— В команде будут юристы? — заинтересованно спросила Кэролайн.

— Да, юрист, финансист, менеджер по работе с персоналом… И во главе этой шайки — главный аналитик, который и напишет свой чертов отчет. — Саманта не могла понять, почему ее так задевает этот отчет, но вот задевал же.

— Тогда можешь не беспокоиться, юристы у них объективные, — заявила Кэролайн.

— Откуда ты знаешь? Ты с ними работала? — Саманта потерла лоб и поморщилась. От табачного дыма словно какая-то грязь оседает на коже, липкая и гадкая.

— Я лично — нет, а наша компания — да. Полтора года назад было громкое дело о финансовых махинациях в «Мэтьюс Лимитед», Тони Мэтьюса пыталась подставить одна дамочка из совета директоров. Сливала большие суммы наркоторговцам. Вы должны помнить, это было во всех газетах. — Подруги согласно кивнули. — Юридическая служба у них очень хорошая, они нам так помогли. Мы были задействованы в числе прочих для расследования, так что я кое-кого оттуда знаю, хотя и не принимала непосредственного участия в той работе.

— А мне терпеть этого Райфа Дормера полтора месяца… — уныло протянула Саманта, никак не желавшая расставаться с тоской. Ей было неуютно, ее терзали плохие предчувствия, и коктейль тоже закончился.

— Как, как ты сказала? Райф Дормер? — вскрикнула Кэролайн.

— Да. Так зовут главу команды, которая придет ко мне из «Мэтьюс Лимитед». — Саманта нахмурилась. — Ты что, его знаешь?

— Наслышана, — скривилась Кэролайн. — Вот теперь я готова тебе посочувствовать. Коллеги дали Дормеру прозвище Злой Старик, он — один из самых одержимых шовинистов в этом прекрасном городе. Он тебя выживет, Сэм, просто потому, что ты женщина.

— Что за ерунда? — удивилась Памела, а Саманта воинственно добавила:

— Пусть только попробует! Я его по судам затаскаю.

— Не выйдет. Его отец — генеральный прокурор Нью-Йорка. — Вздохнула Кэролайн.

— У-у… — промычала Саманта и взялась за голову. — Вот это засада.

— Бэзил Дормер, противный старикашка, ему седьмой десяток, а он еще скрипит и не собирается на пенсию. И сын, говорят, весь в него. Я не встречала младшего Дормера, но слышала о нем от коллег. Парень несколько лет назад чуть не сел за сексуальные домогательства на работе, но дело рассосалось само собой — оскорбленная девушка забрала заявление. Ее то ли запугали, то ли подкупили, неизвестно.

— Конечно, такое просто устроить, имея папашу — генерального прокурора, — буркнула Памела. — Кстати, старший Дормер тоже шовинист проклятый, я как-то видела его в одном шоу по телевизору. Чуть не стошнило.

— Кто знает, что там было на самом деле, — рассудительно заметила Кэролайн. — Но история выглядела не слишком приятно.

— А что же Мэтьюс? — спросила Саманта. — Ведь он не любит людей с подмоченной репутацией, насколько я знаю.

— Сэм, подумай! — воскликнула Памела. — Тони Мэтьюс далеко не дурак, зачем ему портить отношения с прокурором Нью-Йорка? Разумеется, тут многое можно спустить на тормозах.

— Видимо, из-за той истории младший Дормер заделался женоненавистником, во всяком случае, в офисных реалиях, — закончила Кэролайн. — Я знаю, что он с женщинами не работает, у него вся команда — мужчины.

— Может, он «голубой»? — предположила Саманта. — Может, вся его команда — смазливые мальчики в бирюзовых рубашках.

— Кажется, нет. Его сексуальная ориентация тебе все равно не поможет. Сложность с такими типами в том, что женщина его раздражает не потому, что она сексуальна, несексуальна, плохо или хорошо работает, а просто потому, что она женщина.

— Переодеваться в мужика поздно, да и вряд ли мне удалось бы скрыть вот это. — Саманта постучала пальцем по аппетитной груди. — Придется быть паинькой, не сметь проявлять даже малейшего человеческого качества, только деловые. Ненавижу.

— Ты ведь хочешь место заместителя директора? — тоном демона-искусителя поинтересовалась Памела.

— Очень хочу. Я не зря вкалывала столько лет, чтобы сдаться сейчас. Никакой шовинист меня не остановит, можете мне поверить. — Саманта решительно стукнула ладонью по столу.

— За успех! — и подруги чокнулись бокалами, которые незаметно принес и расставил Патрик.

Глава 3

Стоило Саманте войти в приемную, как Эмили вскочила, поманила начальницу поближе и зашептала:

— Он там! В вашем кабинете!

— Кто? — нахмурилась Сэм, которую утром все раздражало. День начался из рук вон плохо: любимая блузка оказалась грязной, а Саманта об этом забыла, повсюду на улицах были пробки, и потому часы показывали уже пятнадцать минут одиннадцатого — а она только входила в офис. И тут еще Эмили с непонятными намеками и загадочным выражением лица.

— Мистер Дормер! — трагически зашептала секретарша. — Он явился ровно в десять, минута в минуту, и ждет вас!

— Вот черт. Я не думала, что все будет так быстро. — Саманта с сомнением посмотрела на дверь собственного кабинета, который вдруг перестал быть неприступной крепостью. На территорию проник враг, и следует его уничтожить. Лучники, готовьтесь!.. Хотя нет. Не стоит думать об этом человеке, как о враге. С ним надо сотрудничать.

— Ты подала ему кофе? — с надеждой поинтересовалась Саманта.

— Он отказался, мисс Хоук. Сказал, что пришел сюда не кофе пить, а работать.

Да уж, вежливости мистеру Дормеру не занимать. Ладно. Разозлившись, Саманта велела Эмили кофе все-таки приготовить, и распахнула дверь кабинета.

Райф Дормер сидел в кресле у самого окна и созерцал панораму; в окно светило яркое солнце, и поэтому Саманта могла рассмотреть только силуэт визитера. Она сделала пару шагов, остановилась и демонстративно кашлянула. Дормер повернул голову.

— Вы опоздали на четверть часа. — Его голос лязгнул, как чугунный засов на воротах тюрьмы. — Вы не должны были этого делать.

Что она должна была сделать, так это сообразить, что Редд Котман не станет зря терять время и пришлет свою команду ревизоров сразу же. Ну, ладно, не стоило вчера пить текилу, но пятнадцатиминутное опоздание в Нью-Йорке — не то, за что принято вздергивать на дыбу. Причем Саманта начальница и сама себе хозяйка.

— Не должна, — согласилась она любезным тоном, позабыв, что должна быть паинькой, — однако я не совершила преступления, мистер Дормер. Мой рабочий день официально начинается с одиннадцати, если вам неизвестно.

Так и было записано в ее трудовом контракте — только Саманта позабыла об этом в далекие времена, привыкнув вставать рано и приезжать в офис ни свет ни заря, а теперь вот вовремя вспомнила и мысленно похвалила себя. Если Дормеру захочется это проверить, он зубы обломает.

— Давайте начнем еще раз, — любезно предложила Сэм, пошла к своему столу и, поставив на него сумку от Пако Рабанна, протянула нахалу-ревизору ладонь. — Меня зовут Саманта Хоук, я руковожу нью-йоркской сетью бутиков «Данго».

Райф Дормер поднялся, и Сэм, наконец, смогла его разглядеть. И еле удержалась от искушения выругаться шепотом — зря она вчера так буквально восприняла слова Кэролайн о Злом Старике.

Она почему-то думала, что Дормеру не меньше пятидесяти, но на вид он оказался чуть старше нее. У него были широкие плечи, подходящие скорее крутому парню из бейсбольной команды, чем офисной крысе, и правильные, запоминающиеся черты лица. Четко очерченный волевой подбородок, нос с еле заметной горбинкой, плотно сжатые узкие губы. Темные волосы скучно подстрижены так, что едва прикрывают виски, темно-серый костюм кажется черным, галстук в тон без узоров… Стиль «замшелый консерватор».

Саманта терпеть не могла таких людей. Они казались ей похожими на агентов Секретной Службы, которые маячат за спиной президента, когда он идет прогуляться с собакой по парку. Дормеру не хватало только черных очков для завершения образа, а так — вылитый агент, у которого своего лица быть не должно. Эта подчеркнутая безликость, которая призвана имитировать профессионализм, казалась Саманте притворством. Если ты профессионал, тебе должно быть важно, как ты выглядишь, крохотный штрих для подчеркивания индивидуальности необходим.

Но Дормер, видимо, полагал, что профессионально выглядеть именно так — без единой пылинки на лацкане дорогого пиджака, которая могла бы испортить гармонию безликости. «Закон суров, но это закон». Тьфу ты.

Саманта заставила себя улыбаться. Этот человек способен напакостить ей одним росчерком пера.

Он все-таки пожал ей руку, и Сэм предложила ему садиться, а сама обошла стол, уселась в начальственное кресло и аккуратно, как английская королева, скрестила ноги. Ноги у нее были что надо, и Саманта не стеснялась их демонстрировать. С ее ногами можно носить джинсовые шорты, едва прикрывающие зад, и чувствовать себя объектом неусыпного мужского внимания. Но, конечно, замороженный тунец Дормер не оценил. Ладно, это только начало.

— Эмили, принеси кофе, — велела Сэм, нажав кнопку на коммуникаторе.

— Я не буду кофе, — отказался аналитик.

— И зря. Эмили варит его отлично, у нас тут собственная кухня. Позвольте мне вас угостить, — будто вспомнила о правилах гостеприимства Саманта.

Дормер поморщился, но, видимо, посчитал неприличным отказываться и дальше. Секретарша через минуту притащила поднос; пока она расставляла чашки, сахарницу и прочие необходимые для кофепития атрибуты на столе, Сэм и ее гость молчали.