Ник Хорт
Каллис и Толл: Серебряный осколок
...В водовороте расколовшегося мира родились Восемь Владений. Бесформенное и божественное соединились, породив жизнь.
Удивительные новые миры возникли на небосклоне, и каждый из них населяли духи, боги и люди. Самым благородным из богов был Зигмар. Многие годы, вплоть до судного дня, он озарял миры, царствовал, окруженный светом и величием. Сила его была силой грома. Мудрость его была безгранична.
Смертные и бессмертные преклонили колени перед его высоким троном. Родились великие империи, и в то время предательству не было места. Зигмар обрел власть над землей и небом и правил в славную Эру Мифов.
Но жестокость неодолима. Как и было предсказано, великий союз богов и людей распался. Мифы и легенды канули в Хаос. Тьма затопила миры. Былая слава померкла, на смену ей пришли пытки, рабство и страх. Охваченный отвращением к участи, постигшей миры смертных, Зигмар отвернулся от них. Взамен он обратил взор на давным-давно утраченный мир, разглядывая его обугленные останки и с бесконечным терпением ища знак надежды. И вот, пребывая во мраке своей ярости, он узрел нечто великолепное. Ему явилось оружие, рожденное небесами. Маяк, который будет так ярок, что пронзит бесконечную ночь. Армия, созданная из всего того, что он утратил.
Зигмар заставил своих мастеров работать, и долгие века они трудились, обуздывая силу самих звезд. Когда великий труд близился к завершению, Зигмар посмотрел на миры и увидел, что Хаос почти полностью овладел ими. Пробил час возмездия. Наконец с блистающей молнией на челе шагнул он вперед, чтобы дать волю своим творениям.
Началась Эра Зигмара.
Солнечный свет пронизывал сень фиолетовой листвы и хрустальные древесные стволы, создавая под пологом джунглей мерцающее аметистовое сияние. Шев Арклис опустилась на колени и вытянула руку, позволив свету течь между пальцами. Вокруг звучала повседневная какофония: взвизгивание, стрекот, вой. Дисковидные жуки жужжали, пощелкивая жвалами. Девушка отогнала их взмахом руки, и те отступили в лес, переливаясь всеми оттенками от синего до ярко-алого.
Воистину джунгли на побережье Когтя были бы просто прекрасны, если бы не стремились ее убить. Потянувшись за спину, Шев Арклис отстегнула от пояса флягу, которая оказалась неприятно легкой. Путешествие заняло больше времени, чем рассчитывалось, да и изнуряющая жара внесла свою лепту. Путница позволила нескольким драгоценным каплям упасть на язык.
За спиной раздались звуки шагов, сквозь деревья донесся знакомый запах несвежего пота и дыма ганжи. Девушка со вздохом обернулась. Конечно же, он. Ее тень. Он дышал тяжело, будто гончая, скалил почерневшие зубы и с подозрением щурил маленькие слезящиеся глазки.
— Что замышляешь, альвийка? — прошипел он. — Пытаешься от нас улизнуть?
— Куда мне бежать, кретин? — рявкнула она в ответ. — Если ты еще не заметил, Хаул, между нами и любым клочком цивилизации — несколько сотен лиг смертоносной глуши.
Глаза Хаула сузились еще больше, и, как по волшебству, в одной руке у него появился грубый кинжал с зазубренным лезвием, а в другой — острый крюк. Мужчина трясся от едва сдерживаемой ярости.
— Еще раз так заговоришь со мной, и я изуродую вторую половину твоей мордашки, — сообщил он. — К тому времени, как я с тобой закончу, ты уже не будешь такой хорошенькой.
Шев медленно поднялась на ноги и потянулась к поясу, где в ножнах висел кинжал. Она улыбнулась сквозь переполнявшую ее холодную ярость и почувствовала знакомое натяжение на левой стороне челюсти, где паутина рубцов спускалась на верхнюю губу. С нее было довольно насмешек Хаула, его бормотания и угрожающих взглядов. Шев не понимала, почему старый грубиян настолько выводит ее из себя, но ее терпение лопнуло.
— Ты меня не напугаешь, Хаул, — предупредила она.
— В таком случае почему бы тебе не…
— Хватит, — прервал его мягкий сдержанный голос.
В нем не было ничего угрожающего, но все-таки и Шев, и Хаул отступили на шаг назад.
На поляну вышел Золотой Лорд. Несмотря на удушающую жару, он по-прежнему был облачен в плотные черные одежды и кожаную поддевку, не позволяющую увидеть ни клочка обнаженной кожи. Опершись на посох из черного железа, фигура обратила на них бесстрастную золотую маску смерти. В который раз Шев ощутила пробежавшую по спине дрожь беспокойства.
— Мы уже рядом, — сообщил Золотой Лорд. — И я требую, чтобы вы были бдительны и внимательны, а не целились кинжалами друг другу в глотки. Город Кватжимос ждет нас. Мадам Арклис, пожалуйста, ведите. Хаул, убери нож.
Мужчина ни разу не повышал в ее присутствии голос, не угрожал, не поднимал на нее руку. Тем не менее даже такая мразь, как Хаул<>-головорез, всю жизнь убивавший других ради выгоды или удовольствия, — беспрекословно подчинялась приказам. Это беспокоило Шев куда больше, чем самое напыщенное позерство или внезапные вспышки жестокости.
Из-за стволов хрустальных деревьев появились новые фигуры. Ее спутники. Воры, беглецы и душегубы. Облаченные в шкуры, кожу и куски металла, покрытые потом и грязью. Путешествие из Маггерхорна оказалось долгим и тяжелым, в группе Золотого Лорда уцелели лишь с полсотни самых крепких. То были самые неприятные мужчины и женщины, с которыми когда-либо сталкивалась Шев, так что для ее профессии это был действительно впечатляющий подвиг. Не в первый раз задавалась она вопросом, почему согласилась на это дело, вместо того чтобы просто уйти в дикие земли.
«Подумай о награде!» — напомнила она себе.
Кватжимос — древний город-библиотека, место последнего упокоения Окклезия Мироходца. Город находился здесь, где-то в долине, и Шев никогда бы не найти это место, если бы не знания Золотого Лорда. Она не могла сказать, каким образом в его распоряжение попали стопки пыльных томов и пожелтевших карт — реликвий ушедшего века. Сопоставляя эти бесценные сокровища с ее собственными исследованиями, осматривая руины давно заброшенных гробниц в дебрях Расколотого Берега, изучая, восстанавливая и анализируя, они выяснили, где на самом деле находится могила Мироходца.
Это оказалось непросто. Даже за последние несколько сотен лет земли сильно изменились. Дело происходило на побережье Когтя, далеко к северу от великого Вышнего города, за пределами сферы его влияния. Горные хребты огромными клыками вздымались из-под земли, взламывая зеленую землю и поглощая ее своей каменной массой. Бушующие моря грызли побережье, открывая новые истоки и меняя русла рек. Всего за несколько десятилетий карты безнадежно устаревали, поскольку этот бесконечно хищный мир постоянно пожирал и преобразовывал сам себя.
Кое-что все же уцелело. Например, эта уединенная, скрытая вдали от мира долина, окруженная зазубренными скалами. Кватжимос — место, где великие ученые со всех краев Владений Смертных однажды собрались вместе, чтобы хранить и распространять свои знания среди равных. Место, где похоронили Окклезия, самого выдающегося мыслителя, ученого и изобретателя своей эпохи. Когда Шев думала об ожидающих ее тайнах и загадках, которые неизбежно родятся из новых открытий, ей становилось легче.
— Прошу простить за качество слуг, на которых я вынужден полагаться, — раздался голос за ее спиной. То был лорд в золотой маске. — Надежные души — редкая порода в наши дни, поэтому приходится… идти на компромисс.
Шев покачала головой.
— Вы явно очень образованны. Как вы умудрились связаться с этой мразью?
В ответ раздался негромкий придушенный звук, и Шев обернулась к мужчине. Она поняла, что то был смех — грубый и болезненный.
— Каждый день я задаю себе этот вопрос. Мадам Арклис, правда заключается в том, что мы живем не в эпоху просвещения. Разумных, думающих личностей вроде нас с вами очень мало. Убийцы? Их предостаточно. Мы живем в эпоху войн и кровопролитий. В такие времена приходится быть реалистами.
Он накрыл ее руку своей. Металл, прикоснувшийся к голой коже, был ледяным. Находясь близко к мужчине, Шев смогла ощутить благоухание ароматических масел и слабый запах дыма, словно кто-то перемешал пепел погасшего костра. Она заглянула в черные провалы глазниц маски и не смогла подавить дрожь, встретившись с холодным жестким взглядом. Девушка никогда не осмеливалась спросить, почему Золотой Лорд не открывает лица. Она предполагала, что оно отмечено шрамами тяжелой жизни, как и ее собственное. Но у Шев не возникало желания скрыть от мира свое уродство.
— Эти скоты заработают свое золото и вернутся к расточительной и жестокой жизни, пусть немного более богатой, — шепнул он. — А мы с вами откроем похороненные здесь истины. И двинемся дальше, ища ответ на следующие загадки. Так мы изменим этот мир.
