4

Дэн отвез Дину к дому, а сам еще сделал круг по Садовому кольцу, размышляя над всем, что случилось за день. Нередко, когда ему нужно было обдумать зашедший в тупик сюжет, он садился в машину, включал ненавязчивую музыку и колесил по дорогам, иногда выезжая за пределы столицы. Но сейчас Дэну думалось не о сценарии, идеей которого он еще недавно так горел, а о книге. Возбуждение покалывало кончики пальцев, голову наполняли обрывочные образы, в которых то фигурировали убитые молодые женщины, то обитающие в заброшенном здании черные тени, то юная девушка с пирсингом в носу и сплетенными в косички волосами. Только что делать со всеми этими образами, Дэн не знал. Он привык писать детективы. Запутанные истории получались у него хорошо, но не только благодаря его фантазии, а еще и дотошности в изучении дел и сборе материала. Зачастую во время работы Весенин звонил Ивасину. Петр редко отказывал в помощи (Дэн потом благодарил друга гостинцами) и любил шутить, что в какой-то мере является соавтором известного писателя. Еще Дэн умел не только придумать закрученный сюжет, сделать его жизненным, а персонажей — близкими и понятными читателю, но и основательно проработать финал, разрешить все загадки, объяснить правдоподобно мотивы преступления, связать все линии, не оставить ни одного повисшего вопроса. Книги пользовались большим спросом, а Дэн гордился не своей популярностью, а правдоподобностью придуманных им историй. Но сейчас он пребывал в растерянности, потому что тому, что увидел, не было никакого объяснения. Весенин смог бы придумать в книге, кто убил ясновидящих, гармонично «вплести» в это дело погибших в пансионате подростков, «обнародовать» мотив преступления, но совершенно не знал, что делать с этими проклятыми тенями. Ему бы и хотелось отбросить их, как лишнее, перестать о них думать, но все мысли так и вертелись вокруг происшествия, которое едва не стоило им с Диной жизни. Дэн был материалистом и не верил в потустороннее. Даже когда ездил на съемки программы про экстрасенсов, был на девяносто девять процентов уверен в том, что герои действуют по заранее прописанному сценарию (один процент — на импровизацию). Ему-то об этом не знать, когда его подруга — сценаристка!

Дина сказала, что вечером займется переписыванием синопсиса и позвонит Дэну завтра. От его предложения включить случай в пансионате она наотрез отказалась: либо они пишут, как изначально задумывали, сценарий детективного кино, либо полностью меняют жанр. И хоть самому Дэну эпизод в заброшенном пансионате казался очень кинематографичным, он вынужден был согласиться. Но в книгу он обязательно его включит! И уж постарается найти случившемуся правдоподобное объяснение.

Девушка с косичками наверняка что-то знала — Дэн это понял по тому, как она упорно уходила от ответа. Поговорить бы с ней — в другой обстановке и в другом настроении. Сведений о ней было мало, но достаточно, чтобы попытаться ее отыскать. Дэн знал, что зовут ее Лизой, возле какой станции метро она проживает и где учится. Про учебу Весенин спросил как бы между прочим, и она попалась на наживку — вопрос, не имеющий отношения к происшествию в пансионате. Что ж, завтра прямо с утра он наведается в этот вуз — известную и пафосную кузницу финансистов и управленцев. Почему-то то, что девушка учится в таком «громком» университете и получает скучную, на взгляд Дэна, специальность, его удивило: слишком уж неформальный был у нее облик. К ее косичкам, пирсингу и драматической грусти в черных глазах подошло бы что-то другое. Художественная академия, к примеру.

Дома Дэн первым делом включил компьютер, завел новую папку и подключил камеру. Пока копировались фотографии, он сделал себе чашку кофе и пару бутербродов. Затем набрал номер Ивасина.

— Здорово, друг! — бодро поприветствовал он Петра, когда тот ответил. — Завтра можно с тобой пообщаться? Приглашаю в «Мельницу», обед за мой счет.

Но Петр ответил, что уехал с женой на три недели в Екатеринбург к теще.

— Как же ты не вовремя! — простонал Весенин.

— Извини, друг, на этот раз не могу быть твоим «соавтором», — вздохнул Ивасин. И в этом вздохе Дэн явно различил сожаление: Петр с большим удовольствием променял бы застолье с родней жены на обед с ним.

— Ты напиши мне на почту. Чем смогу, помогу. А сейчас извини, брат, зовут, — закончил разговор Ивасин.

Дэн отложил мобильный и сделал большой глоток кофе. Затем открыл вордовский лист и торопливо записал все вопросы, которые роились у него в голове. Часть из них он отправит Петру, на другие будет искать ответы сам. С особой тщательностью, периодически увеличивая изображения и рассматривая их в деталях, Дэн просмотрел сделанные за день фотографии и с разочарованным вздохом закрыл папку. Нет, снимки получились отличные: и ракурсы, и свет. Но Дэн надеялся найти объяснение тому, что случилось в пансионате. Вдруг где-то мелькнула тень, которую он случайно заснял? Читал же он не раз о том, что на снимках можно увидеть даже привидения!

Следующие два часа Весенин потратил на то, чтобы отыскать в Интернете всевозможную информацию про призраков и аномальные явления в заброшенных домах. Статьи читал с некой долей скептицизма, периодически улыбаясь и хмыкая, удивляясь не тому, что люди могут верить в подобное, сколько самому себе. Дэн Весенин и привидения! Кому скажи… И все же, несмотря на внутренний протест, он открыл новый лист и в подробностях записал то, что им с Диной пришлось пережить в старом здании. Закончив, откинулся на спинку кресла и издали, словно художник — картиной, полюбовался напечатанным текстом. Суждено ли ему стать частью главы в новой книге или судьба его — корзина? Потер уставшие глаза, затем захватил пустую тарелку и чашку с остатками кофе и отнес посуду на кухню. Наводя тщательный порядок в кабинете, Дэн с улыбкой подумал о Дине. Она права: уборка у него означает глубочайшую стадию творческого кризиса. Только сейчас он не пребывал в кризисе. Напротив, идея, которую собирался использовать лишь для сценария, разворачивалась другим ракурсом, обрастала подробностями, преображалась в нечто непривычное, неожиданное и оттого захватывающее. Только очень и очень непонятное, а потому пугающее. Справится ли он с абсолютно новой для него темой? Позволит ли мистике увлечь его настолько, чтобы выйти за рамки знакомого ему и его читателям детектива?

Конец ознакомительного фрагмента