— Он уйдет, — твердо сказал Мортен, встречаясь взглядом с Аркантом. — Прошу тебя.

Темный недовольно поджал губы и, не проронив ни слова, развернулся на каблуках. Дверь закрылась.

— Вы можете прилечь на кушетку, — обратился к гостю светлый. — Даю слово, что мои помыслы чисты и причинять вам вред я не собираюсь.

— Даже по велению своего бога? — усмехнулся Мортен, оглядывая комнатку. Ничего, чего бы ему не доводилось видеть у менталистов, не было. Мягкая кушетка, одно прикосновение к которой так и искушало улечься. Два кресла — для тех, кто не может расслабиться, не видя собеседника. Пушистый ковер. В общем-то и все. Голые стены, выкрашенные голубой краской, и большое окно без штор, но с внушительным подоконником. Ничего лишнего, что заставило бы посетителя отвлечься или было бы опасно для менталиста. Разве что осветительный шар, но, чтобы перехватить управление стационарными артефактами, нужно пребывать в полном душевном здравии и хорошо контролировать дар.

— Вы можете занять любое удобное для вас место, — проигнорировав вопрос, заметил Маленвер, присаживаясь в одно из пустующих кресел и давая понять, что он с выбором определился. Его гость еще раз обвел взглядом комнату и сел напротив. Тоже в кресло.

— Прежде чем я начну, позвольте узнать: что именно вы хотите найти?

— Причину, по которой я здесь.

— Мне казалось, вы знаете, что привело вас ко мне, — усмехнулся Маленвер, хотя оба собеседника понимали, что виной всему не простое любопытство.

— Ваш покровитель рассказал мне весьма интересную историю, но я не привык верить на слово всему, что мне говорят.

— И полагаете, что я пойду против Светлейшего?

— Полагаю, что вы, как и я, захотите удовлетворить свое любопытство. Или вам каждый день предлагает доступ к своей памяти, если верить вашему богу, — Мортен хмыкнул, — бывший слуга Темнейшей? Неужели удержитесь от искушения узнать, что скрывается по ту сторону границы?

— Вы правы, мое любопытство мне этого не простит. — Светлый облизнул пересохшие губы. И пусть он был уверен, что Ани-Арли предусмотрела вмешательство магов, не попробовать — действительно было выше его сил. Слишком искушающим был шанс, слишком редким…

Мортен и не заметил, как потерял сознание. Таким же неожиданным было и возвращение в реальность. И, если бы не бисеринки пота, покрывавшие лоб светлого, Мортен мог бы усомниться в Маленвере. Но маг был измотан. Все морщинки, до того практически незаметные, проступили на истощенном лице. Ему даже показалось, что несколько светлых прядей сменили оттенок.

— Мне жаль, — хрипло выдохнул светлый, откидываясь на спинку кресла и тяжело дыша. — Ни один смертный не сможет вам вернуть утраченного. Ваша память о годах, проведенных вне нашего мира, уничтожена. Не скрыта, не заблокирована — разрушена.

— И вы никогда не сталкивались с подобным?

— Лично — нет, — смежив веки, признался Маленвер. — И вы не найдете среди живых никого, кому бы доводилось.

— А среди мертвых? — верно истолковал уточнение светлого Мортен.

— Магистр Штерке изучал феномен забвения среди Лиерских переселенцев. Один из описанных им случаев похож на ваш.

— Но вы мне о нем не расскажете.

— Не сегодня, — слабо улыбнулся светлый. — Сегодня я больше ни на что не годен.

— Что вы предпочтете в качестве моей благодарности? — уточнил Мортен, поднимаясь. Он не собирался обременять своим присутствием бывшего коллегу больше необходимого. Тому требовалось время для восстановления, а ему все свое красноречие, чтобы добиться от Арканта помощи, а от призванного духа — если удастся его вызвать — ответов.

— Прощение.

Слова светлого заставили Мортена обернуться и сделать шаг назад, чтобы снова увидеть лицо собеседника, не пожелавшего подниматься и провожать гостя до двери.

— За что я должен вас простить? За прошлое или будущее?

— За прошлое, полагаю.

— То прошлое, которое я не помню? — Голос бывшего слуги утратил всякие нотки сочувствия. — Мы встречались?

— Нет, нам не доводилось беседовать, и тем более я не рискнул бы вас оскорбить.

— Тогда за что вам необходимо прощение? — Мортен хмурился. Морщинка на лбу проступала все четче.

— Просто так, — выдохнул светлый, избегая смотреть на собеседника. — Возможно, вам никогда и не придется дарить мне свое прощение, но в знак благодарности я готов принять именно его и ничто иное.

— Я не могу вам этого обещать, — помедлив, сказал Мортен.

— Мне хватит вашего обещания подумать над моей просьбой, — легко согласился светлый, будто это было равнозначной заменой.

— Я обещаю.

— Благодарю.

Открывшаяся после слов Маленвера дверь прямо намекала, что более тратить слова на беседы хозяин комнаты не намерен. И, слушая удаляющиеся шаги гостя, дождавшись, пока за ним захлопнется дверь, светлый тихо рассмеялся. Открыл глаза, пропустил меж пальцев поседевшую прядь и выдохнул:

— Любопытство. Проклятое любопытство, но никто бы не удержался…

Уже по задумчивому лицу друга магистр Аркант понял, что первые же слова Мора заставят его удивиться. Он не ошибся.

— Библиотека на прежнем месте? — уточнил Мортен, направляясь к лестнице.

Его спутнику пришлось последовать за ним. И не из опасений, что очнувшийся маг потеряется в ночном мраке академии — они оба знали здесь каждый закуток, — а скорее понимая, что без дара его вновь обретенный товарищ может оказаться весьма уязвим. И пусть Аркант не присутствовал при разговоре Мортена со светлыми, не заметить, как проходят сквозь него чары, не мог. Нет, он не собирался ему вредить, но даже щиты, поставленные не в прямом контакте с аурой, а лишь в непосредственной от нее близости, чьим назначением было оберегать Мортена от внешнего воздействия, рассыпались, будто исчезал сам охраняемый объект.

— Учебная — да. Закрытый фонд перенесли. Что тебе нужно найти?

— Штерке, «Этнография Северных земель». — Покопавшись в памяти, Мортен все же смог вспомнить труд одного из архимагов. И пусть лично они не были знакомы — их разделяли поколения, — для темного мага это была не такая и большая преграда.

— Это общий фонд. Решил сменить специализацию? — усмехнулся Аркант, но усмешка вышла кривая, без грамма настоящей улыбки.

— Решил узнать, что со мной произошло, — отрезал Мортен.

— И как тебе в этом поможет этнография? Если Маленвер не смог…

— Он сказал, что подобные моему случаи уже были.

— Случаи возвращения из Лабиринта? — Темный вздернул брови. — Кроме его величества Аскольда, никому не удавалось. Но и о нем остались лишь слухи.

— Случаи потери памяти. Маленвер, если, конечно, светлый не решил мне соврать, утверждает, что похожий случай был описан Штерке в отношении Лиерского переселенца. И я хочу точно знать, что произошло с ним. Едва ли это последствия Лабиринтов, если уже были прецеденты.

— И ради этого мы должны среди ночи навещать библиотеку? Дождись утра…

— И отвечать на вопросы, что я забыл на территории академии и по какому праву пользуюсь библиотечным фондом?

— Попрошу доставить в мой кабинет, — предложил магистр, но по тому, как снисходительно на него посмотрел собеседник, стало очевидно, что предложение мага будет отвергнуто.

В молчании, щурясь от яркого света вспыхивавших под потолком сфер, они достигли закрытых дверей библиотеки. Закрытых для учеников. Магистров, что бывших, что нынешних, защита академии пропускала в любое время дня и ночи, не стала исключением и библиотека. Правда, ради эксперимента Аркант выждал, пока Мортен первым не коснется потертых ручек, не обхватит их пальцами, толкая вперед, и не войдет. И темный готов был немедленно предстать перед покровительницей, если ошибся, так он был удивлен очередному подтверждению доставшихся Мортену исключительных способностей. Защита библиотеки просто не видела его друга, так, словно или его, или ее не существовало в принципе. Чары пропускали его, словно ветер. А вот самому магистру достались все прелести сличения ауры.

Кивнув притворившему за ними дверь Арканту, Мортен уверенно пошел в глубь зала. Он не верил, что кто-то стал бы менять расположение стеллажей за время его отсутствия, ведь этого ни разу не произошло, когда он учился, а после преподавал в академии.

Этнография занимала один из дальних стеллажей, деля его с фольклористикой. Не слишком популярные разделы в учебном заведении, где готовили практиков. Впрочем, и теоретики не уделяли этим дисциплинам много внимания: ознакомительный курс в десять часов с описанием самых известных трудов не в счет.

— Комлет… «Сказки о Вечных»… «Воздаяния народов Равнины»… «Жизнеописание Эгнальда Забытого»… — Пальцы Мортена скользили по истрепавшимся корешкам, пока не остановились на утратившем былой блеск тиснении. — «Этнография Северных земель», — с удовлетворением прочел мужчина, вытягивая толстый том.

— Удовлетворен? — Голос Арканта разрезал мрачную тишину библиотеки. Мортен даже не обернулся, аккуратно открывая последнюю страницу, и, с неудовольствием хмыкнув, вернулся к первой, вспомнив, что в старых изданиях оглавление переносили в начало, чтобы читатели на пути к знаниям испортили меньше страниц.