Светлый маг четвертого уровня. Никто толком не знал, где именно шеф пережидал опалу после снятия с должности начальника петербургского Дозора в начале прошлого века. Поговаривали, что раньше Геннадий Петрович возглавлял Ночной Дозор то ли в Твери, то ли в Нижнем Новгороде.

Увидев меня, он сделал приглашающий жест, и я опустился в мягкое кресло на противоположном конце стола. Кабинет у нашего начальника был спартанским. На стены напирали высокие антикварные шкафы, за стеклом которых покоились всевозможные книги, различные предметы, силуэты которых загадочно проступали в полумраке, да в общем-то и все. Люстру под потолком на моей памяти не включали ни разу. Может быть, даже с момента возвращения Дозора в дом алхимика Пеля.

— Добро, бумаги я подготовлю, — наконец сказал Геннадий Петрович и, положив трубку, посмотрел на меня. — Ну здравствуй, Степа.

Невысокий человек лет пятидесяти, хотя истинного возраста его не знал никто. С простым, но волевым лицом, широкими надбровными дугами, чуть приплюснутым носом и внимательными глазами. Едва подернутые сединой короткие волосы аккуратно зачесаны назад, открывая широкий лоб, на котором появлялись морщины, когда начальник хмурился.

Одевался Драгомыслов хорошо и со вкусом — всегда носил аккуратную итальянскую тройку, стильный галстук с искрой и начищенные туфли.

Тип таких людей можно встретить в офисах банков или крупных компаниях, они всегда производят впечатление силы и властности. Хотя со своими сотрудниками Геннадий Петрович всегда держался открыто и просто, но бывал и строг.

— Здравствуйте, Геннадий Петрович, — поздоровался я.

— Рассказывай, с чем пришел, — положив руки на стол и сцепив пальцы, спросил шеф. — Как работа, идет?

— Идет потихоньку, — ответил я, понимая, что вопрос был формальным и Драгомыслов прекрасно знал, зачем я пришел. — Только вот…

— Опять за маму пришел просить, — покачал головой начальник, и я не выдержал.

— Почему вы не можете мне выдать право на воздействие? — От переполнявшего меня волнения я подвинулся почти на край кресла.

— Мы с тобой какой раз уже это обсуждаем, Степан, — спокойно ответил Геннадий Петрович. — Ночной Дозор может получить право на вмешательство определенного уровня только в результате определенных событий. Но и Дневной Дозор в ответ получит такое же право. И как они его могут использовать, подумал?

Конечно, я думал об этом тысячу раз.

— Ты Светлый Иной и не можешь ставить свои личные интересы превыше других. Да, я понимаю, это жестоко, но право на такой шаг мы можем получить только в том случае, если где-то напортачат Темные, понимаешь?

Я понимал.

— Но все же…

— Нет никаких «все же», Балабанов. — Драгомыслов встал из-за стола и пошел ко мне, ведя кончиками пальцев правой руки по лакированному дереву. — Мне нравится ваша семья, ты же знаешь, но я правда ничего не могу поделать.

Он остановился напротив меня и присел на край стола.

— К тому же я слышал, что ей становится лучше, разве нет?

— Да, врачи говорят, что есть улучшения, но незначительные… А вдруг что-то случится? В любой момент ведь может. Это же такая болезнь…

— Непредсказуемая, — согласился Геннадий Петрович.

— И неизлечимая, — тихо закончил я. — А Осип Валерьянович мог бы помочь.

— Степан, мы с тобой на эту тему уже сколько раз говорим? Я и считать-то уже перестал. Месяц, два?

— Три.

— Три. И за это время что-то изменилось?

— Но… — Я в очередной раз с горечью понял, что проиграл. — Это же мать.

— Только в случае нарушения со стороны Темных, — твердо ответил Драгомыслов. — Ты говорил, что у тебя есть зацепки по футбольному хулигану? Вот и давай, поймай этого Темного. Не для себя поймай и не для меня, а для своей матери. И тогда мы стрясем с Дневного компенсацию. А по-другому сейчас я не могу. Прости. Все, что я тебе сейчас могу посоветовать, как и во все прошлые разы, почаще будь с ней, навещай. Глядишь, и выкарабкается. Чудеса иногда случаются.

Я усмехнулся. Из уст такого человека слова про чудеса звучали чуть ли не издевкой. В голове вспомнилась недавняя встреча с Золотухиным на лестнице и фраза про его отца, у которого сам по себе вышел камень. Я ощутил отвращение и злость. И еще большее бессилие. Почему это все происходило именно со мной?

— А если их спровоцировать? — сквозь зубы проговорил я.

— Ты что, Светлый! — опешил начальник. — Ты думай, что и кому предлагаешь-то.

— А в чем же тогда заключается наше предназначение? — не выдержал я. — Мы же воины Света, мы должны сеять добро.

— У каждого своя война. У людей своя, у нас наша. Иди, Степа, работай. — Геннадий Петрович наклонился и положил мне руки на плечи. — Пойми, эта участь ждет практически всех Иных — и Светлых, и Темных. Я тоже в свое время потерял и отца, и мать. Я тогда почти такой же, как ты, был. Молодой, идейный, горячий. Много воды утекло с тех времен. Крови еще больше. Мы другие, пойми. Рано или поздно, со временем каждый из нас, из таких, как ты и я, вынужден кого-то терять.

Набравшись смелости, я посмотрел ему в глаза. Глубокие, карие, умные глаза старого мага, который, конечно же, знал и прожил больше меня. Я вспомнил отца, который нас бросил. Может, в Драгомыслове я видел его? Наставника, который указал бы путь, когда кажется, что во тьме больше не осталось света.

— Это несправедливо, — тихо сказал я.

— Это не нам решать, — покачал головой Геннадий Петрович и повторил: — Нам нужно работать.

— Для чего? — Я почувствовал, как внутри зашевелилось что-то нехорошее.

— Ты поймешь. Не сразу, но со временем. Со временем, — повторил он. — А теперь показывай, что ты нашел на своих фотокарточках.

Глава 5

— Смотрите, Геннадий Петрович. — Я достал из кармана карту памяти и протянул начальнику, взглядом предлагая вставить ее в соответствующий разъем в ноутбуке на рабочем столе. — В основном каталоге откройте папку «Петровский».

Драгомыслов послушно выполнил мои указания и махнул рукой, приглашая сесть на стул рядом с ним. На экране ноутбука появились изображения трибун, заполненных болельщиками с сине-бело-голубыми флагами. Шеф звонко щелкал кнопкой беспроводной «мышки», просматривая кадр за кадром.

— Промотайте чуть дальше, — нетерпеливо попросил я.

— Вот на этой фотографии у тебя горизонт завален, — неуместно хихикнул Драгомыслов.

— Геннадий Петрович, я бы попросил без комментариев, — сердито буркнул я в ответ, но в душе улыбнулся. Вот за что люблю нашего шефа, так это за то, что всего одной фразой он может снять царившую после тяжелого разговора о моей маме в кабинете напряженную атмосферу тоски и отчаяния. Я моментально настроился на рабочий лад и преисполнился желания как можно скорее отыскать футбольного хулигана-Темного.

— Вот! — остановил я начальника. — В верхнем левом углу. Увеличьте масштаб и приблизьте.

— Сейчас… — задумчиво отозвался Драгомыслов, обводя клавиатуру ноутбука задумчивым взглядом.

— Позвольте мне, Геннадий Петрович?

— Да пожалуйста! — фыркнул шеф и пододвинул в мою сторону ноутбук с «мышкой». Думаю, его компьютерная малограмотность была вещью напускной, и в случае необходимости он мог использовать даже тостер для взлома серверов Пентагона, возникни такая нужда.

Найдя то, что было нужно, я продемонстрировал шефу изображение, на котором Темный Иной был запечатлен в момент, когда он единственный раз попал в кадр стоя в полный рост.

— Видите, Геннадий Петрович, он что-то держит в руках?

— Вижу, Степан, вижу.

В руках у Темного был четко виден некий стеклянный предмет, закупоренный сверху и снизу металлическими или скорее медными крышками. Внутри стеклянной колбы находился моток проволоки или ниток, источающий неровное алое сияние.

— Как думаете, что это может быть? Артефакт?

Драгомыслов ненадолго задумался, после чего покачал головой и ответил:

— В который раз поражаюсь я этой твоей особенности, Степан. Вот как, как тебе удается запечатлевать на фотографии проявления магии? Ведь ни у кого, кроме тебя, не получается. А поверь мне на слово, многие пытались! — Геннадий Петрович задумчиво постучал пальцами по поверхности стола. — Ладно, об этом мы позже еще поговорим. Вернемся к более насущным вопросам. Надо бы, конечно, сходить в подвал, в архив, но там сейчас Юля важные изыскания проводит. Так что придется тебе довольствоваться электронной копией текста.

Я непроизвольно поморщился, а шеф беззлобно рассмеялся. Он знал о моей нелюбви подолгу читать текст и что для поиска нужных мне материалов я приноровился использовать простенькое поисковое заклинание, которое не только моментально находило нужные отрывки текста, но и переносило информацию напрямую в мою память. Правда, в последний раз я переусердствовал со слишком частым применением заклинания и весь следующий день ходил квелый, словно с похмелья.

— Так, посмотрим, — Драгомыслов вновь завладел ноутбуком и принялся копаться в папках на рабочем столе, — раздел «Иные и наука». Где-то здесь должно быть. «Коктейль Саушкина», «Музыка Михальчука», «Чемоданчик Гранина» [Подробнее о «Коктейле Саушкина» читайте в романе С. Лукьяненко «Сумеречный Дозор», о композиторе Михальчуке — в романе С. Лукьяненко и Алекса де Клемешье «Участковый», а о чемоданчике Гранина — в романе Алекса де Клемешье «Сын Дога».]… Почему не в алфавитном порядке файлы рассортированы? А, вот, нашел! Садись, Степан и читай.