— У покойной на лбу было полотенце? — удивленно переспросил Ренат.

— Компресс, вероятно.

— И кто, по-вашему, поставил этот компресс?

— Может, сама Зоя? Она же медик. Почувствовала себя плохо, легла и приложила ко лбу мокрое полотенце, — неуверенно предположила соседка. — Видать, она не сразу умерла?.. Потом, когда грабители ушли, очнулась и… В общем, загадка!

Ренат тщательно изучил заключение экспертизы, из которого следовало, что погибшая умерла от кровоизлияния в мозг, наступившего в результате удара по голове. А на верхней одежде трупа были обнаружены пятна грязи.

— Нестыковочка, — пробормотал он.

— Вот и я говорю, — согласилась Марья Ивановна. — А что еще меня поразило, так оторванная от пола доска. Наш дом в пятьдесят седьмом году строили, полы паркетные клали. Позже некоторые жильцы при ремонте старый паркет на новый меняли. Но у Гребневых остался старый паркет. Зоя его коврами застилала… Ковры грабители сорвали, искали что-то под ними. Деньги, небось… Может, они и доску выломали? Тогда почему только одну?

— А раньше, когда вы заходили, доска была на месте?

— Точно не могу сказать. Там ковер лежал…

В мыслях Рената царили хаос и неразбериха: картинки менялись, словно в калейдоскопе, и выбрать из них подходящую к случаю казалось невозможным.

— Квартирные воры обычно действуют по наводке, — со знанием дела добавила пенсионерка. — Но к Зое почти никто не ходил, кроме соседей, которым она делала уколы. Кавалеров она к себе не водила, вечеринки не устраивала. Жила одиноко, тихо. У нее даже подруг не было. Это она от матери характер унаследовала. Та была нелюдимой молчуньей, обиженной на судьбу, и дочь такую же вырастила.

— Чем же судьба их обделила?

— Женским счастьем, видать. Мужчины обходили их стороной. Хоть Зоя и симпатичная, и добрая, а ухажеров у нее не было. Словно порчу кто навел!

— Вы серьезно? — улыбнулся Ренат.

— У них в квартире чисто, светло, мебель хорошая, а… неуютно как-то. Побудешь немного, и домой тянет. Будто неведомая сила выталкивает прочь. Кстати, Гребневы сами это понимали и никого в гости не приглашали.

Ренат представил, как безрадостно и однообразно протекала жизнь двух одиноких женщин, — матери и дочери. Работа, дом, магазин, работа, тоскливые вечера, долгие пустые ночи…

— Вы в последнее время во дворе посторонних не видели? Или в парадном, к примеру?

— Нет, пожалуй. Я чужого сразу примечаю. У меня глаз наметанный, — похвалилась пожилая дама. — Хотя… недавно околачивался вокруг нашего дома один парень в форме ремонтника. Я к нему, а он за свой чемоданчик и давай бог ноги.

— Не догнали? — пошутил Ренат.

— Куда мне? Стара я за парнями бегать, — рассмеялась Марья Ивановна. — Хоть он и прихрамывал, а все равно шустрый оказался.

— Может, вы его лицо запомнили?

— Он в кепке был с большим козырьком. Жаль, камера наблюдения на доме сломалась, а починить некому.

— А что за форма была на ремонтнике? Горгаз, электросеть, дорожная служба?

— Электросеть, кажется… Только форму нынче любую купить можно, нашивки сделать, удостоверение сварганить. Все продается и покупается.

— В том-то и беда, — подтвердил Ренат. — Заезжие гастролеры в нашем городе промышляют: бомбанут несколько квартир, укатят к себе в регион — ищи-свищи. До следующего налета.

— Это правильно, что частный сыск к поискам привлекают. Местные опера задыхаются от текучки, на них сотни дел висят, и квартирные кражи — не в приоритете. Вас кто нанял, если не секрет?

— Торговец антиквариатом, которого обокрали на прошлой неделе, — не моргнув глазом солгал Ренат.

— Ну, у Зои антиквариат не водился. Кто мог на ее квартиру навести? Простофиля какой-нибудь? Или воры адресом ошиблись.

— Я собираю сведения обо всех кражах в вашем районе. Авось нащупаю ниточку.

— Дай тебе бог удачи! — прижала жилистые руки к груди Марья Ивановна.

Кухня, где она угощала гостя чаем и сладостями, была обставлена в старинном духе. Буфет со стеклянными дверцами, круглый деревянный стол, фиалки не подоконнике — все здесь дышало прошлым, отжившим. И сама хозяйка гармонично вписывалась в интерьер.

Ренат поблагодарил за чай и протянул ей визитку с номером своего телефона.

— Вдруг что-нибудь еще вспомните? Позвоните.

— Непременно! — заверила его пенсионерка…

Глава 9

Лариса сумела разговорить Гену Каневича. Тот оказался интересным собеседником.

— Женитьба сыграла с Алеком злую шутку, — разоткровенничался он. — Собственно, все началось еще на мальчишнике. По сценарию мы должны были окончить пирушку гонками на Воробьевых Горах. Но Алек… пропал.

— Как — пропал?

— Никто не заметил, куда он свернул… Мчаться на большой скорости по улицам рискованно, поэтому я не отрывался от дороги. А когда мы подъехали к смотровой площадке, недосчитались Алека.

— Он хорошо знал маршрут?

— Мог добраться туда вслепую, — уверенно заявил Гена. — Мы не раз ездили там наперегонки. Кроме того, он не брал трубку! Я звонил ему много раз, но Алек не отвечал. С тех пор его будто подменили. Он перестал общаться, замкнулся в себе…

— Это понятно, — заметила Лариса. — Свадьба вещь хлопотная.

— Да всем занимался его отец! Алек ненавидит ездить по магазинам, составлять списки покупок, выбирать меню. Тем более Тисовские, — я имею в виду родителей Алека, — заранее обо всем позаботились. Они устроили праздник на свой вкус, а молодых просто поставили перед фактом.

— Алек объяснил, почему не участвовал в том вашем заезде после мальчишника?

— Честно? Я ему не поверил. Его оправдания высосаны из пальца. Кто-кто, но я знаю Алека как облупленного. Меня он не проведет.

— Вы были на его свадьбе?

— Разумеется. Как я мог не поздравить лучшего друга? Я пошел на эту вакханалию только ради Алека. И убедился, что все еще отвратительнее, чем я предполагал. Пошлые тосты, расфуфыренная публика, выступления надоевших до колик эстрадных звезд. Скука смертная! Гостей на торжество пригласили больше сотни, столы ломились от еды, шампанское лилось рекой… Я едва досидел до конца! Тяжело было и мне, и Алеку. Он откровенно тяготился ролью жениха, часто выходил типа покурить, прогуливался по террасе ресторана… Думаю, он бы с удовольствием свалил оттуда. Но нельзя было. Соблюдение ритуала — это святое.

— А как вам его жена? Вы с ней хорошо знакомы?

— Отнюдь. Аллу с Алеком сосватали и поженили родители. Она ему совершенно не подходит. Несмотря на ее светский имидж, обыкновенная клуша. Интеллект ниже среднего, волосы крашеные, губы накачанные, ресницы приклеенные. Подозреваю, что и грудь скоро будет силиконовая. Фальшивка с головы до пят! А я ценю естественность.

— Жестко вы прошлись по девушке, — усмехнулась Лариса. — Как танк.

— Я против Аллы ничего не имею, — возразил он. — Но сам бы на ней никогда не женился.

Блинчики на тарелках остывали. Никто из собеседников не прикоснулся к еде. Гена был слишком возбужден, а Лариса не хотела отвлекаться.

— У Алека есть любовница? — в лоб спросила она.

— Он нравится женщинам… и легко сходится с ними. Переспали и разбежались. Самая его длинная связь — это Юко, наша бывшая однокашница по колледжу.

— Юко? Это ее прозвище?

— Настоящее имя, — ответил парень. — В переводе с японского означает «дитя ночи». Она японка по матери. Сейчас работает гейшей в «Чайном домике». Там они с Алеком и встречаются.

У него развязался язык, и он выкладывал подробности, которые не намеревался разглашать. Но в данный момент он ничего не мог с собой поделать. Слова сами вылетали из уст, и он был не в силах противиться этому.

— Вы хорошо знаете Юко? — допытывалась Лариса. — Что она за человек?

— Целеустремленная и независимая. Осталась круглой сиротой, получила в наследство бизнес с кучей долгов, выплатила кредиты и вышла в ноль. Теперь всего в жизни добивается самостоятельно. Я таких уважаю.

— Вас не смущает ее занятие?

Гена решительно встал на защиту Юко.

— Гейша — не путана! Это искусство развлекать мужчин, а не отдаваться им за деньги. Услуги гейши стоят недешево. Она имеет право отказать клиенту, если он ей не по душе.

— Вы ни разу не пользовались «услугами» Юко?

— Я избегаю женщин, — нехотя признался Гена. — Мой недуг поразил не только кости и нервную систему, но и… другие органы.

— Извините.

— Пустяки. К тому же Юко — не девочка по вызову, — добавил он. — В любом случае дружба с Алеком для меня важнее, чем женское внимание. Я бы никогда не дал ему повода ревновать.

— У Юко есть какие-то личные особенности?

— Она очень красива… умна… обожает кошек…

Гена не понимал, каким образом беседа потекла в этом ключе. Однако он не мог сменить тему и даже не помышлял об этом. Словно все так и было задумано.

— В колледже у Алека с Юко был юношеский роман? — спросила Лариса.

— Нет. Их отношения завязались гораздо позже, когда Юко уже стала гейшей.

— Ваш друг ее любит?

— Каждый называет любовью, что ему заблагорассудится, — помолчав, заявил Гена. — Юко умеет завести Алека, если вы понимаете, о чем я. Она доводит его до умопомрачения!.. Нам порой не хватает остроты ощущений. Я имею в виду обеспеченную молодежь. Богатство имеет свою темную сторону! Недаром среди нас процветают алкоголизм и наркомания… Когда у человека есть все, это становится проклятием. Он ищет, куда бы приложить энергию, чем бы пощекотать нервы…