— Я сниму его! — проверив пистолет, уверенно крикнул Муни. — На счет три!

— Давай!

— Три!

— Пошел! — откликнулась девушка, резко бросая машину в сторону, тем самым выводя ее из-под прикрытия подорванного автомобиля, который начинал замедляться.

Резко высунувшись на полкорпуса наружу, Муни сощурился и с ходу выпустил полобоймы в перезаряжавшего гранатомет террориста. Выронив тубус, тот с криком всплеснул руками и вывалился из фургона, закувыркавшись под колеса Кейт. Та еле успела направить машину в сторону, и Муни едва сам не отправился на дорогу.

— Эй! Осторожней! — Он хлопнул ладонью по крыше автомобиля.

Фургоны уводили погоню все дальше и дальше за черту города. Над несущейся машиной Муни и Кейт, грохоча лопастями винта, обгоняя погоню, пролетел полицейский вертолет.

— Вот и кавалерия! — проорал Муни, помахал винтокрылой машине рукой и снова ввалился в салон. — А то так можно куролесить, пока бензин не кончится.

Впереди замаячил железнодорожный переезд, над которым красными вспышками перемигивались фонари семафора.

— Это их задержит, — довольно крякнул Муни, покосившись на напарницу, которая, вцепившись в руль, полностью сосредоточилась на дороге.

Не тут-то было. Возглавляющие погоню фургоны успели лихо нырнуть под опускающиеся зебры шлагбаумов, в то время как Кейт и Муни уверенно нагоняли вилявшего задом замыкающего с простреленными колесом. Справа был уже виден приближающийся низко гудящий локомотив, стремительно волокущий за собой вереницу разноцветных топливных цистерн.

— Кейт-Кейт-Кейт!!! — предостерегающе заорал Муни, испуганно вжимаясь в сиденье.

— Успеем! Успеем! — стиснув зубы, прохрипела напарница, следя за ползущей стрелкой спидометра.

— Тормози!

— УСПЕЕМ!

Воздух разорвал очередной заунывный гудок приближающегося товарняка, отчаянно предупреждавшего убраться посторонних с дороги. Затормозить машинист уже никак не успевал. Маячивший впереди черный зад замыкающего фургона был уже почти рядом. Кейт крепче вцепилась в руль. Они догонят, они успеют…

— КЕЙТ!

Протаранив шлагбаум, несущийся впереди фургон, чуть подпрыгнув, вылетел на переезд перед самым носом товарняка — Кейт на мгновение показалось, что они успеют, — и в следующую секунду, получив чудовищный удар налетевшего исполина, автомобиль превратился в яркую вспышку пламени, полыхнувшую расцветающим бутоном огня в лобовое стекло вертолета.

— Вот черт! — Пилот что есть силы потянул рычаг на себя, пытаясь увести вертолет от несущегося навстречу султана пламени, который скрыл от преследователей вереницу фургонов, исчезнувшую в чреве подземного туннеля.

Это мгновенно отрезвило преследователей. Вняв голосу разума, Кейт что есть силы надавила на педаль. Завизжав тормозами, машина резко сбросила скорость, и Кейт крутанула руль, выворачивая ее боком.

Кейт успела затормозить, едва не подставившись налетевшему сзади джипу, а кувыркающийся фургон, разбрасывая во все стороны части корпуса и стекла, еще волокло по земле, сминая с каждым новым ударом.

Заглушив мотор, Кейт медленно убрала дрожащую ногу с педали тормоза. Рядом тяжело дышал обливающийся потом Муни, вцепившийся в пассажирскую ручку над головой.

Кейт невидящим взглядом смотрела на пейзаж по другую сторону переезда, который обрывками мелькал между несущимися платформами локомотива. Погоня закончилась. Преступники ушли, снова оставив их с носом.

— Ты что такое творишь, мать твою?! — Выскочивший из машины Муни накинулся на Кейт, пытаясь переорать грохочущий мимо поезд. Ноги старого итальянца мелко тряслись. — Жить надоело? А вот мне еще нет! Это тебе не кино, черт!..

— Извини, я… просто думала, что догоним… — бормотала Кейт, невидящим взглядом смотря на гремящую стену несущегося мимо состава. Перед глазами, словно в функции повтора, еще разлетался на куски последний фургон с бандитами. — Почти же… было чуть-чуть…

— Думала?! Чуть-чуть? Чем? Каким местом? — продолжал кричать Муни, у которого все еще продолжало звенеть в ушах. — Да я чуть не обделался! Эх…

Согнувшись и уперев ладони в колени, он несколько раз медленно втянул носом воздух и выдохнул его ртом. Мимо, обдав волной упругого воздуха, пронеслась последняя платформа, и по ушам агентов ударила резкая, контрастная тишина, в которой даже рев несущего винта полицейского вертолета звучал не громче стрекотания сверчка. Муни распахнул дверцу автомобиля и схватил рацию:

— Альфа-один, альфа-один! Можете продолжать преследование?

— Никак нет, сэр. Мы потеряли их.

— Что значить «потеряли»? — Лицо итальянца покраснело сильнее обычного, и он разразился тирадой ругательств на родном языке. Кейт схватила его за плечо.

— Оставь их, оставь! Все равно не успели!

— Кретины, — Муни как-то разом обмяк и бессильно рухнул на водительское сиденье. — Мы сделали что могли. А ты неплохо водишь.

— Спасибо, — кисло улыбнулась Кейт и посмотрела на изрешеченную пулями машину, которую получила всего неделю назад. В свете представшей картины комплимент напарника выглядел весьма сомнительно. Ну и влетит же ей.

— Дай сигарету, — неожиданно для себя попросила она. Во рту накопилась противная сухая горечь, выплеснувшийся адреналин, отступая, оставлял после себя неприятное чувство слабости. На плечи пудовым грузом некстати навалилась усталость. Кейт замутило, и она подавила подступивший к горлу комок тошноты. Они действительно были на волоске. И что на нее нашло? Дура.

— Бери, как раз по последней, — Муни удивленно протянул мятую пачку. — Ты же не куришь.

Последний раз Кейт баловалась сигаретами только в колледже, да и то больше по глупости, «за компанию». Склонившись над зажигалкой, она втянула колючий дым. Сжимавшие сигарету пальцы мелко тряслись.

— У меня такое чувство, что наш таинственный некто получает огромное удовольствие уже от того, что просто заставляет нас бегать. Я не знаю, кто и в какую игру с нами играет, — прикурив за компанию, констатировал Муни и сплюнул на асфальт. — Но с каждым разом мне все это нравится меньше и меньше.

В воздухе загрохотало — полицейский вертолет, делая круг, снижался, плавно заходя на посадку рядом с местом аварии.

— Лучше подумай, с какими оправданиями мы заявимся в офис, — вздохнула Кейт и, достав мобильник, набрала номер начальника, пытаясь быстро сообразить, как подать провал так, чтобы плохие новости не казались совсем уж паршивыми. Проваленная засада (которую, к слову, лично планировал Синиз), вылившаяся в зубодробительную погоню, в которой вдобавок пострадали коллеги. Упущенная цель, погибшие свидетели…

Она посмотрела на другую сторону железнодорожного полотна, где рядом со смятым фургоном приземлялся вертолет и спешила машина медиков. Допрашивать там уж теперь некого было. Черт!

— Да, боюсь, затычками в уши мы на этот раз не отделаемся, — невесело кивнул Муни и полез обратно в машину.

Теперь разноса от Синиза было точно не избежать.

* * *

Окончательно убедившись, что за ними больше нет хвоста и преследователи отстали, сидящий слева от Дениела человек что-то коротко приказал водителю на арабском, и фургон, неуклюже вильнув, резко съехал с шоссе. Под колесами зашуршали придорожные камни, жалобно заскрипела подвеска.

— Куда мы едем? Что вообще происходит? Может, уже снимете, наконец, мешок?

— Помалкивай, — грубо оборвали в ответ, и Дениел поморщился от несильного тычка увесистым локтем под ребра.

Бесцеремонное, но лояльное отношение конвоиров к пленнику ясно говорило о том, что они в курсе, кто он такой и что с ним нужно делать. Но вот кто они? Арабы, иракцы? Кто-то из людей, которых он только собирался нанять? Но как они узнали? Фургон остановился, сосед справа рванул отъехавшую дверь на себя, и Дениела без предупреждения вытолкали на улицу, сдернув, пока он спрыгивал, с головы мешок.

— Приехали!

— В следующий раз делай как говорят! Наши братья погибли — на тебе их кровь!

— Но что со мной должно было случиться? Откуда вы знали, что в кафе ждет засада? И кто этот мальчик?

— Не зевай. И еще тебе велено передать — помни о будущем! — грубо посоветовал один из похитителей, по-прежнему прятавший лицо под маской, и резко захлопнул дверь.

— Что? Какое будущее… Почему вы мне помогаете? — Фургон рванул с места, и Дениела окутало густым клубом придорожной пыли. — Кто вас послал? Эй!

Оставшись один, он огляделся, потирая натертые проволочными наручниками запястья. Таинственные спасители высадили, а точнее, выкинули его далеко за чертой города, в неприглядном заводском районе к северу от Чикаго. Приложив ладонь козырьком ко лбу, он сощурился от косых лучей заходящего за засаженным какой-то поспевающей зеленью полем солнца, смотря вслед удаляющемуся черному пятнышку фургона на шоссе.

— Замечательно! — Пнув звонко отскочивший придорожный камень носком ботинка, Дениел расстроенно одернул куртку.

Прикинув немаленькое расстояние до города, он неторопливо направился в сторону города вдоль обочины по ходу движения, изредка слыша гул приближающегося автомобиля, вяло голосуя, не оборачиваясь.

Сейчас он не особенно торопился. У него было время подумать. «Помни о будущем!» Так крикнул на прощание один из похитивших, а на самом деле спасших его от неминуемого попадания к полиции и ищейкам головорезов «Хроноса». Что это — послание с того света? Пароль? Фраза из колледжа, которую знал только он и двое его ныне мертвых друзей. Словно призраки прошлого незримо улыбнулись ему, проявившись из загробного мира. Он никак не мог увязать таинственную цепочку событий, таким непостижимым образом навалившуюся на него всего за несколько дней в единую логичную цепь. Все было непонятно и слишком запутано.

А еще больше накопилось вопросов. Погруженный в свои мысли, Дениел очень скоро забросил голосование — да к тому же машины одна за другой пролетали мимо, явно не желая подсаживать к себе одинокого путника на шоссе. Вдобавок солнце почти скрылось за кромкой зелени, и Дениел накинул на голову капюшон кенгурятника, засунув окоченевшие руки в карманы куртки.

Уже когда полностью стемнело, его подобрал припозднившийся дальнобойщик, везший груз от границы в Кливленд. Пригретый теплотой кабины и незамысловатой болтовней водителя, к которой примешивалась музыка из приемника, Дениел не заметил, как погрузился в короткий, беспокойный сон.

Глава четвертая

Спрячешься — не видно, зажмурюсь — не найдешь,
Вперед ведет дорога, шагов не разберешь.
Старо как мир преданье о людях в темноте,
В подмогу даны солнцем они тебе и мне.


И спрятаться не выйдет, некуда бежать,
Труда ведь нет у тени нас вечно догонять.
Как ты и я, как свет и тьма,
Бегут неведомо куда.
Таятся, прячась, стерегут,
Дорогой в сумрак нас ведут.

Джарвис и Манкимен.«Прятки с тенью»

Подрумяненные лучами восходящего солнца, густые облака под крылом небольшого частника «Фэлкон 2000» походили на клубничные сливки. В уютном салоне стиля ар-деко царило гнетущее напряжение, к которому примешивалась усталость, вызванная предоперационной подготовкой и несколькими часами перелета. Первым не выдержал Паташик и, отложив свои извечные вычислительные машинки на столик перед креслом, с головой обернулся в клетчатый плед. Кейт с завистью отвернулась от него. Несмотря на старания, ей так и не удалось сомкнуть глаз хоть на пару минут, голова болела, мысли путались, упорно не желая собираться в цельный рисунок.

— Кофе? — В кресло напротив опустился Муни и протянул ей стакан, накрытый салфеткой.

— Спасибо, — напарница пристроила стакан в подставку своего кресла и растерла обожженные подушечки пальцев. Отрицательно покачала головой, когда напарник показал ей маленькую бутылочку, извлеченную из пиджака.

— О чем думаешь? — Открутив крышечку, Муни плеснул в свой кофе виски.

— Обо всех тех людях, которые даже не подозревают, что мы делаем.

— Хочешь поговорить? — предложил он.

— И что? При чем тут они? Им не положено знать. Все, что должно быть им доступно, напишут в учебниках истории. Нельзя рассказывать, они не поймут. Что кто-то должен… Такие, как мы, должны. Пусть строят карьеру, влюбляются, думают, что живут правильно. Старятся, рожают детей. Всем будет от этого только лучше.

— А будет ли? Ты так легко об этом говоришь. Столько всего произошло, а мы до сих пор не понимаем, почему Дениел Гринвуд все это делает, — Кейт покачала головой и отвернулась к окну. — Его нужно искать в аэропорту имени Кеннеди, где он украл кольцо у того парнишки.

— Ну, вот и славно. Мы можем все изменить, — Муни внимательно на нее посмотрел. — В наших силах сделать так, чтобы все было по-иному. А это что-нибудь да значит.

— Что? — Кейт недоверчиво подняла брови. — Сколько еще это может продолжаться? Эти бесконечные скачки, погони, преследования. Смерти друзей, которых, несмотря ни на что, так и нельзя вернуть, — Кейт вздохнула и отвела глаза, покачав головой. — Замкнутый круг.

— Время покажет, — пожал плечами напарник.

— И все. Вот так просто списать на случай.

— Теперь он в наших руках.

— Да что ты говоришь!

— Не накручивай себя.

— Нас готовили. Нас учили, и что? Если все должно быть как есть, зачем вмешиваться? Если все уже придумано. Кем-то, кто выше нас.

— Бог?

— Возможно.

— Кейт, ты меня пугаешь. Это здесь совершенно ни при чем.

Муни посмотрел на Синиза в другом конце салона, который за последний час буквально прирос к телефону.

— Не завидую я тому, кто сейчас на другом конце.

— Да плевать я хотел, сколько у вас сейчас там времени! — по обыкновению бушевал он, прижимая мясистые губы к трубке с такой силой, словно хотел откусить кусок. — Повторяю еще раз, мне нужно добро на подключение к операции ФБР, ЦРУ, полиции, SWAT'а и всех, кого у вас там еще, черт возьми, можно поднять! Ну, так разбудите его, мне плевать!

— Ну и заваруху он сейчас затевает, — фыркнул Муни. — Чую, денек сегодня будет насыщен событиями. А чем еще все закончится?

— Вот видишь. Это замкнутый круг. Из него нет спасения.

Внимательно на нее посмотрев, Муни одним глотком допил свой кофе.

— Неужели ты не устал?

— От чего?

— От всех этих изменений, скачков?

— Не знаю. Поначалу все было интересно и в первый раз. Здорово ощущать, что от тебя что-то зависит, что ты в любой момент можешь примчаться на белом коне и поставить все с ног на голову. А потом… Сложно сказать. В любом деле в определенный момент рано или поздно наступает рубеж, когда уже поздно сдавать назад. Маховик запущен, и осталось идти до конца. Да и в конце концов, что я еще умею делать?

— А ты никогда не хотел направить возможность все изменить для себя, — Кейт, наконец, смогла сформулировать то, что ее мучило. — Для своей семьи?

— Не знаю. Может быть, и хотел бы. Но, во-первых, нам это запрещено уставом, а во-вторых, у каждого своя судьба.

— Нет, — покачала головой Кейт. — С тех пор как начали действовать мы, уже нет. Это самообман.

— А сама ты чего хочешь?

— Не знаю. Уже не знаю. Отец… если бы мама была жива.

— Идиоты! — вклинившись в разговор, подошел Синиз и, поправив подтяжки кончиками больших пальцев, рухнул в кресло рядом с итальянцем. — Бюрократические крысы!

— Дурные новости, босс? — почесал переносицу Муни.

— Палец о палец не ударят, но не забудут спросить результат. Они думают, что у тех гадов куриные мозги, и предлагают ограничиться охраной аэропорта.

— Нехорошо, — оценил итальянец, переглянувшись с потягивающей кофе Кейт.

— Да ты, черт возьми, телепат! — в привычной удивленно-ехидной манере рявкнул начальник. — Если эти остолопы не пошевелятся, это будет самая короткая операция за все время моего руководства. — Нервически фыркнув, Синиз заметил бутылочку рядом со стаканом Муни и, прочитав этикетку, открутил крышечку, сделав добрый глоток. — А мне этого, черт возьми, ой как бы не хотелось, верите, нет? Я запросил все, что можно, теперь дело за ними. Либби, ты как? — Он внимательно посмотрел на подчиненную, хмуря брови, словно отец, требующий у дочери отчета о том, что она делала вечером. — Понимаю, на похоронах и то веселее. Но ничего, сегодня кое-кто у нас послушает блюз от настоящих чикагских парней!

Посмотрев на Синиза, который грозно шевелил усами под раздувающимися ноздрями, словно изготовившийся к схватке жук, Кейт впервые улыбнулась. Засидевшийся по кабинетам начальник явно испытывал охотничий азарт от предстоящей поимки террориста.

— Может, не стоит перегибать? — поинтересовался Муни, переплетя пальцы на животе. — Нам всего-то нужно не дать самолету взлететь. Обыщем салон и комнаты персонала, возьмем нашего парня, и дело с концом.

— Один раз уже обыскали, — в ответ проворчал начальник. — Раз уж пришлось расхлебывать все за вас самому, хоть сейчас не говорите под руку. Я выпотрошу этот аэропорт наизнанку, а если потребуется, по винтику переберу. Чего бы это ни стоило и сколько бы времени ни заняло.

— Сэр, министр, — рядом с креслом появился помощник, протянувший Синизу телефон.

— Привет, Билл. Да, я все понимаю. Нет, это не учения. Если не пошевелимся к полудню, у нас будет столько дерьма, что лопат не хватит. Да. Под мою ответственность. Пусть присылают все, что есть! — сморщившись от выпивки и немного послушав, рявкнул тот в телефон. — Да хоть Джона Маклейна, мне все равно!

— «Джи-Эф-Кей», говорит сто один ноль Чикаго, просим разрешение на посадку, — переключив несколько рычажков на консоли в кабине пилота, запросил аэропорт капитан корабля. — «Джи-Эф-Кей», говорит сто один ноль Чикаго, просим разрешение на посадку.

Через короткую паузу в наушниках раздался ответ.

— Отлично, вас понял, — кивнул пилот и переключился на внутреннюю связь. — Все, ребята, по насестам, садимся через пятнадцать минут.

— Начинается, — вздохнул Муни и, поерзав в кресле, поправил кобуру.

— Да, — тихо согласилась Кейт, не зная, что еще сказать, и сглотнула кофейную горечь во рту. — Начинается.

Боевого настроя не было, вдобавок внутри вновь начинало шевелиться непонятное чувство, к которому неприятно примешивалась то ли неуверенность, то ли страх. Промокнув вспотевшие пальцы салфеткой, она затолкала ее в подстаканник кресла и вновь посмотрела в иллюминатор, на который стали медленно наползать облака. В животе разлилось привычное ощущение пустоты — самолет заходил на посадку.

— А у них тут погодка что надо, — оценил пейзаж за окном выбравшийся из-под пледа Паташик, и в его очках отразились лучи солнца.

Кейт наблюдала, как заиндевевшая россыпь снежинок стремительно тает, расползаясь по иллюминатору косыми полосами воды. Подсвеченные восходом тучи, поглотившие самолет, походили на вату, которую пропитала кровь.

Все начиналось сначала.

* * *

Это была нелепая квартира, без отделки и уюта. Место, где человеку полагалось ночевать, а не жить.

Дениел лежал на кровати и смотрел на забранный в пакет костюм бортинженера, доставленный вечером из химчистки, который висел на дверце шкафа. Завтра.