— Ты хоть понимаешь, что если все эти левые схемы вскроются, то все пострадают, а не только ты один, пап?

— Перестань истерить и сними белое пальто, Артем, — отмахнулся отец. — Нормально делай — нормально будет. Слышал о таком?

— Ты неисправим, — закатил я глаза.

— А ты думаешь в кого таким упертым бараном уродился? — вновь рассмеялся он. — Весь в папку.

— И кто помог? — настороженно спросил я.

— Один очень хороший человек. Как раз сегодня с ним и познакомишься.

— Понятно, — скривился я.

— Ну и чего ты куксишься, как кисейная барышня?

— Мама бы этого не одобрила, — развел я руками.

— Так я для нее это и делаю! Ты думаешь, мне денег мало? Пф-ф-ф…

— У нее с этим тоже проблем нет, — пожал я плечами.

— Построю первый геотермальный курорт и в ее честь назову, — пробурчал отец, и я фыркнул. — Может она тогда хоть чуть-чуть ко мне оттает.

— А просто извиняться за свое поведение ты не пробовал? Столько лет прошло, а ты так и не сподобился чистосердечно признать перед ней свою вину.

— Какую вину, Артем? Тогда разве что ленивый не трубил о ее изменах за моей спиной, факты говорили сами за себя, все газеты и журналы пестрели ужасными подробностями того, как твоя мать наставила мне ветвистые рога с каким-то недоноском. Откуда мне было знать, что ему заплатили за сенсацию? Я вспылил, да! И имел на это право, потому что любил твою маму и ревновал её как сумасшедший.

— Не вопрос, отец. Указал ей на дверь, на развод подал — все можно понять. Наверное… Но зачем надо было окончательно топить ее карьеру?

— Потому что болело вот тут, — постучал он кулаком в грудь с той стороны, где билось сердце, — и до сих пор болит. И любить я Катерину не перестал. Все мы ошибаемся, сынок. И все имеем право на второй шанс.

— Тебе всего-то надо было выслушать ее, а не верить этим пронырам-журналюгам.

— Да что теперь об этом говорить?

— Шакалы, — выплюнул я, — в одном крае города пернешь, в другом скажут, что ты обосрался. Вот весь принцип их мерзопакостной работенки.

— Увы, но ты прав, сынок, — тяжко вздохнул отец, и на этой минорной ноте нам пришлось закончить разговор.

В комнате появился охранник отца — Тимур — боровоподобный мужик с лысиной, бородой и устрашающим шрамом в половину лица.

— Федор Николаевич, вы просили сообщить, когда Елецкий подъедет.

— Он уже здесь?

— Нет, с КПП передали, что его машина только что въехала на территорию поселка. Через минуты три будет тут.

— Отлично, спасибо Тимка. Можешь быть свободен, — а затем вновь перевел на меня взгляд голубых глаз, точь-в-точь таких же, как и у меня. — Пошли, встретим гостя дорогого.

Спустя минут двадцать мы расположились в просторной гостиной отца. Елецкий Михаил Петрович оказался крупным мужчиной, с четким пивным или язвенным животом, который он с гордостью нес впереди себя. Лысеющий, потеющий. Не противный, но и не вызывающий симпатию. Обычный такой мужик за полтинник, простой как три рубля, без понтов и левых выгибонов. Ел руками, смеялся открыто и с гордостью смотрел на своего сына Александра, с которым мы были примерно одного возраста. По разговору я понял, что как раз через подставные фирмы, оформленные на Елецкого-младшего, и проворачивались все левые схемы его отца. И теперь и моего тоже.

Ваче подал на стол изумительное мясо, салат, соленья, соусы и охлажденную домашнюю настойку. Все дружно, кроме меня, выпили и закусили. Поболтали о делах, поблагодарили друг друга за выгодное сотрудничество и перешли к более житейским вопросам.

Елецкий облизал с пальцев сок от шашлыка и полез к своему пиджаку, а затем достал из внутреннего кармана пару нежно-розовых конвертов. И протянул их нам.

— Я в январе женюсь, мужики. Карина моя просто ходячая бомба — «Мисс Ставропольский край» прошлого года. А в этом году я ей место на «Мисс Россия» прикуплю. Она того стоит — натуральная блондинка, ноги от ушей, закончила юрфак с красным дипломом.

— Хороший выбор, Мишка, — кивнул мой отец.

— Вот и я так же подумал, — заржал Елецкий, а его сын странно прищурился и поджал губы. Видно, не рад был новой маме, как пить дать. — Но это все лирика, мужики. Это я вас на нашу свадьбу пригласить хочу. Праздновать будем в самом крутом отеле в Сочах: пэлос, шмэлос, резорт, спа и дальше по списку.

— Обязательно будем, — кивнул отец.

— Постараюсь вырваться, — честно ответил я, — но ничего не обещаю.

— Сезон у мальчика. Тренировки, — пояснил отец, и тему свернули.

А я отвлекся, так как телефон в моем кармане завибрировал. Быстро глянул — сообщение от Османова:

«Твоя девица-краса?»

И фото прилагается: действительно моя Тая сидит на шикарном ресторане в компании какого-то молодящегося папика. При параде вся: юбка в обтяжку, белая рубашка с провокационно расстёгнутыми пуговицами декольте, волосы собраны в высокую прическу, открывая длинную шею, губы измазаны алой помадой, нога на ногу — каблуки.

И смеется еще до кучи.

В черепной коробке сразу же что-то сдетонировало от этой гребаной идеалистической картинки. М-да, как людей время меняет, правда? Была чистенькой девочкой, а теперь сидит и заглядывает в рот старому пердуну при деньгах.

Бесит…

Глава 9.1

Артем

Я ничего не ответил, признаю, фотография задела, меня словно царапнули по больному месту. Выключив телефон, я отложил его в сторону. Хотя, тот факт, что какому-то уже дряхлеющему, седеющему и лысеющему мужику Тая дает за милую душу, а мне отказала — безумно раздражал.

Вот же черт… Да чтоб она там…

Мне потребовалось несколько минут, чтобы вновь вникнуть диалог, который шел за столом, но разобрать как следует все равно не получилось. Я был не здесь, а там, где девчонка из прошлого мило щебетала в обществе хрен пойми кого. Интересно, сколько партнеров прошли через ее койку за эти одиннадцать месяцев?

Или только этот — старый, поношенный мужик?

Да плевать в общем-то! Но телефон в руку все же взял снова и написал Османову ответное сообщение, чисто из праздного любопытства задавая вопрос:

«Давно сидят?»

Тут же прилетел ответ:

«Минут сорок уже».

Я: «Понятно…»

Стас: «Тачка у него крутая, кстати. Костюм от „Brioni“. Короче, на стиле папик».

Я: «Она с ним, что ли, приехала?».

Стас: «Нет, позже подошла, спустя минут десять или около того».

Я: «Может деловая встреча?»

Османов прислал ржущий смайлик. Спустя секунду еще три. Я и сам понял, как бредово выглядил со стороны мой вопрос. Да уж…

Стас: «Он ей сразу заказ оформил, видимо в курсах, что девица любит. Да и сам не в холостую сидит: вискарь цедит…»

Откровенно говоря, мне было нечего ему на это сказать. Думал уже отшвырнуть от себя телефон, как на него прилетеле последнее послание от Османова:

«Папик расплатился за счет. Ушли вместе».

А следом и фотка: Тая вышагивает горделиво, у юбки сзади разрез почти по самые ягодицы — жесть. И этот сморщенный урюк позади нее телепается, придерживая девчонку чуть пониже талии. А та и не возражает.

Да ну и пошла бы она! Продажная, гуляющая с папиками баба! У меня аж упало все. Еще я после всяких доходяжных маразматиков объедки не подбирал. Предложение снято! Интервью не будет — точка! Пускай хоть на коленях ползать прибежит, хоть съедобное белье на себя нацепит. Не бывать этому, я сказал!

Как раз на этом моменте в комнате появился Ваче и сообщил, что баня растоплена и готова принять своих гостей. Я же приказал себе выкинуть тухлые мысли про Таю из головы и остаток вечера провел в приятной мужской атмосфере.

Кстати, сын Елецкого оказался нормальным мужиком. И тоже в детстве занимался хоккеем, даже имел успехи на этом поприще, правда дальше развиваться не позволил отец, аргументируя следующим:

— В кожаном кресле сменки реже, а деньги те же, — смеясь рассказал Саша, когда мы вышли на мороз после парилки.

Я спорить не стал. Черт их знает, сколько они гребут на взятках. Может реально мои будущие гонорары в НХЛ просто детский лепет по сравнению с теми цифрами, которые они перегоняют на свои офшоры.

А потому я решил перевести тему:

— Видел, как ты скривился, когда Михаил Петрович про новую жену рассказывал. Не рад, что ли, новой маме? — и прищурился, наблюдая за реакциями Елецкого-младшего. А она была очень интересной — чуть прикрыл веки, усмехнулся, сплюнул через ограждение.

— Да как тебе сказать? — посмотрел на меня Санек и красноречиво приподнял одну бровь.

— Да ладно? — заржал я, совершенно правильно истолковывая его сигналы. — А чего ты тогда счастливого жениха не просветишь насчет его избранницы?

— Уже поздно и нет смысла. Я думал, что Карина его очередная проходная подстилка, ну и нагибал я ее в свободное от работы время. А потом как гром среди ясного неба — женюсь, люблю, знать никого не хочу. Я пытался отговорить, как-то достучаться, а потом узнал, что он за ней слежку установил и конкретно сталкерить начал. Ну и понял: старика перемкнуло, пусть теперь уже тешится. В конце концов, это его жизнь, а не моя. Да и брачный контракт будет. Не жалко.

— Ну, тоже верно, — пожал я плечами.

На том и закрыли тему. Вернулись в баню, нажарились хорошенько. Старики наши нормально так приняли на грудь, да и Елецкий-младший тоже раздобрел и почти лыка не вязал. Ну а, я спустя пару часов такого времяпрепровождения, принялся откровенно скучать.