Наталия Полянская
Три цвета счастья
Моей свекрови,
которая никогда не сдается
Часть первая
Черный
Глава 1
Это всё автобус. Он должен был прийти — и не пришел. Почему так? Почему так происходит, когда тебе очень нужен именно этот автобус, в двадцать тридцать две, и ходит он раз в полчаса? Как можно даже опаздывать на минутку, не говоря уж о полном пропадании в неизвестной вселенной, если ты ходишь раз в полчаса?
На остановке было людно, то и дело подскакивали деловитые маршрутки, выплевывавшие людей и жадно заглатывавшие новых. Подкатило несколько автобусов, но всё не те. Марьяна не могла стоять на месте — ходила туда-сюда, останавливалась, вглядывалась в поток транспорта до рези в глазах, пока наконец не углядела свой номер. Уже не пропавший автобус, следующий. Почти тридцать минут потеряно.
Конечно, Марьяна написала эсэмэску (мама не любит, когда звонят после шести — громкая трель телефона ее нервирует, а тихий сигнал она не слышит), однако всё равно чувствовала себя виноватой. Абсурдно, ведь она — не водитель автобуса, она не отвечает за расписание транспорта. Чувство вины рождалось где-то под ребрами и тихонько жгло там, и Марьяна боялась, что однажды прожжет пальто.
Хотя… оно ведь старое, и дыра уже есть — в кармане. Никак руки не доходят зашить.
В автобусе повезло: удалось сесть, да не просто, а к окну, откуда тебя не выковыряют без усилий. Ноги гудели, и Марьяна вытянула их, как смогла, отвернулась от набившихся в салон людей и стала смотреть в окно. Стекло немного запотело, пришлось провести по нему рукавом. Открылся город, наполненный спешащими домой людьми, машинами, намертво застрявшими в пробке на поворот, и бледными неуверенными фонарями. Асфальт блестел после недавнего дождя, и прилипшие к бордюрам кленовые листья казались сморщенными и жалкими, как трясущиеся руки старухи.
Ехать было минут пятнадцать. Марьяна задремала в духоте и едва не пропустила свою остановку, но вовремя встрепенулась и протиснулась к выходу. Теперь супермаркет на углу (где, конечно же, очередь), и побыть у мамы, и потом — домой. А дома — спать, спать, спать… Завтра суббота и — о, счастье! — не Марьянино дежурство.
Подъезд был ярко освещен, в крохотной будочке консьерж разогревал чайник и пахло пирожками.
— Добрый вечер, Станислав Георгиевич!
— Добрый, Марьяна Михайловна!
В старом доме, где когда-то давали квартиры за особые заслуги, жильцы друг друга знали. Конечно, приезжали и новые — кто-то продавал квартиру, кто-то умирал, и дети с внуками сдавали жилплощадь, но основной состав оставался прежним. Как и консьерж, вот уже двадцать лет охранявший вход, словно добродушный цербер с усталыми глазами.
Лифт застрял где-то на верхних этажах, и на третий Марьяна поднялась пешком. Отличная физическая нагрузка — пару раз в неделю по лестнице с тяжелыми сумками. Марьяна как-то предложила маме заказывать доставку продуктов на дом, но Лия Николаевна с возмущением отказалась. Она была подозрительна и неохотно пускала в квартиру даже сантехника, которого знала давным-давно. А уж курьер из непонятного интернет-магазина!..
Марьяна открыла дверь своим ключом, вошла, прислушалась и улыбнулась. Из гостиной доносились звяканье ложечек, тихий шорох и голоса.
— Вот не права ты, Арина. Ничего хорошего не получится из этого.
— Почему же не получится, Лиечка? Надо просто все обдумать, обсудить, а там уж дальше пойдет как по маслу.
— Рискованно очень…
— Так ведь без риска и не бывает выигрыша.
Марьяна хлопнула дверью, и голоса в гостиной умолкли. Затем мама спросила:
— Это ты, Марьяна?
— Я, мам, кто же еще…
Оттащив пакеты на кухню (позже можно будет разобрать), Марьяна зашла в гостиную. Тут всё было обычно и привычно: круглый стол посреди комнаты, утопающие в полумраке советские шкафы, уютная лампа под зеленым абажуром, освещающая лежавшие на скатерти карты. Рядом притулилось блюдечко с баранками и сухарями с изюмом, стояли две тонкостенные фарфоровые чашечки, а также заварочный чайник под специальным стеганым колпачком. За окном, полузакрытым тюлевыми занавесками, — сентябрьский вечер, почти ночь.
— Здравствуй, Марьяна, — кивнула ей лучшая мамина подруга.
— Привет, тетя Арина. Что у вас за сложности? Расклад не сходится?
— Да вот, выбрали новый, но ему надо серьезные вопросы задавать, и тогда ответы будут серьезные.
— Как сегодня себя чувствуешь? — Марьяна чмокнула маму в щеку и уселась на свободный стул, разглядывая расклад карт Таро. Сложный был расклад, заковыристый, с ответвлением, тянущимся к чайнику в колпачке.
— Да нормально, всё хорошо, — привычно отмахнулась мама. — Ты продукты принесла?
— Да, всё по списку. Молоко только не «Дарьинское», а «Бодрая корова».
— «Дарьинское», конечно, лучше… но ладно. — Мама взялась за чашку и отпила глоток. Марьяна смотрела, как чуть подрагивает изящная рука. — Положишь в холодильник? А мы пока расклад закончим.
— Хорошо, — кивнула Марьяна, поднимаясь. И правда, нечего засиживаться. Разложить продукты, пробежаться по комнатам с тряпкой — стереть пыль, сегодня больше ни на что сил не хватит, — и ехать домой. Народу в метро уже поменьше, можно спать или читать…
Пока Марьяна шуршала пакетами на кухне, знакомой до последнего уголка, мама и Арина в комнате негромко переговаривались. Опять насчет расклада у них мысли не сошлись. Вот, казалось бы, сколько лет, а всё то же самое!
Арина Петровна Шавкута была маминой закадычной подругой, Марьяна даже сказала бы — заклятой. Иногда они шумно ссорились, категорически не сходясь во мнениях, а так как каждая полагала себя экспертом во всех вопросах в мире, споры бывали жаркими и насыщенными. Однажды Арина Петровна во время спора так стукнула кулаком по столу, что бублики рассыпались и сдвинули с места карты, и мама сказала, что это не к добру, и точно: назавтра лопнула лампочка на этаже, Арина Петровна споткнулась в темноте и набила шишку на коленке. Всё из-за бубликов.
Познакомились подруги давным-давно, когда мама еще гастролировала, а Арина Петровна оказалась врачом, к которому она однажды пришла на осмотр с легкой простудой. Там они поругались (мама пыталась объяснить Арине, как нужно лечить пациентку, а Шавкута полагала, что и сама знает), потом помирились, потом выяснилось, что живут они в соседних подъездах… С тех пор Арина Петровна начала заглядывать на огонек. Жила она одна, в анамнезе имелся развод с мужем, не выдержавшим медицинского темпа жизни, и семья Ковалевых оказалась отдушиной. Пока был жив отец, Арина Петровна приходила раз или два в неделю, а потом уже — почти каждый вечер, если была свободна.
Марьяна не знала, как справилась бы сейчас, если бы не она…
Под негромкие голоса из гостиной («Нет, Арина, эту не сюда, а вот сюда!») Марьяна разложила продукты в холодильнике, высыпала круглобокую картошку в специально предназначенный для нее ящик, перемыла посуду в раковине и вытерла кухонный стол. Потом осмотрелась и решила, что до воскресенья квартира без уборки переживет. А это открывало невиданные возможности: можно прямо сейчас уже ехать и лечь спать до двенадцати!
— Марьяна, хотела поговорить с тобой, — сказала мама, когда девушка снова заглянула в гостиную. — Проверила сегодня обувь, и зимние сапоги… В общем, чинить их уже бесполезно. Нужно будет новые покупать.
— Вот черт. — На сапоги Марьяна не рассчитывала. — Точно не продержатся?
— Они каши просят. — Мама едва заметно поджала губы. — Ты же знаешь, что мне нельзя простужаться.
— Да, конечно.
— Кожаные надо покупать, и непременно прошитые, а не проклеенные, — авторитетно заявила Арина Петровна. — Тогда и протекать не будут, и носиться не один год.
— Так ведь кожаные стоят тысячи три, не меньше! Скорее, даже пять!
— Так ведь, Лиечка, с твоим здоровьем выбирать-то не приходится! Придет зима, и что делать будешь? Из дому не выйти!
— Мне, может, из дому выходить и не надо. Марьяна чаще приезжать будет, продукты привезет, а что еще нужно?
— А как же? В Манеже в декабре выставка открывается, куда ты пойти хотела. В тапках пойдешь?
— Ну, проживу без выставки.
— А в поликлинику?
Марьяна решила, что пора положить конец этому бесполезному спору.
— Мам, сапоги мы купим. Съездим на следующей неделе в торговый центр и купим. Или сделаю заказ в «Модном местечке», они привозят на дом все выбранные модели с примеркой. Очень удобно! Меряешь, покупаешь, что подошло, а остальное отдаешь курьеру.
— Курьеру? Нет, зачем курьеры…
— Я могу приехать и с ним общаться, — предложила Марьяна.
— Тогда сразу и осенние, и зимние надо смотреть, — заявила Арина.
Марьяна молча кивнула.
— Я поеду. Дома еще дела, и кошку кормить надо.
Мама вздохнула, как всегда при упоминании Фельки.
— Отдала бы ты ее. Дома почти не бываешь, зачем тебе…
— Бываю. — Продолжать этот разговор Марьяна не видела смысла. — В воскресенье загляну.
— Ты всё, что нужно, оставила? — Мама в упор посмотрела на нее, и Марьяна вдруг снова почувствовала себя маленькой девочкой — как будто сумасшедший ученый направил на нее луч изобретенного им прибора и мгновенно низвел до уровня ковра.