Минор-Рауд был достаточно просторным поместьем, если сравнивать с соседними городскими постройками. Четырёхэтажное здание, выкрашенное в жёлтый цвет, с белой, местами отколовшейся лепниной, высокими окнами и небольшим, но всё-таки уютным парком, ограждённым металлическим чёрным забором с вензелем моего рода. Это здание — единственное, уцелевшее при продаже недвижимости предыдущими поколениями моей семьи, и то только потому, что ныне покойный дед не позволил, переписав дом на нас с сестрой незадолго до своей смерти.

Возможно, он знал секрет, которого не знали мы.

Поместье нам досталось в плачевном состоянии: пол местами прогнил, в коридорах сыпалась штукатурка, в комнатах второго, третьего и четвёртого этажа, которые не отапливались зимой ввиду экономии, просто поселилась плесень.

Софи, моя старшая сестра, ныне мать троих детей и жена «рукастого» ремесленника, хотела в своё время продать этот дом, но мне удалось её отговорить. Больше четырёх лет назад, когда я едва окончила магическую академию и не имела за душой ни гроша, я твёрдо решила, что этот дом — мой шанс на безбедную жизнь.

Взяла ссуду в банке под бешеные проценты, отремонтировала (где могла — сама, бытовой магией, а где нет — нанимала ремонтников), привела в должный вид (тут стоит сказать спасибо Софи и её мужу — с отделочными работами они мне помогли) и открыла пансион благородных девиц.

Я учила дочерей купцов, зажиточных ремесленников, обнищавших дворян и просто девушек с четырнадцати лет, способных оплатить недорогое обучение, быть леди. Музыка, танцы, живопись, ведение хозяйства, вышивание, конечно, были в расписании, но помимо них в этом расписании значились арифметика, литература, история, два иностранных языка, география и ещё несколько не менее важных наук.

Мой кабинет располагался на втором этаже, рядом с классными комнатами для лекционных занятий, на первом — кухня, столовая, бальная зала, классы практических занятий и просторный холл с начищенным до блеска паркетом и забавной фреской на потолке. На третьем — комнаты девушек, на четвёртом по лестнице справа — преподавательское общежитие, по совместительству мой дом, и по левой лестнице — небольшая библиотека, являвшаяся моей гордостью.

И вот надо же было не учесть, что в это время прозвенит звонок, означающий окончание занятий. Девушки вышли в коридор — лёгкие, словно пёрышки, в белых ученических мантиях, с симпатичными шляпками на головах и с приветливыми улыбками, такими важными в стенах пансиона.

— О, мисс Райли, — окружили меня стайкой девицы с третьего курса, — доброго дня!

— Доброго, — благосклонно поздоровалась я. — Как ваш учебный день сегодня?

— Чудесно! Замечательно! Превосходно! — наперебой начали рапортовать девушки, и наконец одна из них, невысокая пухлощёкая Лидия Вильскот решилась спросить: — Скажите, мисс Райли, мы видели в окно аудитории естествознания высокого молодого мужчину…

— Такого привлекательного! — взвизгнула от переизбытка эмоций другая третьекурсница.

— Да-да, — подтвердила Лидия, смотря на меня преданным взглядом, — а кто это был? Неужели новый преподаватель?

— Кхм, — изумилась я и загадочно подмигнула, вспомнив о теории, которую мистер Элфи сам же и придумал: — Мой жених… — И прежде, чем пансионерки назначат мне самолично дату свадьбы, добавила: — Бывший. Ничего интересного, лишь эпизод моей личной жизни. А теперь поспешите на занятия, если у вас нет других вопросов.

Девушки разочарованно вздохнули, явно желая услышать подробности, и побрели по коридору, но при этом с идеально ровными спинами. Моя гордость! К третьему курсу осанка всегда становится идеальной. Впрочем, выпускниц пока у меня не было — в этом году должен быть мой первый, выстраданный выпуск.

Так, а теперь вернёмся к любительницам эротических романов…

Их я нашла быстро, к счастью, ключ вовремя их сдал, поэтому я изъяла произведения нескромного содержания и пообещала себе больше не забывать запирать свою комнату на ключ. Девушек наказала кухонными работами, а сама отправилась в город — нужно было зайти в банк и внести ежемесячный платеж.

Наняв проезжающий мимо экипаж, я легко впрыгнула в него, но тут же пожалела, что не подождала другую карету. Здесь я была не одна.

Внутри уже кто-то сидел, и этот кто-то, судя по ножу, приставленному к моему горлу, был настроен весьма недоброжелательно. В карете было темно, шторы задёрнуты, и я видела лишь очертания преступников: один тот, рядом с которым я сидела, а второй напротив, в широкополой шляпе и одежде с металлическими нашивками.

— Тише, краля, тише, — раздался над ухом ужасно скрипучий голос, да ещё и обдало зловонным дыханием, — давай-ка потолкуем малость, ты только не кипишуй.

Легко сказать! А у меня на лбу испарина выступила и руки затряслись. Что ж за день-то такой неудачный?! Нет, конечно, день расставания с деньгами и внесения ежемесячной ссуды у меня всегда был помечен чёрным траурным цветом в календаре, но первый раз в жизни он настолько мрачный.

Сначала водопровод, потом странный незнакомец, который предлагал купить мой пансион, затем девы с их увлечением эротическими романами, а потом вот это…

— Смекаешь?

— Смекаю, — тихо выдохнула я и меня отшвырнули на противоположную сторону, прямо в руки ещё одного хохочущего мужлана.

— Вот и славно, вот и славно, — хмыкнули мне над ухом, на этот раз голос был приятнее, но воняло изо рта так же противно. — Видишь ли, твой зять проиграл нашему боссу крупную сумму, очень крупную сумму.

Я похолодела. О пристрастиях своего зятя к азартным играм я знала: сестра часто жаловалась и просила отдать ей её долю дохода от пансиона раньше, а иногда и вовсе доля выходила стопроцентная, а мне приходилось платить ссуду со сбережений. Но ещё никогда прежде это не касалось меня.

— Каким образом с этим делом связана я? — спросила предательски дрожащим голосом, отползая подальше от незнакомцев и забиваясь в угол кареты.

Я не обманывалась — сбежать мне не удастся. Джентльмены, если их можно так назвать, явно знали, где меня найти, и если нужно, то в следующий раз явятся прямо в пансион благородных девиц, а это и вовсе грозило мне ещё большими проблемами. Потому в моих же интересах решить всё здесь и сейчас.

— Смотри, — хмыкнул второй, — наглеет девка. Объяснить ей придётся, каким образом она связана со своей сестрой. Может, прямо ей покажем, как дети единокровные рождаются?

Мужики загоготали, а я вздрогнула. Мамочки! Верните меня обратно на момент потопа, там всяко уютнее было.

— Можем и объяснить… коли долг не захочет отдавать. Мордашка смазливая, — первый схватил меня за лицо и выставил его на узкую полоску света, попадающего через щель между шторками. — Такая и мадам Лакруа понадобится… в их доме благородных девиц.

И вновь противный, ужасающий хохот.

— Ага, пойдёт туда вслед за сестрой и её отпрысками. Младшая дочь ещё ребенок, а старшая ничего такая, уже формируется.

Мужик обрисовал округлости, и меня вновь передёрнуло. Эльзе всего десять! О чём они думают? Фу, мерзкие людишки!

— Сколько? — выдохнула я со злостью. — Сколько задолжал мой зять?

— Вот, это уже деловой разговор. Ишь как быстро одумалась, едва о публичном доме стоило заговорить, — произнёс второй и, выдержав паузу, озвучил сумму: — Тридцать тысяч таллеров. Вернуть надо к концу недели.

Я открыла рот и закрыла его. Это же… да это непомерная для меня сумма! Даже продай я пансион…

Продай пансион. Могли ли эти два события быть связаны? Быть может, Джеймс Элфи, как он представился, специально нанял этих людей, чтобы я продала пансион? Я слышала о таких ужасных, преступных схемах, и этот случай вполне мог быть одной из них.

— Я знаю! Вы от Джеймса Элфи!

В карете воцарилась тишина. И не успела я порадоваться своей догадливости, как мужчины рассмеялись.

— От кого? Дружка твоего какого? Ты думаешь, ты шутим? Эй, — второй схватил меня за руку и притянул к себе, приблизив своё лицо к моему, — ты дура или как? Языка вельгерского не понимаешь? Твой зять задолжал очень крупную сумму нашему хозяину. Мясному барону, слышала о таком или совсем тетёха?

Медленно кивнула и меня отпустили, и я буквально влетела в боковину кареты, приложившись головой. Как же не слышать о Мясном бароне? И его прозвище было связано вовсе не с птицефабриками или другими фермерскими производствами. Оно было связано с кровью, которую он проливал на улицах Чейзвиля.

Глава местной преступной группировки, которая, поговаривали, держала в страхе даже градоначальника. Переходить ему дорогу себе дороже. И даже если это было связано с Джеймсом Элфи, в чём я уже начала сомневаться, в моих же интересах поддаться на крючок этой махинации.

Лучше остаться без собственного дела, чем без жизни. Тем более ста тысяч таллеров, которые он предлагал, вполне хватит на безбедную жизнь. Только вот… девочек бы доучить, выпускниц.

— Вот и славно, — хмыкнул первый и стукнул дважды по крыше кареты.

Кучер остановил экипаж, и я едва удержалась, чтобы не полететь вперёд, но схватилась за ручку двери.

— Послезавтра мы заедем к твоей сестре и если у неё не будет нужной суммы… кхм, сама понимаешь, что мы с ней и её дочерьми сделаем.