— Хм. Даже если и так, все равно необходима светлая, которая согласится по собственной воле связаться со мной, — скептично отметил Даннелион. — А где такую взять? В Искристую обитель обратиться?

— Зачем же? Можно поискать там же, где и принц Линнелир, — в Ограниченном мире.

Глаза Даннелиона сердито сверкнули.

— Я не расположен к шуткам, Гарштерус, — процедил он.

— Помилуйте, мой лорд, я серьезен, как никогда! Подумайте, ведь это действительно неплохой вариант. В этом мире на вас идет охота. Но не в другом. А мир Земли патрулируют светлые маги, значит, там вполне можно найти одну из них.

— Старик, твой план нереален. Даже под проклятием я слишком силен для того, чтобы меня пустило в тот мир.

— Ограничитель магии, — тихо произнес артефактник. — У меня он есть.

— Предлагаешь мне добровольно практически полностью лишить себя сил?! — тотчас взвился Даннелион. — Ты сдурел?

— Это другой мир, мой лорд, — напомнил Гарштерус. — Там нет магии и магов, кроме нескольких светлых. Только технология и обычные люди. Если замаскироваться, вам ничего не грозит. И вы будете в безопасности от охотников этого мира. Найти одну из дежурных светлых и обворожить девушку — много ли сложностей? Магия для этого не нужна. Зато потом вы получите столь необходимую защиту. Либо вы, конечно, можете скрываться, но рано или поздно вас найдут. Или можно вновь попытаться добраться до Колодца Мрака…

При этих словах одного из сильнейших темных магов передернуло.

— Я понял, — прервал он. — Давай ограничитель.

Тусклый металлический ошейник появился в руках артефактника как по волшебству.

— Вам нужен кто-то, кто сможет открыть портал между мирами, — передавая артефакт, напомнил Гарштерус.

— Найдется, — отмахнулся Даннелион. — У меня должников хватает.

Потом поправил браслет на руке, положил ограничитель во внутренний карман куртки и направился к выходу.

«Наконец-то!» — Старик едва сдержал вздох облегчения.

А тот, кого еще недавно боялось целое королевство, обернувшись на пороге, серьезно произнес:

— Благодарю за помощь и совет, Гарштерус. Без награды ты не останешься.

И исчез за дверью.

Артефактник устало прислонился к прохладной стене.

— Нужна мне твоя награда как гашшаре сено, — еле слышно пробормотал он. — Лишь бы тебя больше не видеть и чтоб никто не прознал, что ты вообще ко мне приходил.

Гарштерусу не повезло. Слишком долго Даннелион Мрачный находился без амулета Сокрытия ауры, и слишком тщательно его все это время искали. Так что случилось неизбежное: уже через пару часов к нему пришли.

Столкнувшись с ледяным взглядом высокого хмурого королевского дознавателя, старый артефактник мысленно возблагодарил всех богов за свою прозорливость. И сам, без малейших понуканий, начал выкладывать подробности общения с объявленным вне закона магом.

Разумеется, приукрашивал. Как агрессию незваного гостя, так и собственное безвыходное положение. А как иначе-то? Жить-то хотелось!

Зато под конец торжественно объявил, что Даннелион больше не опасен.

— С чего бы это? — жестко уточнил дознаватель. — Ты, старик, рассказал врагу о другом мире и о ритуале. Теперь у него есть шанс. А если у Даннелиона к тому же есть ключ от книги Азарвила…

— Нет, ключа у него нет, — уверенно опроверг Гарштерус. — Как и шансов на получение светлой защиты. Потому что, рассказывая об условиях обряда, я нарочно умолчал о двух важных вещах. Во-первых, о том, что помощь светлому магу должна быть оказана не специально, а бескорыстно. Спонтанно. Случайно. И поскольку Даннелион Мрачный будет намеренно пытаться оказывать такую помощь, то для обряда она не будет засчитана. Ну а во?вторых, я не сказал о том, что брак должен заключаться на крови. То есть об обязательной девственности светлого мага. А светлых, как вы знаете, девственными из Искристой обители не выпускают.

— Хм. Ты и впрямь хитер. — Дознаватель довольно усмехнулся. — Значит, Даннелион, с ошейником-ограничителем и потому практически беззащитный, находится в другом мире? Прекра-асно. Что ж, теперь мы быстро от него избавимся…

Глава 1

Месяц спустя

Новый Машкин парень не понравился мне сразу. Даже не с первого взгляда, а с первого упоминания о нем. И такая реакция не являлась завистью к подруге или ревностью. Просто… ну не бывает таких идеальных парней. Не бы-ва-ет.

Даже их знакомство выглядело слишком «ванильным», книжным. По словам подруги, Дан подошел к ней на улице у подъезда дома с огромным букетом алых роз и признался, что она ему безумно понравилась. Нет, парням Машка и впрямь нравится, но чтобы настолько? Ведь в дальнейшем этот тип всегда пытался угодить и выполнить самое малейшее Машкино пожелание. Казалось, попроси она звезду с неба — достанет.

Ну не бывает так!

А уж когда я увидела Дана «вживую», высокого, поджарого, на крутой тачке, и столкнулась с абсолютно равнодушным, неживым взглядом, и вовсе поняла — как есть бандит. Причем не обычный браток из бригады, а статусный, из верхушки. Слишком уж цивильно одет, с манерами и кучей денег. Одна заколка, которой его длинные русые волосы перехвачены были, выглядела невероятно дорогущей.

И чтобы такой жуткий тип в романтику ударился? Да ни в жизнь не поверю!

Но в ответ на мои высказанные опасения подруга только пальцем у виска покрутила и рассмеялась.

— Лариска, я опасных людей за километр чую, — напомнила она. — А Данчик не такой. И не бандит он, а совсем наоборот — госслужащий. И деньги оттуда. — Машка выразительно ткнула пальцем наверх. — Знаешь, какие у них зарплаты?

Я не знала, но представление имела. Поэтому постаралась поверить подруге. В конце концов, чуйка ее и впрямь еще ни разу не подводила. И пусть знакомы мы были всего ничего — три месяца, я в этом не единожды убедилась. Машка действительно с завидной периодичностью отшивала всех подозрительных личностей и вытаскивала нас из клубов за несколько минут до начала драк. А однажды вовремя предупредила меня не связываться с парнем из нехорошей тусовки. Я потом специально узнала — он наркоманом оказался.

Маша перевелась в наш институт только этой осенью, сразу на четвертый курс. О причинах перевода, правда, не говорила. Упомянула только, что, мол, это личное. А поскольку я чужую личную жизнь уважаю, выспрашивать подробности не стала. Тем более какая разница?

Главное, дружеские отношения у нас завязались сразу. На лекции она села рядом, улыбнулась как-то приятно, обезоруживающе, и мы разговорились. По правде говоря, я не слишком общительна, но тут… тут как родную душу нашла. Хотя вот так, на первый взгляд и не сказать: слишком уж мы были разными.

Машка, добрая, искренняя и веселая, умела к себе расположить абсолютно всех, от сокурсников до самых строгих преподавателей. Отличница, красавица блондинка, с фигурой, которой позавидовала бы любая девчонка.

Я же — полная ее противоположность. Худощавая троечница с короткими невзрачно-каштановыми волосами и нелюдимым резковатым характером. Благодаря не слишком радужному детству, вполне могла и крепкими словами покрыть, и бутылкой по голове съездить.

Она ходила в платьях и на каблуках, я носила потертые джинсы и водолазки.

Казалось бы, ничего общего.

Временами я даже удивлялась, почему она решила со мной общаться. И удивлялась не только мысленно, но и вслух. На что получала неизменную широкую дружескую улыбку и слова о том, что кто-то должен был хоть когда-то начать присматривать за непутевой мной.

Короче говоря, Машка была практически идеалом во плоти. Видимо, еще и поэтому я в результате предпочла склониться к мысли о собственной разыгравшейся паранойе и поверить ее положительному мнению о Дане. Ведь и вправду, почему бы идеальной девушке не найти себе идеального парня?

Ну а когда Дан пригласил нас обеих в кафе, я окончательно постаралась запихнуть свою неприязнь подальше. Придраться было не к чему: он вел себя безупречно. Тактично ухаживал за нами, при этом четко разделяя свою девушку и меня. Но необидно. Вежливо. Да и того пронзительного неживого взгляда больше не было. Выражение карих глаз Дана оставалось спокойным, лишь слегка усталым.

И пусть Дан оказался не особо разговорчив и слегка мрачноват — так это даже, наоборот, в плюс ему было. Я ведь сама такая и умела подобные качества в характере людей ценить.

В результате я отбросила собственную подозрительность к бойфренду подруги подальше и решила не вмешиваться в их отношения. Тем более эти самые отношения у них были весьма приличные, можно сказать, почти целомудренные. За две недели дальше ухаживаний и свиданий дело так и не дошло.

А потом и вовсе стало не до того, чтобы в странностях отдельно взятых парней разбираться. Сначала все спешно начали подтягивать хвосты перед зимней сессией, а потом как-то очень быстро пришел Новый год.

Вообще-то, раньше я ни этот, ни другие праздники не отмечала. У нас в семье отношения были слишком сложные, если не сказать больше — семьи практически и не было. А друзей хороших не находилось. Возможно, в этом и моя вина имелась: не подпускала я никого к себе достаточно близко.