— Я могу вам чем-то помочь, милая барышня? — спросил незнакомец.

Я захлопала ресницами. Если здесь кто-то и нуждался в помощи, то уж точно не я. Словно в подтверждение этих мыслей, герцогиня, мокрая как мышь, обвисла на руках стражника, простонав:

— Меня хотели убить…

Незнакомец бросил на нее нечитаемый взгляд.

— Стил, сопроводите герцогиню Абело к лекарю.

— Но не могу же я… в таком виде… — возмутилась она, разом передумав лишаться чувств.

Платье действительно облепило ее, ничего не скрывая, как совсем недавно — наряд незнакомца. Тот холодно улыбнулся.

— Герцогиня, я настоятельно советую вам поторопиться: весенний ветерок коварен. Дамы, — он коротко поклонился остальным, — это и вас касается. Извольте переодеться.

— Да кто вы такой, чтобы приказывать страже и невестам императора! — возмутилась одна из окружавших герцогиню девушек, высокая и худая, которая держалась так, словно жердь проглотила.

Соседка дернула ее за руку, что-то зашептав, девушка подслеповато сощурилась, разглядывая незнакомца. В самом деле не узнала того, над кем они совсем недавно посмеялись?

— О, позвольте представиться. — Вопреки своим словам, он отвернулся от стаи дам и улыбнулся нам с темноволосой пышечкой. Поклонился, легко и изящно. — Робин, герцог Соммер…

Имя было мне смутно знакомо. Кажется, у них земли где-то в горах. Совсем немного. Род этот считался чудным — они поколениями игнорировали свет, а свет, в свою очередь, игнорировал их.

— …Комендант дворцовой охраны.

Лицо герцогини вытянулось. Я подавила улыбку. Да, уж, после того как она обидела такого человека, точно не получится обвинить меня в коварном покушении на убийство конкурентки.

Я присела в реверансе:

— Мелани, баронесса Асторга.

— Аделаида, баронесса Рейнер, — склонилась вслед за мной темноволосая.

— Счастлив знакомству, дамы.

— Но… Они пытались нас убить! — сделала еще одну попытку герцогиня Абето.

— Не волнуйтесь, я непременно тщательно разберусь в случившемся, — заверил их герцог. Махнул рукой охране: — Сопроводите герцогиню и остальных дам к целителю и позаботьтесь о том, чтобы они не разговаривали по дороге. А после того разведите их по разным комнатам, пока господин Гримани не побеседует с каждой по очереди.

Услышав это имя, герцогиня ахнула и свалилась в обморок, кажется, настоящий. Я покопалась в памяти. Верховный императорский дознаватель! Ничего себе полномочия у коменданта дворцовой стражи! Или покушение на потенциальную невесту во время отбора рассматривается как государственная измена? Тогда и мне может не поздоровиться…

— Слушаюсь, ваше в… высокопревосходительство! — отдал честь стражник.

Герцог — генерал? В неполные тридцать?! Или на самом деле он намного старше, чем выглядит? Жаль, дядю уже не спросить, тот наверняка бы рассказал. И сколько лет, и сам ли выслужился или купил должность. Хотя, наверное, сам. После прорыва, когда погиб император, появилось много молодых офицеров в высоких чинах…

Охранник махнул рукой своим. Дамы засеменили прочь из беседки, и на миг мне стало их жаль — мокрые юбки облепляли ноги, мешая двигаться.

— Позвольте им по крайней мере высушить одежду, — тихонько попросила я. — Не хотелось бы мне знать, что я стала невольной виновницей чьей-то болезни.

— Вовсе ты… ой, простите… вы ни в чем не виноваты! — возмутилась баронесса Рейнер. — Они первые начали!

Герцог остановил ее тем же полным власти и достоинства жестом, что и стражников.

— С вашего позволения, подробности этого инцидента мы обсудим в более удобной обстановке.

Я мысленно поежилась. С одной стороны, хорошо, что и нас расспросят — надо же что-то противопоставить обвинениям стаи сколопендр. С другой — не понравился мне холодок в его голосе. И все же — мне не в чем себя винить! — я распрямила плечи и подняла голову.

Герцог повернулся ко мне:

— Говорят, императорский отбор — это возможность девушкам проявить себя без оглядки на титул и богатство. Но вы не думали, что подобные случаи — это тоже своего рода «проявление» себя? И если кто-то оказался настолько беспечен или бестолков, что не смог защититься…

Я приподняла бровь. Он улыбнулся — совсем не так, как только что улыбался герцогине. Широко и открыто, хотя была в этой улыбке и изрядная доля ехидства.

— Признаю, меня учили противостоять боевым, а не бытовым заклинаниям.

Да как же у него получается улыбаться так, что у меня сердце заходится, а в животе разливается тепло?

— И все же я настаиваю. — Он посерьезнел. — Точнее, император настаивает и проинструктировал на этот счет всех во дворце, что не только испытания, но все происходящее здесь — часть отбора. Потому что не бывает действий без последствий.

— Бездействия тоже, — вмешалась баронесса Рейнер. — Если бы баронесса Асторга не вмешалась…

— Прошу вас, — не дал ей договорить герцог. — День чудесен, как и дворцовый сад, но они вместе взятые не могут сравниться с обществом таких прекрасных барышень. Давайте прогуляемся до моего кабинета, наслаждаясь природой и обществом друг друга, а уж там вернемся к делам.

Глава 3

Он вопросительно посмотрел на меня. Сообразив, что последует за этим взглядом, я обеими руками прижала к груди учебник, заслоняясь им, будто щитом, и отступила на полшага.

Герцог едва заметно улыбнулся, точно моя реакция его позабавила. Повернулся к баронессе Рейнер.

— Обопритесь на мою руку, милая барышня.

Я медленно выдохнула, пытаясь понять, что за странное сожаление кольнуло в груди. Ведь только что казалось: обопрись я на его локоть — и забуду, как дышать, потому что, встретившись с ним взглядом, я словно бы заново ощутила упругие мышцы под ладонями, заново услышала стук его сердца — чересчур быстрый.

От неожиданности, наверное, немудрено пульсу зачастить, когда в тебя с размаху влетает незнакомая девушка, да еще и прилипает обниматься… В животе снова разлился жар. Как же меня этак угораздило!

Баронесса, впрочем, тоже не торопилась принимать подставленный локоть.

— А разве нам можно?

— Можно что? — поинтересовался герцог, и в подчеркнуто вежливом тоне мне почудилась ирония.

Нет, просто я не могу забыть той околесицы, что несла, вот и кажется, что он тоже помнит и ищет повод посмеяться.

— Ну… прогуливаться с мужчинами.

— Вы изучили правила…

Он не договорил, откуда-то из-за кустов раздались крики. Еще через пару мгновений возникшая словно из воздуха стража сопроводила под белы руки двух барышень, за одной волочились оборванные оборки юбки, у второй была изрядно попорчена прическа.

— Сочувствую вам, герцог, — не удержалась я, провожая их взглядом. — Обеспечивать безопасность, когда во дворце больше сотни приглашенных, не считая дополнительных слуг, и гостьи то и дело норовят устроить женские бои в грязи… — В следующий миг я вспомнила, что у меня самой, пусть и невольно, рыльце в пушку, и добавила, в который раз зардевшись: — Прошу прощения. Я вовсе не хотела усложнять вам работу.

— Оставим это до моего кабинета. Так вот, возвращаясь к правилам отбора. — Он опять обернулся к баронессе. — Вы ведь наверняка их изучили? Есть там что-то про запрет принимать знаки внимания от мужчин?

— Нет, но…

Он, улыбнувшись, снова подставил ей локоть, и они двинулись по дорожке, я — за ними и чуть сбоку, отчаянно пытаясь понять, почему у меня снова испортилось настроение. Это из-за предстоящего разбирательства, точно.

— Можете убедиться своими глазами: у претенденток довольно много свободы, — произнес герцог, указывая в сторону. В очередной беседке, которыми парк был усеян, словно осенний лес — грибами, три девушки о чем-то оживленно беседовали с четырьмя кавалерами. — Все прекрасно понимают, что император не в состоянии уделить внимание всем претенденткам. Что заскучавшие от вынужденного безделья дамы начинают дур… становятся несколько эксцентричными, — быстро поправился он. — Это тоже очевидно.

Да уж, кое-кто успел убедиться в этом на собственной шкуре.

— Легкий флирт развлекает и ни к чему не обязывает. Допустимо и нечто большее, чем просто флирт, пределы дозволенного широки. Единственное ограничение…

Он не договорил, но я поняла. Скрипнула зубами, вспомнив осмотр в самом начале — вроде и нечего было мне стыдиться, а все равно унизительно. Если бы я всерьез собиралась участвовать в отборе — передумала бы сразу же, не потерпев подобного отношения.

— Если какая-то пара понравится друг другу настолько, что девушка решит покинуть отбор, никто не будет ей препятствовать, равно как и кавалеру, заявившему о серьезности своих намерений. — Он усмехнулся. — А девушки, дошедшие до последних этапов, вовсе будут нарасхват. По крайней мере, на прошлых отборах было так.

— Вы не можете помнить прошлые отборы, — заметила я. — Предыдущий состоялся тридцать лет назад.

— Но я умею читать. И тщательно изучил все записи из королевского архива просто для того, чтобы знать, к чему быть готовым. Вы говорили о женских боях в грязи — уверяю вас, и ваш случай, и то, что мы только что видели, — еще цветочки. Битое стекло в туфлях, раздражающий порошок в пудре, отрава в помаде…