Он положил перед собой чистый листок и принялся делать на нем пометки:

— Сначала вы не могли отыскать контейнер в океанариуме, хотя у вас была очень точная наводка. Потом вы устроились туда на работу и целую неделю караулили связного. Когда тот наконец появился, благополучно упустили его, да еще позволили уничтожить контейнер. Кроме того, Манжет практически сам залез в пасть к акуле. Не знаю, как ты, а я считаю, что это — полный провал.

Павлик переступил с ноги на ногу, тяжело вздохнул и снова уставился в пол.

— Вы не только ничего не добились, вы еще умудрились устроить шум на весь город! Чего стоят одни газетные заголовки — «отставной военный съеден акулой посреди Петербурга»! С таким же успехом вы могли дать объявление во все газеты, что именно искали в океанариуме и как блестяще завалили все дело!

— Согласен, шеф, — тяжело вздохнул Павлик, — полностью согласен. Но я постараюсь все исправить… поверьте мне… поверьте еще раз… дайте еще одну попытку…

— Исправить? — переспросил старичок. — Как Манжет? Вряд ли ты найдешь в этом городе еще одну достаточно голодную акулу… и лично мне хотелось бы получить результат, а не груду обглоданных трупов! А сколько денег мне пришлось выложить, чтобы пригасить скандал в океанариуме! Знаешь, почем сейчас акулы?

— Шеф, предоставьте мне еще один шанс! Обещаю, вы об этом не пожалеете!

— Я и так терпел вас с Манжетом слишком долго. Хватит этого дилетантства. Найму настоящих профессионалов.

— Шеф, самый последний шанс! — Павлик сделал шаг вперед и облокотился о стол.

— Разговор окончен, — строго проговорил старичок и позвонил в маленький бронзовый колокольчик.

Дверь бесшумно приоткрылась, и в кабинет, мягко ступая лапами, вошел огромный угольно-черный зверь с горящими изумрудно-зелеными глазами.

— Эсмеральда, проводи, пожалуйста, Павлика! — проговорил старик, с несомненной симпатией глядя на пантеру.

Эсмеральда тихонько зарычала и неторопливо двинулась к бритоголовому.

Тот тоненько пискнул и шарахнулся к двери.

— Не надо… — произнес он дрожащим голосом. — Я сам… я дорогу знаю…

— Ну, сам так сам… — старичок развел руками. — Эсмеральда, отбой. Посиди лучше со мной, девочка моя…

Пантера в два больших шага пересекла кабинет, улеглась возле ног хозяина и тихонько заурчала, как самая обыкновенная кошка. Старичок наклонился и ласково почесал ее за ухом. Пантера зажмурилась, прижала уши и потерлась мордой о брюки хозяина.

Леня открыл дверь своими ключами, вошел в прихожую и жизнерадостным голосом сообщил:

— Ребята, я дома!

Впрочем, он мог этого и не говорить: кот Аскольд чувствовал приход хозяина минут за двадцать и уже поджидал его возле двери, так что о скором Ленином возвращении по этой народной примете уже знали и Лола, и Пу И с Перришоном.

Однако когда Маркиз вошел в прихожую, Аскольд, вместо того чтобы подойти к хозяину и ласково потереться о его ноги, вздыбил шерсть на загривке, распушил хвост, выгнул спину и зашипел.

— Аскольд, дружище, что с тобой, ты что — не узнал меня? — удивленно проговорил Леня и протянул руку, чтобы погладить своего пушистого любимца.

Однако кот был явно не в восторге от этого намерения. Он попятился, прижал уши и издал громкое басовитое подвывание.

— Ты что сегодня — не с той лапы встал? — на этот раз Леня по-настоящему обиделся.

Аскольд же, продолжая пятиться, отступил к стене и вдруг, нарушая всемирный закон тяготения, взлетел на вешалку и уставился оттуда на хозяина, возмущенно фырча.

— Лолка, ты что тут без меня Аскольду наговорила? — крикнул Маркиз в глубину квартиры. — Он меня явно не узнает!

— Как ты мог такое подумать! — проговорила Лола, неторопливо выходя из своей комнаты с Пу И на руках. — Конечно, мне следовало бы заняться воспитанием кота, потому что ты его ужасно распустил, но настраивать его против тебя — это совершенно не в моем духе…

Не успела она закончить эту фразу, как песик затрясся и спрыгнул на пол. Завертевшись волчком посреди прихожей, он напустил лужу и умчался в Лолину комнату, где спрятался под кровать.

— Пуишечка, детка! — воскликнула Лола и бросилась вслед за песиком. — Не бойся, мой маленький, я с тобой, я не дам тебя в обиду этому ужасному человеку!

— Да что это такое с животными? — раздраженно бросил Леня ей в спину. — Они меня не узнают! Признавайся, ты тайно настраиваешь их против меня!

— Они просто очень напуганы! — возразила Лола и с подозрением уставилась на своего компаньона. — И это я должна тебя спросить — в чем дело? Где ты был? Зачем ты пугаешь животных?

В это время в прихожую, громко хлопая крыльями, влетел попугай Перришон. Увидев Маркиза, он самым натуральным образом попятился в воздухе, отчего едва не упал, всплеснул яркими крыльями и оглушительно заорал:

— Кошмар-р! Кар-раул!

После чего неловко приземлился на шкаф напротив Аскольда и уставился на хозяев круглыми испуганными глазами.

— Вот и Перришон требует от тебя ответа! — сурово произнесла Лола. — Так где же ты был? Немедленно признавайся! В виварии, где ставят опыты на животных? В живом уголке детского сада? В мастерской, где набивают чучела?

— Как ты могла такое подумать?! — воскликнул Маркиз с интонацией театрального трагика или заподозренного в измене мужа. — Я, да будет тебе известно, никогда не посещаю подобные места, а сейчас вообще встречался с заказчиком!

— С заказчиком? — переспросила Лола. — А посоветоваться со мной, прежде чем идти на такую важную встречу, ты уже не считаешь нужным? Ну да, конечно, ведь я у тебя — не деловой партнер, не компаньон, не соратник, в конце концов, а всего лишь бессловесная исполнительница, белая рабыня, бесправная статистка!

Слово «статистка» в устах Лолы, прирожденной актрисы, всей душой преданной театру, было самым страшным оскорблением. И она вовсе не находилась в рабской зависимости от своего компаньона, они были равноправными партнерами. Просто так получилось, что с заказчиками обычно имел дело Маркиз, а уж потом в дело вступала Лола. Причем заставить ее работать всегда являлось большой проблемой.

— Лолочка, — Маркиз моментально перешел в оборону. — Ты прекрасно знаешь, что мы с тобой — равноправные партнеры, и я очень высоко ценю твое мнение, но, прежде чем советоваться с тобой, я должен был хотя бы предварительно ознакомиться с заказом… и взглянуть на заказчика собственными глазами…

— Ну и как — взглянул? — осведомилась Лола чрезвычайно холодно. — И каково твое мнение?

— Очень приличный пожилой господин, с хорошими рекомендациями… мое профессиональное чутье говорит, что ему вполне можно доверять… и дело очень интересное…

— Да, только звери пришли в ужас! А я их внутреннему голосу доверяю больше, чем твоему так называемому профессиональному чутью! Оно тебя не раз подводило!

— Что-то я не припомню, — пробормотал Маркиз.

— Ну вот, у тебя еще и склероз! — удовлетворенно заявила Лола. — Полный комплект возрастных изменений! Тебе не за новое дело нужно браться, а на пенсию выходить!

Маркиз предпочел не поддаваться на такую откровенную провокацию.

— Говорю тебе, — возразил он, — мне его рекомендовали хорошие люди!

На самом деле новый заказчик, с которым Леня встречался час назад, сослался на Рудика Штейнмана, Лениного персонального финансового аналитика и консультанта. Правда, когда Маркиз перезвонил самому Рудику, автоответчик сообщил приятным женским голосом, что абонент находится вне зоны доступа. Видимо, улетел отдохнуть в далекие теплые края и предусмотрительно отключил роуминг, чтобы его не беспокоили. Тем не менее Маркиз согласился пойти на встречу и послушать, что ему предложат.

Встречу он назначил в небольшом загородном кафе на тридцатом километре Выборгского шоссе. Это место его устраивало, потому что расположение кафе позволяло убедиться, что заказчик приехал на переговоры один, без многочисленной группы поддержки, а после за ним можно было проследить.

Маркиз подъехал к кафе за полчаса до назначенного времени и поставил машину в сторонке, за группой деревьев, откуда можно было просмотреть шоссе в обе стороны.

За несколько минут до встречи к кафе подъехал черный «ровер». Из него вышел элегантный пожилой господин небольшого роста, в отлично сшитом черном пальто и золотых очках. Оглядевшись по сторонам, господин вошел в кафе.

Леня выждал еще пару минут и тоже отправился в кафе.

В небольшом помещении хватило места только для пяти столиков. Время года было не самое удачное для загородного кафе, и кроме пожилого мужчины в золотых очках, который устроился за угловым столиком, да официантки, крупной блондинки неопределенного возраста, в зале никого не было. Из магнитолы за спиной официантки доносился восторженный голос Пугачевой:

— Ах, какой был мужчина! Настоящий полковник!

Леня подсел к старичку и вполголоса проговорил:

— Надеюсь, я не очень опоздал? Вам не пришлось долго ждать?

— Вовсе нет, — старичок пожевал губами, — мне говорили, что вы специалист очень высокого класса. Во всяком случае, ваш гонорар говорит сам за себя…

— Тс-с! — Леня поднес палец к губам.