Я оглянулась и увидела призрака в двубортном пиджаке и пенсне, а еще с усиками, точь-в-точь как у моего бедового клиента. Он вежливо улыбнулся мне, отдав своей призрачной рукой знак приветствия и уважения странников. Я поздоровалась в ответ и, указав на Майрота, попросила поддержки:

— Но вы же согласны, что он выглядит как дундук на печи?

Прежде чем ответить, призрак внимательно оценил взглядом моего спутника, а затем вынес вердикт:

— Если вам так кажется, значит он вам нравится больше, чем вы того, молодая госпожа, хотите. Разрешите представиться: мастер Райлан. Университет Черных Дорог. Судебная психиатрия и пенитенциарная психология.

Я глубоко вздохнула и отдала знак Майроту спускаться.

— Ясно. Расскажите, что это за место?

— Люра! У тебя за спиной призрак! И еще один! Люра, их тут десятки! — завопил мой клиент с потолка, и я, обождав, пока он, грохнувшись в направлении гравитации и закрыв голову руками, немного успокоится, тихо ответила, четко артикулируя губами каждую букву:

— Это нормально для древних поездов. Они фонят воспоминаниями.

— Но я, с вашего позволения, не воспоминания, воинственная госпожа, — сообщил мне призрак в пенсне.

Я сочла своим долгом сразу же его поправить:

— Я библиотекарша. Библиотечное дело немного изменилось после войны.

— Чернильная госпожа, — поправился он, отдав изящный знак извинения, — мы — не воспоминания этого поезда. Мы его, если можно выразиться так… коллекция.

— Коллекция, да! — подхватила я метафору, краем глаза увидев, как в нашу сторону тянется все больше и больше полупрозрачных фигур обоих полов. — Всем известно, что многие локомотивы и вагоны коллекционируют запоминаемые ликрой сны…

— Нет, все не совсем так. Мы — коллекция образов не тех, кто ехал на этом поезде. Мы коллекция тех, на ком, если будет позволено выразиться, на ком этот поезд проехался сам.

— Вы все попали под поезд? — спросила я чуть более настороженно, чем собиралась, и снова положила руку на только что убранный в кобуру револьвер.

— Без всяких сомнений. Мы, за редкими исключениями, все под него бросились.

И тут мне показалось, что в его голосе сверкнул стальной холодок. И что призрачное стекло пенсне тоже как-то неприятно… блеснуло. И что вообще температура воздуха начала приближаться к зловещей.

— А зачем вы это сделали? — с достойной Дайри добротой в голосе поинтересовался Майрот, предпринимавший более чем занятные попытки вернуться на пол.

— Чтобы стать призрачными пассажирами этого призрака, дорогуша! — громко и приветливо до некоторой степени насильственности сообщил подплывший к нам призрак женщины крупных форм. Маленькой призрачной парасолькой она закрывалась от большого несуществующего солнца. — Мы это сделали по доброй воле, по итогам длительных размышлений, чтобы двигаться с этим составом туда, где каждый из нас сможет применить свои навыки! Наш добрый, несносный Райлан сделал это в возрасте двухсот лет, просидев всю войну и терраформирование в своем университете и держась только на чае и ворчании. Вы на его месте не бросились бы под поезд?

— То есть вы… не коллекция. Вы скорее библиотека. Библиотека носителей знаний.

— Какое прекрасное определение! — вспыхнула женщина с парасолькой, внезапно зааплодировав. — Просто какая красота! Чудесное!

Я невольно отошла на шаг и натолкнулась спиной на Майрота. Мы только переглянулись. Он тоже понял: нас окружали не настоящие призраки, в том смысле, что призраки-то они как раз самые настоящие, именно духи умерших, не ушедшие в Лабиринт.

— Мы никому не хотим зла, — поспешил успокоить нас призрак криминального психолога. — Наоборот, здесь целый поезд учителей и преподавателей, собравшихся после смерти вместе, чтобы обучать новые поколения за фронтиром. Там, куда еще не добралось реосвоение. Госпожа Тайннидатт, например, преподает театральное мастерство.

— Все, кто здесь находится, — осторожно спросила я, — сделали добровольный выбор?

— Верно, мы почти закончили собирать всех, кто нам нужен, — сказал призрак женщины с парасолькой. — И тут, представляете, — наш поезд захватили!

— Кто? Вот этот болезный? — неопределенно махнула я рукой в сторону ретировавшегося чернокнижника.

— Нет, то есть да, — подтвердила преподавательница театральной студии. — Насколько я поняла, они из одной банды. Тот, с острыми зубами, заманил нас на этот мост, и мы напоролись на какие-то препятствия на путях.

— Это пешеходные дорожки. Вы так резво срезали их, что можете просто продолжать в этом духе, и они сами развалятся.

— Да, но сейчас под колесами стоят колодки. А мы бесплотны. И не можем их вынуть.

— Но вы — настоящие призраки. Вы могли всех напугать!

— И напугали! — жарко согласился двухсотлетний пенитенциарный психолог.

— Даже слишком, — призналась женщина. — Их главарь умер от страха, и теперь его призрак блокирует сердце поезда. Его нужно успокоить.

— Как? — поинтересовалась я, уже понимая, откуда и куда дует ветер.

— Давайте подумаем вместе, — предложил двухсотлетний самоубийца, этим самым выдавая, что план у него уже есть и он сейчас будет меня к нему подводить. В этот момент двери поезда захлопнулись и защелкнулись на все замки.

— Мы же образованные, социализированные механоиды, — продолжил он в том же духе, и я начала подозревать, что дело идет к старым добрым угрозам. — Наших совместных ментальных усилий обязательно хватит на то, чтобы вместе найти решение. Потом мы сформируем план, и вы его исполните. В сложившейся ситуации, поймите меня правильно, будьте нам ферзями… Иначе кто не ферзь — тот шпала, а наше дело — класть шпалы ровно в рядок да под рельсы.

Вперед, вперед упорно едем

— Нет, я буду возмущаться по этому поводу! — разорялась я, топая вместе с Майротом по длинной веренице вагонов, занятых каким-то оборудованием. — Я буду возмущаться, и я буду кричать, потому что, во-первых, я имею на это право, а во-вторых, это право — неотъемлемая часть моей профессии. Это место ведь почти библиотека, только состоящая из… ну из них всех, а по нынешним неспокойным временам библиотекари и библиотеки должны держаться друг друга! Да я помогла бы им и так, но они об этом спросили? Хотя бы чем-нибудь они поинтересовались? Нет! Они сразу начали угрожать! И ты считаешь, что это профессионально?..

— Послушайте, — тихо спросил у призрака дамы с парасолькой Майрот. Он, как мне показалось, совершенно меня не слушал. — Я тут потерял… я… потерял свою тетушку… И скорее всего, между миром и Лабиринтом, если так позволено выразиться.

— Да погодите вы, ради Сотворителя, со своей тетушкой! — не выдержала я, перестав проверять состояние револьвера. — Вы можете объяснить, для каких целей местной банде потребовался поезд с призраками?

— Чтобы найти город с призраками, дорогуша, — приветливо, будто нас тут не держали в заложниках, начала мне разъяснять полупрозрачная женщина. — Они ищут Стоящий Храм Кристального Моря.

Лицо Майрота окаменело. И по этому характерному окаменению я как-то сразу поняла, что у него одновременно случились приступы дереализации и вежливости. На всякий случай я переспросила:

— Что-что они ищут?

— Стоящий Храм Кристального моря. Город-механизм, охраняемый великим созданием Черной Толпы. Первый в мире, оснащенный самоцветным сердцем Ювелира. Во время первого терраформирования он ушел под землю, с тех пор блуждает в мирской тверди. По преданиям, этот город — врата в Библиотеку Железного Неба, принадлежащую Книге Книг. Той самой, что написал сам Сотворитель.

— Как это интересно! А при чем тут вы? — поинтересовался Майрот, и я закатила глаза от глупости его вопроса:

— Город старый и поезд старый. Ясно же, что они общаются!

— Почему? — уставились на меня оба призрака. Я оглядела этих дундуков на печи и объяснила:

— Да все же старые вещи знают друг друга и между собой общаются, потому что они одинаково непонятные для современного предприимчивого механоида. Непонятные же вещи должны друг друга понимать!

Никто меня не понял. Я выдохнула и пояснила еще раз:

— Так, вы тут все призраки, верно? В этом старом городе, естественно, все умерли, но есть самоцветное сердце, значит, он тоже полон призраков. А призраки общаются с призраками, потому что они все находятся между миром и Лабиринтом.

— Именно! — поддержал меня Майрот. — Поэтому я и прошу поговорить со своей тетушкой!

Призраки переглянулись в немом озарении и сообщили нам в один голос:

— Мы не общаемся.

— И подождите вы со своей тетушкой!

— Это жутчайшее суеверие, — пояснил нам психолог, — оно не имеет и тени общего с реальным положением дел.

— Ну, — отдала я знак безразличия, — давайте смотреть на это так: если из-за этого вас захватили, то к реальному положению дел оно имеет отношение, и притом самое прямое.

— И тем не менее мы не представляем ни где находится город, ни где находится ваша тетушка, — весьма весомым тоном сообщила женщина с парасолькой.

Я многозначительно посмотрела на присмиревшего Майрота, но что-то в его виде отозвалось у меня в душе, и я, ругая себя за то, что немного размякла, все-таки спросила у наших проводников: