— Уже хоть что-то, — усмехнулся маг, но стоило ему поймать взгляд Ани, как улыбка померкла. — Мне жаль.

Лучше бы он этого не говорил. Слишком похожи были интонации, слишком понимающий взгляд, слишком… все слишком. Раздражение, преследовавшее Ани, начало разрастаться, стремительно набирая силу, питаясь ее болью и гневом.

Буквально за миг до того, как тьма хлынула вовне, уничтожая на своем пути все преграды, не делая разницы между людьми и предметами, Ани ушла.

Побледневший Маленвер, почувствовавший, какая катастрофа чуть не разразилась от его слов, вытер платком холодный пот со лба и сглотнул. Нехорошее предчувствие, поселившееся в нем еще ночью, чуть не стало явью. И он ничего не смог бы изменить. Ни один человек не смог. Человек…

В задумчивости мужчина быстрым шагом покинул парк и направился к наставнику. Если кто-то и мог найти выход, то лишь магистр Эстельдхейм.

Раскаленный песок немного остудил ее гнев. Ани поморщилась, шагая обратно на границу и уберегая тело от дальнейшего разрушения. Обожженные ноги стремительно восстанавливались, но она этого не чувствовала. Она пыталась разобраться в себе. Пыталась — но ничего не выходило. Даже избавившись от Морьена, сослав его к смертным и забрав память, она не добилась своего. Решение оказалось неверным. Для нее.

— Я бы мог помочь тебе. — Насмешливый голос того, кто не заслуживал существования, вторгся в ее мысли.

Ани обернулась.

С их последней встречи Каалис мало изменился. Смуглая кожа, ряд тонких косичек с бусинами на концах, кожаный браслет, обхвативший тонкое запястье, и прищуренные узкие глаза, в которых ныне было не разглядеть зрачков.

— Мне не нужна ваша помощь, — отрезала Ани, но… не ушла.

Каалис усмехнулся и сел прямо на взметнувшийся и мгновенно затвердевший песок.

— А мне казалось, что очень нужна.

— Что только не примерещится в пустыне, — хмыкнула Ани, но осталась на месте. И это было самым очевидным ответом: она ждала продолжения. Какие бы слова ни срывались с ее уст, она хотела знать, что готов ей предложить двуликий бог любви.

— Верно, — усмехнулся мужчина. — Даже богиня тьмы, готовая уничтожить все из-за своего разбитого сердца.

— У меня нет сердца, — напомнила Ани прописную истину. — И первым, что я действительно уничтожу, будешь ты — причина моего дурного настроения.

— Как страшно!.. — Каалис поднял руки, демонстрируя раскрытые ладони. — Ты так меня пугаешь.

— Зачем ты пришел? — Ани прищурилась. — Тюрьма Неназываемого ныне пустует.

— Не угрожай мне.

— Не провоцируй.

— Что ж… — Каалис вытянул вперед ноги, потянулся, растягивая и тело, и время, а после предложил: — Хочешь, я сделаю тебе подарок? Даже просить не придется. Твой слуга больше не сможет любить. Никого. Ни одну смертную женщину, сколько бы из них ни добивались его внимания, сколько бы ни пытались обольстить, сколько бы…

— Мне. Это. Не нужно. — Тому, кто услышал бы сейчас голос Ани, холодный ветер Лиера показался бы легким бризом.

— Отчего нет? — Бровь Каалиса взметнулась вверх. — Он оставил тебя, он заслуживает кары. Все будет по справедливости…

— Не тебе решать, что справедливо для моих слуг! — зло выдохнула Ани, делая шаг на раскаленный песок. Вот только больше она не чувствовала его жара. Темное пламя охватило ее фигуру, заклубилось вокруг, превращая песок в темное стекло.

— Бывших слуг, — Каалис поморщился от столь явной угрозы. Он, в отличие от коллег, так прямо влиять на окружающий мир не мог. — Хочешь подарить аонам источник темного стекла? Даже без жертв с их стороны?

— Отчего же без? — Ани усмехнулась. — Одну жертву я готова принять. Их бога. Не видел здесь такого?

— Разминулись, — покачал головой Каалис, то ли отвечая на вопрос, то ли осуждая переход на силовую сторону решения конфликта. — И я ухожу. Но… несмотря на твое пренебрежение, я, пожалуй, окажу тебе услугу.

— Исчезни — этого будет достаточно.

— Склоняюсь перед вашей волей.

Собеседник шутовски поклонился и наконец исчез.

Ани перевела взгляд себе под ноги и поморщилась. Всего пара минут ее гнева обеспечила близлежащие племена золотом на пару лет вперед. Если, конечно, они успеют найти темное стекло до того, как его скроет пустыня.

Девушка поморщилась и вновь ушла на грань. Не ее забота помогать смертным разбогатеть. Хотя… она обернулась, и подвластное ее желанию стекло заострилось, давая понять, что так просто неожиданный подарок богов никому не достанется. Придется заплатить. И заплатить кровью.

Октавир Эстельдхейм старался не смотреть на своего собеседника, но взгляд нет-нет да и соскальзывал вверх, на непривычно молодое лицо его визави. Тот лишь усмехался, благосклонно принимая внимание потомка.

— Светлейший… — выдохнул бывший служитель, не зная, с чего начать. Пусть он и искал встречи с покровителем, оказавшись с ним наедине, мысли словно перепутались, столько всего он должен был рассказать великому предку.

— Довольно. — Кардалис поморщился и опустился в кресло. Закинул ногу на ногу, хмыкнул своим мыслям и поинтересовался: — Ани не создает вам проблем?

Магистр Эстельдхейм побледнел. Вопрос был не просто с подвохом — он весь был сплошной подвох.

— Тьма милосердна, — уклончиво ответил маг, не желая вдаваться в подробности. Слишком уж хорошо бывший алер был осведомлен о снисходительности Ани-Арли и мстительности своего бога.

— Вот как… — протянул блондин и внезапно подался вперед, принюхиваясь. Прикрыл глаза, вдыхая одному ему доступный аромат, и насмешливо пояснил: — Моя дорогая коллега чуть не сорвалась.

— Чуть?.. — Лицо магистра Эстельдхейма побледнело, казалось, сравнявшись с его седыми волосами.

— Самую малость. — Кардалис практически свел вместе большой и указательный пальцы своего молодого воплощения. Он не любил им пользоваться, но ныне ситуация требовала уступок. Все же в академии находилась Карин. Да и сама Ани… Что бы ни предписывала ему молва, к своей темной коллеге Кардалис относился… с пониманием.

Торопливый стук в дверь разорвал повисшее в комнате молчание. Магистр Эстельдхейм вопросительно взглянул на собеседника, и тот снисходительно кивнул, позволяя гостю присоединиться к их беседе. Для него не была загадкой личность визитера, как и вероятная причина его тревоги. И этим менталист уже заслуживал толику если не уважения, то снисхождения своего покровителя.

— Входите, юноша. — Магистр Эстельдхейм взял себя в руки, возвращаясь к привычной роли наставника. — Вы так торопились ко мне. Что разрушило ваш покой?

— Ани… — выдохнул светлый, но уточнять не стал. Прищурившись, он смотрел на вольготно устроившегося в кресле наставника незнакомца. — Вы нас не представите, учитель?

— Альбин Кентор. Целитель, — незнакомец усмехнулся, — из Азарлена.

— Мой давний друг, — поспешил вмешаться магистр Эстельдхейм.

— Вот как… — Маленвер нехорошо прищурился. — Азарлен, значит.

Он чувствовал недоговорки в словах наставника, видел снисхождение в глазах гостя и чувствовал такую знакомую мыслительную тишину, к которой даже начал привыкать, имея дело с Ее Темнейшеством.

— Не упорствуй, мальчишка, — одернул бывшего ученика потомок Светлейшего. Маленвер нехотя кивнул. Выводы, которые он сделал, все равно должны были быть очевидными и для его бывшего учителя, и для гостя, если менталист рассудил верно.

— Вам не откажешь в сообразительности, — хмыкнул тот, кто выбрал себе новое имя. — Но я бы предпочел, чтобы ради моего присутствия не собирали весь преподавательский состав, отрывая от написания планов. Боюсь, их коллективная ненависть способна повредить даже мне.

— Вы хорошо осведомлены о специфике нашей работы, — отметил Маленвер, продолжая стоять у порога. Неожиданная мысль, посетившая его, требовала действия, и он решил рискнуть: — Не желаете ли продолжить преподавательскую карьеру?

Звонкий смех сорвался с губ светлейшего гостя. Магистр Эстельдхейм бросил быстрый взгляд на молодого коллегу, но сказать что-либо не успел. Смех оборвался как не бывало, и снизошедший до бесед с потомком бог кивнул:

— Пожалуй, проявлю снисхождение. — И повелительно добавил: — Но прежде отведите меня к вашему очнувшемуся другу. У меня есть что ему предложить.

Кириан Анстелир заканчивал опрос. Казалось бы, типичная процедура, повторять которую ему приходилось не единожды, но стража ощутимо — хорошо еще, что только для него самого, — трясло. Сердце срывалось на бег каждый раз, когда он слышал знакомый голос из уст сидевшего напротив мужчины. Седого, как это часто случалось с темными магами, не оценившими границ своей силы, и очень уставшего.

— То есть вы утверждаете, что не помните подробностей проведенного вами ритуала, послужившего причиной вашего затяжного отсутствия? — в последний раз уточнил Кириан, проходясь глазами по конспекту беседы. Ни единого упоминания об Ани-Арли не сорвалось с губ очнувшегося… неодаренного. Словно он и не со службы вернулся.

— Сожалею, но нет, — непреклонно ответил Мортен, и сам его тон давал понять, что он лжет, но делиться подробностями самоубийственного поступка не станет.