Янки страстно поцеловал Элизабет и тотчас отстранился от нее. Он убрал руку с плеча девушки и прислонился к стене. Он сидел, вглядываясь в темноту.

Поведение янки одновременно удивило, обрадовало и озадачило Элизабет. Ее обрадовало то, что этот загадочный мужчина не стал демонстрировать свою силу и отпустил ее. Однако она была озадачена тем, что ее поцелуй совсем не взволновал его — ведь он не попытался поцеловать ее вновь.

Вдруг янки пошевелился. У Элизабет замерло сердце. Ей показалось, что он вновь пытается ее поцеловать. Повинуясь инстинкту, девушка приблизилась к нему, подставляя лицо для поцелуя.

Однако янки вовсе не собирался ее целовать. Он лишь ближе пододвинулся к стене, лениво повернул к Элизабет голову, окинул ее равнодушным взглядом и сладко зевнул. Элизабет онемела от удивления.

Спустя мгновение янки закрыл глаза.

Элизабет нахмурилась. Она была сконфужена и даже слегка оскорблена. Она пристально смотрела на янки. Секунда-другая, и он уснет, если уже не спит.

«Прекрасно!» — подумала Элизабет.

Это именно то, чего она от него хотела. Наконец-то он оставит ее в покое. Ведь это всего-навсего грязный шпион-янки, которому нельзя доверять.

При тусклом свете луны было почти невозможно определить, как он выглядит. Ясно было лишь то, что он слишком худощав, что у него густая черная борода и дерзкий, беспардонный взгляд. Наверняка при ярком дневном свете он страшен как черт.

— Шпион, — тихо позвала Элизабет.

— Да?

— Посмотрите на меня.

Его густые черные ресницы вздрогнули. Янки поднял глаза и выразительно посмотрел на нее. Элизабет улыбнулась и сбивчиво проговорила:

— Я… я… полагаю, если вы хотите, то можете поцеловать меня еще раз.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. Янки даже не шелохнулся. И лишь проговорил:

— Я не хочу целовать вас, мисс.

— Вы?.. Не хотите? — Брови Элизабет изогнулись дугой.

— Да нет… Я хочу… — Низкий голос янки зазвучал нежнее. — Я хочу, чтобы вы поцеловали меня. Поцелуйте меня. Идите ко мне.

Элизабет сделала вид, что возмущена этим предложением, однако тотчас наклонилась к нему, положила руки на его заросшие щеки и нежно погладила их. Элизабет предполагала, что янки попытается обнять ее, но он не двинулся с места. Он терпеливо ждал ее поцелуя.

Удары сердца отдавались в ее ушах. Затаив дыхание, Элизабет приблизила губы к губам янки и поцеловала его. Она с удивлением обнаружила, что его губы мягки и нежны. Сладость поцелуя опьянила ее, но… она подняла голову, сморщила нос и… рассмеялась. Густая шелковистая борода янки касалась лица девушки, и ей было так щекотно.

— Борода щекочет? — спросил мужчина, обнимая Элизабет.

— Немного, — ответила она, потирая кончик носа.

— Если б мог, я бы побрился ради вас, — сказал янки и привлек Элизабет к себе.

Их губы слились в поцелуе, но девушка продолжала смеяться — теперь ее щекотали усы. Однако янки это не смущало, он продолжал осыпать поцелуями ее глаза, лоб, щеки. Смех душил Элизабет. Наконец его губы вновь приблизились к ее губам, и он проговорил:

— Как мне нравится этот дивный женский смех.

Разомлев от поцелуев и ослабев от смеха, Элизабет прошептала:

— Когда вы целуете меня, я просто не могу не смеяться. — Она смахнула слезы, катившиеся по ее разгоряченным щекам.

Голова Элизабет лежала на плече янки, и он не мог отвести взгляд от ее лица. Глаза девушки были полузакрыты. Блестящая волна рыжих волос ниспадала до самого пола. Гибкий стан то и дело вздрагивал от смеха. Он почувствовал неудержимое желание обладать ею. Сердце стучало в висках. Желание перерастало в неуемную страсть.

— Я… Я больше не буду смеяться, обещаю вам, — едва сдерживая смех, проговорила Элизабет. — Сейчас, сейчас, — пряча лицо в его серый китель, бормотала она. Случайно коснувшись носом его волосатой груди, она вновь расхохоталась. Она походила на ребенка, который умоляет своих родителей не щекотать его больше, а едва успокоившись, вновь ждет продолжения игры. Элизабет то прижималась, то отстранялась от его груди, повторяя вновь и вновь: — Я больше не могу… Я не могу… не смеяться…

Наконец янки спросил:

— Хотите, я вам помогу?

— Хочу, но вы не сможете. Никто не сможет мне помочь.

Улыбка слетела с его лица. Он запустил свои длинные пальцы в ее густые волосы и, мягко захватив их на затылке, начал медленно привлекать ее к себе. Он пристально смотрел ей в глаза, и она видела, как голубая жилка пульсирует у него на лбу. Янки уверенно произнес:

— Я могу.

Глава 5

Губы янки прижались к полуоткрытому рту Элизабет. Продолжая вздрагивать от смеха, она вдруг напряглась и попыталась высвободиться. В ответ он чуть отстранил свои губы, но его горящие страстью глаза продолжали ласкать ее. Никогда ни один мужчина не смотрел на нее так.

Мало-помалу Элизабет успокоилась и перестала смеяться. Она судорожно перевела дыхание и увидела, что губы янки вновь начали медленно, но настойчиво приближаться к ее губам.

Она даже представить себе не могла, что поцелуй может быть таким. Его губы горели огнем. Мягкие и уверенные, они словно поглотили ее нежный рот. У Элизабет перехватило дыхание: жгучий поцелуй заставил ее позабыть о бороде и усах, щекотавших кожу.

Поцелуй янки был изысканно-опасен. Он волновал и одновременно пугал Элизабет. Казалось, янки забирал ее дыхание, а взамен наполнял тело девушки своим. Сила, исходившая от него, отнимала жизнь и волю Элизабет. Как ни странно, но она не сопротивлялась этому. Ей даже хотелось этого поцелуя. Она с легкостью отдавалась воле незнакомца, дыша огненным жаром его пламенных губ.

Как только у Элизабет начинала кружиться голова и темнело в глазах от слабости и страха, она бессильно опускалась в его объятиях и он тотчас наполнял ее рот горячим живительным дыханием.

Элизабет с жадностью припадала к его жарким губам. А когда его демоническая энергия переполняла все ее тело, она отрывала свои губы от его губ. Ошеломленная новыми ощущениями, Элизабет откинула голову на его сильную мускулистую руку и ждала, когда выровняется дыхание и сердце замедлит свой бешеный ритм.

Янки тоже ждал. Бережно, как ребенка, держа Элизабет в своих объятиях, он положил свою смуглую руку ей на сердце, и мало-помалу оно стало успокаиваться.

Не в силах противостоять дерзким ласкам янки, Элизабет мысленно клялась, что положит конец этой глупой авантюре, как только придет в себя. Еще минута, и она высвободится из его объятий, встанет на ноги и отправит янки в другой угол камеры.

Однако она не сдержала своей клятвы.

Лишь только она попыталась встать, как жадные губы янки вновь припали к ее губам, и Элизабет очутилась в его объятиях.

Этот поцелуй был подобен взрыву. Язык янки словно змея проскользнул между губами Элизабет, проник в ее рот и коснулся языка. Какое-то неведомое тепло с необычайной скоростью разлилось по телу девушки. Она точно знала, что все, что с ней происходит сию минуту, реально, легкое покалывание в кончиках пальцев рук и ног подтверждало это.

Это ощущение удивило и встревожило Элизабет. Она попыталась высвободиться из его объятий, избавиться от его пылающих губ.

Янки не собирался отступать. Он еще сильнее обнял Элизабет, продолжая ласкать языком ее рот. Она боролась, но, увы, — все было бесполезно. Его упрямые губы, бесстыдный язык покорили ее волю.

Еще никто и никогда не целовал ее так. Этот смуглый незнакомец настолько уверенно и смело вверг ее в опасную пучину близости, что Элизабет в свои девятнадцать лет чувствовала себя беспомощным ребенком. Кровь пульсировала в ее жилах, и каждая косточка была готова расплавиться от невероятного жара, охватившего все тело.

Это был неравный поединок. Наивная, страстная Элизабет против опытного и дерзкого янки. Она была бессильна перед столь изощренным любовником. Захваченная разгорающейся страстью, она безвольно припала к его груди.

Наконец янки прервал долгий томительный поцелуй, отстранился от ее припухших пылающих губ и разжал железное кольцо рук. Элизабет была свободна, но даже не шелохнулась. Ей уже не хотелось, чтобы янки уходил от нее. Ей хотелось продлить минуты блаженства. Ей хотелось его волшебных поцелуев, хотелось вновь почувствовать прикосновение его сильных ласковых рук.

Глаза Элизабет красноречиво говорили об этом.

Вдохновленный этим призывным взглядом, янки обхватил Элизабет за талию, притянул к себе и поцеловал. Не отрывая своих пылких губ от ее нежного рта, он вмиг усадил ее к себе на колени. Элизабет открыла глаза, вздохнула и откинула назад голову. Янки прильнул губами к ее шее.

— Нет, — бормотала девушка, запуская свои пальцы в его густые волосы, — не надо…

Не обращая внимания на слова Элизабет, янки продолжал покрывать поцелуями ее шею и наконец добрался до крохотных пуговок корсажа, которые ему уже доводилось расстегивать. Без особых усилий он справился с половиной застежки.

— Прошу вас, не надо, — шептала Элизабет, не открывая глаз. — Перестаньте, пожалуйста.

Расстегивая пуговку за пуговкой, он и не думал останавливаться. Его напряженный язык ласкал ее нежную шею, поцелуи бесстыдно опускались все ниже и ниже к ее груди. Элизабет еле слышно проговорила:

— Нет, я же сказала, нет, — и инстинктивно выгнула спину, прижимаясь к его лицу.

Платье было расстегнуто до середины груди. Его губы касались ее белья. Ее пальцы нервно теребили его густые волосы. С трудом переводя дыхание, Элизабет вдруг поняла, что еще немного, и она не сможет устоять.

Не отводя от Элизабет пылкого взгляда, янки быстро опустил край кружевного белья и, почти обнажив ее набухшие соски, принялся целовать ее грудь. Он делал это так нежно, страстно и в то же время бережно, что Элизабет невольно предвкушала наслаждение от прикосновения его губ к соскам.

Янки поднял голову и с любопытством посмотрел на Элизабет. Она проглотила слюну и устремила на него страстный взгляд. До сих пор дремавшая в ее теле чувственность пробудилась. Элизабет поддалась искушению принадлежать этому смуглому незнакомцу.

Высунув кончик языка, Элизабет облизнула пересохшие губы. Затем она подняла свои огненно-рыжие волосы и, собрав их на затылке, обнажила шею. Через мгновение она безвольно опустила руки, и локоны рассыпались по ее обнаженным плечам. Она глубоко вздохнула, и ее грудь легла поверх кромки белья. Нетерпеливо извиваясь на коленях янки, она откровенно прижималась то к его паху, то к бедрам.

Янки позволил Элизабет вести эту игру. Проснувшаяся в девушке страсть сводила его с ума. Слегка прищурив глаза, он наблюдал за ней, наслаждаясь и возбуждаясь красотой ее тела. Он ничуть не сомневался в том, что она знала, что творила. Она была столь обольстительна и столь бесхитростна, что он не мог совладать со своей плотью.

Врожденная сексуальность придавала особую притягательность ее свежей красоте. В свете луны, с распущенными по плечам волосами, она казалась ангелом, спустившимся с небес. Однако то, что она сейчас делала, было настолько земным!

Янки чувствовал, что эта горячо желанная им женщина увлечет его за собой в неведомые глубины райского наслаждения.

Он прижал ее к себе, утонув лицом в ее дивных волосах, их запах наполнил его грудь сладкой истомой. Янки не мог ждать более ни секунды.

— Дорогая, дивная моя, не дайте мне умереть несчастным. Позвольте любить вас, прежде чем мы умрем. — Он поднял лицо и посмотрел ей в глаза. — Подарите мне один, последний миг блаженства.

Не успела Элизабет ответить, как янки припал к ее губам. В этом поцелуе было столько нежности, что Элизабет доверчиво положила руку ему на грудь. Неукротимая, дикая страсть охватила их.

Рука Элизабет блуждала по его груди, пока пальцы не наткнулись на маленькую пуговицу на его кителе. Элизабет даже не заметила, как сорвала ее. Выпав из ее руки, пуговица покатилась по каменному полу.

Не переставая целовать горячие влажные губы девушки, янки схватил ее руку и прижал к своей груди. Пальцы Элизабет коснулись густых жестких волос. Упругие завитки были покрыты мелкими капельками пота. Необыкновенное тепло исходило от его гладкой смуглой кожи. Все тело Элизабет горело от страсти. Завороженная его волшебными поцелуями и чарующим голосом, она вдруг почувствовала, что предложение янки не столь уж безумно. На рассвете она умрет. А что она видела в жизни? Она пойдет на казнь, так и не познав близости с мужчиной, если не позволит янки любить себя.

Он поцеловал Элизабет чуть ниже правого уха, и у нее перехватило дыхание. Янки глухо пробормотал:

— Дорогая моя, я страстно желаю вас.

— Шпион… шпион… шпион… — в забытьи шептала она.

Янки склонился к ее расстегнутому корсету, коснулся пальцами крохотного бантика на ее белье. Развязав бантик, он принялся за крючки. Освободив грудь от одежды, он припал губами к ее правому соску. Элизабет вздрогнула, с трудом вдохнула и замерла в томительной неге.

Очаги огня, томившие ее плоть, разгорались в адское пламя страсти, охватившее все ее существо. Элизабет притянула его голову к своей груди, и ее захлестнула новая волна восторга.

Теперь янки знал, что ее поражение неизбежно. Пока его язык забавлялся с маленьким упругим соском, дыхание девушки становилось все более прерывистым и тяжелым — это будоражило его кровь.

Рука янки потянулась к юбке Элизабет. Зажав в кулаке голубую ткань, он начал медленно поднимать ее вверх. Элизабет не противилась этому. Она не противилась, когда его смуглые пальцы коснулись ее колен, а затем осторожно раздвинули их. Янки отстранился от ее влажной от поцелуев груди.

Элизабет сделала последнюю попытку защитить себя от соблазна принадлежать этому мужчине и прикрыла рукой свою грудь. В ответ янки лишь покачал головой, и ее рука безвольно упала.

Мужская рука осторожно поползла вверх по ее правой ноге и наконец замерла на бедре поверх тонких шелковых панталон. У Элизабет пересохло в горле. Она посмотрела на него и уже не могла отвести взгляд. Словно загипнотизированная, она вглядывалась в темные, подернутые страстью глаза янки.

Его теплая рука поднималась все выше, пока не замерла у ее лона. Элизабет почувствовала нежное прикосновение. В нем не было даже намека на грубость или нетерпение, хотя, сидя на коленях у янки, она ощущала, насколько напряжена его плоть.

Его длинные пальцы нежно гладили мягкую ткань, скрывающую ее пылающее лоно.

— Отдайтесь мне, милая. Позвольте мне любить вас, — тяжело дыша, проговорил он.

— Да, — испуганно и страстно прошептала Элизабет. — Да, шпион, да.

Глава 6

Все сомнения покинули Элизабет Монтбло. Она отдалась шпиону-янки столь доверчиво и пылко, что он решил доставить ей удовольствие, какого она не испытывала со своими прежними любовниками.

Покрывая поцелуями и лаская каждый дюйм ее мраморного тела, он ловко снимал с нее одежду. Элизабет не имела опыта в любовных играх, но обладала врожденной чувствительностью и испытывала острое наслаждение от того, как он ее раздевал. Он делал это с такой ловкостью, что, к своему удивлению, она не испытывала ни смущения, ни стыда. Как ни странно, но ей казалось вполне естественным, что этот бородатый янки раздевает ее здесь, в залитой лунным светом тюремной камере. Это возбуждало ее так, как ничто и никогда ранее.

Через несколько мгновений вся ее одежда, словно по волшебству, очутилась на полу. Нагая, Элизабет сидела на коленях у янки, мелкие капельки пота, будто бриллианты, поблескивали на ее теле. Он опустил руки, откинул голову и устремил на Элизабет восхищенный взгляд. Элизабет ощущала на своем обнаженном теле огонь, излучаемый его глазами, но ей не хотелось отвернуться, не хотелось прикрыть свою наготу. Честно говоря, ей нравилось, как он ласкал ее своим смелым взглядом.

Возможно, при других обстоятельствах она вела бы себя иначе. Но сейчас ей было трудно представить иные обстоятельства. Она знала лишь одно: сегодняшняя ночь — ее последняя ночь, а потому — долой всякую скромность. Что из того, что этот бородатый незнакомец не ее суженый, ведь и она не его невеста.

— Вы очень красивы, — хрипло произнес янки, нежно поглаживая ее гладкую спину и плоский живот. — Скажите, какого цвета ваши волосы.

— Рыжие. Темно-рыжие, — едва дыша, пробормотала она.

— Рыжие, — повторил он, окинув взглядом ее разметавшиеся по обнаженным плечам локоны. — Мне всегда нравились рыжие волосы, я люблю…

— А какого цвета ваши глаза? — мягко прервала его Элизабет. — Зеленого?

Он намотал на палец прядь ее волос.

— А какого цвета вам бы хотелось?

— Мне всегда нравились зеленые…

— Они и есть зеленые, — сказал он, зная, что сейчас это не имеет никакого значения. Если она предпочитает зеленые серым, то почему бы не позволить ей думать, что его глаза именно того цвета, который она любит.

Янки отпустил ее рыжую прядь, выпрямил спину и нетерпеливо повел широкими плечами, пытаясь скинуть китель.

— Помогите мне, мисс, — прошептал он, щекоча губами ее руку.

Элизабет была готова выполнить любую его просьбу — она сняла с него китель. Янки не замедлил выразить ей свою благодарность, припав в поцелуе к ее отвердевшему соску. Одной рукой он обнимал Элизабет за гибкую талию, а другой расстилал китель на клочьях соломы. Глядя на него, она потянулась за своим голубым платьем и, достав, положила его рядом с кителем. Янки улыбнулся, и они вместе принялись расстилать себе постель.

Последнюю в их жизни.

— Извините, дорогая, у меня нет для вас шелковых простыней, — грустно улыбнувшись, проговорил янки.

— Сделайте так, чтобы я забыла об этом, — попросила Элизабет.

Янки, как ребенка, подхватил Элизабет на руки и поднялся. Он стоял, прижимая девушку к своей груди, его стройное сильное тело напряглось от неодолимого желания. Элизабет обняла янки за шею, ее волосы рассыпались по его плечам и рукам. Прижимаясь к нему всем телом, она нервно перебирала пальцами его кудри.

Внезапно ночную тишину нарушил громкий храп Старка. Элизабет вздрогнула от ужаса.

— Я забыла о стороже! Мы не можем… О, шпион! А что, если Старк…

— Не бойтесь, — прошептал янки, крепче прижимая ее к себе. — Он будет храпеть до самого утра, я знаю. Я уже неделю в этой тюрьме.

— Ну а если он вдруг…

Он оборвал ее тревожный вопрос поцелуем. Опустившись на одно колено, он положил Элизабет на разостланную одежду. Его пальцы осторожно гладили ее спину и округлые ягодицы. Немного успокоившись, Элизабет плотнее придвинулась к нему, положила свою нежную руку ему на грудь и начала медленно вести ее вниз по мускулистому животу, пока не наткнулась на пряжку его брюк.

Он положил ее стройную ногу себе на бедро и оперся на согнутую в локте руку. Их разделяло лишь небольшое расстояние, позволявшее смотреть друг другу в глаза. Другой рукой он продолжал ласкать ее ягодицы и бедра. Элизабет гладила его волосатую грудь и упругий живот.

Он притянул ее к себе так близко, что волоски на его груди щекотали ее кожу. Их сердца бились совсем рядом, а его напряженный член, сдерживаемый лишь плотной тканью брюк, с силой упирался в ее лоно. Закинув ногу Элизабет еще выше, он коснулся ее живота, его рука медленно поползла вниз и замерла возле завитков шелковистых волос. Янки посмотрел ей в глаза, и его крепкие пальцы скользнули в глубину ее лона и начали осторожно ласкать ее плоть. Элизабет полными удивления глазами наблюдала за янки.

— Шпион, шпион… — задыхаясь, бормотала Элизабет, горячий огонь охватил все ее тело.

— Да, моя милая, я знаю, знаю… — шептал янки, покрывая поцелуями ее уши, шею и грудь. Она хватала ртом воздух, извивалась, металась от нетерпения, то поднимая, то опуская бедра. Ее бросало то в жар, то в холод. Она испытывала желание, страстное желание принадлежать мужчине. Казалось, ничего больше ей не нужно.