И ради чего она закрывала глаза? Можно и открыть…

Валантен как раз заносил её в комнату. Поставил на пол.

— А сейчас я вас вылечу лучше лекаря. Закройте всё же глаза.

Он говорил медленнее, чем, например, герцог, и голос у него был низкий и немного хриплый — как и тогда, при первой встрече.

— А зачем мне их закрывать, милорд?

— Закройте глаза и не открывайте, — повторил он, мягко разжимая её поцарапанную ладонь, в которой она зажала платочек, — я потом отвечу.

Кровь из ранок уже перестала идти, но саднящая боль осталась.

Она закрыла глаза. Он немного помедлил, а потом она ощутила прикосновения к ладони. Он провёл прямо по ранкам… пальцем?

Нет, прикосновения казались влажными. Языком.

Поняв это, она немного смутилась, но глаз не открыла — может, как раз из-за смущения. Его язык продолжал скользить по её ладони. Сначала при прикосновениях была боль, совсем легкая, но скоро стало лишь щекотно и даже приятно.

Да нет, не просто приятно. Очень приятно. Эта осторожная щекотка, и мурашки, которые побежали от ладони к плечу и дальше…

Она не открывала глаз. Он вдруг коснулся языком тыльной стороны запястья, волнисто провел, иногда останавливая язык, потом она почувствовала быстрое прикосновение губ. И ран никаких на этом месте совершенно точно не было.

Она открыла глаза. Валантен уже просто смотрел на неё, держа за руку.

— Теперь затянется очень быстро, уже к вечеру, — сказал он. — У меня есть нечеловеческие способности, моя леди. И на мне самом раны заживают вдвое быстрее, чем на других.

— Благодарю, милорд, — улыбнулась Тьяна. — Деревенские мальчишки тоже так лечат царапины, чтобы быстрее заживало. Я думаю, в этом нет ничего нечеловеческого.

— Вы близко знаетесь с деревенскими мальчишками? — он смотрел с интересом и руки её не выпускал, а она не отнимала.

— В моём детстве у нас в замке часто бывали дети из деревни, милорд. И именно мальчишки, девочки, наверное, больше сидели дома. Мы играли вместе, конечно… пока я не подросла и мне не запретили.

— Понятно, — кивнул он. — Мне на минуту показалось, что вам немного понравилось моё лечение. Поэтому и позволил себе капельку лишнего. Помня о том, что мы помолвлены, а завтра уже свадьба.

— Мне понравилось, — признала она, — но ведь вы и старались, чтобы мне понравилось!

— Верно. Когда старания успешны, хочется продолжать.

— Милорд! — она отступила на шаг, выдернув руку.

Они всё это время так и стояли посреди комнаты — она босиком, в испачканном кровью и пылью платье. Чудесное свидание!

Его темные губы дрогнули в улыбке.

— Не смущайтесь, моя леди. И не бойтесь. Я тоже иногда шучу неудачно. Присядьте, пожалуйста, — он показал на кресло, — я хочу, чтобы вам было удобно. Как вы ведете себя обычно… ну, скажем, у камина в вашем замке?

Все кресла здесь тоже были низкие и широкие — для него.

— Вот так, — она забралась в кресло с ногами и прикрыла ступни юбкой.

Не совсем удачная поза для благовоспитанной эссины, которая в гостях, но если она босиком, и вообще…

Даже самые воспитанные эссины, наверное, не должны ходить по струнке, когда они на свидании. А вот как она вернется в Верхний замок без туфель и в испорченном платье?

Будет видно.

— А зачем вы пригласили меня, милорд? — задала она вопрос, который давно вертелся на языке.

— Просто увидеться. Поговорить. Сегодня единственный день нашей помолвки, каждый час стоит дня. Если бы я передал вам приглашение через брата или, скажем, вашу тетушку… я ведь не знаком с ней, кстати, — к вам, чего доброго, приставили бы компаньонку, ради приличия.

Он сел в соседнее кресло, которое жалобно скрипнуло под его тяжестью.

— А о чём вы хотели поговорить? — настаивала Тьяна.

— Всё равно. О чём хотите. Спрашивайте меня. Наконец, сегодня для вас ещё есть возможность… — он умолк.

— Возможность — чего?

— Да отказаться от свадьбы, конечно. Каждая лишняя встреча со мной может подтолкнуть вас к этой разумной мысли. А чье-то неудовольствие пусть вас вообще не беспокоит.

— Вы пригласили меня, чтобы мы увиделись, и я ещё раз подумала о том, не отказаться ли от свадьбы? — удивилась Тьяна.

— Именно так.

— Нет, я этого не хочу. Милорд, вы предлагали мне спрашивать, а сами не желаете ответить на уже заданный вопрос. Почему мне надо закрывать глаза?

Он помедлил с ответом, она настойчиво ждала.

— Это просто, эссина. Моё присутствие и мои прикосновения могут показаться вам приятней, если вы не будете меня видеть. Тогда мне этого хотелось.

— Вот как. Понятно, — она кивнула. — А сейчас вы сели прямо передо мной, чтобы я могла вас видеть и вовремя передумать?

— Да.

— Ваши желания так переменчивы милорд, — опять решилась она пошутить, — они меняются раз в несколько минут. Мне это немного сложно.

— Это не желание, — он взглянул на неё исподлобья, а голос его зазвучал глуше, — я просто пытаюсь быть честным с вами.

— Я понимаю, не сердитесь, — она легко коснулась его плеча, отчего он слегка вздрогнул.

А ведь казалось, он и почувствовать не должен был такое касание, сквозь свою шкуру и одежду.

— Знаете что, милорд, мы с тётей вчера говорили о вас, — сказала Тьяна, — и всё само собой свелось к тому, что вы мне нравитесь больше любого из наших соседей. Считайте это тоже шуткой, если хотите.

— Хм, — он улыбнулся, клыки неосторожно блеснули, — само собой свелось? Хотелось бы мне послушать этот разговор. И даже познакомиться с вашей тётей, пожалуй.

— Вы не планировали с ней знакомиться?

— Нет, по правде говоря. Зачем? Разве моего брата недостаточно?

— Его милость — это не вы. Вы даже не похожи, и я имею в виду не внешность.

— Верно. Мы не похожи. Но что же вы с тётей имели в виду, когда решили, что я вам нравлюсь? Не внешность, а что?

— Ваша внешность вовсе не ужасна, — сказала Тьяна, хоть он спрашивал сейчас несколько о другом, — в ней нет отталкивающего. Я могу представить себе множество действительно ужасного, неприятного, но в вас этого нет. Ну, если серая кожа, бородавки, слюна течет… мало ли. Вот это ужасно. А вы даже красивы, по-своему. Не как человек. Но вы действительно мне нравитесь, и это правда.

— Не как человек, — повторил он, искоса взглянув на девушку, — да, и даже странно, что вы смотрите на меня и не пытаетесь отвернуться. Кстати, у этой медали есть другая сторона. Такое создание, как я, просто не может нравиться женщине, которая в здравом уме. Что можно думать о женщине, которой кажусь привлекательным я, а не мой брат или, тем более, лорд Вилен? У неё дурной вкус? Может быть, лучше бы мне вам не нравиться?

Странное выражение было при этом в его глазах. Он смеялся над ней?

— Вы это серьезно, милорд? — она даже слегка растерялась. — Вы рассуждаете как глупец, милорд.

Что у него в голове?..

— Простите, — добавила она поспешно.

Она пыталась объяснить, что он вовсе не урод, а он в ответ утверждает, что у неё испорченный вкус.

— Простите вы меня, Тьяна, — да, он смеялся.

— Разумеется, глупец, — это вдруг откинулась портьера, и в дверном проеме возник его милость герцог. — Вот станете его женой, эссина, чаще говорите ему такие разумные вещи. Прекрати смущать эссину, братец. И не провоцируй её, я всё равно не позволю разорвать помолвку, раз уж такое дело. Чего ты добиваешься?

Тьяна подобралась в кресле, прижалась к спинке. Герцог. Вот ещё не хватало.

Валантен её — провоцирует? Специально?

«Я просто пытаюсь быть честным с вами».

— Обещай только возможные вещи, — отрезал Валантен, — Не обращайте на нас внимания, Тьяна.

— А ты теряешь нюх. Я пришёл без амулета, и хоть бы что.

— С тобой колдун. Ты полог набрасывал, Хойр?

— Конечно, милорд, — в комнату тихонько вдвинулся вчерашний колдун, — но вы иногда слышали меня и через полог.

— Вы что-то выяснили, раз пришли?

— Опять воздействие. Пыльца на туфлях эссины Рори. Эссина, ну что за неосторожность! Я ведь предупредил вас. И вам бы не следовало пока соглашаться на сомнительные свидания с моим братцем. Наслаждались бы его отсутствием до завтрашнего дня. Вам что, действительно весело вместе?

— Милорд… — Тьяна плотнее прижалась к спинке кресла и только переводила взгляд с одного действующего лица на другое.

— Прекрати, ваша милость, — бросил Валантен.

— Как и вчера, воздействие несильное, только чтобы напугать, — сказал колдун. — Хотя, конечно, все эти обмороки и падения с лестницы могут и плохо закончиться.

— Так живее соображайте, — проворчал герцог. — Эссина Рори, вы должны переодеться. Там горничная и одежда. Всё, что на вас, Хойр заберет.

Валантен шагнул к Тьяне и опять легко поднял её на руки.

— Тише, — попросил он, — не идти же вам босиком.

Он принес её в комнату с кроватью, опять поставил посередине на ковер, добавил:

— Не убегайте потом. Я вам ещё не все сказал.

Не слишком-то легко отсюда убежать…

Незнакомая горничная уже разворачивала платье и бельё, все вещи были из сундука Тьяны, и её же туфли стояли рядом, на скамеечке. Горничная молча помогла эссине переодеться, всё снятое она укладывала в корзину, а закончив, сразу ушла, унеся корзину. Тьяна огляделась. Комната была чисто прибранной и явно нежилой, лорд Айд спал где-то в другом месте. Естественно, вряд ли он привел бы её в свою спальню. А где он спит, интересно? На кровати? Или предпочитает что-то другое? У него, наверное, просто огромная кровать. Он выше герцога и явно втрое его массивней.