— Новенькая?

— Ага. Взял на обучение. Эй, Касуми-тян! Подойди сюда, познакомлю тебя с нашим постоянным клиентом.

Девушка положила веер и направилась к ним танцующей походкой.

— Познакомься, это господин Исияма из компании «Кёкося». А это наша новая сотрудница Касуми Хама-гути.

Визиток, похоже, Касуми еще не сделали, и она стояла в растерянности, не зная, как поступить. Девушка была плотного телосложения, с длинными ногами и руками, которыми она двигала, будто не зная, куда их приткнуть. Не сказать, что было в ней что-то детское, скорее она выглядела какой-то рассеянной. Исияма поприветствовал ее, Касуми в ответ вежливо поклонилась и поспешно ретировалась на свое рабочее место. Девушке и в голову не пришло предложить им чего-нибудь прохладительного. Митихиро с горькой усмешкой сам достал из холодильника ячменный чай и предложил Исияме.

— Девчонка мечтает стать дизайнером.

— Неужели?

Исияме стало жаль Касуми. Слишком сильна конкуренция. Чтобы выжить в этом бизнесе, нужен был не только талант, но и удача. Некоторые компании, подобные компании Митихиро, содержали и дизайнерский отдел, но компания его друга занималась исключительно фотонабором и изготовлением печатных форм. Вряд ли у девушки был хоть малейший шанс, будучи загруженной заказами на работе, шлифовать свое мастерство. Будто почувствовав, о чем подумал Исияма, Митихиро добавил:

— Если у нее будут какие вопросы, уж не обессудь, помоги, пожалуйста.

— Чем смогу.

Исияма бросил взгляд в сторону Касуми. Короткая стрижка, волосы с коричневатым оттенком. Девушка что-то усердно выводила рейсфедером — практиковалась. От пота челка прилипла ко лбу. Пот наверняка скопился и в ложбинке ее пупка, мелькнуло в голове у Исиямы.

— А с печатными формами как? Справляется?

Мориваки украдкой, под столом, показал ему сжатый кулак большим пальцем вниз.

— С этим совсем беда. Возможно, конечно, со временем наловчится, но способностей у нее особых нет, может, просто это не ее. Идеи у нее неординарные, странная она немного. Но при этом на удивление серьезная. Девушек у нас в офисе не было, вот я и подумал, может, со временем поручу ей вести бухгалтерию.

Так ведь она дизайнером хочет стать?

— Знаешь, думается мне, это у нее быстро пройдет.

Это замечание вызвало у Исиямы внутренний протест. Митихиро, прищурившись, с явным умилением смотрел на девушку. Исияме же в Касуми понравилось то, что вокруг нее какая-то совсем другая атмосфера, и он почувствовал легкое разочарование, что все может сложиться так, как сказал Митихиро.

В тот вечер Митихиро пригласил Исияму выпить в Синдзюку. Подвыпив, он без умолку говорил о Касуми.

— Девчонка эта ну прям какой-то дикий звереныш. Будто только и ждет, когда ее поймают и приручат. Я-то для нее староват, да и не подходим мы друг другу.

Несмотря на эти слова, у Исиямы было странное чувство, что намерения у его друга совсем иные. В тот момент Митихиро было тридцать два. Он уже три года как имел свой бизнес, после того как ушел из большой полиграфической компании. Бизнес его шел по накатанной, и он наконец мог вздохнуть с облегчением.

— С чего ты взял, что вы друг другу не пара? Ей сколько лет?

— Думаю, двадцать два. — Митихиро поправил дужку сползших на переносицу очков в металлической оправе. Внешне худощавый и гибкий, он напоминал ученого-технаря. — Прежде чем попасть к нам, она вроде бы подрабатывала в разных местах дизайнером.

— Похоже, девица с характером.

— По выходным подрабатывает в баре хостес, но с клиентами никуда не ходит, только работа, — стал заступаться за Касуми Митихиро, видимо задетый за живое словами приятеля.

Исияма снова вспомнил глубокую впадинку на ее животе. Он и сам был бы не прочь немного поразвлечься, но, увидев, что Митихиро всерьез увлечен, решил отказаться от этой идеи. Глядя на Касуми, все мужчины, похоже, думали об одном и том же. Исияма не сомневался, что в один прекрасный день девушка найдет более выгодную работу и уйдет.

Через несколько месяцев, вернувшись однажды с коллегами с ланча, Исияма увидел в приемной ожидающую его Касуми. Девушка прижимала к груди большой пакет с печатной формой и с удивлением, как школьница на экскурсии, таращилась на мраморную отделку приемной. В белой футболке, черном кардигане и хлопчатобумажных брюках мужского покроя, она сама походила на школьницу.

— Мориваки-сан! — официально обратился Исияма к Касуми как к представителю компании.

Девушка обернулась, на ее лице он прочитал разочарование. Похоже, ей хотелось еще немного оглядеться вокруг. Исияма пригласил Касуми присесть на диван, стоящий тут же, в приемной, и взял у нее из рук печатную форму. Пока он рассматривал форму, достав ее из пакета, Касуми с интересом наблюдала, как по просторному вестибюлю агентства туда-сюда шмыгают фотографы и модели. Исияма вспомнил, что Касуми мечтает стать дизайнером, и забеспокоился, что увиденное может расстроить девушку, но Касуми с явным наслаждением следила горящим взором за снующей перед ней разношерстной публикой, будто дело происходило в зоопарке.

— Непривычно?

— Да, забавно, — повернувшись к нему, ответила она с абсолютно серьезным видом.

Волосы у нее отросли и доставали теперь до плеч. Блестящие гладкие волосы — волосок к волоску. Прилипшая колбу челка, глубокий пупок — все это на мгновение промелькнуло в памяти Исиямы. Он невольно бросил взгляд на ее живот, туда, где сейчас проходила линия черного кардигана. Отводя взгляд, он успел заметить в том месте, где расходился кардиган, крепкую грудь, обтянутую футболкой. Исияма мысленно сочувствовал Митихиро — жаль, мол, что Касуми не осознает своей привлекательности.

— Как работа? Привыкла?

— Да, привыкла.

Мориваки-сан тебя обучает? — памятуя об увлечении Митихиро, полюбопытствовал Исияма.

Касуми, потупившись, задумалась и через какое-то время ответила:

Да, обучает. Только, похоже, сколько бы я ни училась, такой, как Мориваки-сан, мне никогда не стать.

Исияма смутился, не ожидая столь серьезного ответа.

Так ведь ты же мечтала стать дизайнером, разве нет?

«И не надо тебе становиться как Митихиро», — хотел было продолжить Исияма, но Касуми отвела растерянный взгляд.

Это так, но… — Похоже, она не находила нужных слов.

— Ты что ж, совсем забросила? Если у тебя по-прежнему есть интерес, может, у нас какие подработки будут. Только Мориваки-сан ни слова.

— Тогда не надо, — категорически отказалась Касуми.

— Ты что ж, такая преданная?

— Да нет, просто к чему эти сложности.

— Так ведь ты приехала в Токио, чтобы стать дизайнером.

— Да, но моя цель — выжить здесь самостоятельно.

Исияма был удивлен. Он только понял: дело совсем не в том, что Касуми отказалась от своей мечты, и не в том, что она примирилась с ситуацией, — просто у Касуми был совсем другой замысел. Исияма, которому жизнь в Токио не казалась привлекательной до такой степени, чтобы для кого-то это могло стать самоцелью, задумался. Он припомнил, как Митихиро сравнил девушку с диким зверенышем, и почувствовал, что тот попал в самую точку. Касуми просто пыталась выжить в этом городе. «Удастся ли Митихиро и в самом деле приручить ее?» — с любопытством стороннего наблюдателя подумал Исияма.

В один из воскресных вечеров, года за два-три до того, как Касуми вышла замуж за Митихиро, он случайно встретил ее в районе Синдзюку. К тому времени, вопреки предсказаниям большинства сотрудников, Касуми стала незаменимым человеком в «Мориваки-сэйхан». Она занималась учетом печатных форм, вела бухгалтерию, в которой Митихиро не был силен, занималась всеми административными вопросами. В те редкие моменты, когда Исияма заглядывал в офис к приятелю, Касуми с неизменным усердием писала что-то за своим рабочим столом, отвечала на бесконечные телефонные звонки, была вечно занята, загружена ворохом дел. Ну что ж, похоже, девушка преуспела в «выживании» — Исияма внезапно потерял к ней всякий интерес.

Однажды Исияма столкнулся с ней на улице в толчее, и его поразило ее безжизненное лицо. Он даже на секунду засомневался, стоит ли ему окликать девушку.

— Касуми-тян!

Девушка непроизвольно, будто пытаясь спрятаться, заслонила лицо бумажным пакетом с покупками. Исияма сделал вид, что не заметил ее замешательства оттого, что он застал ее витающей в облаках. Неожиданно для него самого Исияму тронула печаль на ее лице.

— Делала покупки?

— Да, вот свитер купила.

«Интересно, какого цвета?» Исияма постарался представить содержимое ее пакета. Ему всегда нравилось, как она одевается — скромно, но изящно. Вот и сейчас на ней было черное пальтишко строгого мужского покроя и красный шарф, при этом шарф был повязан как-то по-модному, нарядно. Что-то в ней говорило: она не такая, как окружающие.

— Какого цвета?

— Такого приятного небесно-голубого. Совсем я дурочка! Денег нет, а я вот… покупки делаю.

— Небесно-голубого, говоришь? Тебе подойдет.

Ну, посмотрим, — поникшим, вовсе не характерным для нее голосом произнесла Касуми, и Исияма едва сдержался, чтобы не сказать: он готов купить ей столько свитеров, сколько она пожелает. Ему не стоило большого труда догадаться, что предложи он это девушке, она бы стала презирать его. Но и уйти просто так он не смог.

Может, поужинаешь со мной? — пригласил он.

Случилось это как раз тогда, когда его свадьба с Норико, сокурсницей по художественному институту, была уже делом решенным. Тем не менее Исияма вдруг почувствовал неожиданный интерес к Касуми. Она не вписывалась в его представление о женщинах. Он смутно догадывался, что она совсем другая, не такая, как все те женщины, которых он знал.

Касуми с готовностью последовала за ним, но разговор не клеился. Что-то, видно, было не так. Исияме хотелось понять, что творится у Касуми в душе, он пытался разговорить ее, но девушка не была склонна к откровениям. После этого случая они еще несколько раз встречались, но каждый раз попытки Исиямы понять ее лишь отскакивали от непробиваемой стены скрытности. Похоже, ему не дано было узнать секрет ее очарования. Оставив эту затею, Исияма через полгода, как и планировал, женился на Норико. Началась семейная жизнь, обещающая быть благополучной и стабильной.

Теперь он видел Касуми, только когда бывал в «Мориваки-сэйхан». Услышав, что она выходит замуж за Митихиро, Исияма засомневался, сможет ли тот понять ее. При этом он чувствовал необъяснимую радость от того, что был единственным человеком, который видел тревогу на ее лице. Но скоро в потоке дней он забыл и об этом.

Два года назад, в апреле, Касуми сама неожиданно бросилась в лифте ему на грудь. Исияме никогда в жизни не забыть удивления, которое он испытал в то мгновение. Цвет глаз у нее был точь-в-точь таким же, как восемь лет назад на «Синдзюку». Неприкаянный, тревожный взгляд. Женщина, которая замкнула от него свою душу, теперь сама протягивала ему ключи. Исияма пришел в замешательство. Он и сам не ожидал, но его сожаление от невозможности разгадать секрет Касуми стремительно переполнило душу, как подземные воды, вырвавшиеся наружу.

Пожалуй, он соврал, сказав, что та Касуми, которой она была до знакомства с ним, не интересовала его, что в молодости она не казалась ему привлекательной. Она понравилась ему с их первой встречи. Он не мог признаться ей в этом, возможно, потому, что ее скрытность в их памятную встречу в Синдзюку задела его за живое. И еще потому, что из-за этого им пришлось сделать большой крюк на пути друг к другу. Да, он не был до конца откровенен с Касуми.

Опустошив бутылку пива, Исияма направился в душ. В руках у него было банное полотенце, которым пользовалась Касуми. Он пустил воду и, сдерживая зевоту, стал размышлять о рабочих планах на завтра — эти мысли нагоняли на него тоску. Его работа не казалась ему интересной. Рекламный бизнес, которого тоже коснулся экономический кризис, не допускал рискованных идей. Новое поколение дизайнеров теснило стариков. Он хотел заниматься дизайном, а новое время требовало от него выполнять и функции менеджера по работе с клиентами — полностью координировать рекламный проект. Для Исиямы такое смешение обязанностей было мучительным. Где-то в глубине души он уже начал подумывать, не бросить ли работу. Признайся он в этом Касуми, она могла бы усомниться в его любви, решив, что их отношения лишь предлог для покупки дачи, а на самом деле он просто хочет уйти с работы. Он вдруг почувствовал неуверенность. Может быть, причина в том, что он не до конца доверяет Касуми? А Касуми — доверяет ли она ему? «Рискованная затея», — вспомнил он ее слова. Разве это не было доказательством того, что идея ей не по вкусу? У страха глаза велики. Должно быть, это очередная западня любви. Сомнения рождаются от невозможности безраздельно владеть любимым человеком. Это одна из разновидностей ревности, заключил Исияма. Именно поэтому при встрече с любимым сомнения растворяются, и чем глубже страхи, тем больше радость, которая приходит им на смену. Исияма мысленно вообразил себе мостик, перекинутый между ним и Касуми. Тот был прочнее и упруже, чем они сами осознавали. И если их любовь не дрогнула, пройдя сквозь испытания, то чего же он боится? Так размышлял Исияма.

Такси остановилось у его дома. В темноте сладко пахла гардения, посаженная по желанию Норико вдоль ограды. В их районе, где раньше было много особняков, новое поколение владельцев постепенно уничтожило просторные сады и на их месте строило небольшие дома на продажу. Дом Исиямы, перешедший ему по наследству от родителей, сохранил свой изначальный вид.

Исияма открыл ключом запертую дверь. В прихожей горел свет, но весь остальной дом был погружен в темноту. Потянув время в гостинице, ему, похоже, удалось избежать разговоров с Норико. Исияма поднялся по лестнице — деревянный пол еле слышно поскрипывал под ногами. Тихонько приоткрыл дверь спальни, расположенной на втором этаже в конце коридора, и услышал, как скрипнула кровать, стоящая у окна.

— Свет не включай, а то в глаза будет бить, — заворочалась в постели Норико.

Почти в полной темноте Исияма стал переодеваться. Норико втянула носом воздух, принюхиваясь.

— От тебя каким-то незнакомым мылом пахнет.

— Да в баре, наверное, руки мыл, — опешил Исияма и, нахмурившись, повернулся к жене спиной.

Норико не на что было пожаловаться в этой жизни.

Они стали встречаться еще в студенчестве, развлекались вместе, были неразлучны.

У его жены был хороший вкус, да и с домашними делами она справлялась прекрасно. Когда младший сын пошел в детский сад, она вернулась на прежнюю работу в небольшую дизайнерскую компанию. Всегда ухоженная и молодящаяся, она была из разряда тех женщин, которых легко можно представить на обложке какого-нибудь женского журнала. Любой мужчина был бы счастлив, обзаведись он такой женой, как Норико. По выходным детей всегда ждала вкусная еда, да и домашняя выпечка была не редкостью, как у всякой хорошей матери. В течение недели она с удовольствием ходила на работу, по дороге заскакивала за продуктами, заодно могла купить себе что-то из одежды или книги. Одним словом, Норико могла распоряжаться своей жизнью по своему усмотрению. За Норико можно было не беспокоиться. В отличие от Касуми она никогда не могла просто взять и исчезнуть. У нее не было скрытого, незнакомого ему мира. Мир Норико был точь-в-точь таким, как и мир людей, окружающих Исияму. Другими словами, таким, о котором можно прочитать в журнале или увидеть в кино, — понятный ему мир. С Норико его ждала жизнь, которую он мог предсказать, — жизнь, которая читалась на много лет вперед.

Есть ли прелесть в жизни, где нет места глупостям? Что могло связывать «ситроен» — выбор Норико — и метро, в котором вечно приходилось, стоя, трястись Касуми. Белизну модного офиса Норико и тени от жалюзи в «Мориваки-сэйхан», где окна выходили на запад и потому во второй половине дня в них било солнце. Почему второе ему казалось более наполненным, значительным?

Их нельзя сравнивать — сколько ни одергивал себя Исияма, все эти мелкие сравнения, клокотавшие в нем, заставляли его страдать.

— Вечером звонил какой-то Идзуми, — кутаясь в одеяло, приглушенно пробормотала Норико.

Идзуми был застройщиком дачных участков у озера Сикоцу. Вспомнив, что во время их последнего разговора он обещал сам позвонить Идзуми, когда примет решение, Исияма почувствовал, что тот пытается немного надавить на него.

— Ты что, дачу собрался покупать? Этот господин сказал, что завтра будет ждать твоего звонка. — В голосе Норико послышался упрек.

Наверняка она злилась, что он ни словом не обмолвился о своих планах, не спросил ее совета.

— Я как раз собирался посоветоваться с тобой… Рядом с Сикоцу дом выставлен на продажу. Земля эта раньше принадлежала железнодорожной госкорпорации. В горах, недалеко от самого озера… Там рек много, можно на рыбалку ходить, — стягивая рубашку поло, оправдывался Исияма.

Не слишком ли далеко? — равнодушно поинтересовалась Норико.

— Минут тридцать от Титосэ. Близко.

— Да и дорога недешевая.

Мы же не часто будем ездить. Я эту покупку больше как капиталовложение рассматриваю.

Ну, если как капиталовложение, тогда ладно. Хочешь, с отцом поговори.

Слово «капиталовложение», похоже, убедило Норико. Ее отец работал в банке.

— Да нет, не стоит.

Исияма переоделся в чистое нижнее белье и футболку и лег в постель. Норико слегка пошевелилась.

— Мыться не будешь? Ты что, пьян?

Чувствуя себя виноватым, Исияма вместе с тем еле сдержался, чтобы не заорать: «А тебе-то не все ли равно?» Раньше, когда Исияма чувствовал, что жена в чем-то подозревает его, он изо всех сил начинал оправдываться. В последнее время это стало его тяготить. Ну и пусть догадается, в отчаянии думал он. Такой сильной была его любовь к Касуми. Без нее жизнь стала казаться ему невозможной. Покупаю дачу, принял решение Исияма.

— Если купим дачу, летом поедем туда все вместе?

— Ну, можно, — сонным голосом ответила Норико.

— Пригласим семью Мориваки.

— Зачем?

Мориваки давно меня просит научить его рыбачить.

В ответ на эту ложь он услышал сонное дыхание жены. Исияма вздохнул с облегчением и крепко зажмурил глаза. Он попытался вспомнить, как выглядит Масаёси Идзуми — человек, позвонивший ему сегодня по поводу дачи.

Дело было так. В прошлом месяце во время командировки в Саппоро Исияма увидел объявление о продаже дачи и поехал посмотреть участок. Господин Идзуми сам взялся отвезти его на своем внедорожнике и показать дачный поселок Идзумикё. Семидесятилетний Идзуми был его владельцем. Он рассказал, что вместе с женой живет в этом поселке. Волосы у него были седыми, но спина прямой, а в резких, порывистых движениях чувствовалась решимость. Стариком назвать его не поворачивался язык, ему скорее подошло бы «мужчина в годах».

Когда пришло время Исияме возвращаться в Токио, Идзуми повез его в аэропорт в Титосэ.

Говорите, рыбной ловлей увлекаетесь? Спиннер-бейт?

— Да, мне больше нравится на спиннербейт.

— Я обычно вот на этой машине еду, смотрю, где будет ловиться, ставлю там палатку и ночую. Палатка у меня всегда с собой.