— Знаешь, Лисен, я всегда думал, что ты умна не по годам. Нас с матерью всегда удивляло, что ты можешь принимать взрослые решения. Но сейчас ты словно в детство впала. Бегаешь от себя уже два года, боишься с родными встретиться. Не можешь посмотреть своему прошлому в глаза.

— Не правда!

— Как же? Лисен, быть взрослым — это смотреть в лицо неприятностям. Не бегать от проблем, а решать их. А думать, что они сами собой растворятся — это детское мышление.

Меня так задели слова отца, что я оттолкнулась от него и села на сидение, обняв себя руками.

— Я думала, ты меня понимаешь! Знаешь же, что произошло.

— Мы с матерью хотим тебе счастья, больше чем кто-либо на этом свете. Мы поддерживаем тебя во всем, ты знаешь. Сказала, что тебя душит клан лис — мы отпустили в свободное плавание. Решила видеться только по видео-связи — приняли. Но сейчас ты делаешь себе только хуже. Поверь моему большому опыту. Клубок твоей жизни запутался, а если не пытаться его распутать, то узелки станут еще туже.

— И что ты предлагаешь? Вернуться в клан? Никогда!

— Нет. Я тебе предлагаю не бежать, как сейчас, кидая туфли в прошлое, лишь бы оно не напоминало о себе. Жизнь такая штука — она обязательно с ним столкнет. Только лучше ты сама встреть его на ногах, чем споткнувшись, лежа в грязи, оно по тебе проедет и раскатает так, что не встанешь. Ты же у нас такая сильная духом девочка. Вон, даже лисицу свою убедила, что прятать инстинкты — значит выжить. Ты можешь все, что захочешь. Смелее.

Я обняла себя еще крепче. Мне хотелось остаться одной. В крохотной сумочке лежали ключи от подаренного бабулей дома.

Для смелого решения мне понадобилось много тишины, и папа ее дал. После разговора с ним у меня всегда вставали мозги на место. Не знаю, как он это делает. Папа не заводил машину, ждал чего-то. Я знала, что мама очень нас ждет, но сейчас не могла с ней встретиться. Да, совершенно по-детски. Отец прав, и это больно осознавать.

— Пап, ты можешь отвезти меня в одно место? Я теперь там жить буду. А вы приезжайте туда с мамой. На мою территорию. В мое лисье логово.

Отец долго смотрел на связку ржавых ключей, которую я достала из сумки и показала ему. А потом молча несколько раз коротко кивнул.

Лисье логово. Хорошо звучит? Только я все губы в кровь искусала, пока приняла решение осесть и больше не убегать.

Глава 2

— Это дачи, Лесь. Значит, тут с осени по весну мало кто живет. Освещение плохое. Папа вез меня по типичному садовому товариществу и говорил:

И вертел головой по сторонам, выискивая опасность. Даже окно открыл и принюхивался.

— Сейчас же полно народу. Лето. Смотри, в окнах свет там, там и там, — я показывала рукой на дома.

— Печкой пахнет. Какое в доме отопление? — обескуражил меня вопросом отец.

— Кто бы знал, — пробормотала я.

— А ты что, дом не смотрела? Или внимание не обратила? Ты плохо переносишь холод, а частный дом — это не квартира. Я ничего о доме не знаю. Будет хорошо, если у него есть четыре стены и крыша над головой.

Был у меня один недостаток от того, что папа сверх, а мама — человек. Я не очень хорошо переносила холод. Смешно слышать от полярной лисицы, да?

— Дом мне в подарок достался. — Я звякнула ключами в воздухе.

— От кого? — папа резко затормозил.

Хорошо, что я была пристегнута, а то бы мой лоб поздоровался со стеклом.

— Не переживай так, пап. От одной знакомой бабули, — сказала я, понимая, как это звучит.

Похоже, папа пойдёт со мной смотреть дом. И я этому, честно говоря, даже рада.

— Той самой лисьей старушке?

Откуда он знал? Или мы о разных людях говорим?

— Почему лисьей? — уточнила я.

— Потому что она двоих сверхов у нас в логове пережила, и продолжила бы, да мы вовремя спохватились и вернули ее к людям.

— Вернули? Я слышала от Скалы, что она сама ушла. Что со сверхами сложно было жить.

— Ей-то сложно? Да она даже самых хитрых лис обведет вокруг пальца! Она не могла тебе ничего подарить, только продать.

— Эм…

Не говорить же отцу, что во мне она видит свою замену? Знания хочет передать.

— Лисена, признавайся, в чем обмен состоял?

— Ни в чем. Я у нее горшки пересадила. Она мне ключи подарила. Сказала, дом отпишет.

Отец как-то странно задергал головой, будто ему в ухо что-то попало.

— Не нравится мне все это, — сказал он.

— Все тебе не нравится! Убегаю — не нравится. Оседаю — тоже не по вкусу.

Папа дальше повел машину молча, пока не остановился у конечной точки пути по навигатору.

— Вы приехали, — сказал приятный женский голос.

Я видела только завалившийся забор и кусты. И лишь вдали, в самой глубине участка, едва выглядывал треугольник крыши.

— Хм… — многозначительно хмыкнул папа и вылез первым.

Я не отставала: вышла из машины и оценила внешний вид дома. Сорняки мне по макушку. За ними даже рассмотреть ничего невозможно.

— Давай с утра приедем, — отец положил руку мне на плечо.

— Нет, — во мне говорило упрямство. — Сейчас к дому тропинку протопчу, освоюсь, а с рассветом займусь территорией.

Папа глубоко-глубоко вздохнул и пробормотал себе под нос:

— Если будет где осваиваться в доме.

Я начала протаптывать тропинку к калитке.

— Давай я.

— Нет, пап. Я хочу сделать это сама. Первой.

Мне было важно самой проложить этот путь. Да, у меня за плечами настоящий мировой мужик — всем отцам отец. Но он прав.

— Ты же сам говорил, что мне пора самой встречаться со своими проблемами.

Папа вздохнул еще тяжелее, чем раньше:

— Да я не про эту мелочь.

— А все начинается с мелочей, пап. И я начну.

Я обратилась к своей лисичке за помощью, и она охотно отозвалась. Зря папа беспокоится, что я со своей звериной половиной не в гармонии живу. Как по мне, у нас настоящая идиллия. Вон как сейчас откликнулась моя половина: тут же помогла в два раза ярче видеть в темноте, слышать шуршание мышей в траве, жуков и червяков в земле. И даже то, как папа практикует дыхательные практики.

Сразу за калиткой меня стеной встретила высокая трава. Я шагнула в нее, словно в другой мир, ощущая внутри предвкушающее покалывание. Ориентируясь на звук от ветра, что играл с чем-то железным на крыше дома, я пробралась сквозь траву прямо к дому, ощущая себя словно в поле, а не на садовом участке. Я старательно примяла траву ногой до самой калитки, вставила заржавевший ключ в старый замок и со скрежетом повернула. Открыла!

Дом разочаровал. Оказался крошечным, словно имел одну комнату и крышу. В темноте больше походил на сарай, и я не особо себя обманывала тем, что при свете дня он станет больше. На стене можно было не писать для воров большими буквами “Здесь брать нечего”, и так понятно.

Я поднялась по трем скрипучим ступеням и подошла к кривоватой двери. Она, вообще, откроется?

Но ключ вошел легко, поворот вышел еще легче. Замок щелкнул, и дверь медленно открылась.

В лицо ударил запах дерева и сырости. На расстоянии двух шагов разваливалась от времени печь, осыпалась штукатуркой на пол. Слева нависал большой холодильник. Сразу за ним темнело что — то похожее на самодельный разделочный стол с электрической плиткой. А если посмотреть направо, за печь, то там начиналось пространство комнаты для сна с диваном, столом и стулом.

— Поехали домой, — прозвучало твердое приглашение от папы валить из этого гнездышка.

А я почувствовала — не уйду. Это мой стартовый уровень, мое начало.

— Нет. Назвала логовом — буду обживать.

— И где ты будешь спать? — Отец нашел выключатель и в комнатенке стало светло. — Свет не отрубили? Странно.

Освещенная комната стала казаться еще меньше

— Видимо, бабуля следит за счетами.

Вот это я вообще не удивилась.

Заметила интерес папы к стулу и столу и тоже присмотрелась.

— Ты это видишь? — спросил он.

— Что?

— Все абсолютно новое. Мебель была давно произведена, но не использовалась. Стул не сижен, стол не протерт…

— Пап, если ты сейчас понюхаешь диван и скажешь, что он ни разу не пропержен, я попрошу тебя поехать домой, — отшутилась я.

Но сама помнила заветы Скалы быть внимательной к мелочам. И с папой была согласна. Помимо обвалившейся печи все остальное выглядело абсолютно нетронутым.

И еще у меня кое-за что зацепился взгляд. Вот только проверить я хотела это сама, в одиночестве.

Я широко зевнула, прикрывая рот рукой:

— Ой, так спать охота.

— И где ты собралась ложиться?

— На диване.

— А подушка? Одеяло? Постельное белье? — Внимательным взглядом отец окинул помещение и высказал то, что я заметила чуть ранее: — Тут нет шкафа. Так не бывает.

— Выкинули его. Пап, ты что, ищешь, за что бы прицепиться?

— Давай я сгоняю за необходимым. Проверю, работает ли холодильник. Привезу продуктов.

— Пап, давай все завтра. Я не голодная.

— А спать как?

— Прямо так.

— Ты в вечернем платье дрыхнуть собралась?

— Обернусь лисой. С утра сгоняю за вещами. Перееду.

— Я возьму грузовик клана.

— У меня не столько вещей.

— Микроавтобус?

— Нет.

— Минивэн?

— Нет. Два пакета. Я на… такси все довезу.

— И ты говоришь, что жила хорошо? Женщины за два года столько хлама наживают, что потом на двух грузовиках не увести, а у тебя два пакета?