Наталья Акулова

Горсть спелой земляники

Откуда всё началось…

Мама рассказывала так: когда я появилась, папа внимательно посмотрел на моё возмущённое лицо с недовольными пухлыми губками, на пальчики, сжатые в крепкие кулачки, на волосы-колечки, которые торчали во все стороны, как у нечёсаного пуделя, и произнёс:

— Ну-у-у нет, она точно не может быть Алисой! Алисы — они витают в воздухе, а наша — шпана! Ей от роду и дня нет, а она пузыри изо рта вовсю пускает и кулаки показывает. И на Соню она не похожа: Сони — тихони, а наша как заорёт — так весь дом сразу на уши встаёт! Она и не Лена, и не Таня, и определённо не Евлампия.

— Так кто же она, господи? — отчаянно спросила мама.

— Она…

Папа сделал небольшую паузу в этом месте и поднял брови вверх, как будто ещё не понимал до конца, кто же я на самом деле. А потом его вдруг как током ударило, потому что он подпрыгнул почти до потолка и прокричал:

— Как кто?! Разве не видно? Она же Александра! Ну в том смысле, что Саша. Точнее, я хотел сказать — Саня. Посмотри — Саня и есть! Боевая, как деревенский петушок, громкая, как радио «Маяк», и хитрющая, как африканская мартышка… ну разве не похожа?

— С мартышкой я не вижу никакого сходства! — строго посмотрела мама на папу. — А голос действительно звонкий.

— Алек-са-а-анд-ра, — медленно и красиво произнесла она, — а вообще, вполне ей подходит. Я согласна.

Вот такая короткая история моего имени.

Правда, Александрой меня никто не зовёт. Разве что мама иногда. Когда она злится и хочет сказать мне что-то особенно важное, то звонко и выразительно произносит: «АЛЕКСАНДРА!» И я сразу понимаю, что, скорее всего, у меня жутко чумазое лицо, или я снова забыла причесать волосы, или мои джинсы случайно порвались, все в краске или ягодах, а может быть, даже из них торчит рогатка.

Во всё остальное время меня зовут Саней.

И очень мне это нравится!

Африканская капуста

Однажды весной, когда мне было лет пять или шесть, мы с папой спускались по лестнице в подъезде нашего дома. Собирались в кино.

Идём мы, значит, по лестнице, а навстречу нам соседи, тётя Аля и дядя Алексей. И в руках у тёти Али — свёрток довольно внушительных размеров. Кажется, что шевелится, а изнутри писк раздаётся, очень похожий на кошачий.

— Кто это у вас там мурлыкает? — удивлённо спрашиваю я дядю Алексея.

— Это наша дочка новорождённая мурлыкает, — отвечает он и улыбается.

— Ой, как интересно! — продолжаю я удивляться. — А где вы её взяли?

— А на поле капустном нашли! — так же улыбаясь, говорит мне дядя Алексей.

— На каком это поле вы её нашли, если на улице ещё снег не сошёл? — говорю я с подозрением.

— Конечно, на африканском! — отвечает дядя Алексей без смущения. — Там круглый год жара. Дети как на дрожжах растут! Вот наша четыре сто вымахала, и это ещё так — цветочки! Там и по пять, и по шесть кило водятся. Главное, кочан капусты посерьёзней достать. А если места особые знать и кочан правильно выбрать — то и двойню можно найти!

Можно, конечно, и двойню. Но мне очень хотелось хотя бы одного. Точнее, одну. Маленькую, глазастенькую, розовощёкую сестричку.

Вот это было бы счастье! Я бы её купала в воде с мыльной пеной, кормила бы клубникой со взбитыми сливками, катала бы в корзинке на велосипеде, спускалась бы с ней с тарзанки в Ботаническом саду, делала бы ей шипучий напиток с лимоном и хреном, рассказывала бы страшные истории про чёрную комнату, играла бы с ней в шашки, шахматы и морской бой.

А ещё бы научила её стрелять из рогатки, месить в луже из грязи кашу-малашу, выдувать из ладоней мыльные пузыри, прыгать на кровати до потолка и дрессировать деревенского пса Тарзана. Я бы рассказала ей про свирепых динозавров и голубых драконов и показала своё главное сокровище — кошелёк со старыми монетками. И научила бы превращать смолу в жвачку, сражаться на саблях, играть в брызги и лазить по столетнему дубу, который растёт в деревне у бабушки.

А когда бы я очень уставала, то отдавала бы сестрёнку маме. На часик или полтора. Но потом всё равно бы назад забирала.

Так вот, после разговора с дядей Алексеем план у меня созрел быстро. Можно сказать, за секунду. Папа с мамой вряд ли захотят искать мне в капусте ребёнка, поэтому я решила найти его сама!

Я вдруг поняла, что совсем не обязательно ехать за сестрёнкой в жаркую Африку. Ведь капуста растёт и у нас! А значит, в ней тоже созревают дети. Представляю, как они сидят там, словно цыплята в яйцах, и ждут своего «вылупления». Наверное, если капусту поливать по нескольку раз в день, то в итоге ребёнок становится маленьким великанчиком, а если через день — то великанчиком поменьше. А если совсем не ухаживать? Думаю, ничего не выйдет. Вырастет обычная капуста для пирогов и щей.

Но у меня всё получится! Я твёрдо решила, что за лето выращу свою капусту и найду в ней сестрёнку.

Как только меня отвезли к бабушке и дедушке в деревню, я сразу начала действовать.

— Бабушка, а скажи-ка мне, пожалуйста, ты капусту сажала? — спросила я как можно спокойней.

— Куда же без неё, Саня? Конечно, — ответила бабушка.

— А когда она у тебя вырастет? — продолжала я разведывать информацию, словно шпион.

— В этом году раннюю посадила, в середине июля будем есть. А почему ты вдруг про капусту-то заговорила? — спросила подозрительно бабушка.

Конечно, мне не хотелось рассказывать ей все подробности. Откуда я знала, как она отнесётся к моей затее найти в капусте сестру? Скорее всего, ей это не понравится. А даже совершенно определённо — не понравится. Взрослым редко нравятся планы детей.

Я решила не говорить лишнего до поры до времени. А когда капуста вырастет и я найду в ней сестру, деваться всем им будет некуда. Как миленькие примут и ещё будут помогать мне воспитывать её.

Но сейчас главным было договориться с бабушкой.

— Надо мне очень капусту. Понимаешь?.. Самый большой кочан. Я тебе за него весь огород поливать буду! — отважно попросила я.

— Да хоть пять бери! Только что ты с этим кочаном делать собираешься? — спросила бабушка, и её бровь над правым глазом изогнулась, как крыша у домика.

— Играть, — ответила я с готовностью. — Мы тут с друзьями игру затеяли. Хорошую. Для этого нам нужен самый большой кочан капусты. Как можно быстрее, понимаешь?

— Ну, раз нужен, значит, вырастет, — пожала плечами бабушка и ушла в огород.

А я пошла докладывать обстановку своим друзьям — Костику и Наташке. Они, как и я, приехали в деревню к своим бабушкам. Костик — из соседнего посёлка со смешным названием Шестопуниха. А Наташка — из города. «Такого же красивого, как Москва, — говорила она, — только поменьше раз в сто или даже сто пятьдесят».

Каждый день мы встречались на мосту у речки и придумывали себе новое приключение.

— Есть идея! — сказала я радостно друзьям. — С сегодняшнего дня мы начнём выращивать мне сестрёнку.

— Зачем она тебе? — удивилась Наташка. — Хочешь, я тебе свою отдам? Она у меня все альбомы разрисовала и все карандаши поломала! Устала я от неё, сил нет.

— Зачем мне твоя? Я свою хочу! Из капусты, — ответила я Наташке.

— Из какой капусты?! — удивился Костик. — Я слышал, что детей страусы или аисты приносят вроде бы. И что им письмо надо писать особенное. И всё в нём рассказывать подробно — про рост, вес, цвет глаз и всё такое прочее.

— Это ты неправильно слышал! — возмутилась я. — Мой сосед, дядя Алексей, достал свою дочку из капусты. Правда, капуста эта африканской была, ну и что? У нас своя будет — русская! А если её поливать и полоть — она вырастет не хуже африканской.

— Может, конечно, девочек и в капусте растят. Но мальчиков — вряд ли. Их точно аисты приносят! — настаивал Костик. — Вспомнил! Я мультик смотрел про это. По-моему, американский. Там аист, правда, слонёнка принёс родителям, а не ребёнка. Но тот был мальчиком. Кажется.

Мы бы так и проспорили до вечера, но бабушка позвала меня поливать капусту. И мы помчались со всех ног.

Росла капуста медленно. Можно сказать, что совсем не росла. Из земли торчали какие-то тощие палки, а из них лезли бледные зелёные листки, похожие на длинные и вялые уши спаниеля.

Конец ознакомительного фрагмента.