— Все, все, — перебил ее следователь, — все понял, приношу свои извинения. Вы, значит, работаете у Андриевских домработницей.
— Экономкой, — с достоинством поправила Прудникова.
— Отлично. Экономкой так экономкой. Разрешите вас спросить, Тамара Михайловна, где сейчас находятся ваши хозяева?
— Олег в институте. Эммануил Захарович и Елена Валентиновна на работе.
— На работе — это где?
— Эммануил Захарович у себя в офисе. Вы ведь знаете, что он хозяин компании по грузоперевозкам?
— Знаем, — не моргнув глазом солгал Наполеонов. — А где ваша хозяйка?
По-видимому, слово «хозяйка» резало слух Прудниковой, потому что она поморщилась, точно проглотила сразу целый лимон, но все-таки ответила:
— Елена Валентиновна в школе. Она же учитель! — Тамара Михайловна посмотрела на следователя как на недотепу.
— Вы уверены? — не обращая внимания на эмоции экономки, продолжил спрашивать он.
— В чем? — удивилась женщина.
— В том, что хозяин в офисе, а хозяйка в школе?
— Конечно.
— У вас есть телефон Андриевской?
— Разумеется, — почему-то обиделась Прудникова.
— Тогда позвоните ей.
— Зачем?
— Позвоните, позвоните, — настаивал следователь.
Тамара Михайловна пожала плечами и набрала номер Андриевской. Через некоторое время она посмотрела на следователя и проговорила с недоумением:
— Телефон не отвечает.
— Абонент вне доступа? — спросил он.
— Откуда вы знаете?
— Скажите-ка мне, любезная Тамара Михайловна, ваши хозяева вчера ночевали дома в полном составе?
— Что вы имеете в виду? — возмутилась Прудникова.
— То и имею! Кто из Андриевских провел эту ночь в своей кровати? И не темните! — Наполеонов погрозил женщине пальцем. — Ложь ни вам, ни вашим хозяевам на пользу не пойдет! — предупредил он.
Прудникова поджала губы, потом проговорила недовольным голосом:
— Олег и Эммануил Захарович ночевали дома, а Елена Валентиновна, наверное, в своей квартире.
— Она что же, живет отдельно от мужа и сына? — спросил следователь.
— Нет, почему же сразу живет, — ответила экономка.
«Действительно, — подумал при этом следователь, — уже не живет».
— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил он замявшейся экономке.
— Не живет она там! Просто время от времени ночует.
— Интересное кино, — обронил следователь.
— В этом нет ничего предосудительного, — принялась объяснять Прудникова, — просто Елена Валентиновна занимается репетиторством, и делает она это в той квартире. Никто из домочадцев не хочет, чтобы в семейное гнездо приходили чужие люди! — выпалила экономка на одном дыхании.
— Понятно. Непонятно другое, что заставляло Елену Валентиновну подрабатывать? Супруг держал ее в черном теле, прикарманивая все заработанные деньги?
— Ну что вы! — возмутилась Прудникова. — Эммануил Захарович ни в чем не отказывает Елене Валентиновне!
— Зачем же она занималась репетиторством?
— Просто она привыкла это делать! — вырвалось у экономки. Она все еще не обращала внимания на то, что следователь говорит о занятии Андриевской репетиторством в прошедшем времени. — Насколько я знаю, — сказала женщина, — Андриевские сначала жили небогато. Достаток пришел позднее, когда у Эммануила Захаровича бизнес пошел в гору.
— Однако он, насколько я понимаю, и после обогащения не стал настаивать, чтобы жена отказалась от репетиторства, — заметил следователь.
— Эммануил Захарович ни в чем не противоречил своей жене. — Экономка снова поджала губы. Только на этот раз не обиженно, а, скорее, недовольно.
— Это отчего же? — спросил следователь.
— Понимаете, — нехотя ответила женщина, — Елена Валентиновна намного старше мужа, и такие отношения у них сложились с самого начала.
— Понятно. Мне нужно поговорить с вашим хозяином. Дайте мне адрес его офиса и продиктуйте номер мобильника Андриевского.
— Ну что вы! — воскликнула экономка. — Я не могу так сразу!
— То есть? — нахмурился следователь.
— Сначала я должна проинформировать его. Вот сейчас я позвоню Эммануилу Захаровичу и сообщу ему о вас.
Наполеонов, решив по какой-то ему одному известной причине не спорить с упрямой экономкой, произнес коротко:
— Звоните. Только не сообщайте мужу по телефону, что его жена убита.
— Что? — ахнула женщина, и телефон выпал из ее рук.
Наполеонов предвидел такую реакцию и успел поймать мобильник на лету. Он сунул его обратно в руки Прудниковой.
— Ну что же вы, Тамара Михайловна, звоните.
— Нет, нет, — прошептала ставшая белой как полотно экономка, — вы уж лучше сами. — И она продиктовала адрес офиса Андриевского и номер его телефона.
— Спасибо, Тамара Михайловна, — поблагодарил следователь и попросил ласково: — А вы закройте за нами дверь и посидите пока тихо, как мышь под веником. Дверь никому не открывайте и никому не звоните.
— Не буду, — откликнулась пришибленным голосом экономка и разрыдалась.
— Ну-ну, — Наполеонов похлопал ее по мягкому круглому плечу и направился к двери, увлекая за собой оперативников, не проронивших за все это время ни единого звука.
Усевшись в машину, Наполеонов спросил:
— Ну что, ребята, прокатимся к Андриевскому? Возражения есть?
— Никак нет, товарищ следователь, — насмешливо ответил один из оперативников.
Второй согласно кивнул. Какие уж тут могут быть возражения.
— Вот и лады, — удовлетворенно заметил Наполеонов, проигнорировав иронию оперов. Чтобы успокоить их, добавил: — Офис Андриевского недалеко. Домчимся мигом. Поговорим со вдовцом.
— Безутешным, — вставил первый оперативник.
— Это еще надо посмотреть, утешный он или безутешный, — теперь уже усмехнулся сам следователь. — И по домам.
Глава 4
Судя по изумленной физиономии Эммануила Захаровича Андриевского, экономка сдержала свое обещание и не позвонила хозяину, чтобы предупредить его о визите полиции.
Хотя изначально хозяина кабинета могла шокировать невежливость следователя, который, не вникая в возражения секретаря, просто-напросто отстранил хрупкую девушку и вошел в кабинет владельца компании.
— Эммануил Захарович! — воскликнула она из-за спины следователя. — Я велела им подождать! Они из полиции!
— Это объясняет все, — проговорил Андриевский и, обращаясь к Наполеонову, спросил: — Чем обязан?
— Следователь Александр Романович Наполеонов, — представился, ни на что не обращая внимания, Наполеонов.
— Не могу сказать, что очень приятно, — ответил Андриевский. — Мое имя-отчество вы несомненно знаете, поэтому повторю свой вопрос: чем обязан вашему визиту?
— Эммануил Захарович, вы знаете, где сейчас ваша жена?
— В школе.
— Вы уверены в этом? Ведь она вчера не ночевала дома.
— И что с того? — пожал плечами Андриевский. — Лена вчера позвонила и сказала, что поздно закончила заниматься со своим учеником, устала, поэтому заночует в своей квартире. Но полиции какое до этого дело?
Проигнорировав вопрос хозяина кабинета, Наполеонов задал свой:
— Ваша жена часто так поступала?
— Как так? — начал раздражаться Андриевский.
— Не ночевала дома.
— Вам не кажется, что это не ваше дело?! — Андриевский повысил голос.
— Это не было бы нашим делом, если бы ваша жена не была…
— Что моя жена?! — резко перебил его Андриевский. — Я попрошу вас подбирать выражения, когда вы говорите о моей жене!
— Я стараюсь, — спокойно ответил Наполеонов, подумав про себя: «А не догадывался ли муж о том, что его жена занимается не только репетиторством, ночуя в своей личной квартире?», и завершил фразу: — Ваша жена убита.
Андриевский онемел. Он буквально превратился в соляной столб, как некогда жена Ноя.
Наполеонов некоторое время молча наблюдал за его реакцией. А потом проговорил:
— Именно поэтому мы и потревожили вас, Эммануил Захарович.
— Я вам не верю, — сказал Андриевский осевшим голосом.
— Я понимаю ваше состояние, — с сочувствием в голосе произнес следователь.