Растянулись на влажной траве, подставляя тело под жаркое солнце. Небо очистилось быстро, будто огромной рукой стерло темные разводы.

Танраш попытался принюхаться, выискивая невидимого врага, но тут же, чихнув, смешно прикрыл нос лапами. Запахов было много, они переплетались, наслаивались друг на друга, туманили разум одуряющей пряностью.

Запахи и звуки. Трели, щелканье, кваканье, вой…

— Надо уходить, и как можно скорее, — облек в слова мои мысли Лимео. — Пока нас не съели.

Вместо ответа я тяжело поднялся. Съесть, конечно, не съедят, но сейчас мы были едва ли не слепыми и глухими. Что толку иметь хорошее зрение, великолепный слух и тонкий нюх, если ими невозможно воспользоваться.

— Я не сделаю и шагу, — чуть не плача выдала Дария, жалобно глядя на меня.

Бедная девочка. Мы с Лимео едва передвигались, что же говорить о ней.

— Извини, кутена, — прозвище вырвалось само (а ведь я хотел ее только подбодрить), пришлось продолжить беспечно, будто и не заметив очередного обещания во взгляде княжича, — но придется. Пройдем чуть дальше, найдем место для стоянки.

— Я не могу, — всхлипнула она. — Я правда не могу.

— Да и не надо, — неожиданно раздалось справа от нас.

Я среагировал быстрее, чем понял, с кем мы столкнулись. Схватив девушку за руку, потянул влево. Мы не сделали и десятка шагов. Из зелени в полный рост поднимались воины.

Назад, к Пустоши, но и там были воины. Куда ни глянь, они везде. Серебряная спираль на одних килорах, голубой круг с белой сердцевиной — на других.

Мне стоило сказать отцу спасибо. Более удачное время и место для последней сцены трудно придумать.

— Отправляй отцу вестника! — крикнул я Лимео. То, что мы попали в ловушку, из которой самим не выбраться, было понятно и без слов.

— У меня больше нет! — хрипло выдал Лимео то, что я знал и без него. Да и не помог бы вестник. Он лишь несет весть, но не может дать координат для привязки. Будь у него маячок… Маячка у него не было. Когда он покидал крепость, еще не догадывался, что, выходя на прогулку, нужно быть готовым ко всякого рода неожиданностям. — Сдаемся или будем биться до конца?

— Пока повременим, — резко отрезал я, делая вид, что задумался. Думать было не о чем, все уже давно продумано до мельчайших подробностей. Отец — умелец таких игр. — У меня есть способ нас вытащить, но боюсь, он тебе не понравится, — хмуро продолжил я, бросив взгляд на Лимео.

На Дарию даже не посмотрел, чтобы не дать возможности ярости ослепить меня. Я чувствовал ее беззащитность, даже не видя. А сейчас мне нужен был холодный рассудок. От этих мгновений зависело многое, если не все.

— Не понравится больше, чем это? — Он кивнул на окруживших нас воинов.

— Сейчас ты ему, может, и обрадуешься, но вот потом…

— И что это за способ? — подозрительно протянул Лимео, медленно передвигаясь ближе к девушке.

Сразу чувствуется наша кровь, догадливый.

Объяснять, что собираюсь делать, я не стал. Начни я ему рассказывать, многие стали бы свидетелями потасовки двух огненных. А так оставался шанс избежать мордобоя.

Рванув серьгу — разорванное ухо не в счет, заживет, — бросил на землю. Вызов. Крик о помощи. Как только украшение перестанет соприкасаться с телом, отец узнает, что без его присутствия мне не обойтись.

Он появился раньше, чем в глазах Лимео отразилось понимание. Что именно он подумал в этот момент, я надеялся когда-нибудь спросить. Сейчас было не до таких мелочей.

Маркирер вышел из пустоты перехода в сопровождении своей неизменной четверки. Встал впереди, закрыв собой и позволив телохранителям прикрыть нам спины.

Один против сотни. Надменный, холодный, прекрасно знающий, что, сколько бы воинов ни стояло перед ним, он уйдет отсюда, забрав нас с собой. Он даже меч с собой не взял. К чему оружие, когда сила на твоей стороне?

— Кто здесь старший? — негромко уточнил он, но среди оглушающей тишины (казалось, даже птицы перестали петь) его вопрос прозвучал раскатом грома.

— Я, — вышел вперед один из воинов. Я до сих пор помнил нашу с ним первую встречу. — Фарат, соратник князя Сомея.

— Приветствую тебя, Фарат, соратник князя Сомея.

У воина заходили желваки. Отец умел унижать, используя только тембр собственного голоса.

— И я приветствую тебя, князь Маркирер, — тем не менее был вынужден ответить Фарат. — Что привело тебя на земли воплощенных?

Маркирер оглянулся, жестко посмотрел на меня, словно говоря: «Все-таки доигрался?!», более мягко на Лимео, заинтересованно на Танраша, который даже и не подумал скалиться, и уже с откровенной заботой на Дарию. Девушка и так была бледной, после его взгляда стала совсем белой. Похоже, кто-то успел рассказать ей сказки о моем отце.

— Я пришел за ними. — Оставив нас в покое, Маркирер повернулся к Фарату. — Детки заигрались, им пора домой.

— Это добыча моего князя! — взревел соратник Сомея, поднимая руку. Знак готовности.

Командир отряда князя Виджара отреагировал на заявление Маркирера значительно спокойнее, если не сказать — равнодушно. Это стоило запомнить. На всякий случай.

— Добыча твоего князя, — миролюбиво согласился князь огненных проклятых. До чего же я люблю эту его мнимую покладистость! Говорит так, что хочется верить. — Но один из них мой сын, а другой — правнук. Считаешь, что я их тебе отдам?

Тот думал недолго.

— А девчонка? — уже не столь яростно спросил Фарат.

Наивный. Неужели рассчитывает обменять двоих на одну?

— А девчонка — его невеста, — лукаво улыбнувшись, заявил Маркирер.

— Чья?! — Понимание, что его обставили, отразилось на лице воина гневом.

Маркирер же этого будто и не заметил. Вновь обернулся к нам, перевел взгляд с меня на Лимео и обратно.

Потом, тяжело вздохнув, произнес:

— Я еще не разобрался, кого из них. Но разве это имеет значение? Кровь-то все равно моя.

С этим невозможно было не согласиться.

Часть четвертая

Эсофи — время перемен

Глава 1

Талина

Двух вестников я получила практически одновременно. Сначала от Эриара — они опоздали. Мне страшно было признаться, но я знала об этом с самого начала. Проклятый дар нимеры! Знать, но не иметь возможности что-либо изменить!

Затем…

Я держала в руках листок бумаги и с мольбой смотрела на Аранара. Но чуда не случилось. Я это видела по его заледеневшему взгляду. Он держал в руке такой же.

Этот день не задался с самого начала.

Муж, как он и предупредил, к ночи в крепость не вернулся. В какой-то мере я была этому даже рада. Одно дело рассказать о своих чувствах, когда ты стоишь на грани и не ведаешь, что тебя ждет, а другое… Да и не вовремя были наши признания. Невозможно прижаться, открывая свое сердце, когда оно полно беспокойства.

Сашка вновь увязался с ним. Я самую капельку ревновала, уж больно быстро они нашли общий язык, но мне удалось уговорить саму себя, что так правильно. Мальчику нужен мужчина рядом. Как пример, как учитель, советчик. Какой бы хорошей матерью я ни была, не все свои мысли сын мог доверить мне.

Вот только понимать и принимать — разные вещи, и к тревоге за дочь добавилось беспокойство за сына. Я чувствовала, что с ним ничего не случится, но не находила себе места. Так что ночь вместо отдыха вновь принесла с собой череду кошмаров, в которых я искала детей и… не находила. Вскакивала, отгоняя мрачное безумие, ходила из угла в угол, проклиная все на свете и в первую очередь саму себя, убеждала, что мне надо хоть немного отдохнуть.

Когда рассвело, не выдержала. Одевшись, спустилась вниз, надеясь, что бытовая суета сделает то, что не удалось отварам Мартиши.

Моим надеждам не суждено было сбыться. Первый, на кого я наткнулась, был Локар. Будь рядом с ним Шинар, посчитала бы за дежавю, но он был один. Стоял у лестницы, похожий на изваяние и, казалось, спал.

Он открыл глаза, как только я показалась на верхней ступени, словно опровергая мои предположения. Взгляд казался ясным и спокойным. Но теперь я уже не обманулась.

— Есть известия? — В отличие от него, я своего волнения не скрывала.

— Нет, лери Талина, — ответил он, окидывая меня быстрым взглядом. — Вы выглядите измученной.

Подобная прямолинейность была свойственна воплощенным, но не Локару. Тот много лет провел среди людей, так что был знаком с тонкостями этикета.

— Надеюсь, скоро все изменится, — холодно ответила я, догадываясь, что продолжение этого разговора мне понравится еще меньше.

Мне так и не удалось поговорить с соратником мужа, и, похоже, я опоздала.

— Кимела просила меня освободить ее от клятвы.

Я тяжело вздохнула, давая ему понять, насколько мне неприятна эта тема, но тем не менее заметила:

— Она прекрасная нелина, и, прежде чем исполнить ее желание, вам стоит знать об этом.

Его моя резкость нисколько не смутила.

— Вы ведь любите князя?

— Канн Локар, я не собираюсь обсуждать с вами мои чувства к мужу!

На мой гнев он тоже не обратил внимания.

— В крепости шепчутся воины. Говорят, что князь еще ни одной ночи не провел в вашей спальне. Для бывшего главы Дираков это звучит как оскорбление. Да и ваше поведение кажется всем странным. Молодая и сильная женщина, которая отказывается от мужской любви…

Поединок взглядов закончился быстро, я сдалась первой. Он был прав. Мы на Лерикане уже два месяца, достаточный срок, чтобы в крепости начали забывать о невзгодах, возвращаясь к привычной жизни. А отношения князя и лери для многих становились своеобразным барометром. Коль мир да лад, можно не тревожиться за будущее. Впрочем, наличие консорта тоже воспринималось как благоприятный фактор.

И ведь не объяснишь, что в первую очередь о них думала, все силы восстановлению крепости отдавала. Да и не оправдание это, так, отговорки.

— Какое отношение эти разговоры имеют к просьбе Кимелы? — Злость вырвалась вопреки желанию. Не стоило ему сейчас упоминать об этом. Еще бы день-два…

— Она считает, что я буду просить вас о милости консорта. Не хочет становиться у меня на пути.

Я засмеялась. Горько. Правильно говорили на Земле, нерешенные проблемы имеют обыкновение догонять в самый неподходящий момент.

— А вы, канн Локар, не пробовали просто объясниться с ней?!

Он посмотрел на меня с некоторым недоумением:

— Объясниться?!

— Да! — Мне стоило говорить тише, но напряжение последних дней вынуждало едва ли не кричать. Хорошо еще, я потребовала, чтобы Эриар убрал охрану из джейсина. — Она ждет вашего решения уже столько лет, продолжает верить, что вы спасли ее от Сомея не только из чувства долга.

Моего заявления он не ожидал, я была в этом уверена, но быстро взял себя в руки.

Вот ведь выдержка!

— Это было не только чувство долга! Она красивая женщина, и я всегда относился к ней не так, как к другим.

Его откровение заставило меня хищно прищуриться. Я многое могла ему сейчас сказать, но вряд ли бы это изменило что-либо. Потрепать нервы себе и ему? Не стоило. Нужно знать иное, чтобы иметь возможность сравнивать. У него такой возможности не было, в отличие от Эриара. Это тот время от времени бывал на Земле, присматривая за мной.

— Канн Локар, — взяв себя в руки, произнесла я, — я дам вам совет. Не как ваша лери, как женщина, которая помнит, что вы для нее сделали. — Возможно, он и хотел меня прервать, но я не остановилась ни на мгновение, не позволив ему вставить свое слово. — Если вы не хотите потерять Кимелу, вы немедленно отправитесь к ней и признаетесь, что она для вас значит.

Его губы тронула чуть заметная улыбка.

— Хотите узнать, почему той ночью я не увез вас силой?

Если он хотел меня удивить, ему это удалось. Зная о Локаре достаточно, чтобы делать выводы, я так и не смогла понять, его ли преданность Эриару или мой отказ вынудили его изменить решение. Теперь мне предстояло услышать это.

— Я слушаю вас, канн Локар, — как можно нейтральнее произнесла я. Вот только сердце бешено колотилось в груди.

— Вы просто не нуждались в моей защите. — Он смотрел прямо, не отводя взгляда. Не смущаясь. — Я пришел спасти сломленную, потерявшуюся в чужом предательстве женщину, а встретил в подземелье истинную нимеру, которая не собиралась отступать перед невзгодами. Я ничего не мог вам дать. Если бы я сделал так, как хотел, рано или поздно наступил бы день, когда вы осознали бы, что я больше вам не поддержка.

— Кимела другая, — мягко заметила я.

— Кимела другая, — согласился он и, низко поклонившись, направился к лестнице, которая вела в то крыло, где были их покои. Но, отойдя на несколько шагов, резко остановился и повернулся ко мне. — Я опоздал встретить вас, но я не опоздаю, если вам потребуется моя жизнь.

Последнее слово опять принадлежало ему.

Мне оставалось надеяться, что он не даст моей нелине возможности разбить что-нибудь о свою непутевую голову. На ее месте я именно так и поступила бы. Столько лет…

Прошло всего два месяца, и Самар’Ин вновь стал мне домом. Прошло уже два месяца, но я продолжала не только думать на языке Земли, но и, забываясь, говорить на нем.

Эта мысль заставила посмотреть вслед Локару. Раз он меня понимал… Он должен был хоть раз наведаться в принявший меня мир. Этим тоже стоило заняться, но позже.

Все позже. Сначала Дария и секреты моей прабабки.

До полудня я тенью бродила по нижней крепости. Вид спокойных и сосредоточенных воинов меня успокаивал, добавлял уверенности. Пусть предчувствие и шептало, что еще ничего не закончилось, но, глядя на них: сильных, способных с легкостью обуздать свой страх, готовых повиноваться моему слову, я обретала ту твердость, которой мне не хватало.

В какой-то момент я поверила этому настолько, что даже перестала замечать постоянное присутствие Шинара, не выпускавшего меня из вида. А уже в следующий миг жизнь вновь преподнесла сюрприз как нерадивому ученику. Мне оказалось достаточно увидеть Тистара, который сидел с закрытыми глазами, прислонившись к нагретой солнцем стене.

Регенерация ансаиров спасовала перед знаниями палача совета. Его бледность была заметна издалека.

— Как он? — спросила я у коменданта, когда тот подошел, отметив мое замешательство.

— Лекарь осматривал его утром. — Шинара эта ситуация с наймитом нисколько не смущала. — Еще дня два-три и сможет вернуться к службе.

Я удивленно приподняла бровь, помнила, как Эриар говорил, что этот отряд отстранен вместе с его командиром. Но не успела еще задать вопрос, как Шинар ответил сам:

— Часть воинов договорилась с Соретом, тот берет их в свой отряд. Кинар был вынужден согласиться.

— Князь решил, что Тистар заслуживает доверия?

Мне не удалось поговорить об этом с мужем, он обошелся несколькими мало что значащими фразами. Так что я рассчитывала на разговорчивость коменданта. Как-никак я была главой клана.

Мои надежды оправдались.

— Этот наймит интересен князю, поэтому он остается в крепости. Он не сказал ничего, что позволило бы его подозревать, и под пытками держался не столь уж и стойко. Но…

Его недосказанность оставляла простор для предположений. Он мог быть крейзом, а мог им и не быть. Муж решил, что в любом случае стоит к нему присмотреться получше.

Поблагодарив Шинара, я направилась к ансаиру. Желание поговорить с ним возникло внезапно, предчувствием толкнулось под сердцем.

Тистар словно ощутил мое приближение. Впрочем, не зря же про проклятых говорят, что и зверь, и человек в них живет одновременно.

— Даира Талина! — Мне показалось, что он сначала поднялся, и лишь потом открыл глаза. Мой останавливающий жест он проигнорировал, поклонился низко, хоть и было заметно, что каждое движение ему дается с трудом.

— Тистар… — Я поддалась порыву, теперь же лихорадочно пыталась сообразить, что же я должна сказать. Он сам пришел мне на помощь:

— Даира Талина, я знаю Ромио очень давно. Он сбережет даиру Дарию. Он ее не обидит.

Пришлось мысленно дать себе подзатыльник. Что же со мной происходит, если пострадавший от рук моего мужа ансаир пытается меня успокоить! Возможно, его слова только игра, а если нет…

— Тистар, а твои родители живы?

— Матушка жива, — тепло улыбнулся он, хоть и было заметно, что обескуражен моим вопросом. — И младшая сестренка. Они в Вольных землях. Матушка гобелены вяжет, тем и живет. Льяна еще совсем девчонка.

— Гобелены, говоришь, — задумчиво произнесла я. — Если хочешь, я могу пригласить ее в Самар’Ин, нам нужны мастерицы. Рядом с тобой будет.

Он смотрел на меня так, словно я не просто пообещала ему звезду с неба, но и исполнила свое обещание.

— Даира Талина, это очень неожиданное предложение, но, — он вновь улыбнулся, став похожим на мальчишку, — я напишу ей.

— Передашь письмо мне, я отправлю вестника, — поспешила я закончить наш разговор. Заметила появление на тропинке Локара. Был он не один.

Мы встретились у тренировочного плаца. Шинар дожидался меня в нескольких шагах от него, так что подошли мы уже вместе.

— Лери Талина! — Аранар был привычно холоден, но в его глазах жила тревога.

Я прервала князя. Сейчас было не до любезностей.

— Что-то случилось? — Этот вопрос в последние дни звучал слишком часто.

— Мои воины сообщили, что над Мертвой рекой разыгралась буря. Эриар был вынужден развоплотиться, чтобы остановить ее.

Я тяжело вздохнула. Кроме того что развоплощение отнимало много сил, оно было опасно. Существовал риск, что дух не сможет вновь соткать вокруг себя материальную форму. И если муж решился на такое — у него не было иного выхода.

— Когда это произошло? — Я старалась не поддаваться панике, но у меня плохо получалось. Вместе с Эриаром был Александер.

— На рассвете. Меня не было в крепости, так что я поздно получил известие.

На рассвете… Уже перевалило за полдень. У меня были все основания для волнения.

— Я напугал вас, лери?

Аранар жестом приказал Локару и Шинару оставить нас одних. Спросил лишь, когда они исполнили его волю.

— Я пытаюсь верить, что все закончится благополучно, — я не считала нужным скрывать от него своего состояния, его сын был рядом с моей дочерью, — но каждый раз, когда мне это удается, происходит что-то, вновь ввергающее меня в сомнения.

— Не могу обещать, — он заговорил медленно, словно что-то обдумывая, — что это закончится скоро, но я сделаю все, чтобы избавить вас от лишнего беспокойства.

— Вы ведь что-то знаете, Аранар?

Прозвучавшая в моем голосе уверенность его не смутила.

— Скорее догадываюсь.

— И ваши догадки настолько невероятны, что вы не готовы поделиться ими ни с кем?

Наш разговор начал напоминать тот, что мы вели в гроте Эсофи. Он подталкивал меня к чему-то, но при этом вел себя настолько осторожно, что это заставляло задуматься. Насколько же опасными или неожиданными могут оказаться выводы, если он сам не уверен в том, что действует правильно?!

Ответить он не успел. Свиток соткался прямо в воздухе, упал в подставленную руку.

Взгляд заметался по листу бумаги, вновь рождая отчаяние.

— Они не успели, — глухо произнесла я, передавая послание Аранару.

Как ни странно, но удивленным князь не выглядел.

— Не торопитесь терять надежду. — Его глаза на мгновение изменились, но вертикальный зрачок проявился и тут же исчез. — Все еще только начинается.