Глава 4

Луна уже высоко стояла в ночном небе, когда Бет решилась продолжить разговор с Марком. Она разбавила водой спортивную смесь, тщательно ее смешала и выпила, зная о том, что Марк следит за тем, чтобы она сделала это. Она едва не поперхнулась, так как смесь по вкусу напоминала мел с ароматом банана. Затем Бет посмотрела на Марка, который по-прежнему поливал косатку водой.

Бет прикусила губу. Может быть, рассказать ему о своих страданиях? Но неизвестно, как он отреагирует. В настоящее время Марк так же непредсказуем, как этот океан.

Спотыкаясь, она пошла к воде:

— Должно быть, это самый отвратительный напиток, какой я когда-либо пробовала.

Марк ответил так, словно с того момента, когда Бет в последний раз говорила, не прошло нескольких часов:

— Ты к нему привыкнешь. Он поможет тебе набраться сил.

Она посмотрела на темное неподвижное тело второй косатки:

— Ты действительно считаешь, что это ее детеныш?

— Да, вероятно.

— Он умер оттого, что слишком мал?

— Он не намного меньше своей матери. Я полагаю, что он не новорожденный. Некоторые выбросившиеся киты умирают через несколько дней, некоторые — через несколько часов. Как люди — кто-то сильнее остальных.

— Бедный малыш.

Они принялись методично поливать косатку водой.

— У тебя не было детей с Маккинли?

Бет оказалась не готова к тому, что этот вопрос вызовет в ее душе такую боль. Она отвернулась от Марка и стала увлажнять кожу косатки около глаз.

Вопрос Марка повис в ночной тишине. Он терпеливо ждал ответа.

— Нет. Детей не было, — выпалила она.

— Ты их не хотела?

«Я их не заслужила!»

Дети явно не должны рождаться в такой семье, какая была у нее с Демьеном.

— Не особенно… нет.

Пусть Марк думает о ней все, что ему заблагорассудится.

— Забавно.

Какое-то время Бет молчала, потом спросила:

— Что забавного?

— Я всегда считал, что ты будешь хорошей матерью. В глубине души я полагал, именно это привлекло тебя в Маккинли. Он рвался обзавестись семьей и детьми.

Бет тихонько фыркнула:

— Нет. Демьен был не в восторге от семейной жизни.

Демьен восторгался лишь одним — алкоголем. Поначалу, когда их семейные отношения немного разладились, Бет решила родить ребенка, чтобы сохранить брак. Но ситуация ухудшалась, и Бет поняла, что ее идея неосуществима.

— Чем же ты стала заниматься? — непринужденно спросил Марк. — В плане карьеры.

Она мгновенно напрягла плечи, отчего ей стало еще неудобнее поливать косатку водой. Бет охватило сильное смущение. Ее работа совсем не имела отношения к той блестящей карьере, которую воображал для нее Марк.

— Я работала в розничной торговле. — Она съежилась и покраснела. — Обслуживала клиентов.

Он нахмурился:

— Ты не окончила университет?

С трудом сглотнув, Бет сдержанно ответила:

— Нет.

Перестав поливать косатку водой, он уставился на Бет. Что читалось в его взгляде — удовлетворение или смущение?

— Демьен не хотел, чтобы я делала карьеру.

— Но он позволил тебе работать в торговле.

«Позволил».

Она поджала губы:

— Я решила работать. Я хотела, чтобы у меня было какое-нибудь занятие. Что-нибудь, не связанное с Демьеном и его семьей.

Марк покачал головой.

— Что? — спросила она.

— Ты так хотела учиться в университете, — сказал он.

В течение трех лет они оба мечтали учиться в одном университете. Так было до тех пор, пока у Бет не состоялся разговор с матерью Марка, который все изменил.

«Ты увлекаешь его своими мечтами, Бет, — нервно шептала ей миссис Дунканнон в тот день, когда Бет пришла к ним в дом, и крепко сжимала плечо шестнадцатилетней девушки. — Он не так умен, как ты, он не готов учиться дальше. Ему нужно работать и пробивать себе дорогу в жизни».

«Пока он с тобой, он никогда не добьется того, чего хочет от жизни. Он не собачонка, которую нужно обучать и отдавать ей приказы. Ради тебя, Бет Хьюз, он прыгнет в огонь. И иногда мне кажется, что когда-нибудь ты его об этом попросишь. Просто так, чтобы удостовериться, что он прыгнет».

После этого разговора Бет никогда больше не приходила в дом Марка. Его мать представила их дружбу в такой уродливой форме, что дальнейшее общение с Марком постоянно сопровождалось ощущением стыда со стороны Бет.

— Цели изменились. — Она пожала плечами. — А ты поехал после школы на Север.

Его взгляд затуманился.

— Я потерял… энтузиазм по отношению к дальнейшему образованию.

— Из-за меня?

«Или Джанис достала и тебя?»

Он свирепо на нее уставился:

— Ты отвечаешь за свои действия. Перестань брать на себя ответственность за мои поступки.

— Если твои цели изменились, почему тебя удивляет, что изменились мои? — спросила она.

— Потому что… — Марк прищурился. — Потому что ты — это ты. Ты могла бы добиться всего, чего пожелаешь.

Какое-то время царило молчание, слышалось только хлюпанье воды.

— Так чем тебя так привлек Маккинли, Бет?

Он по-прежнему считал, что Бет отказалась от своих планов из-за Демьена.

— Демьен был довольно безобидным…

«В начале наших отношений».

Марк покачал головой:

— Ты не была похожа на остальных подростков, Бет. Ты была резче, умнее. Ты никогда не отличалась беспечностью.

Она вздохнула:

— Я не выдержала и уступила Демьену, Марк. Он так активно меня преследовал, что вскружил мне голову.

Марк молчал и думал. Она решила добить его неизбежными воспоминаниями.

— В тот день за библиотекой… Когда ты сказал мне… Когда ты меня поцеловал… Ты обвинил меня в том, что я люблю красоваться на публике.

Он изучающее посмотрел на нее в упор:

— Я повел себя как идиот. Я обвинял тебя потому, что жаждал твоего внимания.

Удивленная, Бет подняла голову:

— Ты злился. Я знаю.

Он внимательно разглядывал ее, мысли путались в его голове.

— Ты объяснила, почему встречалась с Маккинли. Но непонятно, зачем ты вышла за него замуж.

Подобный вопрос Бет задавала себе в течение десяти лет. Еще до того, как жизнь с Демьеном стала невыносимой. Она нахмурилась.

— Демьен был какой-то двуличный. В школе он был чемпионом и отличником. Родители поощряли его быстрое взросление. Они нанимали ему репетиторов, настаивали на том, чтобы он занимался спортом, за обедом позволяли выпить вина… Но он так и остался подростком в душе, хотя внешне превратился в мужчину. Когда я согласилась с ним встречаться, он явно решил, что автоматически получит ко мне доступ… во всех смыслах. — Она пожала плечами. — Я вышла за него замуж потому, что переспала с ним.

Марк крепче прижал к телу косатки мокрое полотенце, которое порвалось, как и футболка, с которой работала Бет.

— И потому, что он сделал мне предложение. — Она прерывисто выдохнула. — И потому, что у меня не было причины ему отказать.

«И потому, что я понятия не имела, каким человеком окажется Демьен».

Марк сверкнул белками глаз в лунном свете:

— Ты не должна была выходить за него только потому, что переспала с ним.

Она знала, что он догадался обо всем, увидев грусть в ее улыбке.

— Я всегда оцениваю последствия своих действий. Что бы ты обо мне ни думал, ничего не изменится. Я предпочла отступить от ценностей, которые прививали мне родители.

Марк покачал головой:

— Маккинли был ничтожеством. Я всегда удивлялся тому, что ты вышла за него замуж. Он не прекращал преследовать тебя с тех пор, как…

Марк умолк, а Бет сглотнула обиду:

— С тех пор, как получил то, чего хотел? Давай же, скажи об этом прямо. Все остальные говорили мне напрямую. — Марк нахмурился, а она расправила плечи. — Я не планировала с ним спать, но как только это случилось, выяснилось, что я… обычный человек.

Но по иронии судьбы Бет целый год не могла смириться с теми чувствами, которые пробудил в ней Марк, хотя она едва к нему прикасалась. При этом она спала с парнем, к которому у нее не было чувств.

— И он был настолько наивен, что женился на первой, с кем переспал? — осведомился Марк.

— Мы оба оказались наивными. Но в последующие годы Демьен немного повзрослел и выяснил, что и с другими женщинами может быть хорошо в постели. И моя власть над ним испарилась.

— И ты его бросила?

Бет уставилась на Марка:

— Нет. Не бросила. Мы расстались два года назад.

Марк открыл рот от удивления:

— Ты серьезно?

Ее остывшую кожу словно опалило огнем.

— Произнося слова клятвы, я была серьезной. Я была настроена спасти наш брак. Я была уверена, что он вырастет и повзрослеет и мы наладим отношения… — Она решила с ним не разводиться, чтобы не потерять уважение своей семьи и оставшихся друзей. — Затем годы как-то быстро пролетели. Пустые, бессмысленные годы.

Но Бет не собиралась объяснять Марку, как именно она прожила эти годы. Когда рассказываешь о своей жизни незнакомым людям, приходящим на занятия анонимных алкоголиков, — это одно. Но рассказывать о своей жизни человеку, который был твоим лучшим другом… Его взгляд потемнел.

— Черт побери, Бет.

Она горько рассмеялась:

— Я знала, ты будешь впечатлен. Я пожинала то, что посеяла.

Он выдохнул:

— Слушай, Бет. Да, в прежние времена я ужасно бесился из-за того, что ты предпочла этого идиота, а не нашу дружбу. Но я никогда не желал тебе подобной жизни. Вне зависимости от того, как сильно я на тебя злился, я… — Он отвел взгляд. — Я беспокоился о тебе. Ты заслуживала лучшего.

Она выпрямилась, будучи не готовой к тому, что он станет ей сочувствовать.

— Думаю, я получила именно то, что заслуживала. Как я сказала, я была готова отвечать за последствия своих действий.

— Несколько лет… Не кажется ли это тебе немного экстремальным?

Она настороженно уставилась на него. Пусть лучше считает ее мученицей.

— Некоторые уроки преподаются дольше остальных. — Пожав плечами, она спросила: — Итак, чем занимался ты после того, как наши пути разошлись?

Марк принялся поливать водой косатку:

— Не высовывался. Залег на самое дно. Когда мне было восемнадцать, я получил небольшое состояние. Работая летом на северных траулерах, я понял, что мне не хватает знаний. Я купил себе старое чартерное судно и отремонтировал его во время сезонного затишья. Теперь у меня три судна.

— Значит, ты все-таки устроился, хотя и не окончил университет? — Бет почувствовала облегчение.

Улыбка Марка не была доброй.

— Стараешься определить, под каким пунктом меня записать в списке твоих приоритетов?

Встретив его взгляд, она глубоко вздохнула:

— В верхних строчках.

— Что?

Она откашлялась:

— Раньше ты спрашивал меня, в какой половине моего списка ты находишься. Я хотела тебе сказать, что ты был в верхних строчках. — Она сцепила руки.

Следующие слова он произнес настороженно, почти неохотно:

— У тебя действительно имеется такой список?

Она кивнула.

Он сдвинул брови:

— Зачем?

Ее охватила паника, она сглотнула:

— Для самоутверждения.

Он хмурился и смотрел на нее недоверчиво, но решил пропустить ее слова мимо ушей.

— На какой же я позиции в списке?

Где-то в дюнах закричала хищная птица. Ее голос был приглушенным; в наступившей тишине Марк почти слышал, как колотится сердце Бет.

— На верхней. Под номером один.

Много пришлось бы потрудиться, чтобы удивить Марка Дунканнона. Но Бет это удалось.

— Я первый, кого ты разыскала?

Она покачала головой, и ее покрытые солью густые темные волосы разметались вокруг лица.

— Вообще-то ты последний.

— Но ты только что сказала…

— Ты под номером один, но ты — самая трудная задача. Я оставила тебя напоследок.

— Ты все это время хранила воспоминания о нас?

У нее засосало под ложечкой.

А ты нет?

Он отвел взгляд. Когда Марк посмотрел на нее, его глаза были добрыми.

— Нет, сказал он, и Бет удивленно моргнула. — Остынь, Бет, ведь мы были детьми.

Его равнодушные слова жалили, словно змея.

— Потеря нашей дружбы ничего не значила?

Он вздохнул:

— Что ты хочешь от меня услышать, Бет? Мне было очень тяжело, но я выжил. Жизнь продолжается.

Она застыдилась и уставилась в его лицо, на котором он старательно изображал равнодушие. Может быть, Джанис оказалась права? Освободившись от Бет, Марк преуспел в жизни?

Значит, все ее старания… неоправданны?

— Бет?

Она вскинула руки и отвернулась, не желая видеть его равнодушие. Бросив изодранную футболку на берегу, Бет стала входить в глубокие темные воды.

— Бет!

Она хотела продолжать идти, но повернулась на его призыв, когда вода достигла бедер.

— Выходи из воды, — потребовал он. — Возвращайся на пляж.

— Почему?

— Акулы будут кружить около мертвого детеныша косатки. Ночью они активизируются. Мы не должны заходить в воду глубже чем по колено.

Бет практически вылетела на берег. Желание жить оказалось сильнее оскорбленного достоинства. Присев на песок, она вздрогнула.

* * *

После того разговора за библиотекой ее жизнь круто изменилась.

Прошло всего несколько месяцев после свадьбы, когда Демьен начал все чаще прикладываться к бутылке, демонстрируя нежные чувства к жене при помощи кулаков. Бет притворялась, что все в порядке, поэтому в критический момент ей не удалось дождаться помощи ни от друзей, ни от своих родителей.

К тому моменту, когда они догадались, что у нее проблемы в семейной жизни, Бет уже влипла по полной. Живопись была единственным средством, которое продолжало хоть как-то удерживать ее на плаву.

И вот однажды она проснулась и посмотрела на свою пустую кровать, а затем прошла в гостиную, где валялись пьяные незнакомцы, приведенные Демьеном. И с ужасающей ясностью Бет вспомнила лица нормальных людей, которые видели ее пьяной и отводили от нее взгляд. Но самое ужасное было в том, что в их взгляде читалась жалость.

Просидев под душем долгое время и наревевшись вволю, Бет решила обратиться в клуб анонимных алкоголиков, где совершенно незнакомые люди помогли ей выжить.

— Бет, ты отдохнула? — Голос Марка вывел ее из мрачных размышлений. — Мне нужна твоя помощь.

Она услышала тревогу и решимость в его голосе, которые не могла игнорировать. И, учитывая то, с чем пришлось столкнуться косатке, десятилетние переживания Бет могут подождать.

Уставшая и измученная, Бет медленно поднялась и пошла в сторону Марка.

Косатка яростно билась в воде, извиваясь всем телом и размахивая раненым хвостом туда-сюда.

— У нее припадок?! — крикнула Бет, приближаясь.

— Должно быть, она почуяла прилив, — откликнулся Марк. — Она пытается самостоятельно доползти до воды. Нам нужно попробовать сдвинуть ее с места.

— Ты серьезно? — Бет изумилась тому, что Марк вознамерился столкнуть в воду обезумевшее животное весом в полтонны.

— Она находится слишком далеко от воды. Сама она до нее не доберется. Мы должны ей помочь.

Вокруг руки Марка был обмотан канат, он стремительно натягивал его в перерывах между ожесточенными биениями косатки, стараясь поднять петлю, которую несколько часов назад им удалось протянуть под китом. Но всякий раз, как только Марк приближался к животному, оно начинало извиваться, и мужчине приходилось отскакивать в сторону и заходить в воду.

Наконец Марку все-таки удалось подцепить со дна петлю каната. В течение секунды он ловко продел канат в петлю, словно нитку в игольное ушко. Затем высоко подбросил канат через тело косатки в сторону Бет.

Она понимала, что от нее требуется.

Косатка замедлила свои яростные попытки вырваться, вероятно решив, что у нее ничего не получится. Бет с четвертой попытки протянула канат через петлю, затем попятилась и натянула канат. Марк сделал то же самое.

Канат медленно приподнялся над уровнем воды и затянулся вокруг круглого живота косатки.

— Мы должны держаться позади нее, Бет. Так канат ровнее обхватит ее.

Позади косатки? Но это означает…

Бет подняла на него глаза.

Несколько секунд Марк молчал, потом произнес:

— Я знаю. Нам остается надеяться на то, что акулы больше заинтересуются мертвым детенышем косатки, чем его извивающейся в воде матерью.

От его слов и испуга кожа Бет покрылась мурашками.

Его громкий голос превышал уровень шума, издаваемого корчащейся косаткой:

— Не думаю, что у нас есть выбор, Бет!

— Выбор есть всегда, Марк! — закричала она в ответ. Этому правилу ее обучили в клубе анонимных алкоголиков. Можно оставить животное в покое и позволить природе сделать свое дело.

Он знал, к какому решению склоняется Бет.

— Ты решила сделать именно такой выбор, Бет? Я не могу на такое пойти.

Нет. Бет также не согласится бросить косатку в беде.

Он снова крикнул:

— Мы попробуем сдвинуть ее в твою сторону, так что тебе придется тянуть ее по мелководью! Я пойду туда, где глубже.

— О, отлично, ведь мне придется наблюдать, как тебя пожирают акулы! Милое будет зрелище! — Заскрежетав зубами, Бет вошла дальше в воду. Адреналин придал ей сил.

— Готова, Бет?

Она не была готова и никогда не будет. Но, похоже, жизнь решила окунуть ее в реальный мир без предупреждения. Встретив взгляд Марка, она словно °брела силу и кивнула:

— Тяни!..

Со второй попытки они почувствовали, как косатка слегка скользнула влево, вложив остатки собственных сил в то, чтобы сделать движение к воде.

— Она двигается! — Бет продолжала тянуть канат, будучи уверенной, что Марк заметил, как передвинулось животное. — Продолжаем!

Азарт придал Бет сил, о существовании которых она не подозревала. Они с Марком продолжали тянуть канаты, дюйм за дюймом сдвигая косатку ближе к воде. Вскоре ее хвост уже оказался под водой. Тело косатки, оказавшейся в воде, больше походило на торпеду, чем тогда, когда она лежала на песке. Бет и Марк отошли от косатки подальше, продолжая ее вытягивать. Вода почти достигала их груди. Если акулам захочется полакомиться кем-то из них, но они станут легкой добычей.

Косатка ожесточенно замахала хвостом, Марк крикнул:

— Бет, беги! — и, бросив канат, рванул в сторону от обезумевшего животного.

Бет споткнулась и стала падать в воду, ибо канат внезапно выскользнул из ее рук. Марк подскочил и поднял Бет, ибо дрожащие ноги отказывались держать ее в глубокой воде.

Косатка изогнулась и превратила тихое мелководье во вспененный поток. Канат с треском лопнул на ее теле и соскользнул вниз. И затем, погрузившись в воду, словно огромная подводная лодка, косатка еще раз вынырнула, набрала полные легкие воздуха и тихо ушла в глубокие темные воды.

Бет завопила от радости, рассекая волны, потом почувствовала, как столкнулась с чем-то более твердым и теплым, чем тело косатки.

Марк подхватил Бет на руки, покружил на месте и потащил к берегу, крича от восторга. Но от усталости упал на колени на мелководье, потянув Бет за собой.

По ее лицу текли слезы боли и усталости. Она прижималась к его телу, чтобы сохранить равновесие. Рухнув на спину, он потащил на себя Бет, зажав ее между своих ног, обтянутых тканью гидрокостюма. Она прижалась к его плечу.

— Мы сделали это, — повторял он снова и снова, словно под гипнозом. Он убеждал в этом Бет и, будто ребенка, гладил ее по голове и крепко прижимал к себе.

Она понимала, что не должна прижиматься к нему после стольких лет разлуки, но ничего не могла с собой поделать.

Тишину ночи теперь нарушало только их прерывистое дыхание. Марк начал нашептывать Бет на ухо какую-то бессмысленную чепуху. Это были даже не слова, а просто звуки. Но, понимая, что они сделали огромное дело, Бет крепче к нему прижалась и позволила себе погрузиться в сладостный трепет. На этот раз ею завладел восторг, а не страх или беспокойство.