— Узнал? — Брюнетка посмотрела на Вадика насмешливо. — Ну ладно, меня все узнают! Посмотрим, как ты выкрутишься! А пока вы готовите мой латте, поговорю с другими посетителями.

Она встала, подошла к угловому столику и обратилась к рыжеволосой женщине, уныло сидевшей над чашкой недопитого кофе.

— Простите, как вам понравилось здешнее обслуживание?

Та не шелохнулась.

Милашкина наклонилась к ней и повторила:

— Как вам здесь понравилось?

В следующую секунду блогерша осторожно дотронулась до руки рыжеволосой.

— Эй!

Та по-прежнему не шевелилась.

Тут до Милашкиной дошло, что женщина за столиком не только не реагирует на ее слова, но и не дышит, но не впала в панику, а, наоборот, чрезвычайно обрадовалась:

— Круто! Дамочка мертва! Чем же вы ее напоили?

— Не может быть! — ахнул подскочивший Вадим.

— Может, может!

Милашкина схватила свой телефон и принялась фотографировать рыжеволосую покойницу, в то же время наговаривая текст:

— Это я — Муся Милашкина! Вы на моем канале, а я в заведении под сомнительным названием «Сластена» на улице Бархоткина. Это заведение обещает вкусно и быстро накормить каждого посетителя, но вот эта женщина умерла от того, чем ее здесь накормили…

— Боже мой! — Вадик схватился за голову. — Я погиб!

Прибежавшая Света перехватила торжествующий взгляд Алены, и было в нем даже удивление — такого эффекта она не ожидала.

— Говоришь, тебя никто там не видел? — Надежда Николаевна взглянула на Марию с легким подозрением.

— Да вроде никто…

— Вроде или никто?

— Ну, я не знаю…

— Что значит — не знаю! — рассердилась Надежда. — Официантка тебя видела — раз! Посетители кафе — два!

— Ой, да ладно! — снова отмахнулась приятельница. — Дочка, когда училась, официанткой подрабатывала, так она говорила, что посетителей совершенно не замечала. Только помнила: этот стол — два капучино, этот — большой черный, этот — двойной эспрессо, туда — ристретто… Главное: заказ не перепутать, а кто там этот кофе пьет и сэндвичи ест — без разницы. А посетителей в кафе почти не было, старушенция с собачкой, и еще… — Тут Мария вспомнила про мужчину, который подходил к столику рыжеволосой, и хотела рассказать о нем, но Надежда ее перебила:

— Нужно посмотреть новости, узнать, нашли ли твою покойницу…

— Ты думаешь, об этом будет в телевизионных новостях?

— Во-первых, не в телевизионных. Я узнаю новости из интернета. А во-вторых, надеюсь, что администрация кафе постарается проделать все тихо…

Надежда достала телефон, нашла последние новости, и вдруг на экране появилась возбужденная брюнетка.

— Подружки, — проговорила она заговорщицким голосом. — Это я, Муся Милашкина! Прямо сейчас я нахожусь в кофейне «Сластена» на улице Бархоткина, и вот что я вам скажу: не ходите сюда ни под каким видом! Только что здесь отравили несчастную женщину! Она пришла сюда всего лишь выпить кофе, но вот что с ней сделали!

На экране появились одна за другой несколько фотографий безжизненной рыжеволосой особы.

— Ой! — пискнула Машка. — Да это же…

Но Надежда шикнула на нее, чтобы заткнулась и дала послушать.

— Мне удалось поговорить с официанткой, которая обслуживала покойную… то есть тогда она была еще вполне живой. Это эксклюзивное интервью сделано только для вас!

На экране появилась испуганная официантка.

— Я ничего не знаю… — бормотала она заплетающимся языком. — Она была жива и здорова, заказала обычный капучино… без сахара…

— С обычным молоком? — уточнила Милашкина.

— С обычным…

— Обратите внимание — покойная не заказала безлактозное или соевое молоко, как все сторонники здорового образа жизни! И вот чем все кончилось!

На экране снова появилась официантка.

— Она сидела, пила свой кофе… потом к ней подошла знакомая… то есть, я думаю, что это была знакомая… она посидела за столом немножко и ушла…

— А как выглядела эта знакомая?

— Как? Обыкновенно… средних лет… в сером пальто, с малиновым шарфиком…

— Вы слышали, мои дорогие подружки? — снова в кадре появилась Милашкина. — В этом загадочном деле наметился неожиданный поворот. Перед самой смертью к нашей покойнице подсела таинственная женщина в сером пальто и малиновом шарфе… представляете? Да за одно это цветовое сочетание ее нужно судить! Сразу ясно, что у нее криминальные наклонности!

— Прическа у нее была такая… — задумчиво продолжала официантка, — да никакая. Волосы заколоты кое-как… — она показала фигу, водрузив ее на затылок.

— Отличное описание! — вклинилась блогерша. — Обещаю узнать об этой женщине все, что удастся! С вами была я, Муся Милашкина! Подписывайтесь на мой канал, ставьте лайки и поощряйте меня материально!

— Ну? — спросила Надежда вредным тихим голосом. — Говоришь, официантки ничего не замечают, только про кофе помнят? Именно так ты говорила?

— Ой, Надя! Она же меня подробно описала! Что же мне теперь делать? Что делать? — Машка заметалась по кухне, дергая себя за волосы. — Меня же найдут и запишут в убийцы!

— Не суетись! Сядь и немедленно успокойся! — прикрикнула Надежда на подругу и почти силой усадила на стул. — А теперь слушай: тебе нужно срочно изменить внешность! Первым делом, избавиться от пальто и шарфа…

— От шарфа — да, но пальто… оно ведь совсем новое, очень хорошей фирмы. И купила я его совсем недавно.

— Ты что, хочешь попасть в тюрьму? Ведь заметут тебя теперь, когда эта зараза в интернете слух пустила!

— Нет, не хочу!

— Ну, тогда делай то, что я тебе сказала! Шарф выбросить — это раз! Пальто сразу выбрасывать не будем, пока у меня оставишь, а мы пойдем в торговый центр.

— Ну дернул меня черт сесть в этот тридцать шестой автобус! — вздохнула Мария. — Жду-жду восемнадцатого, а он вообще не ходит, ну я и пошла на тридцать шестой. Что еще, Надя?

Все-таки Мария была писательницей, стало быть, взгляд у нее был внимательный, и от нее не ускользнуло выражение, промелькнувшее на лице у подруги.

— Тут такое дело… — Надежда замялась, — прямо не знаю, как и сказать… Ты не поверишь…

И, отводя глаза, рассказала про счеты, про двадцать четыре рассыпавшиеся бусины и про тридцать шестой автобус.

— Чушь! — сказала Мария. — Ерунду ты говоришь! Хотя… принеси счеты!

На счетах по-прежнему было выложено костяшками число 36.

— А вот мы проверим!

И Машка решительно защелкала костяшками, кошки так и мелькали. Получилось число 42570. Надежда отложила его в памяти и убрала счеты.

Машка нашла в кухонном столе портновские ножницы и сосредоточенно разрезала шарф на мелкие кусочки. Явился Бейсик и, тут же заинтересовавшись новой игрушкой, растащил яркие лоскутки по всей квартире.

Надежда допустила такое вопиющее безобразие, потому что отвлеклась на беседу с парикмахершей Танечкой, умоляя ее найти время для подруги, потому что дело срочное. Танечка была женщиной покладистой и расторопной, так что время нашлось через два часа. А пока дамы отправились по магазинам.

— Сначала верхнюю одежду! — строго сказала Надежда Николаевна. — Тебя будут искать в сером пальто, так что мы возьмем что-нибудь поярче. Вон то подойдет?

— Только не зеленое, — испугалась Мария. — Убитая в зеленом была…

— Ну ясно. Сама рыжая, стало быть, пальто обязательно зеленое, — хмыкнула Надежда.

— Надя, не нужно говорить о ней так пренебрежительно, все же она умерла, — в голосе Марии прозвучали трагические ноты. — И если бы я не прихватила по ошибке ее телефон, она была бы жива! Я виновата в ее смерти!

— Тише ты! Не ори на весь магазин! А лучше вообще про это дело помалкивай!

Вот спрашивается, зачем эта тетеха сунулась в кафе, если узнала ту рыжую бабу и заподозрила подвох? Видишь же, что-то не так — так иди себе мимо. Знать не знаю никакой журналистки, и вообще, никто мне не звонил, дома сижу, роман пишу, сроки поджимают. Нет, Машке обязательно нужно куда-нибудь вляпаться.

Пальто были какие-то невзрачные, а самое главное — ужасно дорогие, так что у Машки глаза на лоб полезли от таких цен. Попроще были пальто только стеганые, непромокаемые. И то сказать, при петербургской погоде такая одежда гораздо практичнее.

— Примерь вот эту куртку, — сказала Надежда Николаевна, — она с капюшоном, не нужно будет ничего на голову надевать.

— Но шапку же никто не видел…

— И слава богу! — строго отрезала Надежда, у которой кончилось терпение. — Ведь это же уму непостижимо! Как можно напялить на голову ту штуку, которую ты используешь вместо головного убора! По виду — чисто ночной горшок, и козырек вместо ручки!

Мария хотела обидеться, плюнуть на все и уйти от этой вредины Надьки как можно скорее. Но вспомнила, что у нее неприятности и что помочь ей может только Надежда — и не потому, что такая умная, а просто больше ей, Марии, не к кому обратиться.

Разумеется, у нее имелось множество знакомых и коллег по работе, но не в таких они были отношениях, чтобы можно было откровенно про себя рассказать. Дочке тоже не позвонишь. То есть позвонить-то, конечно, можно, но жаловаться не стоит, ничего хорошего из этого не выйдет.

Марии вдруг стало себя ужасно жалко, и она отвернулась, чтобы скрыть слезы. Надежда в свою очередь поняла, что перегнула палку, и усовестилась.