— Хам!
— Ты для этого позвонила? Чтобы напомнить, кто я такой?
— Нам надо поговорить, — после небольшой паузы заявила Маша, сбавив градус недовольства.
— Серьезно? О чем же? Я слышал, ты живешь с продюсером Трошкиным. Вы расходитесь?
— Скотина, — всхлипнула она в надежде вызвать у бывшего мужа угрызения совести. — Всегда бьешь по самому больному месту! У тебя нет ни капельки жалости.
— Значит, я угадал? Трошкин не выдержал твоей беззаветной любви и рвется на свободу?
— Тебе не стыдно?
— Нет, — чистосердечно признался Илья. — Я успел тебя изучить за пару лет наших взаимных мучений. Трошкин, очевидно, тоже разобрался, ху из ху.
— Это я наконец разобралась, с кем связала свою жизнь! И хочу уйти! Ты мне поможешь?
— Уйти от Трошкина? — рассмеялся он. — Весело… Что за новую игру ты затеваешь?
Маша обиженно сопела в трубку, молчала. Илья ощутил привычное раздражение. Бывшая давно ему не звонила. Неужели, будет просить денег? Он слышал, на ее канале трудности с финансированием. Может, она попала под сокращение?
— Как у тебя дела на работе?
— Неважно, — вздохнула Маша. — Денег нет, проекты нещадно режут, людей увольняют. Но Трошкин пообещал, что меня оставят на месте. Задействовал свои связи. Хотя я не просила!
— Ты не боишься, что после ухода от него вылетишь с канала?
— Есть вещи пострашнее. Я тебе все расскажу, только не по телефону.
— Даже так? Ладно, давай встретимся, — согласился Илья. — В кафе «Рандеву», как обычно. Сегодня в семь вечера устроит?
— Ты помнишь наше кафе?
— Не наше… просто кафе. Что было, того не вернуть.
— Ты в своем репертуаре, — упавшим голосом промямлила Маша. К концу разговора спесь с нее слетела, и она приуныла. — А я сохранила теплые чувства к тебе. Из песни слов не выбросишь, Самбуров. Мы горячо любили друг друга… Такое не забывается.
— Горячка не пошла нам на пользу. По крайней мере, мне.
Она не стала возражать, попрощалась и первая отключилась. Илья лежал, глядя в потолок и недоумевая, что произошло между его бывшей и Трошкиным. Побили горшки и не могут цивилизованно разойтись? Дело житейское. Впрочем, на Машу это не похоже: плачет, просит помощи. С чего бы? Детей у нее нет, делить им с Трошкиным особо нечего. Тот, насколько Илья знал, не скряга, не скандалист, не забияка. Раньше попивал, правда, потом вроде завязал. Вполне адекватный мужик.
— Ну, это еще как сказать, — пробормотал он, прислушиваясь к свисту вьюги за окном. — Порой за себя нельзя поручиться, не то, что за другого…
Глава 2
Аня Радунцева стояла у приоткрытой двери кабинета, где вели беседу двое мужчин. Она их не видела, только слышала голоса.
— Я скоро погашу свой долг, — оправдывался хриплый басок. — Обязательно! Я работаю над этим.
— С процентами? — осведомился вкрадчивый баритон. — В срок?
— Неужели, несколько дней играют роль? Чуть раньше, чуть позже, какая разница?
— Мы обговорили условия, и ты на них согласился.
— Да я же не отказываюсь! — вспылил басок. — Я все помню! Но мне нужна еще неделя! Невозможно вот так сразу…
— Нет, — оборвал его баритон. — Ожидание затянулось. Ты обещал достать денег к выходным, а уже вторник.
— Я знаю, знаю. Думаешь, это просто? Спонсоров днем с огнем не сыщешь, друзья сами на мели. Банки, куда я обращался, не дали мне кредита.
— У тебя дурная кредитная история, — усмехнулся баритон. — Ты банкрот, Валера! В долгах, как в шелках, и набираешь новые.
— Дела идут из рук вон плохо. Кризис!
— У тебя давно кризис, дружище. Причем в голове. Тебе бы голову взять взаймы у кого-нибудь поумнее. Не пробовал? Ха-ха!
Короткий смешок прозвучал зловеще. Аня почувствовала, как ее кожа покрывается мурашками. Она не решалась постучать, чтобы не мешать мужскому разговору, и уйти не могла. Любопытство оказалось сильнее морали. Аня понимала, что подслушивать нехорошо, но продолжала стоять за дверью.
Басок робко возразил своему оппоненту:
— Раньше у меня все получалось. Я заключал рисковые сделки, мне везло. Даже пару раз выиграл кругленькую сумму на ипподроме.
— Всякому везению приходит конец! — усмехнулся баритон. — Тебе уже и мой талисман не помогает.
— Значит, надо что-то менять. Я готов выслушать твое предложение.
— Оно тебе известно. Святая Смерть хочет жертвы, а ты дрейфишь.
— По-другому никак нельзя? — взмолился басок.
— Забыл, как упрашивал меня раздобыть денег? Я свое слово сдержал.
— Я тоже сдержу… если смогу…
— На кону стоит твоя жизнь, — ухмыльнулся баритон. — Надеюсь, ты себя не подведешь.
— Ты меня нарочно пугаешь?
— Я всего лишь ставлю тебя перед фактом. Ты не страус, голову в песок-то не прячь. Не поможет!
— Я думал, ты пошутил…
— Какие шутки, Валера? — напряженно зазвенел баритон. — Не на того напал! Я тебе не мальчик на побегушках! Принеси то, достань это… Пора платить! Меня тоже подгоняют.
— Кто?
— Конь в пальто! Ладно, считай, я тебя предупредил.
— Ты уходишь? — жалобно протянул басок. — Мы же не договорились об отсрочке…
— Отсрочки не будет!
Аня услышала, как скрипнул стул, и догадалась, что один из собеседников сейчас выйдет из кабинета и застанет ее под дверью. Взгляд девушки заметался по коридору в поисках укрытия, где она могла бы спрятаться. Такого места поблизости не было.
— Поздно! — раздалось у самого ее уха.
Она дернулась, но поняла, что бежать бесполезно. Ее обдало холодом, и в гулкой тишине прозвучали шаги.
«Боже! — в ужасе замерла Аня, зажмурившись и прижимаясь к стене. — Мне конец!»
Кажется, она впала в беспамятство… на минуту, в течение которой опасность миновала. Кто-то открыл дверь и прошел мимо нее к выходу из офиса.
Аня очнулась, перевела дух и постучалась в заветный кабинет.
— Ты вернулся?!
— Это я… — промямлила девушка, боясь переступить порог.
За столом в большом кожаном кресле сидел располневший обрюзгший мужчина лет сорока пяти в шерстяном свитере. Его длинные волосы были взлохмачены, на лице застыла странная гримаса.
— Я вам звонила сегодня утром… насчет кастинга.
— А! — хозяин кабинета выпрямился, его глаза утратили нездоровый блеск, губы тронула кривая улыбка. — Надо было раньше прийти.
— Вы сами назначили время… Я от Ирины…
— Вспомнил, — кивнул мужчина. — От Ирины. Она просила дать тебе роль в мелодраме, которую мы собираемся снимать. Что ж, покажи, на что ты способна…
Он жестом указал на диван, у Ани душа ушла в пятки. Неужели, он предлагает ей заняться сексом? Прямо здесь, при белом свете?
— Валерий Михалыч, я…
От волнения ей не хватало воздуха, а ноги стали ватными и отказывались передвигаться.
— Хочешь выпить? — вдруг предложил он, наклоняясь и доставая из-под стола початую бутыль виски. — Что-то у меня в горле пересохло.
— Угу, — выдавила Аня.
— Вон там в шкафчике стаканы и коробка конфет.
Она повернулась и увидела стеклянный шкаф с картонными папками для бумаг, книгами и посудой. Похоже, в этом кабинете между делом часто выпивали и закусывали.
— Ну, что стоишь столбом? — рассердился мужчина. — Я дважды повторять не люблю! Давай сюда стаканы!
Аня судорожно сглотнула и кинулась выполнять приказ.
Валерий Михайлович налил себе полстакана спиртного и плеснул немного на донышко для девушки.
— Пей! За знакомство… Тебя как зовут, брюнетка?
— А… Аня… Радунцева…
— Радунцева, значит, — прищурился он и опрокинул в рот всю порцию виски. — Чего дрожишь? Я тебя не съем. Присаживайся…
Она взяла свой стакан и несмело опустилась на край дивана. Выпила, не ощущая вкуса. Виски обожгло горло и скользнуло в пустой желудок. Голова у Ани слегка закружилась.
— Кудри у тебя черные, как смоль. Ты часом не ведьма?
— Н-нет, что вы? — пролепетала она.
— Жаль! Будь ты ведьмой, я бы тебя на главную роль взял, — ухмыльнулся мужчина.
Девушка не понимала, что происходит, и не знала, как себя вести. Смеяться над его шуткой или повременить?
— Молчишь? Зря… Ирина вот от главной роли отказалась, — неожиданно признался он. — Я ее и так, и эдак уламывал… а она ни в какую. Уперлась! Теперь у нас загвоздка вышла… Ну, что? Осилишь главную роль?
— Я?.. — ахнула Аня. — У меня мало опыта… но я… постараюсь…
— Дерзко! Дерзко! — осклабился хозяин кабинета.
Она вспомнила подслушанный разговор и смутилась. Может, речь шла о деньгах для съемок фильма? Получается, их нет… или недостаточно. Ей стало досадно, что она опять пролетает.
— Завтра пробы, — убрав с лица улыбку, заявил Валерий Михайлович. — Приходи во всеоружии, о прекрасная!
Он не посягнул на ее честь, не сделал даже попытки. Аня устыдилась своей подозрительности. Человек находится в стесненных обстоятельствах и тем не менее предлагает ей роль. А она без всяких оснований наделила его несуществующими пороками. Впрочем, о нем ходили недвусмысленные слухи, которые пока никто не опроверг.
Настроение Ани колебалось от разочарования до надежды, от уныния до восторга.
«Мне выпал счастливый шанс, — думала она. — Нельзя упустить удачу!»
Хозяин кабинета проводил ее масляным взглядом и облизнулся. Девочка смазливая, и он непременно приударит за ней. Главное, не спугнуть это хрупкое создание раньше времени…