Он выглянул в глазок.

Перед дверью маячило какое-то трясущееся привидение — женщина, бледная как смерть, с перекошенным от ужаса лицом…

— Откройте! — воскликнула та, прильнув к двери. — Откройте, я вас умоляю!

Лене ничего не оставалось, как открыть дверь.

В квартиру ввалилась женщина в измятом и порванном вечернем платье, в которой Маркиз с изумлением узнал Алису, жену своего заказчика Олега Резуна.

Алиса была в том же самом вечернем платье, что и в театре, но оно утратило свой сногсшибательный вид и годилось сейчас только на самое захудалое огородное пугало или на половую тряпку. Да и сама Алиса выглядела ужасно, нисколько не напоминая высокомерную светскую даму из соседней ложи.

Макияж ее был размазан, волосы растрепаны, под левым глазом назревал синяк.

Ввалившись в прихожую, она споткнулась, наступила на край своего платья, с трудом удержалась на ногах и неожиданно схватила Леню за руки.

— Что мне делать? — выдохнула она едва слышно. — Я его убила! Убила — вы понимаете?

«Так вот кто убил Мировольского!» — понял Маркиз с удивлением. Впрочем, мотив у Алисы был самый что ни на есть веский. Должно быть, она развернула сверток, увидела подмененное колье и вполне логично предположила, что подменил его адвокат. Ну, и не сдержала гнев. Не понимал Леня только одного: зачем она вернулась на место преступления? Впрочем, говорят, с убийцами такое бывает. По крайней мере именно так утверждал Федор Михайлович Достоевский в своем самом известном из романов.

— Вы понимаете? Я его убила! — повторила Алиса, схватив Леню за лацканы.

— Еще как понимаю… — отозвался Маркиз, осторожно высвобождаясь и закрывая за Алисой дверь. — Я его видел… должен признать, выглядит он ужасно…

— Как? — Алиса отшатнулась от него. — Вы его уже видели? Когда вы успели? Этого не может быть… Впрочем, это не важно… Видели так видели… Важно другое — что мне теперь делать? Клянусь, это произошло случайно!

— Я-то вам верю! — проговорил Маркиз. — Но вот поверит ли полиция? И поверит ли суд?

— Суд?! — вскрикнула Алиса и еще больше побледнела. — Неужели дело дойдет до суда?

— А вы как думали? — Маркиз пожал плечами. — Убийство есть убийство! Это самое серьезное уголовное преступление…

— О боже! — Алиса заломила руки, потом в лучших традициях мексиканского сериала принялась рвать на себе волосы. — Я не хотела, не хотела его убивать… Это случайность, случайность… Уверяю, это был несчастный случай!

— Ну, на несчастный случай это не очень-то похоже, — возразил Леня, вспомнив труп Мировольского. — Думаю, вам нужно подыскать себе адвоката…

— Адвоката? — Алиса взглянула на него растерянно. — Да, а вы кто такой?

— Ну, как вам сказать… — ответил Леня уклончиво. — Можно сказать, друг дома…

— Ах, ну да! Вы, наверное, новый дружок Ильи Борисовича. Он о вас как-то рассказывал…

Тут же от этой бытовой и спокойной интонации она мгновенно перешла к театральным страстям, принялась раскачиваться, вцепившись в волосы, и повторять:

— Что делать? Что делать? Нет, скажите мне, что же делать?

— Это вечный вопрос, — проговорил Леня. — Такой же, как и «Кто виноват?»…

— Кто виноват? — Алиса неожиданно застыла, пристально взглянула на Леню и процедила: — Я ни в чем не виновата! Ни в чем — вы понимаете? Это Олег! Он жестокий эгоист! Он никогда не видел во мне человека, а только вещь! Только предмет!

— В любом случае нам с вами не стоит здесь оставаться. Если нас здесь застанут, мы сразу попадем в число подозреваемых…

Но Алиса больше его не слушала. Она стонала, раскачивалась, рвала на себе волосы, в общем, использовала все приемы из арсенала провинциальных трагиков позапрошлого века.

Леня решил, что оставить женщину в таком состоянии на месте преступления жестоко. Он встряхнул ее, пару раз хлопнул по щекам. Алиса не очухалась, но хотя бы перестала стонать и завывать и позволила вывести себя из квартиры.

Леня с явным облегчением покинул дом Мировольского, довел Алису до своего автомобиля, усадил на переднее сиденье. Слава Всевышнему, они никого не встретили на лестнице.

Женщина послушно переставляла ноги, но казалась не более живой, чем резиновая кукла. Когда Леня усадил ее в машину, она опустила голову и замерла, как будто впала в транс.

Леня решил доставить ее домой и сдать на руки мужу — пускай сам с ней разбирается…

Правда, ему не хотелось раньше времени встречаться с Резуном — тот, разумеется, первым делом спросит его о своем колье, а Лене пока нечего ему сообщить.

Думая, как выкрутиться из такой тупиковой ситуации, Леня подъехал к дому Резуна.

Перед подъездом, несмотря на позднее время, толпились люди.

Возле самого подъезда стояла карета «Скорой помощи», чуть в стороне — две полицейские машины с включенными мигалками, около них переговаривались оперативники.

— А тут-то что стряслось? — пробормотал Маркиз, на всякий случай остановив машину в квартале от дома.

Алиса вдруг опомнилась, подняла голову и огляделась.

— Куда вы меня привезли? — прошептала она в страхе.

— Как куда? Домой! — ответил ей Леня без прежней уверенности. — А где еще должна ночевать порядочная женщина?

— Только не сюда! — взмолилась Алиса. — Только не домой! Я же убила его…

— Так, это мы уже слышали… — пробормотал Маркиз и вдруг удивленно уставился на бледную от страха женщину. — Эй, минуточку! Кого вы убили-то?

— Как — кого? — Та растерянно заморгала. — Мужа своего… Олега Резуна…

На этот раз Леня, что называется, «выпал в осадок».

Выходит, он все неправильно понял! Алиса убила вовсе не Мировольского, а собственного мужа! А к адвокату приехала, чтобы попросить у него помощи и защиты! Ничего себе!

Леня потер виски, пытаясь собрать разбегающиеся мысли и решить, что ему делать в этой непредвиденной ситуации. Если заказчик убит, все меняется…

Дверь подъезда открылась, из него вынесли носилки.

Однако несли их не так, как несут покойника: два санитара обращались со своей ношей бережно, и тело на носилках не было до самого верха покрыто простыней.

— Так, ситуация снова меняется! — пробормотал Маркиз. Он повернулся к Алисе и строго приказал ей: — Сидеть на месте! Никакой инициативы не проявлять! Из автомобиля не выходить! Ни с кем не разговаривать!

Алиса послушно кивала: видимо, его твердый уверенный голос подействовал на нее положительно.

Леня вышел из машины и поспешил к подъезду Резуна, пока оттуда не отъехала карета «Скорой помощи».

Один из санитаров торопливо докуривал сигарету, оглядываясь по сторонам.

— Эй, друг! — вполголоса окликнул его Маркиз. — Как он там — живой?

— Живой пока. — Санитар подозрительно взглянул на Леню. — А ты кто такой?

— Родственник.

— Если родственник, иди вон к ментам, они тебе все расскажут. И кое-какие вопросы зададут…

— А я не его родственник, я близкий родственник американского президента, — ответил Леня, вынимая бумажник. — Могу подарить его портрет на память! — Он вложил в руку санитара приятно шуршащую зеленоватую купюру с портретом своего «родственника».

Санитар сразу стал вежливым и разговорчивым.

— Ну, там закрытая ЧМТ… — начал он.

— Это еще что такое?

— Черепно-мозговая травма. А черепно-мозговые — они непредсказуемые. Черт его знает, как дело обернется. Пока он, конечно, без сознания, а там видно будет…

— А куда вы его повезете?

— Во вторую городскую больницу. Чувак, судя по всему, не бедный, так что положим его в отдельную палату, с соответствующим уходом… При таких травмах уход — это первое дело. Будет хороший уход — выкарабкается ваш родственник…

Леня поблагодарил санитара и вернулся в свою машину.

Алиса сидела там с настороженным и растерянным видом.

— Могу сообщить вам обнадеживающее известие, Алиса Викторовна, — обратился к ней Маркиз. — Ваш муж жив.

— Жив?! — воскликнула она. — Значит, я его не…

— Не убили, — договорил за нее Леня. — Правда, он в тяжелом состоянии, так что все еще может случиться. Я бы вам посоветовал поехать к нему во вторую городскую больницу, поработать немножко преданной женой. В случае чего это вам зачтется.

— Вы правы… — проговорила Алиса, выбираясь из машины. Она собралась и выглядела теперь вполне адекватной. — Так, говорите, у него ЧМТ?

— Ну да, черепно-мозговая травма, — удивленно подтвердил Леня. — Хотя, вообще-то, я вам этого не говорил…

— Черепно-мозговые травмы — они такие непредсказуемые… Может быть, Олег потеряет память… — На лице Алисы появилось мечтательное выражение.

Отделавшись от Алисы, Маркиз не поехал домой: он направился в ту же больницу, куда доставили Олега Резуна.

Выждав какое-то время, он прошел в приемный покой больницы и попросил встречи с врачом, который осмотрел только что доставленного больного с черепно-мозговой травмой.

Доктор оказался рослым блондином тридцати с небольшим лет, с красными от постоянного недосыпа глазами.

Леня сообщил ему, что он — компаньон Олега Резуна, и ему очень нужно знать, каково состояние больного и какие у него перспективы.

— Понимаете, у нас с ним общий бизнес, и я должен знать, когда смогу рассчитывать на своего компаньона…

Ему пришлось третий раз выслушать, что черепно-мозговые травмы непредсказуемы, но после этого врач все же сообщил что-то конкретное. А именно, состояние Резуна тяжелое, но стабильное, угрозы для жизни нет, и если ничего трагического не произойдет, примерно через сутки он должен прийти в сознание.

— Значит, примерно через сутки я смогу с ним поговорить? — уточнил Маркиз.

— Ни в коем случае! — Врач возмущенно замахал на него руками. — В ближайшие дни ему категорически противопоказаны любые разговоры! Особенно деловые! Я не могу допустить к нему никаких посетителей… — Врач что-то посчитал на пальцах и закончил: — В ближайшие четыре дня. Вот через четыре дня, пожалуй, вы сможете с ним поговорить… Если, конечно, ничего не случится. Вы ведь знаете, черепно-мозговые травмы такие непредсказуемые!

— Знаю, знаю! — заверил его Леня и покинул больницу.

«Значит, у нас есть четыре дня! — думал он, выезжая с больничной стоянки. — Четыре дня, чтобы разобраться с этим делом и вернуть настоящее колье!»

Алиса Резун вошла в собственный подъезд, стараясь ступать твердо, хотя это и было трудновато, потому что каблук на левой туфельке ходил ходуном. Охранник выглянул из своего окошечка:

— Алиса Викторовна! У нас несчастье!

— Я уже знаю, Миша. — Она махнула рукой, пресекая всяческие разговоры, и скрылась в лифте, успев все же заметить его опрокинутое лицо.

Еще бы — вид у нее, надо полагать, не слишком приличный — под глазом синяк, платье изорвано, хорошо хоть волосы успела кое-как расчесать в машине. Нужно собраться и делать вид, что она понятия не имеет, кто ударил Олега по голове. Во всяком случае, пока он без сознания.

Лифт открыл двери на их площадке, там было пусто. Соседи, она знала, в данное время находятся не то в Испании, не то в Италии.

Дверь ее квартиры была приоткрыта — ах да, это же врачи со «Скорой помощи» были. А вот интересно, где Наталья? Кто-то же вызвал «Скорую»?..

Алиса осторожно заглянула в квартиру. Холл и коридор за ним были пусты, на полу натоптано, валяются какие-то перья и клочки бумаги. Издалека доносились мужские голоса.

Алиса увидела свое отражение в большом зеркале и ужаснулась — в таком виде ей никто не поверит. А ведь в квартире, судя по всему, полиция, больше некому.

На цыпочках пробежав по коридору, она юркнула в ванную. Не в свою собственную, а в мужа. Там висел его махровый халат. Алиса смыла размазавшуюся тушь и накинула халат, хоть он и был ей безнадежно велик. Ничего, лишь бы стащить это рваное платье! Пригладив щеткой волосы, она глубоко вдохнула и вышла.

Конец ознакомительного фрагмента