Клей кивнул. Мэри Элен быстро преодолела последние две ступеньки и сказала:

— Теперь пора и нам появиться!

Девушка взяла его под руку. Молодые люди прошли по длинному коридору и вышли к гостям как раз в тот момент, когда угасли последние лучи июньского солнца.

Было ровно восемь тридцать.

Полночь.

Мэри кружится в вихре танца в объятиях высокого блондина — Дэниэла Лотона. Она танцует с ним уже третий или четвертый танец. Девушка предпочла бы танцевать только с Клеем, но, догадываясь о ее желании, Джон Томас Пребл еще в начале вечера мягко упрекнул дочь, напомнив, что сегодня она хозяйка бала. Поскольку вечер устроен в ее честь, она не может себе позволить уделять одному из гостей больше внимания, чем другим.

— Ты должна постепенно пообщаться со всеми, — предупредил ее отец, приглашая дочь на тур вальса. — Очень невежливо забывать о своих гостях. Потанцуй с молодыми людьми, поболтай с юными леди. Ради Бога, не забывай, это же вечеринка!

— Извини, папа, я постараюсь побольше общаться.

— Ну и умница!

Выполняя просьбу отца, Мэри Элен снова танцевала с молодым Лотоном и даже старалась поддержать светскую беседу с этим молодым красавцем, который на следующий год должен был закончить свое университетское образование в Лойоле. Но ей было очень трудно сосредоточиться на беседе. Мэри Элен никак не могла понять, где Клей. Его не было на танцевальной площадке, не было и за столиками вокруг нее.

— …А может быть, и приятную поездку по округе, — тем временем говорил ее партнер.

— Что? Прошу прощения, я отвлеклась. — Мэри заставила себя сосредоточиться на словах собеседника.

Дэниэл сжал ей руку и улыбнулся:

— Я говорил о том, что хотел бы, с вашего позволения, заглянуть к вам как-нибудь вечерком. Свозить вас в оперу, а может быть, и просто покататься по округе.

— Это очень любезно с вашей стороны, мистер Лотон, но я…

— Прошу вас, зовите меня Дэниэлом.

— Дэниэл, ваше предложение мне очень нравится, но в данный момент я пока не могу сказать вам «да».

— Значит, нет? А почему нет? — Он удивленно улыбнулся.

Молодой человек не привык, чтобы женщины отклоняли его приглашения.

— Я не люблю оперу, и мой отец не позволяет мне ездить верхом с посторонними молодыми людьми.

— Странный джентльмен! — засмеялся Лотон, которого позабавил ее ответ. — Но, Мэри Элен, дайте мне возможность доказать вам, что я не хуже других, — и с этими словами он опустил взгляд своих зеленых глаз в глубокое декольте, отороченное кружевами.

За одним из столиков, стоявших вокруг танцевальной площадки, с сигарой в руке сидел Джон Томас. Он потягивал бренди и довольно улыбался, глядя, как его дочь кружится в танце в объятиях молодого Лотона. Ему было приятно видеть, как Дэниэл смеется в ответ на слова Мэри Элен. Наверное, девочка сказала что-то удачное, что очаровало молодого человека.

Джон Томас дотронулся до обнаженного плеча жены. Она обернулась. Наклонившись к ней, он прошептал:

— Молодой Лотон снова танцует с нашей Мэри Элен. — Жюли Пребл согласно кивнула:

— Вижу. И меня это удивляет. Сегодня Дэниэл Лотон сопровождает Бренди Темплтон. Не думала, что он станет уделять столько внимания Мэри Элен.

Джон Томас задумался.

— Знаешь, я думаю, что Прес Темплтон надеется, что его дочь подцепит молодого Лотона и тем самым положит конец недавним сплетням. Я слышал, что Бренди неугомонна, как мартовская кошка.

— Тсс, Джон! — предупредила Жюли и встревоженно оглянулась.

Взгляд Джона Пребла снова задержался на Мэри Элен и Дэниэле, и он задумчиво сказал:

— Лотон заслуживает большего, чем Бренди Темплтон. Когда джентльмен хочет жениться, он ищет молодую леди с безупречными моральными качествами. Милую, невинную девочку вроде нашей Мэри Элен. — Он снова улыбнулся и добавил: — Я уверен, что из него выйдет хороший зять!

— Да, пожалуй, — согласилась Жюли Пребл.

Довольные родители Мэри Элен были не единственными, кто внимательно наблюдал за красивой парой.

Мрачный, с ледяным взором светлых глаз, Клей стоял неподалеку от столиков, там, куда не доставал свет фонарей, и следил за каждым движением Мэри и Дэниэла.

Он был не в силах оторвать глаз от прелестной девушки в белом платье с оборками. Клей был глубоко несчастен. Впервые в жизни он испытывал душераздирающие муки ревности. Сердце болезненно сжималось в груди. Все тело напряглось. Кулаки сжались. Ему мерещились разные ужасы.

Мэри Элен его забудет. Она навсегда забудет о его существовании. И он ничего не может с этим поделать. Ему трудно тягаться со взрослым мужчиной с университетским образованием. Нет, он не выдержит сравнения с Дэниэлом Лотоном!

Мэри очарована этим высоким блондином. Это несомненно. Она так и будет смеяться, танцевать и флиртовать с этим Лотоном до конца вечера. А когда праздник закончится, она окажется в объятиях этого хлыща. И этот мерзкий тип будет целовать милые губы его Мэри. Клей представлял себе руки Лотона на белой коже девушки. Он почти видел, как тело этого типа прижимается к телу Мэри…

— Ты здесь дуешься или просто скучаешь? — Темноволосая Бренди Темплтон вывела Клея из мучительного транса.

Он улыбнулся:

— Ни то ни другое. Просто дышу воздухом.

— Хм!.. — Девушка сделала полшага по направлению к Клею, вытащила у него из петлицы розу и поднесла ее к его лицу.

Она медленно провела душистым цветком по точеному подбородку молодого человека.

— Хорошая мысль! Тут внизу, на террасе, есть беседка. Почему бы нам не прогуляться туда… — Она сделала паузу и недобро улыбнулась. — И отдохнуть!

— Ах, нет, спасибо… Большое спасибо вам, но…

— Ну почему же нет? — спросила Бренди, обольстительно улыбаясь. — О нас никто скучать не станет. Сам видишь! — И она кивнула в сторону переполненной танцевальной площадки.

Клей снова взглянул на кружившуюся в танце пару. Как раз в этот момент Дэниэл Лотон склонил свою белокурую голову и что-то прошептал на ушко Мэри Элен. Она кивнула и радостно рассмеялась.

Клей даже скрипнул зубами.

Бренди улыбнулась, обхватила своими длинными пальцами с выкрашенными красным лаком ногтями бицепс Клея и процедила:

— Пойдем со мной!

Глава 6

Красная роза выпала из петлицы на сиденье одного из белых диванчиков и теперь стремительно вяла. Возле нее лежала пара бальных туфелек из козьей кожи. В них были засунуты прозрачные шелковые чулки. Через высокую спинку диванчика была переброшена одна из самых интимных деталей дамского туалета: отделанные кружевами панталоны.

На подлокотник дивана были небрежно брошены прекрасные темные брюки. Вскоре за ними последовало и нижнее мужское белье. Бросавший промахнулся. И белье упало между стоявшими друг против друга диванчиками.

— О Господи, Боже мой!.. Боже!

Хриплый голос сквозь сцепленные зубы. Вздутые вены на шее.

— Да… О да!

Широко расставив колени, в расстегнутых пиджаке и рубашке, молодой человек, обнаженный ниже пояса, сидел на деревянном диванчике. Длинные пальцы судорожно сжимали склоненную перед ним голову. Сердце бешено стучало.

Клей не слышал ни музыки, ни смеха, ни гула толпы, которая была всего в какой-то сотне ярдов от спускавшейся террасами лужайки. Он весь отдался всепоглощающему эротическому наслаждению. Никогда в жизни юноша не испытывал ничего подобного. Он даже не догадывался, что такой экстаз возможен. Клей не мог поверить, что ему вдруг так повезло.

Ослепительно красивая молодая женщина целовала его до тех пор, пока он не превратился в воск в се руках. Потом она расстегнула ему брюки и ласкала и дразнила его до тех пор, пока молодой человек полностью не возбудился. И это пульсирующее возбуждение приняло такие размеры, что он и сам удивился. И тотчас же возгордился. А гордиться было чем.

Женщина выразила свое восхищение, сказав, что никогда в жизни не видела ничего подобного, и похвалила его за то, что он до такой степени мужчина. Она сказала, что ей еще не приходилось иметь дело с таким мощным жеребцом. Красавица оценила и размеры, и твердость. Он был великолепен. Настолько великолепен, что ей захотелось хорошенько его вознаградить.

А теперь Бренди сидела на корточках меж его расставленных ног. Женщина дразнила и сдвигала своим искусным языком нежную мужскую плоть. Она облизала его от кончика до основания, словно это было нечто чрезвычайно вкусное.

Потом еще и еще раз.

Время от время Бренди отрывалась от своего занятия и тихонько спрашивала:

— Тебе нравится, дорогой? Тебе приятно?

— Д-да… Я… я… но, пожалуйста…

— Да, да, я знаю, — шептала она, точно зная, чего он от нее захочет в следующий момент. — Скоро, скоро, негодный мальчишка… Теперь уже очень скоро…

В конце концов, женщина так его возбудила, так замучила, что он едва мог это выносить. И тогда она позволила юноше самому направлять ее рот, передвигая его по вспухшему, налитому кровью кончику. В экстазе молодой человек тотчас же закрыл глаза. Блаженство было очень кратким — всего несколько секунд, которых было недостаточно, чтобы довести его до оргазма. Женщина отпустила его, подняла голову, откинула волосы и злобно усмехнулась.

Клей был не в силах говорить, так он был потрясен. Он беспомощно стонал и дрожал, испытывая физическую боль.

— Любишь меня? — спросила она, ероша ногтями волосы у него на груди.

— Да! О Господи… Ну конечно, я вас люблю! — задыхаясь, проговорил юноша.

Женщина была довольна тем, что ей удалось возбудить молодого человека так, что он никогда в жизни не забудет ни ее, ни сегодняшний вечер. Она быстро подняла свои пышные юбки, под которыми была обнажена до пояса. Бренди ловко взобралась на него и, глядя прямо в глаза Клею, опустилась ниже, закрыв влажную от ее языка поверхность.

— А-ах! — простонал он и, схватив обеими руками обнаженные ягодицы женщины, до упора притянул ее к себе. Буквально через несколько минут он достиг кульминации. Женщина быстро закрыла ему рот рукой, чтобы подавить громкие стоны экстаза. Все было кончено. Бренди повисла на нем, устало, положив голову ему на плечо. На губах ее играла торжествующая улыбка.

— Господи Всевышний, что же это мы делаем? — испуганно воскликнул Клей, неожиданно очнувшись и снимая с себя женщину. — Кто-нибудь может зайти и увидеть нас!

Она засмеялась, ничуть не встревожившись.

— Еще минуту назад ты и не думал об опасности!

Мужчина оттолкнул от себя женщину и поднялся. Он тревожно огляделся и схватил брошенные в беспорядке брюки.

— Давай одевайся, Бренди. Нам надо вернуться, пока нас не хватились!

— Зачем? Чтобы ты мог потанцевать с этой глупышкой? — Она пощекотала ему грудь. — Ты напрасно теряешь время. Мэри Элен Пребл интересует только Клейтон Найт!

Дэниэл Лотон раздраженно оттолкнул руку Бренди. И безжалостно заявил:

— Еще до конца лета она забудет о существовании какого-то там сына портнихи!

— Может быть! — ответила Бренди, аккуратно складывая отделанные кружевом панталоны.

Она протянула руку, откинула полу парадного сюртука Дэниэла и затолкала панталоны ему во внутренний карман. И только тогда добавила:

— Еще до окончания нынешнего вечера ты забудешь о существовании этой гадкой Мэри Элен!

Мужчина надел брюки и теперь застегивал ремень. Он улыбнулся. Ему нравилась Бренди. Она ему очень нравилась. Она была смелой, темпераментной и вытворяла с ним такое, на что не решилась бы другая девушка. После того, чем они только что занимались, было бы забавно снова вернуться к общему веселью и потанцевать в толпе, зная, что под нижней юбкой его партнерша абсолютно голая и что меж бедер у нее липко после недавней близости с ним.

Бренди была права.

Пожалуй, она могла бы заставить его забыть о том, что ему хотелось прибрать к рукам золотоволосую Мэри Элен Пребл. Хотя Мэри Элен еще такое дитя, что, чего доброго, расплачется и побежит к папочке, если он ее даже просто поцелует.

Двумя пальцами Дэниэл приподнял подбородок Бренди.

— Ты же знаешь, Бренди, что ты для меня единственная женщина на свете!

— Ты же знаешь, Мэри, что ты для меня единственная девушка на свете!

— Ну и что, я все равно не могу удержаться, чтобы не побранить тебя! Я так испугалась, когда увидела тебя с Бренди!

Клей и Мэри Элен танцевали под негромкую романтическую музыку. Сверху на них лился неяркий свет китайских фонариков. Юноша держал девушку в объятиях так, как юный джентльмен должен держать молодую леди. Проклиная в душе правила приличия, он делал все, чтобы соблюсти их подобающим образом. Молодой человек знал, что на них смотрят ее родители. Клей выдерживал приличествующее случаю расстояние, хотя ему страшно хотелось держать Мэри поближе. Гораздо ближе. Так близко, чтобы иметь возможность прижаться губами к ее ушку и сказать ей о том, как сильно он ее любит.

— Мэри, дорогая моя Мэри, — говорил он тихо, чтобы слышала лишь она одна. — Тебе не нужно ревновать к Бренди Темплтон. Или к кому-нибудь еще.

— Тогда почему ты был с ней? И куда вы ходили? И что было бы, если бы музыка не окончилась и я не отправилась тебя искать?

— Говорю тебе, я не был с Бренди. Я был один. Просто отдыхал. Потом она подошла ко мне.

— И?..

— И ничего! Она сказала, что ей очень жарко и что она хочет отдохнуть от танцев. Это все.

— Это не все! Она держала тебя за руку! Я это видела! Куда она хотела тебя отвести?

Клей почувствовал, что краснеет, и беспомощно ответил:

— В беседку.

— В беседку? — повысила голос Мэри Элен. — Это же наше место, твое и мое! И ты бы пошел туда с ней?

— Нет, я бы не пошел. Я же не пошел!

— Но ты думал об этом! Ты собирался пойти…

— Если и так, — резко возразил он, — то только потому, что, когда Бренди предложила мне пойти туда, ты была в объятиях Дэниэла Лотона! Ты с ним танцевала четыре раза. Ты с ним кокетничала, ты ему улыбалась и позволяла ему прижимать тебя!

Светлые глаза юноши холодно взглянули на нее. Мэри Элен даже перестала танцевать. Она смотрела в его смуглое несчастное лицо, и ее охватило могучее чувство любви и сострадания. Ей очень хотелось обнять и поцеловать его. Целовать его долго-долго. Девушка положила руки на плечи Клея, приподнялась на цыпочки и прошептала ему в самое ухо:

— Я терпеть не могу Дэниэла Лотона! Он избалованный, скучный и высокомерный!

Она немного отодвинулась назад и посмотрела на Клея. Он не поверил ей и сказал:

— Он также богатый, красивый и образованный!

— Меня это абсолютно не интересует! И вообще…

— Мэри Элен, гости начинают разъезжаться! — прервал их Джон Томас Пребл. — Не забывай о хороших манерах! Пойди, пожелай им спокойной ночи!

Полчаса спустя, проводив последнего гостя, Джон Томас закрыл за собой парадную дверь дома. Оставался только Клей.

Джон Томас повернулся и сказал:

— Сынок, уже поздно. Тебе пора домой!

— Да, сэр!

— Я велел Сэму отвезти тебя!

— Большое спасибо, сэр!

— Мэри Элен, пожелай Клею спокойной ночи и иди спать!

— Хорошо, папа!

И не тронулась с места.

— Ну, спокойной ночи, дети, — сонно зевая, сказал Джон Томас и стал подниматься по лестнице к жене, которая удалилась еще раньше.

Ни Клей, ни Мэри Элен не шевельнулись, пока не хлопнула дверь на хозяйской половине дома. И даже после этого прошло еще секунд тридцать, когда Мэри Элен на цыпочках подошла к Клею и прошептала:

— Я провожу тебя до коляски! — Он кивнул.

Молодые люди вышли. Над их головами плыла большая белая луна, периодически нырявшая в редкие облака. Стало немного прохладнее. С юга потянул приятный ветерок.

Юные влюбленные неторопливо направились к коляске.

Золотистая головка Мэри Элен покоилась на плече юноши, крепко державшего ее руку.

В коляску были запряжены две черные лошади, которые фыркали, шумно вздыхая в ожидании седока.

Одна из лошадей нетерпеливо била копытом по усыпанной галькой дорожке. Звякала упряжь. Старый Сэм сидел на облучке, его седые волосы блестели в лунном свете.

Он увидел приближающихся к коляске детей, улыбнулся им своей беззубой улыбкой. Когда Клей и Мэри подошли ближе, Сэм задумчиво отвернулся.

Дети улыбнулись. Они знали, что верный кучер семейства Преблов сделал это для того, чтобы они смогли поцеловать друг друга на прощание.

— Дай Бог счастья этому доброму старику! — сказала Мэри Элен, поворачиваясь к Клею.

— Такие встречаются один на миллион, — согласился юноша и обнял ее.

Они целовались в лунном свете у ожидавшей Клея коляски. Целовались один, два, три раза. Потом Клей с трудом оторвался от девушки и неуверенно сказал:

— Я лучше пойду!

— Я не хочу, чтобы ты уходил!

Она вздохнула и прижалась своим стройным телом к его высокой, поджарой фигуре.

— Мне хотелось бы, чтобы тебе вообще не нужно было меня покидать!

Клей глубоко вздохнул, чувствуя, что от запаха её волос у него кружится голова, и прошептал:

— Мне тоже!

Его руки скользнули на ее бедра.

— Ты завтра придешь? — спросила она, укладывая головку ему на плечо.

— Ты же знаешь, что приду!

— Я велю повару собрать нам корзинку из того, что осталось от праздника. И мы отправимся на пикник.

Сердце Клея забилось сильнее.

— И будем купаться?

— И будем купаться! — ответила она, прижимаясь губами к его загорелой шее.

Клей задрожал.

Глава 7

Корзина для пикника стояла нетронутой на травянистом берегу реки. Красная с белым скатерть аккуратно закрывала тщательно приготовленную еду. Но юную пару не интересовали многочисленные деликатесы, заполнявшие тяжелую корзинку. По-настоящему жаждали они только друг друга.

Покинув Лонгвуд, Клей и Мэри направились к реке. Добравшись до заветного местечка на берегу, Клей поставил на землю корзину и обернулся к девушке.

Он обнял ее за шею своей загорелой рукой и притянул к себе. Его серые глаза затуманились.

Юноша придвинулся ближе.

Его смуглое лицо почти касалось лица Мэри.

Клей сказал тихо и серьезно:

— С той минуты, как я покинул тебя вчера, я все время ждал этого мгновения. Поцелуй меня, Мэри. Поцелуй меня так, чтобы я почувствовал, что ты любишь меня так же сильно, как я тебя.

Мэри крепко обняла его и поцеловала.

Кончик языка Мэри скользнул по губам Клея. Он глубоко вздохнул, чуть подвинулся и приоткрыл рот. Язык девушки проник внутрь, лаская и дразня, касаясь внутренней стороны его рта, вызывая в юноше восхитительные ощущения. Она делала все так, как он ее учил.

Сердце Клея забилось сильнее. Пульс участился. Он крепче прижал к себе Мэри и, став на одно колено, просунул второе между ногами девушки. Она инстинктивно потерлась о его твердое бедро.

Руки юноши двинулись по ее телу к ягодицам. Он прижал их обеими руками и слегка приподнял Мэри, чтобы она крепче села на его колено. Клей тут же почувствовал, как ее таз настойчиво задвигался вверх и вниз.

К тому времени, как юные влюбленные закончили свой первый сегодня поцелуй с открытым ртом, они оба уже пылали.

Задыхаясь и дрожа, Клей оторвал свои пылающие губы от губ девушки. Серые глаза юноши горели страстью. Грудь тяжело и часто вздымалась. Сердце сильно стучало. Загорелая шея в вырезе белой рубашки блестела от пота.

Мэри была почти так же взволнованна. Она часто дышала, ноги ее дрожали. Девушка без сил прислонилась к Клею, сжимая руками его бицепсы и касаясь лбом его подбородка.

Когда Клей настолько пришел в себя, что смог говорить, он сказал:

— Было время, и не так давно, когда нам требовались часы, чтобы дойти до такого состояния. А теперь после одного поцелуя мы…

Он замолчал и тяжело вздохнул.

— Я знаю, — почти беззвучно согласилась девушка. — Клей… Ох, Клей…

Бесконечно долго они так стояли, прижавшись друг к другу, ослабевшие от страсти, но стараясь преодолеть неизбежное.

— Давай искупаемся, — сказал, наконец, Клей, зная, что купание им мало поможет.