Порой моя магия прорывалась вспышками, выдавая совершенно ненужные результаты. В эти моменты аура начинала мерцать золотым, а заклинания сбивались. Отсюда и прозвище.

— Ладно, проходите, — сжалился господин Ховски, забрасывая золотую монету в кожаный мешочек на поясе и расправляя прихваченный с собой вестник недели. — Быстрее. Пока я не вижу. Ох-хо, что это за новости? В столице снова скандал. Почитаем… А вы чтоб через час вернулись.

— В смысле?! — возмутился Марис.

— Осталось пятьдесят минут, — пожал тощими плечами лепрекон-стражник.

— Чтоб тебя… — пробормотал Макс и дал команду остальным: — Опускаемся, парни!

Ко мне никто отдельно не обращался, приглашающих поклонов не делал. На нашем факультете числились всего две девушки и двадцать два парня, так что за пять лет обучения я привыкла к отсутствию особых церемоний. Выживать среди парней можно лишь одним способом: стать своей и не слишком злоупотреблять женскими слабостями.

Бегом вскочив на платформу, я посмотрела на часы. Засекла время и велела остальным:

— После спуска идем на северо-запад. Сегодня там была подозрительная активность. У хиллисов начинается период размножения, сможем найти их там в нужном количестве.

— Отлично, — кивнул Марис. — Распределимся заранее. Вы двое, парни, пойдете сзади. Я впереди. Тай между нами. Не рассыпаемся. Работаем слаженно и быстро. И помните: кто не принесет нечисть на урок Зигмуса, будет три дня отрабатывать в его лаборатории, чистя клетки всем тварям, на которых он проводит испытания.

Мы дружно передернули плечами и пробормотали на разные голоса:

— Не дай Великий Дух…

Платформа дернулась, двинулась вниз, медленно погружаясь в холодный белесый туман и обдавая нас запахом сырости. Я проверила крепления ремней на поясе и бедрах, крепче сжала заговоренный мешок и приготовилась второй раз за день ступить на верхнюю чашу Разлома…

* * *

— Что это? — с неодобрением спросил профессор Зигмус.

— Хиллис, — ответила я, гордо глядя на вполне себе упитанную нечисть, копошащуюся в специальном стеклянном отсеке. — Еще свеженький.

— Он-то да, — кивнул профессор, поправляя очки с толстыми линзами на длинном крючковатом носу, — а вы, госпожа Лачи? От вас воняет, как от новорожденной нечисти, и кожа зеленая. Я мог бы решить, будто вы совсем недавно нелегально спускались в Разлом и лично ныряли за хиллисом в гнездо.

Я напустила на лицо возмущенный вид.

— Это же запрещено правилами академии, профессор! — напомнила, вращая глазами и изображая праведный шок от подобных обвинений. — Такой риск недопустим.

— Угу, — кивнул он. — А с одеждой-то что?

— Я ее не стираю до экзамена, профессор, — сказала первое, что пришло в голову. — Плохая примета.

Послышался глухой смех парней с первых рядов. Макс вообще так разошелся, что подавился и басисто раскашлялся. Гад! Это ведь он уговорил меня, как самую миниатюрную, лезть в гнездо. Теперь он — чистенький — наслаждался итогом вылазки. А я…

— Приметы — дело важное, — кивнул профессор Зигмус. Поглаживая седую бороду, он смотрел на меня, будто препарировал вместо хиллиса. — Уважаю вашу позицию, Лачи, и сочувствую. Моему поколению с этим было легче. Мы клали пять медяков в правый ботинок, чтобы повезло. У вас подход серьезней. Глубже и значительней, я бы сказал. И все же если уж стирать амуницию нельзя, то вы хоть мойтесь. До экзамена еще две недели — не хотелось бы настолько шокировать приемную комиссию. Легкий душ не должен сильно отбить удачу, но — что важно — немного отобьет запах.

— Если вы настаиваете, профессор, — вздохнула я с обреченным видом.

— За хиллиса ставлю вам зачет, — кивнул он, наконец отводя от меня пристальный взгляд. — И, пожалуй, отпущу вас мыться прямо сейчас. Раз уж вы великодушно решили идти мне на уступки.

— Спасибо, профессор! — Я попятилась, стараясь не слишком сильно показывать величайшую радость.

Помыться хотелось ужасно! Необычная салатовая глина из гнезда хиллисов засыхала на коже, стягивая ее все сильнее и начиная нещадно зудеть. Кроме того, требовалось немедленно принять еще пару таблеток противоядия, капсулу антигистаминного и поспать. Последнее — особенно важно. Пары́, которыми надышалась в гнезде Разлома, поселили в голове туман и нехорошую легкость, и этот эффект продолжал усиливаться.

— Откройте окна, господа! — услышала я профессора, закрывая двери. — Не то мы рискуем не дожить до конца занятия. Аж глаза режет…

До вожделенного общежития оставалось совсем немного, когда передо мной нарисовалась преграда. Высокая, красивая, широкоплечая. С прической волосок к волоску и идеальными пробором.

— Тайлер Лачи! — сказала преграда красивым низким голосом, испорченным надменной интонацией. — Нам все еще нужно поговорить. И… что это с тобой?

Николас Блайк изволил удивленно осмотреть меня с головы до ног. Подавшись вперед, принюхался и уточнил:

— Ты что, умерла на очередном зачете? Так и знал, на тебя нельзя положиться. Всего пару часов назад ты была намного свежее.

— Предыдущий разговор с тобой меня доконал, — ответила я, оскалившись, и с ужасом услышала, как треснуло лицо.

«Надеюсь, это была не кожа, а глина», — пронеслось в голове.

Судя по шоку, отразившемуся в темно-карих глазах, выглядела я действительно неважно.

— У тебя здесь это… — Николас ткнул себя в скулу и брезгливо передернул плечами. — Отвалилось немного.

— Просто не смыла вчера косметику, — кивнула, устало вздыхая. — Тональный крем нового поколения. Производитель обещал, буду сбивать с ног окружающих. Не понимаю, почему ты еще стоишь. Нужно написать жалобу.

— Тай, я серьезно. — Блайк качнулся вперед, присмотрелся. — Только не говори, что ты побывала в гнезде хиллиса!

— Я?! Пф-ф. Это запрещено, — заученно повторила то, что уже говорила профессору.

— И опасно, — заметил Николас, продолжая никому не нужную лекцию: — Ведь глина, которой они обмазывают гнезда, очень токсична для человека. Стоит ей попасть на кожу и полностью застыть, как начинают появляться ожоги.

— Да боги с тобой, Блайк! Не поверишь, но я тоже была на этой лекции. Сгинь, умоляю! — не выдержала я. — Два года у тебя получалось игнорировать меня, продолжай в том же духе. Пока!

— Значит, это ТА САМАЯ глина? — сделал он свои выводы, даже не думая повиноваться. — С ума сошла, Лачи?! Противоядие приняла? Это нужно немедленно смыть.

Я закатила глаза к небу и снова услышала легкий треск — глина на лице слишком засохла. Давно пора было избавиться от нее.

— Иди к себе, — велел мне Николас так, будто без его команды я могла поступить иначе, — немедленно помойся и приляг. Быстро!

Отвечать не стала. Вокруг губ все слишком засохло. Пообещав себе потом обязательно поставить Блайка на место, рванула вперед, решив, что здоровье дороже.

— А я принесу антитоксин последнего поколения, — раздалось в спину. — Намажем тебя как следует, чтобы убрать даже намек на ожоги.

— Куда принесешь? — не поняла я, резко притормозив.

Обернулась, но Блайк уже стремительно удалялся к подвесному мосту, соединяющему острова. Бывший друг шел очень быстро, почти бежал, но все равно выглядел так, будто нес свою царственную персону на радость миру. Заносчивый гаденыш, впитавший безупречные манеры с молоком высокородной матери. Предатель!

Я фыркнула и, плюнув на все, помчалась к себе в комнату за свежей одеждой и мыльными принадлежностями. Кожа на лице и пояснице (те места, что оказались открыты в момент соприкосновения с глиной) начинала гореть огнем.

Если бы не Блайк с его разговорами — успела бы вовремя, а теперь точно придется разбираться с последствиями. И чего он снова свалился на мою голову?!

Пока стояла под душем, молила Великого Духа помочь успеть смыть все следы сегодняшней вылазки. Но, судя по тому, как саднила кожа на лице, ключицах и пояснице — ожоги уже проявлялись.

Закончив с водными процедурами, привалилась к стене, гадая, смогу ли добраться до лекарского крыла самостоятельно? По всему выходило — нет. Ноги буквально подгибались, а глаза закрывались. Антигистаминные усыпляли и не давали нормально подумать. Кое-как натянув белье, накинула сверху халат и завязала пояс. Тряхнула головой и направилась к выходу. Предстояло преодолеть целый коридор, чтобы оказаться в своей комнате. Сейчас это расстояние казалось мне бесконечным. Однако боги смилостивились: стоило выйти из душевой, как меня бесцеремонно подхватили на руки.

В другое время я бы удивилась, возмутилась и послала в наглеца легкое проклятие. Сегодня все было иначе. Я лишь расслабилась и сонно пробормотала:

— Комната три восемь шесть. За доставку этого тела в кровать отдам череп фриссира и коробку шоколадных конфет.

— И выслушаешь меня, — добавил знакомый красивый голос.

В голове пронеслись ругательства. Снова он! Блайк.

Сильные руки прижали меня к крепкому телу. Появилось странное чувство, похожее на смущение. Я не узнавала объятий Ника. Во времена нашей дружбы ему несколько раз приходилось таскать меня на руках, но тогда все было иначе. Теперь этот парень был другим. Чужим.

— Где ключ? — спросил Блайк чуть раздраженно.