Глава 3

Утром столь любимое мною зеркало отражало бледную девушку с опухшими глазами, растекшимися остатками косметики и всклокоченными волосами. Да, вчера я, даже несмотря на боевые и самоуспокоительные мысли, смогла заснуть далеко не сразу. А умыться и вовсе впервые за долгое время забыла.

— Н-да, — протянула я, подводя итоги неутешительного осмотра. — Вот ты какая, Кара Торн! Да уж, Кара Великолепная, ни дать ни взять.

— Шампунь и мыло творят чудеса, — хихикнула, выходя из душа, Лилиан.

— Тут понадобится большое чудо, размером с океан тонизирующего для кожи и тонну пудры сверху, — вынесла я вердикт и направилась в ванную приводить в приемлемый вид чудовище из зеркала.

Удалось мне это лишь через полчаса. Правда, к тому времени, когда я вышла, Лил в комнате не оказалось. Видимо, завтракать пошла, потому оценить победу косметики над природой не смогла.

С другой стороны, это было и хорошо. Я хотя бы избежала неприятных расспросов о причинах столь отвратительного утреннего внешнего вида. А завтрак — ерунда. Я и раньше нечасто на него ходила, предпочитая вместо этого подольше поваляться в кровати. Главное — обед не пропустить!

Однако сегодня, в первый день занятий, прогуливать не стоит. Преподаватели еще бодрые, активные и стремятся запомнить всех студентов. Понимая это, я быстро оделась и приступила к самому неприятному делу, которое ждало еще со вчерашнего вечера: развернула сверток с формой факультета защиты.

С губ тотчас сорвался невольный, полный страдания стон. Мои глаза вживую узрели круглую серую шапочку со значком Академии Магического Права и длинную бесформенную мантию мышиного цвета.

И этот ужас я обязана носить! Если не надену — просто не допустят к занятиям!

Сокрушалась я минут пять, пока неожиданно голову не озарило просто изумительной идеей. Я метнулась к шкафу и, покопавшись, вытащила на свет купленный не так давно легкий шарфик. Потрясный, расшитый перьями и стразами Островски.

— Вот вы-то мне и нужны, — довольно пропела я, рассеивая удерживающее всю эту красоту на ткани заклинание. Потом расправила на кровати форму, положила шапочку, и работа новоявленного дизайнера закипела.

Не прошло и четверти часа, как я любовалась обновленной формой, в которой теперь было не стыдно показаться даже на светском приеме. Шапочка засияла изысканной аппликацией в виде экзотического цветка. Серебристо-серые перья на ней были закреплены самым крупным кристаллом, расположенным по центру. Мантия обзавелась вытачками, подчеркивающими талию, и декоративным вырезом, который теперь позволил бы увидеть окружающим мои изысканные кружевные кофточки. Кроме того, по краю я украсила его оставшимися мелкими кристалликами.

В общем, стильно!

Нацепив всю эту красоту, я повертелась перед зеркалом и удовлетворенно улыбнулась. Вот теперь я выгляжу на все сто! И не зря завтрак пропустила.

В этот момент в комнату влетела Лил, схватила сумку с тетрадями… и застыла, увидев новый дизайн моей формы.

— Нравится? — Я, гордая собой, крутнулась на месте.

— Кара, ты… ты чудо в перьях! — выдохнула Лилиан. — Разве не знаешь, что форма регламентируется уставом Академии?

— Э-э? — мне вдруг стало как-то не по себе. — В смысле?

— Устав Академии проходят еще на первом курсе! Неужели ты его не читала? — Лил полезла в стол и, выудив из ящика увесистую книженцию, продемонстрировала ее мне.

— Ну-у… эм-м, — видела я этот талмуд впервые в жизни, однако признаваться почему-то не хотелось. — Видишь ли, я, наверное, забыла… или была занята…

— Чем? Изобретала коктейль имени себя? — Лил всучила мне книгу.

— Между прочим, изобрести оригинальный коктейль не так-то и просто, — пробормотала я, начиная осознавать, что влипла.

— Тогда и трудности по поискам новой мантии тебя не испугают. Удачи! — хмыкнула Лил и умчалась на занятия, оставив меня с книгой и дизайнерским вариантом формы.

Я задумчиво посмотрела на устав. Ну не может быть все так плохо! Должно существовать какое-то спасительное решение, чтобы отстоять право носить нормальную одежду! И, чувствую, мое спасение где-то в недрах этой книги.

Придется читать.

Я обреченно вздохнула и, любовно погладив перышки на шапочке, открыла устав на разделе «Форма». Быстро найдя подраздел факультета защиты, на пару минут сосредоточенно погрузилась в мир формулировок, а потом радостно улыбнулась.

Вот оно, мое спасение! Нашла!

И, запихнув устав в сумочку «Таис Ваттон», вышла в коридор.

На первое в этом году занятие, которое было посвящено имущественному праву, я направлялась с гордо поднятой головой. На удивленные взгляды окружающих внимания не обращала — ко всеобщему вниманию я давно привыкла.

Правда, из-за того что идти приходилось на каблуках и не слишком быстро, к началу лекции немного опоздала. Когда вошла в аудиторию, весь курс уже находился здесь, а профессор Ильгрин как раз настраивал информационный визариум.

С моим приходом в аудитории установилась тишина. Все выжидающе посмотрели на преподавателя. А обернувшийся сухощавый профессор Ильгрин побагровел, выпучил глаза и возмущенно выдохнул:

— Студентка Торн! Что это… такое?! Кто вам позволил так изуродовать форму?!

— Светлого дня, профессор, — я присела в вежливом книксене. — А что не так с моей формой?

— Вы издеваетесь?! — прошипел профессор. — Форма утверждена уставом Академии! Студентам запрещено ее менять, уродовать и лепить сверху какие-то… перья!

— Разве?

Я демонстративно извлекла из сумочки позаимствованный у Лил устав, открыла нужную страницу и с выражением зачитала:

— Пункт сто шестнадцатый устава Академии Магического Права. Требования к женской форме факультета защиты. Головной убор — форма круглая, цвет серый; мантия — цвет серый, длина полтора метра. Все. — Я захлопнула книгу. — И что я нарушила? Моя шапочка серого цвета и установленной формы, как и мантия, серая и соответствующей длины.

Я повернулась, давая возможность всем убедиться в правдивости моих слов.

— Ваш головной убор утыкан кристаллами и перьями, как и мантия! И я молчу про разрез и вырез!

— Прошу прощения, профессор, — я повторила легкий книксен. — Но правила регламентируют только вышеназванные требования к форме. Никаких других запретов они не содержат.

— Да просто составителям и в голову не могло прийти, что кому-то придет в голову так изуродовать форму! — воскликнул Ильгрин.

— И все же, профессор, устав Академии не относится к стражному законодательству. А следовательно, как преподавали нам на первых курсах, разрешено все, что не запрещено. Неужели это ошибка? — Изобразив на лице самое невинное выражение, спросила я.

На самом деле эту фразу я случайно услышала, когда папенька принимал ужасно скучного коллегу. Они вели неспешный спор, пока я изо всех сил старалась сдержать зевоту. А вот сейчас надо же — пригодилось!

Профессор тяжело опустился в кресло, прожигая меня негодующим взглядом. Однако ж, крыть ему, как говорится, было нечем, так что я победно прошествовала к своему месту.

— Открыли конспекты за прошлый год, — рявкнул преподаватель. — Повторяем тему о принципах и методах имущественного права.

Конспекты открыли почти все… и я, конечно, оказалась в числе этих самых «почти». Ну а как можно открыть то, чего у меня никогда не было? Да, каюсь, прогуливала я лекции, почти все. А те, на которых была, посвящала куда более занятному чтиву — модным журналам.

— Итак, основные принципы нам сейчас перечислит… — профессор Ильгрин сделал выразительную паузу и оглядел аудиторию, а потом указал на меня. — Студентка Торн!

Ну кто бы сомневался!

Я встала, опустив взгляд в пол. Сказать было нечего.

Н-да. Влипла. Кажется, сейчас мне вернут любезность, да еще и с процентами.

— Я вас внимательно слушаю, — когда молчание затянулось, поторопил Ильгрин. И язвительно добавил: — Вы ведь у нас так хорошо разбираетесь в законах. Отчего же вдруг замолчали?

— Я… забыла, профессор, — мой лепет прозвучал жалко.

— Забыла? Да, это вдвойне печально, когда не знаешь, да еще и забудешь! — голос преподавателя был переполнен сарказмом. — Вы не поленились прочитать устав, чтобы оправдать надетое на вас безобразие, но даже не подумали подготовиться к занятию. Голову украшают знания, а не шапочка в перьях и локоны, студентка Торн! Садитесь, неуд и реферат по теме к следующей неделе!

Я ощутила, как кровь прилила к щекам. За спиной хихикали однокурсники, и то и дело слышалось весьма неприятное и обидное: «Кара в перьях». Похоже, это прозвище прилипло ко мне надолго.

Надо ли говорить, что к концу занятия я была зла на всех и вся? Но в первую очередь на саму себя. Ведь могла бы и догадаться, что взбешенный профессор наверняка начнет спрашивать! И прежде чем вступать в конфликт, надо было как следует подготовиться. А эту пару просто прогулять!

Да и вообще, клеймо легкомысленной дурочки, которое я заслужила за годы учебы, порядком раздражало. И, ситуацию необходимо было исправлять.

Едва раздался звонок, я подхватила сумочку и вышла в коридор. На следующем занятии, пожалуй, надо сидеть тихо и слушать внимательно. А после занятий непременно сходить в библиотеку.