— Знобина, ты на историю ходила ваще? Какие пакеты? — захохотал Агафонов, прищурив и без того узкие глазки. — Корову в деревне подоили — молоко разлили по крынкам.

Ребята дружно загалдели и принялись сочинять байки про пакеты для молока. Но тут замок поддался, и дверь распахнулась.

— Наконец-то, — Илья Андреевич вытер пот с лица.

— Нет, жалко, что Тёмин навык домушника не пригодился, — пытался острить Агафонов, но его никто не поддержал.

Из глубины здания шёл тяжёлый запах сырости. Темно было настолько, что никто не решался сделать шаг вперёд.

— Там что, водяной завёлся? Болотом пахнет.

— Школа зимой не отапливалась, всё отсырело. Фонарик дайте, — скомандовал Илья Андреевич.

Прицепив налобник, психолог вошёл в «предбанник».

— Три двери: одна слева, две справа, — констатировал он. — Сейчас проверим, куда ведут.

Дети замерли, а Татьяна Илларионовна и Антонина Игоревна недовольно переглянулись: в какую дурацкую авантюру их втянул молодой психолог!

Подумаешь, с родителями у детей контакта нет — да у кого он есть в подростковом возрасте?! Подумаешь, не ладят друг с другом — ещё поладят, какие их годы! Неужели нельзя как-то по-другому решить всё, например, сидя в кабинете на уютном пуфике?

— Фу! — прервал Илья Андреевич внутренние возмущения коллег, отскочив в сторону. — Там туалет, кажется. А здесь?

Молодой человек толкнул дверь слева, ручка оказалась ржавой. Бежевый наряд психолога приобрёл пятнистое разнообразие: на толстовке и вельветовых брюках красовались рыжие мазки.

— Есть! Здесь начинается школа. Заходим аккуратно.

— Вы же сказали, что опасности нет, что заведение всего два года назад закрыли? Что-то не похоже! — вдруг ополчилась мама Артёмки.

— Нет никакой опасности, уверяю. Я был здесь. Правда, один раз. У меня тут отец учился. Приходили вместе года три назад, когда школа ещё работала. Но вы же сами понимаете: осторожность никогда не помешает.

— Неужели нельзя было провести ваш тренинг в классе? — не выдержала родительница.

— Какой ещё тренинг? — Крашенина резко остановилась и схватила подругу за руку. Она всегда липла к Эмиле, когда чувствовала себя неуверенно.

А психолог оглянулся и таинственно прошептал:

— Скоро всё узнаете, идём. Там страшно интересно! — И помолчав, добавил: — А в классе можно провести что угодно. Толку будет мало. Нужно погружение, чтобы получить настоящие эмоции. Смотрите! — Илья Андреевич махнул рукой на огромный стенд.

Глава 2

Копии из прошлого

Стенд закрывал почти всю стену справа. Десятки глаз наблюдали за приезжими с чёрно-белых фотографий.

— Какие светлые лица у детей, — поразилась Антонина Игоревна, подходя к доске почёта.

— В галстуках все, — добавила Губач со вздохом, предаваясь ностальгии.

— Смотрите, это же Дутов! — вдруг завопил Баранов, прижимая очки к переносице и неуклюже поправляя футболку, с которой на ребят посматривал дог. — Митька, это ж ты!

— Где? Где? — загалдели одноклассники и столпились возле стенда.

Со стены и правда улыбался Митька Дутов, только в школьной форме с красным галстуком. Фотография пожелтела разводами, но они не могли спрятать блеск озорных глаз.

— Это как? — спросила Настя Мышкина.

— Мистика, — пробормотала Соня и попятилась к подруге. — И подпись: «Дмитрий Дутов».

Рыжий Баранов смотрел на фото остекленевшими глазами, а Миша вдруг тихо произнёс:

— А вон и Эдька…

— Да ну вас! Никакая не мистика! — Митька стоял, набычившись. — Это мой дедушка, меня в честь него назвали. А там дед Агафонова, он с моим за одной партой сидел.

— Откуда знаешь? — пробормотал ошарашенный Агафонов.

— А что такого? Это тайна?

Эдик почему-то напрягся. Заглядывать в прошлое бывает неприятно. Дети замолчали и стали внимательно рассматривать портреты.

— А ведь я тоже должна была здесь учиться, — сказала Антонина Игоревна. — Моя сестра эту школу заканчивала, но меня в итоге пристроили в новую гимназию.

— А вот я училась именно в этой школе, — произнесла вдруг Татьяна Илларионовна.

— Как? Почему же вы не сказали, когда мы сюда ехали? И когда приехали? — удивилась Антонина Игоревна.

— Я не очень-то хотела сюда идти… Не у всех приятные воспоминания о школе. Школа не парк аттракционов, чтобы всем нравиться.

— Вот это откровение, — хмыкнула Знобина. Классная посмотрела на девочку, и та сразу потупила взгляд.

— Я могу показать школу и рассказать кое-что. Помогу Илье Андреевичу, — добавила Татьяна Илларионовна и, помолчав, спросила: — Эдик, а ты не ожидал увидеть портрет дедушки?

— Нет. — Мальчик, хмурясь, смотрел в сторону. С дедушкой отношения у него не ладились, и классная знала причину…

— Это хорошо, — задумчиво сказала Губач.

Дети ничего не понимали и стояли мрачные. Зачем изучать портреты пятидесятилетней давности? Пусть даже это фотографии знакомых людей. Ну учились тут родные когда-то. И что? Давно пора в музей сдать эти пожелтевшие фотки!

— Мы ещё вернёмся сюда. — Психолог поднял руку. — Слушаем внимательно: мы приехали не просто полазить по заброшке и поглазеть на портреты. Задача каждого из вас: найти как можно больше информации о родственниках. А ещё есть задача со звёздочкой! — Илья сделал многозначительную паузу и продолжил: — Говорят, здесь учился сам Артур Дойль — известный автор детективов. Но ни одного свидетельства нет. Предлагаю провести расследование и найти упоминания о писателе.

— Зачем? — пожала плечами Крашенина и глотнула воды из спортивного шейкера.

— Ты чё? — поразился Митька её равнодушию. — Интересно же!

— Тем более, — Илья внимательно оглядел детей, — Артур обещал написать книгу о тех, кто сможет докопаться до его родословной. Каково?

— Ну такое, — скривилась София и достала бутылку с водой. — Зачем оно мне?

— Тебе, может, и не надо, а нам надо! — возразил Митька.

Ребята одобрительно загалдели. А вдруг и кино про них снимут? Как-никак по всем детективам Дойля сериалы сняли.

— Может, и тебе, Соня, надо? Ты знаешь настоящую фамилию писателя? — Психолог пристально посмотрел на девочку. — Нет? Крашенин.

Соня поперхнулась водой. Вот так новости, у неё что, знаменитый родственник?! Ребята хмыкнули, но ничего не сказали.

— Может, посмотрим классы? — предложила Губач. Она одёрнула пиджак цвета весенней земли, в котором постоянно ходила на работу, и шагнула в сторону класса.

Глава 3

Последний раз её видели в школе

Дверь в кабинет напротив была открыта. Она вообще болталась на одной петле.

— Осторожно, я придержу. Заходите.

Парты в классе были перевёрнуты, уцелевшие стулья свалены в кучу. На тёмно-коричневой доске красовалась сделанная мелом надпись «Аля Маля».

— Что за дичь? — брезгливо обходя завалы, бросила Эмиля и тряхнула хвостом угольных волос.

— Это мы физичку так звали, — хмыкнула Губач. — Аля Маля. Невысокая она была, к тому же в жизни мало повезло… Вот и Маля. А на самом деле — Алевтина Матвеевна. Мировая учительница была.

— Почему была? — спросила Тая, снимая паутинку с льняных кудряшек.

— Пропала она. Последний раз её как раз в школе видели.

— Здесь? — завопили дети.

— Да, — пожала плечами классная. — А чего вы всполошились? Не думаете же вы, что она тут осталась? Просто никто не видел, как ушла, вот и всё. Может, в лесу потерялась. Тем более здание обыскали, причём не один раз. Тут искать-то негде особо: шесть кабинетов, учительская да библиотека.

Но доводы классного руководителя не возымели действия даже на маму Артёма. В глазах экскурсантов в прошлое застыл ужас, Илья Андреевич беспокойно моргал. Лишь Тёмка не растерялся:

— А давайте её поищем?

— С ума сошёл? — Знобина шарахнулась в сторону. — Я пас! Я вообще домой хочу!

— Не надо искать её, это же было давно, может, она нашлась, просто я не в курсе, — торопливо начала оправдываться Губач. — Давайте лучше делом займёмся. Смотрите, вон тетради рассыпаны. Вдруг имена знакомые найдёте. Айда!

— Ага, нашлась, — не сдавалась Знобина, — так мы и поверили.

— Татьяна Илларионовна просто хотела внести мистического флёра, — встрял наконец Илья Андреевич.

— Чего внести?

— Покров таинственности. Не заморачивайтесь. Мистики, чтобы побольше вас заинтриговать. Идём смотреть тетради! — И психолог первым сорвался с места, хотя не особо верил ни в мистику, ни в оправдания Губач.

— Зачем весь этот цирк? — закатил глаза Эдик.

Илья Андреевич в очередной раз принялся терпеливо объяснять:

— Чтобы понять, как росли ваши родители, чтобы найти с ними общий язык.

— Ерунда. Мне это ваще не надо. — Агафонов хитро сощурился и добавил: — Или докажите, что надо.

— Считаешь, я обязан доказывать?

— Тыкаете нас носом, как котят, в это старьё. Думаете, нам интересно?

Агафонов прислонился к стене и выжидал: найдётся психолог, что ответить, или «сольётся»?

— Эдик, — вмешалась Татьяна Илларионовна, — ты когда-нибудь слышал такую фразу: «Если надо объяснять, то не надо объяснять?»

— Чё за бред?!

— Да не поймёшь ты ничего, сколько ни доказывай, — отмахнулась Губач и взяла какую-то тетрадь, всем своим видом показывая, что тема закрыта.