Глава 3

Талина

Он пришел уже далеко за полночь. Килор расстегнут, убранные в хвост волосы растрепались, на белой рубашке капли крови.

Увидев меня в гостиной, тут же начал поправлять одежду, но был вынужден остановиться, когда я кинулась к нему, не дойдя одного шага:

— Что случилось?

Растерявшись в первый момент, он довольно быстро взял себя в руки.

— Моя лери, — его взгляд не обещал мне ничего хорошего, — новых известий о Дарии пока нет.

Отойдя от мужа, я подошла к ближайшему креслу, тяжело опустилась в него. Я пыталась не верить своему предчувствию, но оно меня не обмануло.

— Ты сказал, что нет известий о Дарии.

Приготовленный для него ужин стоял на столе. Кимела постаралась. Она была со мной все время, лишь ненадолго покинув, когда ее вызвал Локар. А потом осталась с Сашкой, чтобы присмотреть. Тот сдерживал себя, но я видела, насколько ему тяжело. Сестру он не просто любил — боготворил, считая себя ее защитником.

— Дозоры нашли тела проклятых в лесу. Воины Виджара. Бились двумя мечами, один наш, с крепости. Удары разные, но следопыты твердо уверены, что это Ромио и Лимео.

Я чуть расслабилась, похоже, ансаир не предал. Не знаю почему, но этого я боялась больше всего. Наверное, понимала, что тогда у дочери будет мало шансов выжить.

Похоже, Эриар догадался, о чем я подумала.

— Моя лери, не торопитесь делать выводы.

— Ты еще что-то узнал? — заледенела я, вспомнив, что он упоминал про пыточную. Мне было известно, что такая в крепости есть, но на моей памяти ею ни разу не пользовались. Или… я была слишком мала, чтобы знать об этом.

— К сожалению, нет.

Его взгляд на стол я не пропустила. Меня-то Кимела заставила проглотить кусок мяса, Эриар же так и оставался голодным. Моя вина. Он как мог заботился обо мне, мне не стоило забывать о нем.

— Сначала перекуси, потом расскажешь, — подскочила я к столу, сбрасывая тонкую ткань, которой были прикрыты блюда. Удрученно качнула головой: — Уже остыло. Я прикажу разогреть.

Эриар перехватил мою руку, заставив замереть:

— Моя лери!

Серые, словно припорошенные пеплом глаза. Шрам на щеке. Сколько он должен был приложить усилий, чтобы след от того удара остался на его лице?! Неужели для него это что-то значило?!

— Моя лери… — повторил он. Голос был низким, гортанным. — Вам лучше отойти.

Я не поняла, что он сказал, смотрела на его губы.

Что я делаю?! О чем думаю?! Почему сейчас, когда все мои мысли должны быть о дочери? Почему тело тянется к его рукам, стремясь ощутить их силу, почему я хочу почувствовать себя слабой?

— На мне чужая кровь…

Сердце обмерло, когда я осознала, что едва не сделала то, о чем бы очень скоро пожалела. Рано или поздно, я изменила бы наши отношения, заставила его принять тот факт, что он мой муж не только по клятве. Я еще не знала как, но была уверена — мне удастся завоевать этого мужчину.

Но сломай я сейчас ту стену, которую мы выстроили, потеряла бы его уважение.

— Твои руки чисты, мой князь. А чужая кровь на рубашке не помешает тебе поесть.

Я могла лишь надеяться, что он объяснит мой румянец отнюдь не смущением.

— Вы правы, моя лери. — Прежде чем сесть за стол, налил в два бокала немного вина, щедро разбавил его водой. — Выпейте, это придаст вам сил.

Поблагодарив, я устроилась напротив. Он ясно дал понять, что намерен ухаживать за собой сам, я не собиралась настаивать.

— Кого ты подозреваешь, мой князь? — Я второй раз, уже намеренно, повторила обращение, но он его словно и не заметил.

Вместо ответа, проглотив очередной кусок, он удивил меня даже не своим вопросом, тоном, которым его задал. Безразличным, словно его это не очень-то и интересовало.

— На что вы пойдете ради дочери? Согласитесь на войну с проклятыми? Соблюдая все формальности, добровольно отдадите клан своей сестре? Возьмете консорта? Навсегда покинете этот мир?

— Князь, — я поднялась резко, уронив неверным движением на пол тот самый бокал вина, — тебе стоит вернуть мою дочь в Самар’Ин до того, как мне придется ответить самой себе на эти вопросы.

Ярость окатила огненной волной, голос срывался, но я не позволила гневу взять надо мной верх. Говорила спокойно, даже равнодушно, подражая ему. Кричать от безысходности я собиралась в своей спальне. Одна.

Он остановил меня, когда я на подкашивающихся ногах преодолела те несколько шагов, которые отделяли меня от двери на мою половину:

— Я прошу меня простить, моя лери!

Опять он слишком близко! Опять запах его кожи, волос… Волнующий запах мужчины, который небезразличен.

— Если будут новости, я хочу знать о них немедленно, — холодно произнесла я, спрятавшись от него за дверью.

Слезы душили, хотелось выть, но этого я не могла себе позволить.

Короткая летняя ночь показалась мне безумно долгой. Я пыталась уснуть, устроившись в большом кресле, уговаривала себя, что мне это необходимо, но сон не шел. Лишь временами накатывала дрема, когда я вслушивалась в шорохи, одновременно желая и боясь услышать его шаги.

В какое-то из мгновений забытья я все-таки провалилась в тягучую тьму. Но и там продолжала куда-то бежать, ища дочь.

Проснулась я на рассвете, небо только-только светлело. Эриара уже не было. Я не исключала, что он ушел сразу после нашего неудавшегося разговора.

Прежде чем спуститься вниз, зашла к сыну. Кимела дремала в гостиной детских покоев, сидя за столом и положив руку под голову. Открыла глаза, как только я вошла. Поднялась, потянулась, гибкая, как кошка.

Это напомнило о том, что я собиралась поговорить с Локаром. Еще немного, и он ее потеряет. Женщина хотела хоть какой-то определенности. Она была согласна даже на то, чтобы он оставил ее, лишь бы не терзаться сомнениями. Но соратник мужа вряд ли это понимал.

— Как он? — спросила я шепотом.

Она улыбнулась. Чуть торжествующе.

— Спит. Я напоила его травами.

Это стоило запомнить. Не думаю, что ее мог остановить мой статус.

— Присмотришь за ним?

Она качнула головой, мол, могла и не спрашивать, и демонстративно вернулась к столу, давая понять, что я могу не задерживаться.

В холле первого этажа меня дожидалась охрана, четверо воинов. Хоть колеты были белыми, цвета Арлаков, я не сомневалась, что доверял Эриар сейчас только тем, кого привел с собой. Причины этого были понятны, но он должен помнить, что в крепости есть воины, преданные еще моему отцу.

В воротах джейсина столкнулась с Локаром, он шел мне навстречу.

— Лери Талина. — Он склонил голову, приветствуя. Как всегда собранный, и не скажешь, что его ночь была бессонной. Только чуть более порывистые движения, если бы раньше не видела, сейчас не заметила бы. — Вам пока не стоит спускаться в нижнюю крепость.

Я от удивления даже опешила. До этого мгновения как бы я была главой клана!

— Кан Локар, — я старалась быть вежливой, но, боюсь, у меня это не получилось, слишком много всего на меня свалилось, — вам напомнить, с кем вы сейчас разговариваете?

Моя речь нужного эффекта не возымела. Как он стоял, преградив мне дорогу, так и остался стоять.

Но заговорил уже не так дерзко:

— Лери Талина, князь Эриар беспокоится за вас. Вам не стоит видеть…

— Что-то с Дашей? Ромио? Лимео?

Он тяжело вздохнул:

— Князь Аранар…

Но я его уже не слушала. Оттолкнув (и откуда силы взялись?!), быстрым шагом кинулась вниз. Охрана последовала за мной. Локар… тоже.

— Он серьезно ранен.

— Кем? Где?

Мысль о том, что соратник мужа не позволил бы мне пройти, не считай он, что именно так правильно, мелькнула и пропала. Все это было сейчас неважно. А вот Аранар… Если бы я знала, о чем они говорили с Эриаром, прежде чем мы покинули владения огненных!

То, что крепость на особом положении, было заметно. Поднятые над дозорными башнями вымпелы, воины парами и тройками стоят на стенах, заунывное: «Смотри!» доносится со всех сторон.

Когда достигли казарм, я остановилась, взглядом спрашивая, куда идти.

Локар указал на отдельный двухэтажный дом, к которому примыкала каменная пристройка. В доме жил лекарь и располагался лазарет, в пристройке — комендант. Мы направлялись к ней.

— Вам и вправду не стоит этого видеть, — попытался в последний раз образумить меня Локар.

Но я только махнула рукой. Даже если я ничего не смыслила в делах войны, мне стоило начать в этом разбираться. Предчувствие нимеры значило много, но я должна была собственными глазами видеть последствия тех решений, которые могла подтвердить своим последним словом.

— Мне уже надоели твои игры!

Голос Эриара — это было первое, что я услышала, войдя внутрь.

— Пользуешься тем, что мне трудно говорить? — шепот был тихим, но я расслышала и его. Князь огненных был единственным, кто не заметил моего появления, потому и закончил фразу.

Наверное, Локар был прав, когда говорил, что мне этого видеть не стоит. Кровь не текла, да и большая часть раны на шее зарубцевалась — полоска еще заметна, но и она скоро исчезнет. А вот плечо разорвано глубоко, края раны сходились на глазах, но до полного заживления еще далеко. Не самое приятное зрелище. Стоило радоваться, что я даже не вспомнила о завтраке. Тошнота подступила к горлу, в глазах на мгновение потемнело.

— Вам дурно, моя лери? — Муж тут же оказался рядом, поддержал под локоть.

Я дернулась отстраняясь. Все еще помнила нашу ночную беседу.

— Что произошло с князем? — спросила я у Эриара. Пусть я и злилась на него, но задавать этот вопрос еле говорившему Аранару было бессмысленно. Пусть это и ненадолго, но пока его стоило пощадить.

— Пока мне это не удалось узнать, — не скрывая сарказма, усмехнулся он. — Лекарь говорит, что это когти и зубы кугуара. Очень крупного. Но среди воплощенных у нашего князя достойных соперников нет.

— А среди проклятых? — Уточнение напрашивалось само собой. Эриар не мог этого не понимать.

В принципе, можно было не спрашивать. Достаточно соотнести скорость восстановления у трехипостасных, добавить время на то, что земли ансаиров находятся на значительном расстоянии, и картина становилась достаточно ясной.

Оставалось выяснить, что нужно было Аранару ночью у Маркирера? На какие вопросы он хотел найти там ответы? И с чем связан его визит: с исчезновением Даши или нашим вчерашним разговором в гроте?

Ни поинтересоваться этим, ни попытаться разгадать эту загадку самой мне не удалось. В комнату влетел воин, тяжело дыша, остановился на пороге. Видно, бежал с башни.

— Князь, вестник! Один из отрядов огненных наткнулся на полусотню Сомея. Идет бой. Есть маяк для перехода.

Эриар посмотрел на Аранара, махнул рукой. Крикнул:

— Шинар, готовь моих.

Тот кивнул и исчез. Я же буквально рухнула на вовремя подставленный Локаром стул.

Два десятка воинов, которых за глаза называли отпрысками палача, подчинялись только ему. А это значило… мне предстоит беспокоиться еще и за мужа.

Дария

Я проснулась резко, словно от толчка. Впрочем, впечатление создавалось такое, что я и не спала вовсе. Вспоминались какие-то обрывки снов, ощущение чужого дыхания, запах шерсти хорта и… страх.

Окончательное понимание того, что я наделала, пришло именно ночью. Ничего общего с тем стыдом, который я испытала вчера, оно не имело.

Это было четкое осознание, насколько я усложнила жизнь маме, которой приходилось и без моей выходки решать множество сложных вопросов. Насколько тяжело будет Сашке, для которого я была не просто двойняшкой — сестрой, за которую он, как мужчина, нес ответственность. Да и Эриар… Я не могла с уверенностью сказать, что будет чувствовать он, но даже моих знаний о нем хватило, чтобы предположить, как много тревог я ему добавила.

Так что просто сказать, что мне стыдно, казалось теперь по-детски наивным.

Как бы мне хотелось все изменить… Увы, это было не в моих силах. Если только помочь Ромио и Лимео как можно скорее вернуть меня в Самар’Ин. Это самое малое, что я должна была сделать.

— Считаем, что я поверил.

Голос Лимео раздался в тишине неожиданно. Похоже, мое пробуждение совпало с паузой в их разговоре. Удачно или нет, мне только предстояло узнать, но не воспользоваться возможностью услышать то, что они собирались от меня скрыть, было глупо.

Если только Танраш не выдаст, но хорт продолжал лежать смирно, словно соглашаясь с моим планом.

— Так считаем или поверил? — Ромио спросил насмешливо, если даже не язвительно.

Но княжич продолжил спокойно, будто и не заметил:

— Об этом поговорим, когда все закончится. А пока я хотел бы поинтересоваться твоим мнением, куда нас гонят?

— Гонят? — задумчиво протянул Ромио, и уже более твердо добавил: — А ведь ты прав, нас именно гонят. От северо-востока отрезали напрочь, заставляют забирать все сильнее на восток.

— Подальше от крепости Дираков.

— Но пока что на нашем пути владения Мэй.

— Только добираться до них не меньше четверти луны, и чем ближе, тем более непроходимыми станут леса.

— Тогда нужно пробираться на юг, к твоему отцу, — решительно, как поставил точку в споре, заявил Ромио.

Да только Лимео с ним не согласился:

— Та же четверть луны. И я не думаю, что у нас это получится. Если ты угадал и насчет Сомея, то, забирая на юг, мы очень скоро на них и наткнемся. Потом нас прижмут к горам Раздела, и тогда у нас не останется ни единого шанса, кроме как рассчитывать на их милость.

Я затаила дыхание в ожидании того, что скажет Ромио. Не верила, что это будет что-нибудь оптимистичное, но продолжала надеяться.

Ромио, в отличие от княжича, казался мне более надежным. Без причин.

— Нам с тобой на это рассчитывать не стоит. Да и Дарии тоже. Особенно если она достанется Сомею. Так что даже не думай.

— Похоже, у тебя есть другие варианты?

— Есть, — подтвердил Ромио, — но об этом говорить рано. Если других не останется.

Ответа Лимео я не услышала, а уже через минуту огненный склонился надо мной, тронув за плечо:

— Дария, пора вставать.

Надеюсь, мне удалось достаточно правдоподобно сыграть свое пробуждение.

Следующие полчаса были не очень приятными. Ромио, в сопровождении счастливого Танраша — ему наконец-то разрешили подняться, довел меня до кустиков. Уже других. Добираться до них пришлось метров двести, и все это время ансаир объяснял, как нужно ставить ногу, чтобы она не соскальзывала на влажной от росы траве, как идти шаг в шаг, как склоняться под ветками, чтобы их движение не выдало твоего присутствия.

Я едва соображала, тело было вялым. На душе же… Хотелось кого-нибудь прибить, но единственной кандидатурой для этого была я сама.

Ромио словно и не замечал моего состояния. Показывал на травы, называя их и рассказывая, чем именно они могут помочь в лесу. Некоторые выглядели знакомо, хоть и назывались по-иному, другие же я видела впервые.

На обратном пути продолжилось то же самое, только теперь он спрашивал, а я делилась полученными знаниями. Как ни грустно было признавать, но запомнила я едва ли половину.

Это огорчило меня, но не ансаира. Тот выглядел даже довольным.

На берегу новый урок. Как умыться с помощью корня чистольника. В отличие от земной мыльнянки, из этого не обязательно было готовить отвар. Достаточно мелко порезать и вспенить водой в ладошках.

Впору радоваться, что у меня короткие волосы.

Лимео, у которого была шикарная светло-пепельная грива, заметив мой взгляд, понимающе улыбнулся, но причиной своего веселого настроения делиться не собирался.

На помощь опять пришел Ромио. Как оказалось, можно было взболтать кусочки корня с водой в баклажке или воспользоваться красной глиной. Она очень мягкая и мылкая, великолепно промывает волосы.

Потом пришел черед чистить зубы. Тут я получила возможность научиться пользоваться прародительницей зубной щетки. Смесь золы и травы так и норовила упасть с разобранной на волокна палочки, так что я, как и сам ансаир, воспользовалась собственным пальцем. Не знаю, как насчет эффективности, но значительно удобнее.

Если бы не подслушанный разговор, можно было подумать, что я на занятиях группы по выживаемости в лесу, а эти два парня (ну выглядели они такими!) мои инструкторы. Вот только я знала, что это впечатление обманчиво. Да и взгляды, которыми Ромио и Лимео время от времени обменивались, были лишены того спокойствия, которое они демонстрировали.

Я не выдержала, когда мы уже почти доели кусочки рыбы, выделенные нам ансаиром на завтрак.

— Может, хватит меня щадить? Я что, по-вашему, совсем ребенок, не понимаю, во что вы из-за меня вляпались?!

Эта парочка переглянулась, в очередной раз поразив меня мнимым единодушием, затем Лимео кивнул (надо запомнить, что теперь он у нас за старшего) и Ромио снизошел до ответа.

Лучше бы я молчала!

— Вляпались, как ты говоришь, не мы. И я, и княжич можем пройти так, что никто даже не догадается, что мы здесь были. А вот ты…

— Ваша обуза, — грустно произнесла я то, о чем он не договорил.

— Хуже, девочка. — Ансаир впервые за все время знакомства позволил себе подчеркнуть разницу в возрасте. Почему-то это было обидно. Очень обидно. — Ты — их возможная добыча. Да такая, за которую князья проклятых будут готовы положить не один отряд, но заполучить тебя.

— Зачем я им?

У меня оставался еще кусочек, но есть уже не хотелось. Как и продолжать разговор. Вот только Ромио, похоже, думал иначе. Пока Лимео уничтожал следы нашей стоянки — у него это получалось быстро и ловко, ансаир заставил меня прочувствовать, что именно мне грозит, если я попаду не в те руки.

— Самое безобидное — казнят, а твою голову отправят с гонцом лери Талине. Просто чтобы показать, что власть нимеры не оградит ее детей от мести проклятых. Еще вариант — сделают постельной игрушкой. Тогда страдания твоей матери продлятся, потому что она будет знать, чем тебе придется платить за жизнь. Могут потребовать предать Круг, и, я думаю, твоя мама это сделает. Но тогда уже ее ждет смерть, и убить ее придется князю Эриару, он все еще палач воплощенных.

По моему лицу текли слезы, но Ромио они не остановили. Каждое его слово, холодное и равнодушное, било пощечиной.

А я еще считала его другом!

— Но ничего этого не произойдет, — неожиданно закончил он, — потому что ты будешь делать все, что мы с Лимео скажем. И тогда через некоторое время ты будешь вспоминать свой побег как не очень веселое, но приключение.

Наверное, он ждал моего ответа, но горло сжало, и я не смогла произнести ни слова. Так что я только кивнула.

А дальше и началось то, к чему он меня готовил.

Через реку мы перебрались выше по течению. Нижнее платье и килонор мне обрезали еще с вечера — длинная одежда мешала идти по лесу.

Выбрав место, Ромио подсадил меня огненному на шею. Я еще хорошо помнила предупреждения ансаира, так что промолчала, хоть и было неудобно. Течение не выглядело сильным, я вполне могла перебраться и сама. К тому же валуны были выложены дорожкой, только равновесие держать, а уж это для меня проблемой не было.

Впрочем, ни один, ни другой, об этом не знали.

Только на том берегу, когда Лимео так и пошел со мной на плечах, поняла, что они решили скрыть мое присутствие.