— Пия! — воскликнул Зандер.

У Боденштайна отлегло от сердца. Совместными усилиями им удалось отодвинуть ржавую решетку. Пия Кирххоф была измучена, испачкана, но невредима. Мужчины легли на пол и вытянули ее наверх. Некоторое время она лежала на спине с закрытыми глазами, а открыв их, увидела Бенке.

— Вот ведь черт! — Она слабо улыбнулась. — Я еще жива.

— Ничего другого от вас и не ожидал, — сухо ответил Бенке и подал ей руку, чтобы помочь встать на ноги. — У меня нет никакого желания пропустить финал чемпионата мира.

Напряженность спала. Боденштайн тронул Пию за плечо.

— После поговорим, — сказал он. — Давайте сначала прикинем, как отсюда выбраться.

— Впереди колодезная шахта и тайный ход, — сообщила Антония. — Другого пути наружу, кроме того, которым мы пришли, я не знаю.

Но путь сзади был завален, и камни все еще сыпались. Выстрелы изрядно сотрясли старые стены.

— Надо отсюда убираться, пока нам весь Бург на голову не рухнул, — сказал Бенке и опять закашлялся.

Он и Боденштайн скрылись вслед за Антонией в узком проходе. Пия обернулась к Зандеру.

— Я жутко за тебя перепугался, — прошептал тот.

Они смотрели друг на друга, и в слабом свете все еще горящей свечи Пия заметила слезы в его глазах. Он молча крепко обнял ее.

— Идите же! — донесся голос Боденштайна из прохода. — Нам стоит поторопиться. Для проявления чувств будет еще время.

Антония вела их по узкому коридору, где можно было перемещаться только согнувшись. Через несколько метров коридор вдруг резко повернул и стал выше. Они наконец достигли колодца. Бенке первым полез по ржавым перекладинам ступенек, торчавших из стены, за ним Антония, Пия, Зандер и наконец Боденштайн; в ботинках с гладкой кожаной подошвой ему было особенно сложно не поскользнуться. Едва он выбрался из колодца во внутренний двор у подножия главной башни, как у него перехватило дыхание от резкого ветра, а дождь промочил насквозь в считаные секунды. Бенке, Пия и Зандер с дочерью спрятались от грозы у входа в цейхгауз. Боденштайн побежал к ним, на ходу доставая зазвонивший мобильник.

— Мои люди заняли позиции по всему Бургу, — сообщил командир группы захвата. — Что дальше?

Не было никакого смысла прочесывать всю крепость. Лукас знал местность лучше и мог отлично спрятаться.

— Где-то тут должны быть двое мужчин, — ответил Боденштайн, задыхаясь. — По меньшей мере один из них вооружен. Он уже использовал оружие, так что осторожнее. Где вы сейчас?

— Иду во внутренний двор Бурга.

— Мы тоже здесь. — Боденштайн рискнул выглянуть, но ничего, кроме стен внутреннего двора, не увидел. — Хорошо. Мы пойдем к башне. Оттуда у нас будет хоть какой-то обзор.

Один снайпер группы захвата занял позицию на башне, второй спрятался за руинами стены напротив. Так они могли видеть всю территорию Бурга. Темные фигуры карабкались на стены, таились на лестнице и залегли на земле, все увешаны оружием с ног до головы, в касках, бронежилетах и масках. Двое бойцов караулили тайный ход из города в Бург, о котором предупреждала Антония. Эту возможность улизнуть парням надежно перекрыли.

— Мои люди окружили Бург, — доложил командир группы Боденштайну. — Тут и мышь не прошмыгнет.

Боденштайн кивнул. Напряженная ситуация: двое снайперов, двадцать пять вооруженных до зубов полицейских и душевнобольной парень двадцати одного года, уже хладнокровно убивший по меньшей мере двоих человек, да еще другой, с оружием.

Ожила рация командира группы захвата.

— Двое, — донеслось оттуда, — вылезают из старой пороховой башни с другой стороны большого луга.

Боденштайн ощутил, как подскочил адреналин. Он взглянул на Бенке и Пию Кирххоф. Та сидела, прижавшись к Зандеру, на деревянных ступеньках лестницы в башню. Антония застыла, привалившись к стене, бледная, как смерть.

— Вы можете определить, вооружены они или нет? — спросил командир по рации.

— Нет. Подождите-ка, один вооружен. Блондин.

— Лукас. — Пия встала и подошла к шефу. — Вы не должны стрелять в Лукаса, он ни в чем не виноват.

— Он убил двоих человек, попытался убить собственного отца, похитил Свению и запер вас в этой дыре.

— Все не так! — запротестовала Пия. — Он хотел меня освободить.

— Вы не знаете всего, что случилось во время вашего отсутствия, — возразил Боденштайн, не взглянув на Пию. — Поздно вечером в субботу на отца Лукаса было совершено покушение. Он в коме. Чуть позже кто-то на машине ван ден Берга сбил девушку, которая видела Лукаса в пикапе зоопарка в вечер, когда убили Паули.

— Когда было совершено нападение на отца Лукаса? — Пия в волнении схватила Боденштайна за рукав. — В котором часу?

— Вы мне сейчас руку оторвете, — сказал Боденштайн. — Я точно не знаю, в одиннадцать или в двенадцать.

— Тогда это не мог быть Лукас. Он забрал меня незадолго до одиннадцати. Мы вместе были во Франкфурте. В «Майнтауэре».

Бодештайн развернулся и в изумлении уставился на коллегу.

— А как в «Мерседес» отца Лукаса попали мобильные телефоны, ваш и Свении? — спросил Бенке.

Пия напряженно думала. Он помнила обрывочные картинки, которые не могла точно интерпретировать.

— Объекты пришли в движение, — раздался в рации голос снайпера.

Командир предупредил лежащих в засаде на лугу бойцов. Снайпер продолжал сообщать, что видит.

— Кажется, они ссорятся.

— Что нам делать? — Командир ждал указаний Боденштайна.

— Захватить, — без колебаний отозвался Боденштайн. — Немедленно.

— Нет! — крикнула Пия в тревоге. — Вы не должны допустить, чтобы стреляли в Лукаса, шеф!

— У вас есть идеи получше?

— Я поговорю с ним.

— Черта с два вы это сделаете! — Боденштайн решительно повернулся к командиру группы захвата. — Действуйте! Пора с этим заканчивать.

Гроза ушла, ветер стих так же быстро, как поднялся. Дождь все еще лил, но на западе над горами Таунуса в просветах облаков показалось кроваво-красное закатное небо. Пию трясло, она стояла рядом с шефом и слушала донесения снайпера по рации. Лукас и Тарек даже не ведали, что идут прямо в руки группы захвата. Пия отлично понимала, что снайперы способны достать любую движущуюся цель за сотни метров.

— Объект удалился на двадцать метров.

— Скополамин! — сказала вдруг Пия.

Воспоминания прошедшей ночи всплывали как обрывки сна, увиденного перед самым пробуждением.

— Что вы сказали? — в один голос спросили Боденштайн и Бенке.

— Я вспомнила! — взволнованно воскликнула Пия. — Мы с Лукасом встретили на той вечеринке в Бокенхайме Тарека, или он нас встретил. Он дал мне что-то, после чего мне стало плохо. Я только помню, что Лукас и Тарек спорили по поводу «Двойной жизни». Лукас высадил меня у ворот Биркенхофа, но я не могла их отпереть. И вдруг появился Тарек. Он рассмеялся и сказал, что скополамин лучшее средство, чтобы… — Пия запнулась. — Он запер меня в багажнике автомобиля. И там были розы! Красные розы. Я еще написала эсэмэску. Или нет?

— Да, — вмешался Зандер. — Мне. «Двойная жизнь, Тарек, розы». Только я ничего не понял.

— Объекты движутся к арке внутренних ворот, — доложил снайпер с башни. — Уходят из моего поля зрения.

Боденштайн колебался недолго.

— Захват! — скомандовал он. — Но не стрелять!

Тарек Фидлер заметил темные фигуры раньше Лукаса. Воспользовавшись замешательством, он выхватил оружие, приставил к голове Лукаса и крикнул:

— Если хоть кто-нибудь двинется, я убью его!

— Я знаю, где Свения, — вдруг сказал забившийся в угол бледный Франьо Конради.

Остерман моментально обернулся и изумленно уставился на мальчишку. Франьо сидел на стуле. Он понимал, что происходит в Бурге, и видел, что положение очень серьезное.

— Ах так? — воскликнул Остерман. — И откуда ты вдруг узнал?

— Я все время знал, — ответил Франьо и отвел глаза. Просто воплощение нечистой совести.

На минуту Остерман ощутил острое желание закатить парню пощечину.

— Где она? — Он смирил свой гнев и схватил телефон.

— В доме ван ден Бергов. В котельной.

— Она жива?

— Этого… я не знаю, — пробормотал Конради и закрыл лицо руками.

Остерман набрал номер дежурного. Потом встал.

— Пойдем! — сказал он парню. — Поедешь с нами. По дороге расскажешь все, что ты там еще знаешь.

Положение стало критическим. Тарек толкал перед собой Лукаса, приставив к его голове дуло, а спиной прижимался к стене. Снайперы не могли стрелять, бойцы группы захвата замерли на позициях.

— Что дальше? — спросил командир.

— Сколько ваших людей у внутренних ворот?

— Четверо.

Зазвонил мобильник Боденштайна. Это был Остерман.

— Шеф! — прокричал он. — Мы нашли Свению Зиверс! Она жива. Франьо Конради выдал, где ее спрятали. Она в котельной дома ван ден Бергов.

Значит, Лукас все-таки причастен к исчезновению девушки! Боденштайн взглянул на Пию Кирххоф. Но она, казалось, твердо верила в невиновность Лукаса.

— Тарек запер ее в своей квартире, — продолжал Остерман. — Франьо замучила совесть, и он вчера после обеда попытался сбежать, но Тарек его нашел и заставил поехать вместе к ван ден Бергам. Они шли через сад, Тарек ударил отца Лукаса, потом они заперли Свению в котельной.

Боденштайн слушал молча.

— Свения и Франьо нам рассказали. Тарек все специально подстроил, чтобы подозрения пали на Лукаса.

— Вы абсолютно уверены, что это сделал не Лукас? — уточнил Боденштайн. Он не мог ошибиться в оценке ситуации. Тарек и Лукас были под прицелом снайперов. Те ждали лишь приказа стрелять.

— На сто процентов, — голос Остермана дрожал от напряжения. — Но есть кое-что похлеще. Тарек Фидлер — внебрачный сын доктора Карстена Бока и сводный брат Йонаса. Единственный, кто об этом знал, — Паули, которому Тарек проговорился в минуту слабости. Разозлившись из-за того, что отец Йонаса не взял его к себе в фирму, Тарек взломал компьютер Бока. Он хотел отомстить, все равно как. Вся информация, какой Паули располагал против Бока, досталась ему от Тарека, а не от Йонаса. Когда Тарек узнал, что Паули сделал ее достоянием общественности, он пришел в ярость, потому что сам хотел оказывать давление на отца. Во вторник вечером парень приехал к Паули. Они здорово поругались. Паули понял, что Тареку на самом деле совершенно наплевать на Йонаса; он просто использовал парня, чтобы добраться до отца и его денег. Паули сказал ему это в лицо и пригрозил, что расскажет Йонасу правду о происхождении Тарека. Тот этого не мог допустить и поэтому убил Паули. Свения все слышала и видела убийство.

Боденштайн напряженно слушал. Поневоле приходилось смириться с мыслью, что Лукас ни в чем не виноват. Ему все виделось так логично увязанным, или же он просто выдумал эту логичность? Честно говоря, теория имела пару слабых мест.

— Тарек вызвал Франьо в «Грюнцойг» и велел ему отвлечь Лукаса и приехать на пикапе к дому Паули, — продолжал тараторить Остерман со скоростью пулемета. — Они вместе загрузили тело и велосипед в пикап и вернули машину в «Грюнцойг». Лукас потом целый день возил труп на деревянном поддоне. На следующий вечер они выбросили тело Паули на лугу, пока шел футбольный матч. Они могли не беспокоиться, что их заметят, и…

— Хватит для начала, — прервал коллегу Боденштайн. — Я скоро перезвоню.

— Подождите! — крикнул Остерман. — Тарек с Франьо влезли в дом к Пии! Мы нашли в квартире Тарека ее дневник и распечатку полицейского дела 1988 года. Пию тогда преследовал и изнасиловал один тип. Тарек разнюхивал ее прошлое.

Боденштайн посмотрел на Пию. Она вместе с Бенке и командиром группы захвата напряженно ждали его решения.

— Начинайте, — приказал Оливер. — Преступник — Тарек Фидлер, а Лукас невиновен.

От него не ускользнул взгляд, которым Пия обменялась с Зандером. Оба они все это время были правы. Боденштайн коротко пересказал, что сообщил ему Остерман, но не упомянул о похищенном полицейском деле и дневнике.

— Тарек сводный брат Йонаса? — удивленно переспросила Пия.

— Да.

— Это объясняет сходство ДНК, — сказал Бенке. — Он убил собственного брата.

— И был в моем доме, — содрогнулась Пия.

Они осторожно спустились по шатким камням, мокрым и скользким. Командир группы захвата сообщил своим бойцам, что темноволосый парень с оружием и есть их объект, и если он не сдастся сам, можно стрелять на поражение. Оба парня уже добрались до ротонды и направлялись к главным воротам, где их ждала Катрин Фахингер с двумя бойцами группы захвата. Снайпер на стене контролировал всю площадку, где разворачивалось действие. Боденштайн, Бенке, Пия Кирххоф и командир группы захвата оставались в арке внутренних ворот.

— Держу объект на прицеле, — доложил снайпер. — Жду дальнейших указаний.

В этот момент Тарек понял, что выхода у него нет, и потащил Лукаса к краю, где стена доходила ему лишь до колена.

— Если вы выстрелите, он мертв, — пригрозил он.

Пия не могла больше этого выносить. Она вышла из-под прикрытия арки, прежде чем Боденштайн успел ей помешать.

— Эй, привет, фрау Кирххоф! — Тарек зло рассмеялся. — Какая радость видеть вас снова! Как вам понравились розы? Красные розы! Пришлось потратить время, но я все про вас разузнал! А замки у вас в доме просто смехотворные! Нагнал я на вас страху?

Пия не поддавалась, хотя с удовольствием подошла бы к нему и своими руками спихнула со стены. Этому подлецу она обязана кошмарами и страхом, преследовавшими ее последнюю неделю.

— Кстати! — крикнула она. — А как ты это все раскопал?

— Что вы делаете? — прошипел Боденштайн. — Не провоцируйте его!

— Он просто должен говорить, — шикнула в ответ Пия. — Может, тогда он ошибется.

— Я просто пошарил у вас хорошенько! — измывался Тарек. — Вы ведь даже сохранили свой дневник. Не составило никакого труда разыскать вашего обожателя. Кай Михаэль Энглер. Вы в курсе, что он сейчас в Дармштадте? Он здорово обрадовался, узнав, что вы живете совсем одна!

Пия почувствовала, что гнев и ненависть переполняют ее. Вот ведь скотина!

— Мы с ним вместе рассматривали снимки. — Голос Тарека почти срывался. — Я встроил отличные крошечные камеры в вашей спальне, ванной и в кухне! И ваш сгоревший предохранитель — тоже моя работа! Наблюдать, как вы рыдаете, трясясь от страха, было просто восхитительно!

Пия оставалась спокойной, контролируя растущую внутри ярость. Просто психопат, нашедший удовлетворение в жестокости. Она не взялась бы утверждать, что его болезненное самомнение развилось как компенсация жуткого комплекса неполноценности из-за нехватки родительской любви в детстве, но одно было совершенно очевидно: Тарек Фидлер тщеславен и неглуп, а его зависть к сводному брату и другу Лукасу переросла в ненависть, когда отец отверг его.

— Да еще Свения! — Тарек явно завелся и упивался собой. — Эта заносчивая, подлая шлюха, которая воротила от меня нос, полагая, будто она лучше! Как она рыдала и просила! Просто умоляла, чтобы я ничего ей не сделал! — Он больно двинул Лукаса по почкам, голос его исполнился ненависти. — Знаешь, как она все делала, твоя обожаемая Свения? Я все заснял, чтобы вы могли полюбоваться, какая она дешевая подстилка! Она мне…

Ненависть бурлила в нем, и он неосторожно приоткрылся, оторвавшись от спины Лукаса. Снайперу на стене этого хватило. Пия увидела, как пуля ударила в левое плечо Тарека, тот оттолкнул Лукаса и отпрянул назад. Пия рванула вперед, в надежде подхватить и удержать Лукаса. Но тот качнулся, беспомощно хватая руками воздух, глаза его были полны ужаса. Он пытался устоять, но не смог удержать равновесия и, раскинув руки, сорвался с отвесной крепостной стены.

Через несколько минут в Бурге было полно людей. Пожарная команда Кенигштайна светила сильными фонарями с места, откуда оба парня рухнули со стены, в темные кусты внизу. Группа захвата собралась вместе. Со стороны города приближались, включив сирены и голубые мигалки, «Скорые». Боденштайн и Бенке в сопровождении десятка полицейских рванули прочесывать дорогу в Бург. Кристоф Зандер набросил Пии на плечи одеяло, полученное от пожарной команды, и крепко держал женщину за руку. Ее постепенно отпускали шок и напряжение, копившиеся последние часы, и она начала понимать, какой опасности подвергалась.

— Думаешь, он сказал правду? — озабоченно спросил Зандер.

Пия посмотрела на него и кивнула.

— Боюсь, что да, — ответила она. — Того типа звали Кай Михаэль Энглер. И я тоже знаю, что он живет в Дармштадте.

— Тебе ни в коем случае больше нельзя жить в этом доме одной.

— Я вижу парня! — крикнул в этот момент кто-то из пожарных. — Он висит на дереве!

В результате впечатляющей спасательной операции пожарной команде удалось снять Лукаса, застрявшего в кроне дерева в пятнадцати метрах под крепостной стеной. Пия отказалась отправляться в больницу и вместе с Зандером и Антонией ждала, пока пожарные спустят носилки с Лукасом. Он был в сознании и слабо улыбнулся, узнав Пию. Падение со стены стоило ему пары переломов, но никакой угрозы для жизни они не представляли. Не будь этого дерева, он пролетел бы еще пятьдесят метров, поскольку Бург возвышался на гранитной скале, и уж точно разбился бы насмерть. Санитары отнесли его в поджидавшую «Скорую». Пока разворачивались события, Зандер рассказал Пии, что произошло в последние двадцать четыре часа.

— Твой шеф был абсолютно уверен, что Лукас хотел убить своего отца, — сообщил он. — Мы крепко с ним сцепились.

— Он и тебя все время подозревал, — ответила Пия.

— Я знаю. Он меня терпеть не может.

— Наверное, ревнует, — усмехнулась Пия.

— С чего бы это?

— Инка Хансен — его юношеская любовь, а он видел, как вы вместе ужинали.

Зандер взвесил это соображение.

— Это я еще понимаю. А как обстоит дело с тобой?

— Со мной? — удивленно переспросила Пия. — Что ты имеешь в виду?

— Похоже, твоего шефа не устраивает, что ты мне нравишься.

Сердце Пии радостно подпрыгнуло.

— Ха! — сказала она. — В курятнике должен быть только один петух.

Над Бургом кружил полицейский вертолет. Группа захвата направилась к своей машине. Для них это был рядовой эпизод, каких много.

Зандер одной рукой обнял за плечи Пию, другой — Антонию.

— Пойдемте, девочки, — сказал он. — Я по горло сыт этим Бургом.

— Я тоже, — откликнулась Пия. — Только сначала все-таки наконец забегу в туалет.

Тарек Фидлер легко отделался при падении — он упал в густые кусты под стеной Бурга и приземлился относительно мягко. Ранение в левое плечо не помешало ему вылезти. Полиция и пожарные прочесывали кустарник. Боденштайн с суровым выражением лица стоял на дороге, прижав к уху мобильник, когда Пия спустилась из Бурга в сопровождении Зандера с дочерью.

— Парень ускользнул, — сообщил Бенке. — Удивительно, до чего же упертый тип.

— Он совершеннейший псих, — сказала Антония и зябко поежилась в промокшем платье. — Всегда его терпеть не могла.

— Далеко не уйдет, — Боденштайн убрал телефон и повернулся к ним. — Я вызвал подкрепление и служебных собак. Они прибудут через пару минут.

— Он мог еще и мое оружие прихватить, — предположила Пия.

— Я знаю, — кивнул Боденштайн. — Мне бы следовало в большей степени подозревать в Тареке преступника. Он ведь совершенно явно подставлял Лукаса.

— Тарек всегда завидовал Лукасу и Йо, — сказала Антония. — Он хотел иметь все, что есть у них, и прямо-таки навязался в нашу компанию. С тех пор как он вдруг объявился, все совершенно переменилось. Я всегда говорила Лукасу, что Тарек лжив, скрытен и думает только о своей выгоде, но Лукас не хотел верить. — Девушка всхлипнула. — Я его ненавижу! — воскликнула она и посмотрела на Пию. — Йо мертв! И папа Лукаса при смерти. А что эта свинья сделала с вами и со Свенией!