Парадоксально, но реальность, вопреки мнению (или даже желанию) некоторых авторов, развивалась совершенно в противоположном направлении. Какого-либо четкого, заранее разработанного плана эвакуации, по которому бы начался процесс перемещения мощностей танковых предприятий на восток, не оказалось. Действительно, сталинское окружение в течение лета 1941 г. составило некоторый проект осуществления эвакуационной переброски ряда крупных машиностроительных предприятий. Но, с одной стороны, часть важнейших предприятий танкостроения оказалась даже без гипотетически запланированной базы (заводы № 183 и № 37), а с другой, реальность заставила все существующие планы полностью поменять и выстраивать логику размещения производственных мощностей уже буквально на ходу. И рассуждать в этих условиях о том, как все «четко» работало, нет никаких оснований.
Приказы о начале эвакуационных мероприятий на западных предприятиях откладывались на самый последний момент. Власть стремилась во что бы то ни стало отсрочить неизбежное прекращение выпуска так необходимых для фронта танков. Такой подход имел достаточно тяжелые последствия для всей танковой промышленности страны. В результате затягивания начала эвакуации была потеряна значительная часть мощностей и работников украинских заводов. Ленинградские и московские предприятия вывозились в условиях постоянного воздействия противника, но завершили этот процесс относительно благополучно, во многом благодаря тому, что Ленинград и Москва потеряны не были.
Создание системы восточных предприятий НКТП
По мере прибытия эвакуированных украинских заводов танкопрома и соединения их с мощностями УВЗ в ноябре 1941 г. было создано новое предприятие — Уральский танковый завод (УТЗ) № 183 во главе с бывшим директором ХПЗ Ю. В. Максаревым [История танкостроения на Уральском танковом заводе № 183. Рукопись. 1946. Т. 2. Кн. 1. Л. 43 //Архив выставочного комплекса ОАО «НПК Уралвагонзавод».].
Осенью 1941 г. на базе завода № 78 Народного комиссариата боеприпасов СССР и эвакуированных в Челябинск мощностей Ижорского завода решением ГКО № 892сс от 13 ноября 1941 г. образовался броневой завод № 200 по производству корпусов и башен тяжелого танка КВ и выплавке мартеновской стали. Его возглавил бывший директор Ижорского завода М.Н. Попов [ОГАЧО. Ф. П-288. Он. 6. Д. 292. Л. 65; Ф. Р-792. Он. 1. Д. 82. Л. 181, 182.].
Основную часть танкового производства Кировского завода и харьковского моторного завода № 75 принял Челябинский тракторный завод. Возникшее объединенное предприятие, получившее название «Кировский завод», возглавил И.М. Зальцман, бывший директор одноименного ленинградского завода [ОГАЧО. Ф. П-288. Он. 6. Д. 292. Л. 63.]. С этого момента челябинский Кировский завод стал единственным предприятием в стране, выпускавшим тяжелые танки КВ-1. Кроме того, он стал крупнейшим предприятием по производству дизельных двигателей: помимо выпуска В-2, он должен был организовать изготовление дизеля В-4 для танков Т-50 чкаловского завода № 174 НКТП.
После размещения в Свердловске основных мощностей московского танкостроительного центра на площадках заводов «Металлист» и им. Воеводина формируется новый танковый завод. На объединенном предприятии, получившем название «Свердловский завод № 37 НКТП» (директор — Г. Р. Фрезеров, бывший директор московского завода № 37), было решено продолжить выпускать легкие танки Т-60 [ЦДООСО. Ф. 4. Оп. 31. Д. 287. Л. 145; Ф. 161. Оп. 6. Д. 1520. Л. 19.].
13 декабря 1941 г. большая часть мощностей Уралтурбозавода, занятых в изготовлении дизельных двигателей, была выделена в самостоятельный завод № 76 НКТП [История турбомоторного завода Свердловского Совнархоза за годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Рукопись. 1959. Л. 13 // Материалы музея Уральского турбинного завода.]. 16 февраля 1942 г. в системе Наркомата танковой промышленности СССР в Челябинске начинает действовать Центральное танко-моторное конструкторское бюро, и при нем опытный завод под руководством Ж. Я. Котина. Новое предприятие создавалось на освободившихся площадях завода «Красный Пролетарий» на основе опытного завода ЧТЗ, цеха МХ-2 и эвакуированного из Харькова станкостроительного завода им. Молотова. В конце марта 1942 г. опытный завод переименовывается в Опытный танко-моторный завод № 100 НКТП [РГАЭ. Ф. 8752. On. 1. Д. 4. Л. 192; ОГАЧО. Ф. P-1396. On. 1. Д. 1. Л. 1,2; Желтов И., Сергеев А., Павлов И., Павлов М. Танки ИС. М., 2001. С. 6.].
Коллектив завода формировался на основе работников челябинского Кировского завода и квалифицированных рабочих и инженерно-технических работников, переведенных с заводов № 37, 76, 174, 183 и УЗТМ. В момент создания коллектив завода насчитывал 1059 человек, в течение года он был увеличен до 1310 человек за счет рабочих и инженерно-технических работников Кировского завода и перевода работников с других танковых предприятий страны [ОГАЧО. Ф. П-288. Оп. 6. Д. 292. Л. 67–68; P-1939. On. 1. Д. 1. Л. 1.].
В 1941 г. в Свердловск эвакуировался научно-исследовательский институт № 48 (с июля 1942 г. — Государственный Центральный научно-исследовательский броневой институт — ЦНИИ-48). НИИ до войны входил в состав Народного комиссариата судостроительной промышленности СССР, где основным направлением его деятельности была разработка новых марок броневой стали и технологий, применявшихся при изготовлении различных броневых конструкций. После эвакуации НИИ-48, войдя в состав Народного комиссариата танковой промышленности, в целом сохранил это направление и на протяжении всей войны являлся главным центром по изучению и организации производства броневой защиты танков, самолетов и другой военной техники.
В Челябинске начал действовать эвакуированный из Москвы завод № 255, который стал единственным в системе Наркомата танковой промышленности поставщиком электрооборудования [ОГАЧО. Ф. П-288. Оп. 6. Д. 292. Л. 69.]. Он разместился в плохо приспособленном для производства помещении — складе. Но завод начал выпуск продукции в условиях острой нехватки квалифицированной рабочей силы, при полном отсутствии нужных материалов и основных условий для производства стартеров и реле [История танкостроения на Уральском танковом заводе № 183. Рукопись. 1946. Т. 2. Кн. 2. Л. 53 // Материалы музея Уралвагонзавода.].
6 октября 1941 г. был организован Уральский комбинат тяжелых танков КВ (УКТТ) во главе с директором Кировского завода И.М. Зальцманом. Комбинат включил в себя челябинский Кировский завод, Ижорский завод (УЗТМ) и Уралтурбозавод [ГАСО. Ф. P-262. On. 1. Д. 17. Л. 240; Д. 24. Л. 13.]. Но уже к весне 1942 г. УКТТ фактически прекратил свое существование. Такая концентрация управления в условиях военного времени себя не оправдала. УКТТ создавался в рамках формирования на Урале единого комплекса по производству тяжелого танка КВ. После того как в регион пришлось эвакуировать все ведущие предприятия танкостроения, функции Уральского комбината оказались слишком размыты.
Примечательно, что после начала эвакуации ленинградских предприятий УЗТМ был переименован в Ижорский завод. С октября 1941 г. по начало следующего года Уралмаш в документах обозначается именно как «Ижорский завод». Но уже в январе 1942 г. Уралмаш смог вернуть свое прежнее имя [Антуфьев А. А. Указ. соч. С. 163–164.]. Случай достаточно уникальный для восточных предприятий Наркомтанкопрома, поскольку все остальные местные промышленные площадки были так или иначе переименованы. Они либо получали название одного из эвакуируемых предприятий (челябинский Кировский завод, свердловский завод № 37), либо принимали новое обозначение (УТЗ, завод № 200). Более того, УЗТМ сохранил свое довоенное руководство: Б.Г. Музруков стал единственным «местным» танковым директором в регионе.
Конец ознакомительного фрагмента
