Наталья Щерба
Шаги в пустоте
Над Ранним Миром вставало солнце. Его первые лучи красили в ало-золотой крыши удивительного города, ажурные башни и купола, стены из белого камня и пышные сады, серебристо-розовые в утреннем свете.
По небу летел белоснежный дракон, похожий на осколок этого волшебного города, будто поднявшегося из глубины сказочных снов, — на путника, готового вернуться в родные места.
На террасе воздушной белокаменной беседки, венчавшей самую высокую скалу города, стояли двое — мужчина и женщина в синих с белым одеждах.
— Это белый лунастр, — произнес мужчина, обращаясь к своей спутнице. — Сильвебр… Нет сомнений.
— Пропустим его? — спросила женщина. — Он летит к нам.
Мужчина покачал головой.
— Нет. Мы не знаем его рода, не знаем его предков. Не знаем про него ничего.
Женщина не ответила, а дракон, свободно паривший в рассветном небе, исчез.
Глава 1
Соперники
«Лунастры подобны драконам, подобны людям, подобны звездам».
Из «Летописи ранних»
Алекс злился.
Каждый час в двуликой долине приносил новые мучения, память стала врагом. С виду все было отлично: никто не запрещал ему гулять, где вздумается. Целыми днями Алекс бродил по походному лагерю, иногда помогал таскать багаж, который доставляли через тернии, и даже устанавливать всевозможное оборудование, в основном камеры и системы дальнего наблюдения — сотни специалистов со всех уголков планеты хотели взглянуть на мраморные зубцы, самую большую загадку двуликого мира.
Алекса все считали героем, то и дело хлопали по плечу, хвалили за сообразительность — за то, что придумал, как использовать Селестину, и сумел передать координаты долины. А ему хотелось одного — взлететь в небо и затеряться среди звезд спрятаться в спасительном свете Луны, чтобы здесь, на земле, его оставили в покое.
Отец устроил ему настоящую пытку: заставил снова и снова рассказывать про обряд Князева перед разными людьми — как шли, что говорили, как повздорили. Алекс решил быть честным до конца и ничего не утаил — рассказал даже про то, что разбил какую-то бутылочку Князева и тот очень расстроился. Алекс заметил, что мистрессы как-то странно переглянулись, но остальных больше интересовало, как же выглядел серебристо-белый монстр. Расспрашивали про его хвост, крылья, гребень, форму головы. Но Алекс помнил только ослепительную спираль под куполом пещеры, залитой лунным светом. И дикое, жалкое, омерзительное чувство ужаса, вызванного первой в его жизни настоящей опасностью.
Повинуясь приказу отца, он послушно повторял историю злосчастного обряда и каждый раз мысленно убивал серебристого зверя, с хрустом ломая ему хребет с костяным гребнем, разрывая крылья на мелкие лохмотья, втаптывая его в каменный пол пещеры до самой последней чешуйки.
В душе его волнами поднимался гнев, закручивался спиралями, превращался в стремительное цунами, сметающее все на своем пути, и — неизбежно приводил к зубцам. Алекс знал, что там, за каменными воротами, его ждет настоящий враг. Тот, которого он не разглядел до конца. Не доверился интуиции… Тот, которого взрастил сам.
Поговорить с Селестиной Алекс даже не пытался. Во-первых, трудно было застать ее одну, во-вторых, не очень и хотелось попасть под горячую руку этой своенравной девицы. Сейчас его куда больше волновали собственные проблемы. Отец не наказал его за то, что он упустил Князева, что утаил первое превращение того в сильвебра, истинного белого лунастра, и это очень, очень настораживало. Правда, и из долины Алекса пока никто не гнал… Может, отцу сейчас просто не до него.
А серебристоволосую лунастру вдруг окружили таким вниманием, будто она стала важной персоной: любое ее желание мгновенно исполнялось, с ней постоянно хотели говорить влиятельные люди, Медея и Монея не отступали от девушки ни на шаг, стояли за ее спиной как стражницы.
Интересно, что она сейчас чувствует, думал Алекс, глядя, как Селестина с мрачным выражением лица общается с очередным желающим выпытать ее тайну. Что она чувствует после того, как по сути лишилась в одночасье обоих родителей. Поддержки астров. Осталась одна среди лунатов. И хотя Алексу было ее немного жаль, он не мог не позлорадствовать. Сама виновата! Он предлагал ей поддержку, а что она? Как она могла навести на него морок?! И почему он поддался? Алекс тряхнул головой. Просто не верится, что он был таким дураком! Ладно, посмотрим, как девчонка справится со своей задачей — сможет ли пройти обряд Луны здесь, среди безмолвных равнодушных скал под холодным черным небом…
Долина стала тяготить Алекса. Каменные зубцы уже не казались величественными и вызывали только отвращение. Стоило взглянуть на таинственные ворота Фамагусты, как он вспоминал полет белого дракона и собственное поражение, болезненное, унизительное.
Погруженный в безрадостные думы, Алекс шагал и шагал, уходя прочь от лагеря, и его все больше охватывал гнев. Как же этот маленький Князев превратился в белого дракона из древних легенд, потомка Трех, творящих танец мироздания? Жалкий мальчишка из провинциального городка, росший безликим. Обычный астр. И вдруг… дракон!
«Я должен превзойти его, — понял Алекс. — Я должен стать сильнее. Иначе чего стоят все мои знания, все умения? Я лучший мистик в ДУБе, мне подвластна лунная энергия. Я — лунат!»
«Но лунастры владеют двумя энергиями, — внезапно подумал он, — а значит, они как минимум в два раза сильнее».
Алекс криво усмехнулся, вспомнив, как доказывал Селест, что лунастры — мутанты из сказок. Как же он ошибался… Теперь-то он отчетливо понимает, что лунаты охотятся на лунастров только по одной причине — те сильнее. И мутантами называют лунастров специально, чтобы обычные двуликие их боялись и ненавидели.
И вдруг он увидел ее. Селестина сидела, поджав ноги, на продолговатом изломанном камне и смотрела вдаль — на проклятые зубцы.
Все его злорадство мгновенно улетучилось. В эту минуту она казалась такой одинокой, ее хотелось защитить.
Чуть помедлив, Алекс все же приблизился.
— Привет…
Она не ответила.
— Могла бы и поздороваться. Скоро же вместе возвращаемся в Болонью.
— Я не желаю тебе здравствовать, — сухо ответила Селестина, не глядя на него. — Из-за тебя я не ушла с отцом за зубцы. И теперь действительно возвращаюсь к проклятым мистрессам и лунной мистике, будь она тоже проклята!
— Он же тебе не отец, — осторожно произнес Алекс. Ему не хотелось злить Селестину, обрывать и так чудом начавшийся разговор, хотя его немного покоробили ее слова о мистрессах. Как же Селестина собирается стать аурумом, черным лунастром, если по-прежнему ненавидит Луну? — Тимур Святов тебе не отец, — повторил он.
Она даже не повернула головы. Лишь сказала:
— Хорошо умеешь слушать.
— Ты ведь не знала, что Князев — дракон, да?
Селестина скривилась, но глянула насмешливо, даже с ехидцей.
— Нет. Зато я первой поняла, что он лунастр. Увидела его вторую нить — золотую, когда делала ему астральный массаж.
Алекс поморщился. Все-таки зря он не утопил этого придурка в пещерном озере.
— Если ты станешь драконом… — начал он и замолк. Ему вдруг показалась невыносимой мысль о том, что Селест тоже превратится в прекрасного, сияющего зверя и, плавно взмахивая гигантскими крыльями, взлетит в ночное небо. А он… останется на земле.
— Ты знаешь, что, когда я первый раз обернусь драконом, у меня появится большая сила? — Селестина не сводила глаз с каменных ворот. — Мистрессы говорят о невероятной энергии, с помощью которой можно создавать новое, восстанавливать старое, разрушать и строить… А у него эта сила уже появилась… — в ее голосе слышался плохо скрываемый гнев.
Алекс внутренне ликовал. Так вон оно что! Маленький Князев теперь ему не соперник! Перешел в другую лигу, стал врагом серебристоволосой красавицы.
Внезапно Селестина резко развернулась к Алексу.
— Как твой отец пережил полет белого лунастра? — спросила она с неизменной усмешкой. — Признаться, удивлена, что он не отослал тебя домой.
— Не поверишь, я тоже, — процедил Алекс.
Ему было неприятно вспоминать миг своего позора. Какой же злющий, испепеляющий взгляд был у отца… Алекс никогда не простит этого Князеву, никогда.
— Ведь именно ты упустил Тима, — продолжала мучить его Селест. — После того, как сдал нас всех.
Но Алекс уже взял себя в руки: злость ушла, осталась сухая горечь. И невыносимое желание действовать. Он решил не спорить с Селестиной. У них теперь появился общий враг, а значит, они могут стать союзниками.
— Князев тоже тебя предал, — поддел Алекс. — Теперь он любимый ученик твоего папаши, а ты, как говорится, не у дел.
— Тимур Святов — сильнейший мистик, — проговорила Селестина, глядя куда-то вдаль, сквозь Алекса. — Раньше я только догадывалась, что отец… не так прост, как кажется… но теперь уверена, что многого о нем не знаю. Он может обучить Тима.
— Если хватит времени, — осторожно возразил Алекс. — Это не мое дело, конечно, но ты должна держаться от них подальше. Князева все равно поймают. Ему не дадут пройти по Сожженному Пути, ты же понимаешь… А тебя ждет уважение и почет. Здесь, среди лунатов.
