Ординатор не ответил. Он не знал ответа.

В голове Ивана выстраивалась логическая цепочка. Вот кто закрыл шлюз изнутри! Всего контейнеров четырнадцать, и в каком-то из них, получается, засел активный синтетик!

— Может, им каждому в голову, м…? — предложил он, озираясь на остальные, пока ещё закрытые вместилища «Ос».

— Спешка сам знаешь где хороша, Ваня. А что, если ничего другого нет?

Мысль была дельная. Действительно, что если других скафандров нет, как тогда выходить на поверхность Ясной? Вряд ли где-то в ящиках вдруг обнаружатся отечественные «Сапфиры». Но от перспективы влезать внутрь этого Ивана передёрнуло.

— Давай за Буровым, чёрт подери! — Роман хлопнул парня по каменному плечу, пятясь к выходу так, чтобы в поле зрения оставались все контейнеры разом.

Иван и не понял, как очутился у переборки в генераторную. Буров выслушал всё с одним выражением. Ни единый мускул не дрогнул на лице, когда ему сообщили характер находки. А ведь он почти наверняка фронтовик.

Буров вошёл в арсенал и не спеша огляделся.

— Видели такие раньше? — без задней мысли спросил Иван.

Но ответа удостоен не был. Космопроходцы приблизились к открытому контейнеру: инженер, хмурый пуще прежнего, впереди, двое с оружием чуть поодаль сзади. Высокий лоб Бурова испещрили морщины, образуя дельту на приплюснутой переносице. Казалось, в и без того тёмном помещении стало ещё темней — повисла тяжёлая тишина ожидания.

Минуты две инженер осматривал «Осу», не прикасаясь к ней. Безопасники позади старались даже дыханием не отвлекать. Вдруг Буров протянул руки к комплексу. Нажал что-то сбоку, на шее, и хищная композиция маски на тему жвал насекомого разъехалась на три стороны. Внутри пустой головы пестрело царство машинерии: всевозможные мягкие фиксаторы, датчики, нейросканеры. Некоторое время Буров снова изучал объект с расстояния.

— Где у него?.. — начал было он, но смолк на полуслове. То ли оттого, что нашёл искомое, то ли просто усомнился в способности коллег что-либо подсказать.

Буров аккуратно дотронулся до эмблемы Альянса на груди: стального белоголового орла над многострадальным земным шаром. Ничего не произошло.

— Что в остальных? — вдруг спросил он.

Безопасники открыли контейнер рядом. Трёхконечным чёрным перекрестием на людей оттуда смотрела точно такая же «Оса». Буров задумался. Шутка ли — определить активность боевого синтетика, произведённого на свет некогда враждебной технической мыслью? Да ещё на чужой планете за сто одиннадцать световых лет от Земли!

Эти экзотела, как и многие предыдущие аналоги, даже более простые, пехотные, могли служить офицерам Альянса сразу по двум направлениям. Стремясь к универсальности, технари из-за океана, среди которых, по слухам, больше трети было корейцев и японцев, пришли к принципу двойного назначения. Они создали синтетиков, могущих как служить автономно, так и вмещать в себя оператора, командовавшего отделением из трёх таких же искусственных солдат. Без оператора боеспособность отделения синтетиков круто снижалась, поэтому не существовало никаких внешних отличительных знаков у вмещающего в себе человека экзотела.

Буров потянулся было вперёд, но вдруг передумал. Точно у него осталось всего одно правильное касание, а дальше…

— Он неактивен. И никогда не был активен.

— Уверен? — уточнил Роман, следуя за инженером, который встал у следующего раскрытого контейнера.

— Уверен, — тон последнего поставил такую жирную точку в теме о его компетентности, что желания сомневаться или переспрашивать у безопасников отпало.

На осмотр второго синтетика ушло значительно меньше времени. Буров первым делом нажал ему куда-то на шею. Забрало подчинилось сию же секунду, распавшись натрое. Минута-полторы молчания, вердикт:

— Неактивен.

Спустя некоторое время они уже открывали седьмой по счёту контейнер. Напряжение постепенно нарастало.

— Неактивен.

Буров перешёл к следующему предполагаемому объекту изучения. Защитный кожух опал, собравшись в неширокие полосы по краям проёма.

Но внутри было пусто. Нечаев и Иванов переглянулись. Буров только хмыкнул неоднозначно и пошёл дальше. Как будто его это ничуть не удивило.

Следующее вместилище снова имело пассажира. На его проверку ушло чуть больше времени, будто Буров что-то перепроверял.

— Неактивен.

Дальше были три пустых «осиных гнезда» подряд. Фонари безопасников один за одним выхватывали контейнеры из полумрака. Непроверенных оставалось всего два, и Иван не на шутку забеспокоился. Нет, он не страшился вдруг обнаружить виновника всего этого мрачного детектива. Наоборот. Возникло смутное ощущение, граничащее с дежавю, что они никого не найдут. А значит — не объяснят запертый изнутри шлюз.

— Пусто… — рассеяно проговорил он, когда предпоследний контейнер явил им ничем не занятое внутреннее пространство.

— Активных синтетиков нет.

Нечаев и Иванов уставились на инженера, само олицетворение невозмутимости и суровости. Рядом с ними чернела пустота последнего, четырнадцатого вместилища, которое он только что открыл.

— Быть не может! Кто-то же запер вентиль-затвор!

— Никогда не сомневайся в моей компетенции, — Буров склонился над Иваном. — Или ты хочешь меня оскорбить?

— Никак нет, товарищ капитан… — без особого служебного рвения ответил тот, поправляя ремень излучателя.

— Хорошо. Активных синтетиков нет. Значит, нет и проблем.

Буров было двинулся осадной башней обратно, но отчего-то остановился.

— Есть у нас проблемы, — произнёс ему в спину Роман. — «Ос» всего восемь. Нас — одиннадцать.

— Десять, — поправил Буров. Видимо, ему тоже пришла в голову та же мысль.

— Нас одиннадцать, Тимофей, — твёрдо повторил Роман, вспомнив имя инженера.

Буров постоял ещё и молча удалился. Пренебрежение к Милош не особо возмутило Нечаева. Он понимал его природу и даже в какой-то мере разделял. В очень малой доле. Хоть инцидент, почти стоивший жизни его другу, Санычу, и произошёл у него на глазах. Но тот случай не повод поголовно менять отношение на скотское ко всем, чей показатель повреждения личности превысил норму. Пусть даже в тридцать девять раз…

* * *

Во второй раз Буров вошёл в генераторную так же, как и в первый: строго с правой ноги. Внезапное появление вояки прервало ритуал знакомства ещё в самом начале. Но ничего, не страшно. Теперь, думается, они ушли, и тут долго никого не будет.

Отсюда проистекало поистине дивное пение: колеблясь в заданной творцами амплитуде, эфемерный голос исходил от источника электрического тока. Это ни с чем не сравнимое чувство! Существуя за пределами человеческого осязания, волны растекались по всему челноку, но здесь было их средоточие, их центр, сплетение в нерв.

Набрав полные лёгкие, Буров открыл глаза. Воздух высушил гортань — тревожный признак. По-хорошему бы подолгу в генераторной находиться не следует. С другой стороны, ради такой возможности многие из его окружения отдали бы глаз, не говоря уже о таком пустяке. Это ж не тяп-ляп! Это протонный генератор второго поколения! Предстояло, правда, выяснить, чем же это самое второе поколение отличалось от первого… Ведь технические отчёты и прочая документация погибли при бомбардировках Новосибирского института межпланетных исследований ещё в сорок первом. Но ведь сравнение — тоже опыт! Даже не так. Сравнение — основной базовый принцип познания человеком окружающего мира.

Задумавшись, Буров не сразу обратил внимание на центральный пульт. С ним всё обстояло привычно: защитный экран, а под ним, помимо узла управления челноком, аналоговый шифратор.

Ещё до начала войны стало предельно ясно, что Союзу нет никакого смысла пытаться догнать противника по части цифровой электроники и искусственного интеллекта. Поэтому высшее руководство приняло решение вернуться к аналоговому типу сигнала и разработать способы его усовершенствования. Этим же решением на всех исследовательских программах по искусственному интеллекту разом был поставлен крест.

Но даже такое варварское вмешательство в развитие науки принесло позитивные результаты. Не потребовалось много времени, чтобы хакеры Альянса осознали всю беспомощность по отношению к оборонной промышленности противника. Вооружённые подручными киберразумами, они, в сущности, мало чем отличались от львов, оказавшихся в мутном Ниле. В чужеродной среде они уже не были грозными хищниками.

Буров никуда не спешил. Чувствуя почти физическое удовольствие от нахождения тут, он останавливал взгляд на каждой, даже незначительной мелочи. Чтобы ничего не упустить, он начал прямо слева от себя. С пустого, ничем не примечательного пространства пола и стен. Вскоре он оглядел всё, и перед ним снова предстал протонный генератор.

Буров приблизился. Обошёл с одной стороны. С другой. Провёл пальцем по ложбинке на верхней части циклического контура. Он был чист — ни пылинки! Странно… Не может же пыль быть металлической…

Протонный генератор запускался импульсом с орбиты. И только после обработки ЭВМ «Герольда» отчёта о целостности челнока. Страшно представить картину, когда челноки отправлялись бы на неизведанную планету с уже запущенными генераторами на борту. При определённых условиях это больше походило бы на вторжение и орбитальную бомбардировку, чем на исследовательскую миссию.