— Антонина Петровна, — проговорил Иван игривым тоном. — Как вы относитесь к тому, чтобы разделить одиночество симпатичного мужчины средних лет?

— Одну секундочку, Инна Викторовна! — странно ответила Антонина. — Что-то слышно плохо…

— Какая еще Инна Викторовна? — удивленно проговорил Иван. — Это же я, Кочетов!

— Я вас поняла, Инна Викторовна! Раз уж это необходимо — я приеду. Что поделаешь.

И тут же другим голосом она крикнула:

— Это с работы, милый! У них там сменщица не вышла, нужно срочно ехать! Да, сверхурочные оплатят!

«Вот оно в чем дело! — сообразил Иван. — Это она мужу говорит… выходит, у нее муж дома. А Инна Викторовна — это вместо Ивана Васильевича, чтобы на те же буквы начиналось, чтобы не путаться. Ох, и умная же баба».

Ему, впрочем, до этого не было дела. Лишь бы Тонька приехала. И хорошо бы пожрать привезла.

— И пирожков своих прихватите! — прибавил он прежним игривым тоном. — Инна Викторовна очень проголодалась, а ваши пирожки ей очень нравятся.

— Непременно, Инна Викторовна! — ответила понятливая Антонина. — Все поняла!

На Промышленной улице в доме номер семь наконец наступила тишина. Уехала машина «Скорой помощи», увозя одного человека в больницу, уехал автобус с тонированными стеклами и наглухо запертыми дверями, этот увозил трупы, причем пришлось ему сделать две поездки. Уехали двое уборщиков, которые вычистили помещение, отмыли пол и стены от крови и вообще от следов посторонних людей.

Последними уехали двое незадачливых бойцов, первый повез второго в больницу со сломанным запястьем. К счастью, в момент нападения питбуля на запястье у него были часы с металлическим браслетом, они спасли руку, а то бы пес отхватил ее напрочь.

У бойца, что сопровождал своего напарника в больницу, у самого кружилась голова и дергалось веко после того, как суперчемпионка с нижнего этажа метнула его в стену. Но перед отъездом он доложил в подробностях начальнику о том, как прошла операция. То есть о том, что они полностью облажались. То есть он-то хотел представить себя в лучшем свете, но голова совсем не соображала.

— Та-ак, — протянул седоволосый мужчина, смотря на бойца с легким презрением, — понятно все с вами. Сгинь с глаз моих, вези этого в больницу, адрес знаешь.

Боец предпочел удалиться.

— Ну? — Седоволосый обвел глазами оставшихся Василия Андреевича и Эльвиру. — И вот что теперь делать? Ты хоть понимаешь, какую кашу заварил? Трупы множатся, как тараканы, а толку — чуть. Ты понимаешь, кого ты выпустил на свободу? Ведь они же, эти двое, они способны полгорода на тот свет отправить!

— Ага, теперь ты понял, что мое открытие уникально! — взвился Василий Андреевич. — Что это буквально переворот!

— Как бы тебя самого не перевернули, да с другого конца не завинтили, — буркнул седоволосый. — Вот узнают там… — он показал наверх. — Узнают — мало тебе не покажется.

— А пускай они не узнают, — задиристо ответил Василий Андреевич. — Это же от тебя зависит.

— Не могу, — вздохнул седоволосый, — приказы надо выполнять. Есть у вас хоть чай какой-нибудь или кофе?

Эльвира молча встала и ушла в крохотный закуток, который служил здесь кухней, и через некоторое время принесла три чашки крепкого с виду черного кофе и тарелку крекеров, которые, надо думать, должны были пойти на завтрак участницам эксперимента.

Седоволосый отпил из своей чашки и недовольно поднял брови: кофе оказался хоть и крепким, но растворимым.

— Если бы ты, — сварливо начал Василий Андреевич, размешав в чашке сухие сливки, — если бы ты не влез со своими идиотами, все было бы иначе…

— А вот, кстати, как ты собирался продолжать? — Седоволосый отставил свою чашку. — Допустим, ты внушал этим бабам ночью свои идеи, облучал их поляризованным светом, а как ты собирался проверить, подействовало на них твое внушение или нет?

— Ну… — Василий Андреевич замялся. — Это второй этап эксперимента, он еще немного недоработан. Но благодаря тебе я наблюдал свой метод в действии!

Седоволосый поймал взгляд Эльвиры.

«Да он же полный псих!» — говорил его взгляд.

Она чуть заметно покачала головой.

«Да, но зато гениален…»

— И где их теперь прикажешь искать? — Седоволосый снова схватился за свою чашку, но вовремя вспомнил, какая гадость в ней налита, и не донес чашку до рта.

Они говорили о двух женщинах, поскольку понятия не имели, что одна из них, Маша, не пила молоко с добавленным в него снадобьем. Об этом знала Милена, и, если бы ее встретил у ворот сам Василий Андреевич, она бы, конечно, все ему доложила. Но Эльвира у людей вызывала только отрицательные чувства, с ней никому разговаривать по собственной воле не хотелось, а хотелось сделать ей гадость. Мелкую или крупную, уж как повезет. Эльвира была не промах, так что сделать гадость удавалось единицам.

Так что троица, сидящая за столом, была уверена только в том, что одна из женщин, участвовавших в эксперименте, выдала себя за Алину, а сама исчезла в неизвестном направлении. Как и Елена. Ну, это уж двое бойцов постарались.

«Работнички, — со злостью подумал седоволосый. — Но других у меня не осталось. И за этих-то придется как-то рассчитываться…»

От этой мысли он еще больше помрачнел, но решил, что подумает об этом потом, в более подходящее время.

— Что мы о ней знаем? — спросил он, и Эльвира молча положила перед ним сумку сбежавшей фальшивой Алины.

Ничего особенного, сумка недорогая и неновая, в ней дешевая потертая косметичка, пачка салфеток, пластиковый календарик, одна серебряная сережка со сломанной дужкой и больше ничего, заслуживающего внимания. Ни телефона, ни кошелька, никаких документов, даже квитанции никакой, чека завалящего и то нет.

Зато был довольно увесистый пакет в плотной желтоватой бумаге.

Эльвира аккуратно сняла клейкую ленту и раскрыла пакет. Он был набит документами, отпечатанными на обычном принтере. Какие-то акты, договора и протоколы.

«ООО «Горизонт» и предприятие «Стекломет»… заключили настоящий договор… стороны обязуются… сроки выполнения работ… штрафные санкции…»

«Акт о сдаче изделия номер…»

«Протокол проведения испытаний…»

«Договор заказа…»

И далее в том же духе, целая пачка. На всех документах фигурировали две фирмы — «Горизонт» и «Стекломет».

Эльвира, повинуясь едва заметному повороту головы седоволосого, уже искала информацию в компьютере.

Фирм с названием «Горизонт» было несколько.

Мигом отбросили фитнес-центр и также торговый комплекс, магазин телевизоров, который существовал уже лет тридцать и все эти годы не менял названия, и остановились на одной фирме, которая занималась изготовлением изделий из технического стекла. Потому что договор был заключен с предприятием «Стекломет», что наводило на мысли о техническом стекле и изделиях из него. Эльвира вывела на экран адрес и часы работы фирмы. Что ж, время уже подошло.

— Иди сама, — вздохнул седоволосый, — у меня уж и людей не осталось. А кто остался, ни на что не годны. Опять же к женщине доверия больше. Легенду дать?

— Мне бы удостоверение сотрудника полиции.

— Сделаем, — кивнул седоволосый, подумав про себя, что баба жутко противная, но работник, видно, хороший, не зря Василий Андреевич так за нее держится.

Всеми готов пожертвовать, а про Эльвиру и слышать не хочет! Мне, говорит, она нужна, она полностью в курсе всего, всех деталей эксперимента, за ней, говорит, я как за каменной стеной… Так может, если она полностью в курсе его дел… он-то становится совершенно неадекватным…

Тут он снова перехватил внимательный взгляд Эльвиры, было такое впечатление, что она прочитала его мысли.

Вот интересно, он еще и подумать-то толком не успел, а она уже кое-что сообразила. Да, неглупая баба, хваткая, и, судя по всему, без моральных ограничений, ишь, как она с Миленой-то быстро разобралась.

Тут он вспомнил, что двое его бойцов так и не сказали, куда они отвезли тело Милены. Ладно, потом он спросит, не забыть бы, этих двоих нужно постоянно проверять…

Кстати, хотя Эльвира неглупая и хваткая, доверить операцию только ей нельзя. Придется ее подстраховать…

Как только Эльвира ушла, седоволосый набрал на мобильном телефоне номер. Ему почти сразу ответил неприятный, слишком высокий для мужчины голос:

— Отдел технической поддержки!

— Здравствуй, Телепнев!

— Простите, с кем я говорю? — голос в трубке стал еще выше.

— А вот это тебе знать не обязательно!

— То есть как? Я немедленно прерву разговор…

— Нет, не прервешь. И кстати, я знаю, что наш разговор записывается… так вот, сделай так, чтобы запись прекратилась. Ты ведь отдел технической поддержки, значит, ты это можешь!

— С какой стати?

— С такой, что это в твоих же интересах. Ты ведь не хочешь, чтобы твое начальство узнало, где ты был две недели назад? И не только начальство…

— Замолчите!

— Я же говорю — в твоих интересах отключить запись! Причем как можно быстрее!

— Сейчас… одну секунду… вот, я ее отключил! Так кто вы, черт возьми, такой?

— Повторяешься, Телепнев! Я ведь сказал, что тебе это знать не обязательно.

— Что вам от меня нужно?