Дария вошла в комнату одна. Меня не увидела, тяжело вздохнув, присела на краешек кровати. Маленькая, хрупкая, беззащитная!

На что же я ее обрекаю?!

Хватило мгновения сомнений, чтобы я передумал. Я не имел права ломать ее судьбу. Но я опоздал со своим решением. Она не могла меня увидеть или услышать, но сумела ощутить. Резко поднялась, словно на шорох, посмотрела в тот угол, где я скрывался.

— Ромио?! — Ее улыбка была растерянной, но… в ней жила радость. — Так вот почему Леда уговаривала меня отдохнуть! Молодец, сестренка. А я не знала, как мне тебя найти, чтобы поговорить.

Подбежав, она схватила меня за руку, потянула к себе… Села сама и усадила меня рядом.

Девочка, что же ты делаешь?!

— Я хотел попрощаться, — стараясь, чтобы прозвучало равнодушно, произнес я.

— Попрощаться? — задумчиво протянула она, останавливаясь. — Значит, это правда!

— О том, что Маркирер хочет объявить меня наследником? — Я догадался, что Леда поделилась с ней последними известиями. Когда она кивнула, подтверждая мои предположения, я горько усмехнулся: — Правда. В ночь Темной луны, через три дня.

— И ты будешь… — Она не закончила, но нам обоим было понятно, что именно она не смогла произнести.

— Буду! — Я хотел быть спокойным, но… обида сжигала все внутри. Я не желал верить, что отец будет непреклонен, но… он это сделал. — Я обещал, что смогу тебя защитить… Прости, я не сдержу своих слов.

Как же мне было больно! Ощущение предательства, невозможность ничего изменить, все это сплелось в такой клубок, что даже яростью не назовешь.

— И куда ты теперь?

Она понимала все. Наверное, только это и помогало держаться.

— В этом мире мало мест, где Маркирер меня не найдет. Но они есть, и я до них доберусь.

— Заберешь Танраша с собой. Он тебе пригодится.

Твердый голос, решительный взгляд. От одной мысли, что она станет женой Лимео, хотелось звереть. Но… так было лучше. Для нее.

— Он останется с тобой, — возразил я ей. — Мне будет спокойнее.

— Ты опять думаешь только обо мне, — улыбнулась Дария. — Но это я остаюсь в безопасности, а не ты.

— Хотел бы я так думать! — неожиданно вырвалось у меня.

И только после этого пришло осознание, насколько она неправа. Пока что я думал лишь о себе. Достаточно представить, что начнется, если нимера снимет проклятие…

Чего только не произойдет в этой неразберихе. Оставалось надеяться, что Маркирер к этому готов.

Но был и другой вариант, тот самый, от которого бежал я.

— Ты что-то знаешь? — подозрительно посмотрела она на меня.

А чего я хотел? Проницательность будущей нимеры! Это было в ее крови.

Вместо ответа я, легко освободив свою руку из ее захвата, отступил к окну. Все было не так, как я задумал. Но, возможно, это и к лучшему.

— Передавай привет Лимео. Пусть не держит зла.

— Подожди! — Она заступила мне дорогу. — Что ты от меня скрываешь?!

Я многое хотел бы ей рассказать, но шум внизу становился все явственнее. А я и не рассчитывал, что мне долго удастся скрываться. Исчезнуть из крепости я мог в любой момент, Тори хранила для меня кристалл перехода, о котором не знал отец. Она служила князю, но… была благодарна мне.

— Прощай! — Я оттолкнул Дарию, кляня себя за то, что делал. — И постарайся быть счастлива с Лимео.

Я все-таки не сдержался и сказал. Не должен был, но горечь оказалась сильнее меня.

— Что?! — Она подскочила с кровати, когда в воздухе очертился черный контур портала. — С Лимео? И ты молчал!

Я успел остановить ее, но не кинувшегося ко мне Танраша. Когда Ким выломал дверь, хорт первым ринулся в комнату.

Два дня я отсиживался в убежище, о котором не знал даже Тистар. У каждого крейза имелось такое, и не одно. Мы занимались рискованными делами, многим хотелось избавить этот мир от нас.

Мне нужно было бежать дальше, чем дольше я оставался на месте, тем выше становилась вероятность, что отцу удастся меня выследить, но я никак не мог решиться покинуть свое пристанище.

Не стоило лгать самому себе. Я не мог решиться уйти без нее.

Но эта причина была не единственной, которая удерживала меня на месте. Проклятие. Я никогда не испытывал боли, которая стала спутницей князей, мне не приходилось видеть свое изуродованное частичной трансформацией тело, но всегда чувствовал ту преграду, что отделяла меня от стихии. Теперь ее не стало. Но вместо радости и эйфории я ощутил страх. Как жить с огнем, который течет в твоих жилах, я не знал.

Танраш все это время был со мной. Иногда убегал на охоту. Когда возвращался, укладывался на пороге хижины, смотрел с тоской. Из нас двоих он выбрал меня, но скучал по Дарии.

Я скучал тоже.

А потом был вестник от Тистара, который подтвердил то, что я и так знал. Девушку готовят к обряду. Согласия на брак с Лимео она не дала, но это ничего не значило. Рано или поздно, но Дарию убедят, что это ее долг. И тогда…

Очередная мысль о том, что княжич будет прикасаться к ее губам, прижимать к себе хрупкое тело, сделала из меня зверя. Нет, обернуться я не сумел, но ощутил, что такое безумие твари, когда кроме желания рвать не остается ничего.

Пришел я в себя от осознания, что этим ничего не изменить. Если я хотел ее вернуть…

Я хотел ее вернусь, осталось узнать, хочет ли этого она.

Была ранняя ночь, когда я оказался неподалеку от Самар’Ин. Кристаллы перехода у меня были, привязки — тоже. Хорт остался в убежище, я обещал вернуться за ним.

Темнота была глубокой, но громада крепости расцвечивалась холодным огнем, выделяясь огромным ярким пятном на фоне мерцающего звездами неба. Лери клана Арлаков готовилась признать свою дочь наследницей. Ночь Темной луны.

Пробраться внутрь мне удалось без проблем. Северная стена так и не была восстановлена, но у меня были и запасные варианты на случай.

У малого джейсина, до которого я добрался незамеченным, я едва не столкнулся с Шинаром, тот возвращался с обхода. Эта была та самая удача, которой мне не хватало. Он был воином — я крейзом. Он привык сражаться в открытом бою — я, тенью появляясь из-за спины.

Шел я за ним до самого дворца, он только раз и дернулся, ощутив беспокойство. Но это была моя вина, когда стремишься к цели, ты должен раствориться, перестать существовать, стать ничем. Во мне же тлели сомнения. Мне уже некуда было отступать, но я все еще не решил, имею ли право корежить ее жизнь.

Затеряться внутри оказалось несложно, множество гостей давало такую возможность. Даже усиленная охрана не стала помехой. Среди них не было тех, кого мне стоило опасаться.

На втором этаже пришлось поплутать, хорошо еще, слишком скрываться нужды не было.

Попался я у самого входа в комнату Дарии. Глупо попался. Забыл, что хорт хорта чует издалека. Стихии нам вернули, но проклятие сделало ансаиров другими. Звериное будет умирать в нас не один лунар.

— Я знала, что ты придешь.

Раздавшийся за спиной голос можно было бы назвать ласковым. Если бы он не принадлежал такой же твари, как и я.

— Кимела? — протянул я, оборачиваясь. — Вот кого не ожидал увидеть!

— А я ждала, как только Маркирер прислал вестника. Он был уверен, что ты придешь сюда.

— Отец! — вскинулся я удивленно, и тут же, усмехнувшись, опустил голову. — Конечно! Теперь понятно, почему он отпустил тебя с Локаром!

— Не обижайся, — насмешливо посмотрела она на меня. — Тебе бы его опыт… За тебя обещана награда. Неважно, живого или мертвого.

— Догадываюсь. — Злость брала верх над разумом, но это не мешало мне искать выход. Сдаваться я не собирался.

— Тебя все равно поймают. Или… убьют. Не жалко девчонку?

Такого поворота я не ожидал, но прежде чем что-то решать, спросил:

— Она знает?

— О приказе князя? Знает. Я ей сказала. До сих пор плачет.

— Зачем?! — ошеломленно пробормотал я. Уже ничего не понимая.

— Зачем? — повторила она как-то слишком равнодушно. — Не люблю, когда играют чужими судьбами.

— Ты о нем или обо мне? — нашел я в себе силы задать и этот вопрос. Мои догадки значили мало, мне нужны были точные ответы.

— Если она пойдет за тобой, я вас прикрою. И… — она помолчала, окинув меня тяжелым взглядом, — больше доверяй отцу. Станет трудно — иди к нему, он будет тебя ждать.

Кимела не только отступила от двери, дозволяя мне пройти, но и была вынуждена подтолкнуть в спину, настолько я был поражен ее словами. Иного смысла, кроме того, что я вновь сыграл в его игру, в них не было.

С первым порывом — развернуться и уйти, я справился. Заткнуть собственное самолюбие оказалось легко, достаточно было вспомнить про Дарию, которая переживала за меня.

— Передай ему, чтобы не ждал, — все-таки не сдержался я. — Он будет последним, у кого я буду просить помощи.

Кимела насмешливо фыркнула и вышла, оставив меня одного перед дверью в спальню девушки.

Медлить я не стал, пусть внутри все и бурлило от противоречивых чувств. Уж с чем с чем, а с собственными эмоциями я научился справляться.

— Уже пора?

Дария стояла у окна, одетая в платье светлого серебра, и даже не оглянулась, услышав посторонний звук. Ее голос не дрогнул, но был пустым, безжизненным.

Я не осуждал лери Талину. В той неразберихе, которая должна была начаться после снятия проклятия, ее дочери было безопаснее стать наследницей клана. И… невестой. В случае чего ее будут защищать и воздушные, и огненные, а это сила, с которой придется считаться всем. Да и раскрывшийся в полной мере дар нимеры убережет ее от многих бед.

Но, глядя на эту беспомощную, поникшую девушку, я понимал, насколько жестоким для нее оказалось это решение. Этот мир был для Дарии слишком чужим, чтобы она приняла его законы и безропотно подчинилась им. Она слишком юна для того будущего, к которому ее подталкивали.

Но стану ли я ее спасителем или подвергну еще большему риску?

Ответить себе мне не было суждено, она повернулась ко мне. Молчание привлекло ее внимание.

— Ромио! — выдохнула она, закрывая ладонями рот.

Вместо того чтобы шагнуть к ней, я еще раз осмотрел комнату. Первый взгляд был беглым, только предугадать возможную угрозу.

— У нас мало времени. — Я понимал, что она ждала иного, но разговаривать и убеждать было поздно. Я не умел предвидеть, но это не мешало мне ощущать, как трепещут нити заклинаний, которыми укрыт джейсин. Пока не проявил суть своих намерений, я был скрыт для них, теперь же они стягивали вокруг меня поисковый кокон. — Если ты пойдешь со мной, возьми только самое необходимое.

— Я не могу… — отшатнулась она от меня. — Мама…

— Решай! — Я подошел вплотную. — Свобода, весь мир у твоих ног или…

— Ты забыл предложить себя, — горько бросила она.

Я не ответил, поднял руку, призывая ее молчать, прислушался:

— Сюда идут!

Она вздрогнула и отступила еще, прижимаясь к стене.

— Я не могу…

— Пусть будет так, — проглотил я вставший в горле комок. Шаг, и я опустился на колени, прижался лбом к ее ногам. — Пусть будет так. Только помни…

Я поднялся, когда открылась дверь, ведущая в холл. Их было трое: Эриар, Аранар и Талина.

— Прости, — прошептал я, отходя. Мне оставалось надеяться, что кристалл перехода сработает. Уж больно много всего вокруг намешано.

На этот раз мне не повезло, камень упал на ковер, запутался в ворсе, но не раскрылся пустотой портала.

Шально улыбнувшись Дарии, я положил ладонь на рукоять меча. У меня был выбор: свобода или смерть.

— Нет! — вскрикнула девушка, догадавшись, что я собираюсь сделать. — Идем. — Схватила меня за рукав, потянула за собой на балкон.

Дверь слегка дернули, я закрыл ее на щеколду, как только вошел.

— Дария! — Голос лери был взволнованным.

Вместо балкона моя нога ступила на тренировочный плац. Про внутренние пути, доступные нимерам, я только слышал, ходил по ним впервые.

— Уходи, — оттолкнула она меня. — Уходи.

Разве единственный шаг был для меня преградой?

— Я не уйду без тебя! — Я прижал ее к себе, ощущая, как она дрожит. То ли от страха, то ли от холода. — У меня нет больше в жизни ничего. Не будет тебя, мне не нужна и она.

Я не лгал, когда говорил так. Ни ей, ни себе. Последняя игра отца сломала меня, лишила всего. Осталась только Дария.

— Тистара убьют, — выдала она неожиданно совершенно не то, что я ожидал от нее услышать.

Надо же… она беспокоилась о моем друге!

— Его уже нет в крепости, — чуть улыбнулся я ей. Вряд ли она могла разглядеть мою улыбку в этой темноте, но почувствовать должна была.

— Тогда и нам не стоит задерживаться, — прошептала она мне куда-то в шею. — Пусть будет так, как ты говоришь.

Нас искали. На Вольных землях, у ансаиров и воплощенных. На несколько дней мы нашли приют у воина из наймитов, которому я когда-то спас жизнь. Именно туда, к горам Раздела пришлось отправиться, забрав из убежища Танраша.

Там и узнали новости, заставившие вновь отправиться в путь. Князья уже бывших проклятых кланов отказались влиться в Круг, остались каждый сам по себе. Появились слухи, что ансаиры — они продолжали себя так называть, ищут дочь нимеры, чтобы создать свой союз. Во главе его должен был встать мой отец.

Теперь стало понятно, ради чего он все это затеял.

К зиме мы добрались до Большой воды. Там тоже был мой должник, князь клана Ротаков — Шумелу. Нашей встрече он не был рад, но долг признал и помочь согласился. Среди его крепостей была одна, до которой ни по суше, ни по воздуху не добраться. Страж, вросший в скалистый остров в нескольких днях пути по воде у самого Тумана — границе Лерикана. Окажись мы там, до весны могли не беспокоиться о незваных гостях.

Появились мы на побережье вовремя, последний корабль как раз готовился отплывать. Так что у Шумелу не задержались, только ночь и отдохнули. А уже утром, наказав беречь, он передал нас мореходу, явно недовольному такими гостями, и стоял на краю обрыва неподалеку от пристани, пока я мог его видеть.

Плавать раньше мне доводилось (иногда путь вокруг мира по Большой воде был значительно короче и безопаснее, чем по суше) и качку переносил без труда. А вот Дария мучилась, хоть и старалась держаться. За все время, что мы были в бегах, она ни разу не упрекнула меня. Приняв решение, следовала ему.

Танрашу тоже не нравилось так много воды вокруг, но и он лишь ворчал, предпочитая укладываться поближе к девушке, словно винил меня во всех наших бедах.

Шторм налетел внезапно, когда в темном пятне вдалеке начали проступать очертания башен и крепостных стен. Корабль кидало с волны на волну, крики командира забивал гул шквалистого ветра, дождь хлестал, словно сек плетями, все вокруг истошно скрипело и трещало.

Дария прятала лицо у меня на груди, ища защиты. Танраш рычал, будто чувствовал врага. Я… обещал самому себе, что, если мы выживем, сделаю то, о чем так долго мечтал, — дам Дарие клятву и назову своей женой. Тогда уже никто не сможет отнять ее у меня.

Судьба решила по-своему.

Последнее, что я помнил, прежде чем очнуться на песчаном берегу, — сильный удар, который расколол корабль, как скорлупу ореха.

Ярко светило солнце, где-то неподалеку задиристо надрывалась птица, по руке ползла букашка…

Резко поднявшись — мысль о Дарии придала сил, я замер, не в состоянии отвести взгляд от стены Тумана, которая расползалась клочьями по безбрежной глади воды.

Когда задувают ветра перемен,
И рушатся стены, и рвётся струна,
Упав, поднимается кто-то с колен,
Другой принимается горько стенать.


Кого-то ломают удары судьбы,
Кого-то, как сталь, закаляет беда.
Кому-то казаться важнее, чем быть.
Кому-то важнее себя не предать.


И пусть я за выбор сполна заплачу,
Мне нужно, какие б ни дули ветра,
Любить, а не верить в иллюзию чувств,
И жить так, чтоб было за что умирать [Стихи Наталии Фейгиной.].

...

ОмскАпрель — август 2011

Глоссарий

Асире — цветы, напоминающие лилии.

Вакирэ (с древн. «открывшие путь») — раса древних.

Варанья — напиток, получаемый из цветка варани. Для воплощенных имеет большую ценность, чем вино. Есть легенда, что в те дни, когда духи стихий приняли решение воплотиться в телах зверей, птиц и людей, одна юная дева выбрала для себя хрупкий нежно-голубой цветок, который рос только высоко в горах.

Даира — вежливое обращение к спутнице, сестре или дочери князя, младшего князя или княжича.

Дакин — деревянный меч для тренировок.

Дархан — летающий ящер.

Джейсин — крепость внутри крепости. Различают малый джейсин, где обычно находится малый дворец — жилище семьи главы клана, казарма личной охраны, святилище, портальный зал, и большой джейсин — дворец, где проводятся официальные церемонии, размещают гостей. Каждый джейсин окружен одной или двумя рядами крепостных стен. Малый джейсин — наиболее укрепленная часть крепости.

Дор — обращение к мужчине-воину, обладающему определенной властью.

Кангур — хищная кошка, размером с рысь.

Канн — обращение к князю.

Килонор — украшенный вышивкой длиннополый жилет с боковыми разрезами. Часть наряда незамужней девушки.

Килор — удлиненный прямой китель.

Киртон — крупная горная кошка со снежно-белым мехом.

Коляр — многолетняя трава, стебель которой легко расщепить на волокна. Можно использовать вместо зубной щетки.

Крейз — исполнитель особых поручений; возможно, наемный убийца.

Круглый стол (Круг) — союз кланов.

Кутенок — щенок.

Лар — расстояние около двух километров.

Лери — титул главы клана Арлаков.

Луна — лунный месяц из двадцати восьми дней.

Лунар — год, состоит из тринадцати лунных месяцев.

Манигр — небольшой плод, состоящий из 8 — 10 отдельных долек. Легко снимаемая кожица. По вкусу напоминает очень сладкое и сочное яблоко.

Мантиру — дух ветра, одна из ипостасей воздуха.

Мастен — хищная птица, внешне напоминающая орла, но значительно крупнее.

Мора — нечто подобное магии, способности духа стихии.

Мурис — трава, листья которой обладают приятным запахом, дезинфицирующими и освежающими свойствами.

Нелина — что-то среднее между служанкой и компаньонкой.

Нимера — та, кто имеет право на последнее слово.

Новолетие — обряд, при котором лишенному способностей человеку возвращается молодость и сила. Проводится только главой клана.

Отпрыски палача — воины личного отряда князя Эриара.

Подлетки — мальчики и юноши от восьми до двадцати лет, проходящие воинское обучение.

Рассветная звезда — место за Круглым столом, предназначенное главе клана Арлаков, как нимере совета. Находится напротив окна, выходящего на восток.

Сабат — кабан.

Самах — разумное существо, в сознание которого внедрен определенный приказ. Чаще всего встречаются самахи-убийцы.

Смотрящие — разведчики.

Соратник — советник, телохранитель, часто побратим. Выбирается наследником. С помощью соратников формируется близкий круг будущего князя.

Спутница — временная жена или разделившая клятву.

Сура — кожаный чехол для одежды. Одежда выкладывается на кожаном полотне, накрывается вторым, сворачивается валиком.

Схарила — очень колючий кустарник.

Таиль — растение, напоминающее степной ковыль.

Турф — некрупная хищная птица. Охотится в основном на мелких грызунов.

Хансюр — хищная ящерица, способная по несколько часов находиться в неподвижности в ожидании добычи.