Первым из официальных лиц на зов явился участковый. Благо недалеко. Опорный пункт находится в соседнем доме. Старлей и зафиксировал картину преступления заодно с оставшимся в живых участником драки, на которого надели наручники. Вопрос: это была самооборона или непреднамеренное убийство? Адвокат обвиняемого, если дело дойдет до суда, будет настаивать на самообороне, это понятно. А прокурор на более серьезной статье. Учитывая вводные. Поклонник ведь явился без приглашения, и факт преследования Зуевой имел место быть.
— Нам остается опросить вдову и свидетелей. Тех, кто прибежал на драку, и подружек Зои Валентиновны, с которыми она наверняка поделилась новостью о появлении на своей страничке в соцсети маньяка.
— А если он не маньяк? — машинально спросил Снегин. Который, слушая начальника, подумал: «Дежавю».
Похожая сцена разыгралась с месяц назад у апартаментов Антоновых в Москва-Сити.
— Теперь уже точно отманьячил, потому что его сегодня закроют, — хмыкнуло начальство. — Скоро он станет задержанным, а там и обвинение предъявят. Присядет как пить дать. Таких лечить надо.
— Предвзятое отношение, товарищ майор, — вздохнул Снегин. — Не положено ведь.
— А ты-то, Снегин, женат?
— Почти, — кивнул он.
— Ты ведь знаешь, что против таких ухажеров слова бессильны. А уголовной статьи на их действия нет. И как лечить? А если бы он приставал к твоей девушке?
— Моя девушка способна за себя постоять. А вот у вас, рискну предположить, проблемы в семье, товарищ майор.
— Это не твоего ума дело. Решать все одно не мне, не тебе, а суду. Приехали, вылезай, — его грубо пихнули в спину.
Снегин вывалился из теплого салона в ледяную лужу посреди двора и чуть не выругался вслух. Нецензурно. Ботинки тут же промокли. А не надо лезть в чужую семейную жизнь.
— Не видишь, куда припарковался? — заорало начальство водителю. — А ну сдай назад!
И Снегина в довершение всего окатило ледяной водой из той же лужи.
— Молодой, кровь горячая, сейчас согреешься, — злорадно сказал майор, обходя и Снегина, и лужу по широкой траектории. — Чего встал-то? Работай!
— Есть, — он уныло посмотрел на пятнистые, под леопарда, джинсы: вода, окатившая Снегина, была цвета ржавчины из-за растворенного в ней речного песка. Двор им засыпали щедро.
Настроение у Снегина, и без того не парадное, резко упало совсем уж под плинтус. Пятница, вечер, называется! Криминальный труп бизнесмена, промокшие ноги и изгвазданные джинсы. Что на это скажет Алла? Хотя бы не поругает, и то хорошо. И капитан полиции побрел работать, кисло подумав: «Ничего нет героического в моей профессии. Если бы не родители, в жизни бы я на это не подписался. Играл бы лучше в бильярд. И там у меня успехов гораздо больше. И денег там тоже больше».
Войдя в подъезд, они поняли, что подниматься придется пешком. Оба лифта намертво застряли на пятом этаже. И Снегин догадывался о причине. Там криминалисты стараются. Огородили все, чтобы народ не топтался. И участковый звездочку зарабатывает. У Снегина же было плохое предчувствие. И оно не подвело.
— Где задержанный? — спросил майор, у которого грудь ходила ходуном. Слова из нее вырывались со свистом. Пять этажей протопали, да еще и в «сталинке»! Где потолки высотой за три метра!
Снегин чувствовал себя гораздо лучше, поскольку давно привык к бильярдным марафонам. Не подъем по лестнице, но тоже выматывает. Дыхание сбиваться не должно, иначе шар пролетит мимо лузы. Сложные удары вообще лучше бить на замедленном пульсе. И Снегин старался. Освоил дыхательную гимнастику по особой системе, поэтому сбившееся при подъеме дыхание выровнялось быстро.
— Тут он, — отозвался дюжий мужик, для старлея явно староватый. И звездочка ему была ох как необходима.
Снегин, у которого имелась небольшая близорукость, а очки он в миру не носил, прищурился. На лестничной клетке света оказалось маловато. И вдруг услышал:
— Привет. Где бы ни встретиться. Ты здесь живешь?
— Я здесь ра… — он осекся.
Голос был до боли знакомый. Ну конечно! Герман! Тот самый кекс, вытянувший из Антонова И. Д., который тот еще жмот, аж пять лямов плюс расходы на стоматолога!
— Капитан Снегин, вы что, знакомы с задержанным? — строго спросило начальство.
— Так ты мент?! — жаль, что Герман Карлович не потерял дар речи. А Снегин так на это надеялся. «Чтоб ты сдох», — зло подумал он, глядя на сраного Карловича. Сюрприз со знаком жирный минус. — А чего тогда шестеркой прикидывался? — разговорился тот. — Надо же, аж капитан!
— Ты тоже, похоже, не тот, за кого себя выдаешь, — хмуро констатировал Снегин. — Вот и познакомились заново.
— А при каких обстоятельствах ты встречался с товарищем, Женя? — не унимался и майор.
— При похожих. Только там пострадавшей стороной был он.
— Я никого не убивал! — вскинулся Герман.
— Все так говорят, — сурово сказал участковый. — Однако факты.
— С них и начнем, — начальство поскучнело.
Снегина придется отстранить от активных оперативно-разыскных мероприятий, а он из сыщиков самый толковый. Разве что рутину поручить. Сбор информации. И никаких контактов с задержанным. Они друг на друга волками смотрят. Вот где предвзятое отношение!
— Мы тут почти закончили, — криминалист распрямился и тыльной стороной руки, запаянной в белую латексную перчатку, устало вытер вспотевший лоб. Вечер, однако. Пора по домам и баиньки.
— И каков вердикт? Причина смерти?
— Вы же знаете…
— Вскрытие покажет, — сказали хором Снегин и его начальник.
— А все-таки? — уточнил майор. — Ведь голыми руками убить не так-то просто.
— Без протокола, поскольку необходимы токсикологическая и гистологическая экспертизы помимо вскрытия: похоже на рефлекторную остановку сердца. Один из самых сложных случаев в судебно-медицинской практике. Особенно если нет свидетелей. Но в данном случае они, к счастью, есть. Вот она, — и криминалист кивнул на женщину средних лет, которая жалась к входной двери. И не отрывала взгляда от лежащего на ледяном полу мужчины, словно не веря своим глазам. Мертв?! Он?! Егор Зуев?!
— А что она конкретно говорит? — спросил Снегин, оценив состояние женщины как маловменяемое. У нее, похоже, был шок.
Приглядевшись, Снегин отметил, что вдова Егора Зуева все еще хороша собой. Хотя лицо слегка увядшее, а горе его к тому же не красило. Мужа ведь убили! Но Зоя Валентиновна была одета не в рубище и не в домашний халат, засаленный на локтях и заляпанный на груди томатным соусом, а по подолу залитый мясной подливой. Платье на Зуевой было стильное, приталенное и открывало взору округлые колени. А ноги были хороши, чего уж тут.
— Егор сказал: я разберусь, — как в бреду заговорила женщина. — Не суйся. Вышел и закрыл за собой дверь. Но я не выдержала и посмотрела в глазок.
— Сразу? — уточнил Снегин, обрадовавшись тому, что Зуева очнулась.
— Нет… Я увидела что он, — Зоя Валентиновна кивнула на сжавшегося под ее взглядом Германа, — лежит. А Егор… Он так странно себя вел…
— Слушайте внимательно, — вмешался криминалист.
— Он бессвязно что-то говорил, приложив обе руки к груди. Потом шагнул вперед, к нему, — Зуева снова кивнула на Германа, который на этот раз аж посерел. Слова этой женщины его убивали. Они звучали как приговор. — Я испугалась, что Егор снова кинется в драку и уж точно добьет лежачего, поэтому выбежала на лестничную клетку. Егор стоял ко мне боком. А когда повернулся, я невольно отшатнулась. Его лицо исказилось. Он был сам на себя не похож, понимаете? — мужчины дружно кивнули. — Какое-то время, секунд пять, а может, и десять, мне это время показалось вечностью, Егор стоял с открытым ртом, а потом у него на губах появилась пена. И он медленно начал падать. Но он еще был жив, я в этом уверена. Егор не сразу умер… Я начала кричать… — и она резко замолчала.
— Прибежали соседи, — помог ей участковый.
— Д-да… — с большим трудом выговорила Зуева. — И тут он… — третий прожигающий до печенок взгляд в сторону Германа, которого Снегин уже невольно начал жалеть. — Он очнулся и начал подниматься с пола.
— Ну да, сбежать собирался, — криво усмехнулся Герман. — А что вы хотите? Человек потерял сознание от удара по голове. И очнулся рядом с трупом, — он покосился на Зуева, которого успели накрыть черным пластиковым мешком.
— Кстати, тело уже можно уносить, — напомнил эксперт. — Как говорят в таких случаях: картина маслом. Типичный случай рефлекторной остановки сердца. А причина… Овальный кровоподтек багрово-синюшного цвета почти по центру грудины, явно прижизненный. Такие же кровоподтеки справа, в области печени. Ну и самое скверное: кровоподтек на шее. Чуть ниже кадыка. Все удары были изолированными и нанесены твердым тупым предметом…
— В простонародье именуемым кулак, — невольно вздохнул Снегин. Так и хотелось сказать: мужик, за-ради Христа, перейди на нормальный русский устный. Снегин так и не привык к тарабарщине, которую несли криминалисты. Скажи прямо: Зуева избивали.
— Я не имею права делать такие выводы! — сверкнул глазами эксперт. — Скажу только, что на теле человека есть так называемые рефлексогенные зоны. Их четыре. Передне-боковые и задние поверхности грудной клетки в проекции сердца. Передне-боковые поверхности шеи. Область эпигастрия. Промежность.