Николь Бернем

Волшебная иголка

ПРОЛОГ

— Что делать с иголкой, Ома? Может, убрать подальше?

Кэти Шмидт стояла у кровати бабушки. У Омы был артрит, и ей было нелегко держать в искривленных болезнью пальцах большую, порыжевшую от времени иголку. Она положила ее на колени так осторожно, будто та могла рассыпаться в руках.

— Нет, Катарина. — Пожилая женщина улыбнулась своим мыслям, потом внимательно посмотрела светло-голубыми глазами на Кэти. — Эта иголка издавна в нашей семье. Послушай, что я тебе расскажу. Это очень важно.

— Я слушаю. — Кэти ласково улыбнулась Оме.

Она знала, что бабушка скоро умрет. Несколько месяцев назад об этом сказал ей отец. Но тяжелая болезнь не затуманила сознания старой женщины.

— Иди сюда, сокровище мое. — Старушка похлопала рукой по одеялу, приглашая Кэти сесть рядом. — Я расскажу тебе об этой старинной иголке. Она много раз спасала от бед нашу семью. Теперь я отдаю ее тебе. Эта иголка волшебная.

Кэти недоверчиво улыбнулась, но продолжала внимательно слушать. С раннего детства отец внушал ей, что бабушка Ома заслуживает большого уважения.

Бабушка и дедушка Омы, как и многие жители Бауэна, приехали в Небраску из Германии в начале девятнадцатого века. Они были первыми поселенцами и проложили здесь железную дорогу. Их сын, отец Омы, стал вторым мэром города и пользовался всеобщим уважением. Мать Омы, семья которой эмигрировала из Германии перед Первой мировой войной, собрала деньги на постройку городской школы. Она очень хотела, чтобы их дочь Ома стала первым жителем Бауэна, поступившим в колледж. И она осуществила мечту матери, а в дальнейшем продолжила ее дело. Ее магазин свадебных платьев «Бауэнская невеста» был очень популярен. Дело процветало, пока Ома не заболела артритом. После этого пришлось сдать помещение в аренду.

Хотя Ома рассказывала иногда невероятные истории, Кэти никогда не перебивала ее и всегда внимательно выслушивала. Рассказы таких людей, как Ома, считались в городе непогрешимыми и были выше всякой критики.

Репутация Омы обязывала Кэти вести себя безукоризненно, чтобы не подвергаться всеобщему обсуждению. Именно поэтому ей хотелось уехать из Бауэна и жить в большом городе. Там, где не нужно говорить, вести себя и думать в точности так, как твой сосед. Там, где вокруг тебя не будут роиться сплетни, если ты не живешь по общепринятым правилам. Там, где не придется постоянно выслушивать рассказы о том, как твой дед возглавлял бауэнский парад в честь Четвертого июля в какую-то мезозойскую эру.

Кэти хотелось жить в таком месте, где главной целью девушки является нечто большее, чем выйти замуж за хорошего парня из Небраски. А это — самое заветное желание всех девушек в ее городке.

Но Кэти до окончания школы не могла самостоятельно решать, как ей жить. Слава богу, она уже сдала экзамены в колледж в Бостоне. Еще три месяца — и она будет свободна. Но прежде ей надо было рассказать об этом отцу.

Кэти расправила кружевные салфетки на подлокотнике кресла, в котором сиживал покойный Опа, ее дед, и плюхнулась на кровать рядом с бабушкой.

— Хорошо, Ома. Почему же эта иголка волшебная?

Старушка вложила иголку в руки Кэти и обняла ее.

— А волшебство заключается в том, что она не может сломаться. Когда моя бабушка, а потом и мой отец рассказали мне об этой иголке, я, конечно, им не поверила. И тем не менее это так. Родители моей бабушки привезли ее из Германии. Много лет до переселения в Америку наша семья пользовалась ею, и она до сих пор служит нам.

— Интересно. — Кэти постаралась сказать это так, будто она верит бабушкиным словам. Но верить в эти сказки ради Омы — не одно и то же, что верить им на самом деле. — Так как же эта никогда не ломающаяся иголка спасала нашу семью?

Ома улыбнулась, и на ее лице прибавилось морщинок.

— Это настоящее волшебство, Кэти. Эта иголка приносит вечную любовь. Любовь, которая живет в сердцах, несмотря ни на что, несмотря на потери, на боль, даже несмотря на измену. Ты еще не понимаешь, как сильна может быть любовь, ведь ты еще ребенок…

Кэти приподняла бровь, давая понять, что она не считает себя ребенком, но бабушка только покачала головой.

— Что такое восемнадцать лет по сравнению с восемьюдесятью или девяноста годами? Ты сама почувствуешь, чего можно ждать от мира, и поймешь, какою невероятной силой обладает любовь. А эта иголка накрепко соединяет людей. Я не знаю точно, как это происходит, но это так. Все эти годы я пользовалась ею, когда шила платья. Если ты подошьешь швы свадебного платья этой иголкой, то семья никогда не распадется. Я не встречала такой невесты…

— Кэти! — Отец Кэти шагнул в комнату и покачал головой, когда увидел иголку. Он повернулся к дочери. — Полагаю, ты должна убирать комнату.

— Она убиралась. А теперь я разговариваю с ней, — с вызовом сказала Ома.

Кэти поняла, что отец не любил сентиментальных рассказов Омы об этой старой иголке.

— Если она уже кончила уборку, то пускай поможет мне подготовить тебя к приему у доктора. Ты должна быть там через двадцать минут.

Ома сдвинула брови, но кивнула. Отец Кэти вышел из комнаты, чтобы найти ключи от машины. Как только он ушел, Ома обняла Кэти.

— Возьми иголку. Я хочу, чтобы она была у тебя. И верь в нее.

— Я буду хранить ее в моей рабочей корзиночке, хорошо? Ты будешь рада этому?

Старая женщина кивнула, потом закрыла глаза и облокотилась на подушки.

— Ты ведь не выбросишь ее? Никогда? — ее голос перешел в шепот. И Кэти подумала, что бабушка может заснуть и тогда они не смогут отвезти ее к врачу.

— Нет, Ома. Никогда. — Отец убьет ее, если она даст Оме сейчас заснуть. — Не спи. Тебе надо подняться.

— Обещай мне, что будешь шить ею. Обещай мне, что обмечешь швы своего свадебного платья только этой иголкой. Обещаешь?

Ома свято верила, что если Кэти когда-нибудь выйдет замуж, то эта иголка будет гарантией неразрывного союза.

— Обещаю, Ома. Если я когда-нибудь сошью себе свадебное платье, я обязательно обмечу все швы твоей иголкой.

— Хорошая девочка. Я буду наблюдать за тобой, знай это. — Ома приоткрыла один глаз. — В свое время ты должна будешь заботиться о твоем отце. Он, как и ты, думает, что ему никто не нужен, но я-то знаю лучше. Вам обоим нужна семья. Ваш родной город, ваши корни здесь. И ты будешь когда-нибудь учить своих детей вечным истинам.

Великолепно. От нее ждут слишком многого. Ее отцу забота и поддержка будут нужны только в далеком будущем. Да, кстати, ему, как и ей, определенно не нужно, чтобы о нем заботились. Кэти пошла в угол, чтобы взять инвалидное кресло.

— Давай сначала справимся с неотложными делами, Ома.

— Неотложные дела — это не важно, Кэти. Иголка — вот что важно. — Кэти подкатила коляску к кровати. — Поняла? Иголка — это важно. Не выбрасывай ее. Заботься о папе. Теперь поехали.

Кэти спрятала иголку в свой рюкзачок, помогла бабушке получше устроиться в коляске и перенеслась мечтами в Бостон, к приключениям, которые ее там ждали.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Сегодня Джареду Портеру исполнилось тридцать шесть лет. И меньше всего ему хотелось в день своего рождения стоять на Мэйн-стрит в девять утра и пялиться на витрину с двумя манекенами, одетыми в свадебные наряды. Во-первых, он ненавидел ходить по магазинам, а во-вторых, при взгляде на ниспадающие шелка и кружева его мутило.

Особенно плохо ему становилось при мысли, что свадебное платье было нужно его семнадцатилетней дочери, вернее, ей так хотелось думать. Как Мэнди могла так поступить с ним? И, что еще хуже, с собой! Она, такая умная девочка, с большим будущим. За столько лет они никогда не ссорились, по крайней мере по серьезному поводу. Конечно, они повздорили из-за этой ее выдумки… Научится ли она хоть чему-нибудь на его собственных ошибках?

Джаред подумал, что день будет жарким, так что лучше поскорее заплатить за платье и вернуться на работу. Он и так потратил много времени, обдумывая доводы «за» и «против», пытаясь себя успокоить. И если он не появится вскоре около дома Клайнов, Стюарт начнет задавать вопросы, на которые Джаред не хотел бы отвечать.

И тогда из лучших побуждений Стюарт начнет надоедать ему и выяснять его личные проблемы. И, конечно, он захочет убедиться, что с Мэнди все в порядке, предложит ей помощь в заполнении анкеты для колледжа и поможет ответить на вопросы приемных экзаменов. В общем, поможет в тех вещах, в которых, по его мнению, Джаред не разбирается. И, конечно, Стюарт не додумается, что проблема совсем не в учебе.

Джаред вздохнул, скользнул рукой к ремню и убедился, что его футболка забрана в джинсы. Господи, как он ненавидел работать на своего младшего брата, хотя сам пошел на это. И ему понадобилось немало времени, чтобы наконец-то решиться уйти от него. А теперь надо придумать, как убедить Мэнди не совершать глупость, о которой потом пожалеет.

Куда ушли те времена, когда отец мог запереть семнадцатилетнюю девицу или просто запретить ей делать то-то и то-то! Именно так поступали его родители с ним. И именно это отдалило его от них. А он не собирался делать то же самое с Мэнди, даже если бы мог.

Джаред беглым взглядом посмотрел на расписание работы магазина, висевшее на входной двери, и медленно поднялся по кирпичным ступеням. Рывком открыл стеклянную дверь и вошел в магазин, не обратив внимания, что над его головой звякнул колокольчик, предупреждающий хозяйку о приходе посетителей. Ему всего-то и нужно улыбаясь, предъявить свою кредитную карточку. Вся процедура займет не больше пяти минут. Ему надо продержаться всего пять минут.

По крайней мере до тех пор, пока он не представит себе Мэнди, стоящую на подиуме перед трехстворчатым зеркалом во время примерки. Вот она хихикает, думая о своем так называемом будущем с Кэвином Дарбаном. Еще к этой картине надо добавить древнюю портниху, сидящую у ног Мэнди и сжимающую в губах булавки, которыми намечают швы. Или, еще хуже, пока не представит себе, как Мэнди идет по проходу в лютеранской бауэнской церкви во время брачной церемонии.

Джаред посмотрел через витрину на свой тринадцатилетний пикап, припаркованный к тротуару, с ржавой аркой над кузовом и побитым ветровым стеклом, и подумал, правильно ли он поступает. Неужели все его труды и жертвы ради Мэнди были напрасными? Неужели все те деньги, которые он копил годами на образование дочери, теперь пойдут прахом?

Не будь таким, как твои родители, предостерег он себя. Упрямство лишь усугубит положение.

— Я выйду через минуту, — послышался из задней комнаты женский голос. — Это ты, Эмми?

— Гм, нет. Это Джаред Портер.

Постукивание машинки резко прекратилось.

— О, извините. Ко мне должна была прийти Эмми Крэндерс на примерку.

Он обернулся и увидел сногсшибательную блондинку, которой было лет двадцать девять или тридцать. Она вышла из-за голубой занавески, отгораживавшей рабочую комнату от магазина. В руках она держала банку вишневой содовой с выступившими капельками.

— Хотите пить?

Если бы эта женщина была изображена на рекламном плакате, ни один мужчина не смог бы проехать мимо. Это была совсем не та пожилая женщина, которую он рассчитывал увидеть здесь.

Он заставил себя посмотреть на часы.

— Нет, спасибо. Если я не вовремя…

— Нет, все в порядке. Эмми придет только через полчаса. — Она улыбалась приветливой улыбкой, в ее карих глаза блестело любопытство. — Я видела вас несколько раз в городе, но не уверена, что мы знакомы. — Она протянула руку, и он отметил, что у нее не были накрашены ногти, а на пальцах не было колец. Наверное, это было атрибутом ее профессии. — Я- Кэти Шмидт. А вы старший брат Стюарта Портера, правильно? Мы учились вместе с ним в последних классах школы.

— Да, я — брат Стюарта. — Опять его узнали благодаря брату. Когда она упомянула школу, он вспомнил, что Стюарт что-то говорил об этой «девочке Кэти», а точнее, об этой «прекрасной девочке Кэти». Стюарт был чертовски прав, описывая ее. — Он мне рассказывал о вас. Вы были той девушкой, которая уехала в Бостон, да? Работали в театре?

Румянец разлился по ее щекам, покрытым веснушками. Она отпустила его руку.

— Да, какое-то время я там работала.

Что могло заставить человека, жившего в Бостоне, вернуться назад в глухую Небраску, чтобы вести тихую жизнь в магазине свадебных платьев? Особенно такую девушку, как Кэти, которая могла бы спокойно приспособиться к городской жизни. Ему самому никогда особенно не хотелось покидать Бауэн, но по опыту он знал, что те, кто уезжают в город, назад не возвращаются, даже если кто-то или что-то может ждать их в Бауэне.

— Итак, чем я могу помочь вам, Джаред? Если вам нужен смокинг, то боюсь, не смогу быть вам полезна — у меня не продается мужская одежда. Могу порекомендовать одно хорошее место в Блэре. Скажете, что вы от меня, и Розали даст вам стопроцентный…

— Вообще-то, я пришел заказать свадебное платье. Вернее, заплатить за него.

— Правда? — Кэти даже не старалась скрыть свое удивление. — Ну, мои поздравления. Я не знала, что вы помолвлены.

Конечно, она не знала, потому что он и не был помолвлен. Несмотря на то что она прожила не много лет в этом городе, она должна была бы знать, что такие новости разлетаются по Бауэну за какой-то час. Если население городка насчитывает меньше двух тысяч человек, все знают, кто холостяк, а кто не замужем, в подробностях знают, кто с кем встречается и кто на ком женится. Девушки были в курсе, что их парни покупают обручальные кольца, еще до того, как делалось официальное предложение.

— Вообще-то, я не помолвлен. Помолвлена моя дочь. Ну, может быть, пока помолвлена. — Он поежился и засунул руки в карманы. Все шло не так, как он запланировал. — Если она все-таки захочет выйти замуж, я должен быть уверен, что за платье уже заплачено, чтобы она не переживала.

— О, чудесно! Ее зовут Аманда, правильно? — Не дожидаясь подтверждения, Кэти объяснила свои слова: — Она иногда приглядывает за детьми нашего почтальона, и он мне про нее рассказывал. Но вы уверены, что она придет в мой магазин? Ведь есть десятки магазинов в Омахе…

— Она придет сюда. Она очень занята, а поездка в Омаху займет целый день или больше. Кроме того, даже если бы Аманда была не местной, она бы все равно пришла сюда — у вашего магазина очень хорошая репутация. — Он попытался скрыть сарказм своих слов. — Ей очень понравилась статья про ваш магазин в прошлом номере «Газеты».

Понравилась — не то слово. В большой статье на первой странице говорилось, что женщины, которые шили платья в магазине «Бауэнские невесты», до сих пор не развелись и не собираются этого делать. И, конечно, Мэнди посчитала эту глупую рекламу знаком свыше. Неделю назад ее парень получил буклет о возможности проживания женатых студентов в общежитии Небрасского университета и бланки для заполнения абитуриентами. В тот же день лучшая подруга Мэнди, Эшли Харстон, объявила о своей помолвке — с полного согласия семьи. Когда Мэнди упомянула за обедом о своем желании жить при университете, Джаред вскинул брови от удивления. Но когда появилась газета со статьей о магазине, Мэнди и Кэвину пришла в голову сумасшедшая мысль. Они объявили отцу о своих планах, и он онемел от неожиданности, так и не поверив, что они говорили серьезно. После того как Кэвин ушел, Мэнди стала туманно объяснять, что эта статья — третий знак в пользу женитьбы и что три знака подряд должны приносить счастье.

— Это судьба, — повторила она несколько раз.

Джаред внимательно выслушал ее и пытался деликатно объяснить, что желание выйти замуж в семнадцать лет может быстро пройти, что лучше не торопиться. Но она взорвалась и закричала, что он ее не понимает.

С другой стороны, вера Мэнди в эту статью значила, что она не сбежит со своим Кэвином, как пригрозила. Ей страшно хотелось сшить платье в «Бауэнской невесте», а на это уйдет какое-то время.

Кэти улыбнулась и посмотрела на копию этой статьи, вставленную в рамку, которая украшала стену около трельяжа.

— Ну что ж, спасибо. Я думаю, это чудесная статья. Моей бабушке она бы понравилась. Этот магазин раньше принадлежал ей.

А-а. Так вот откуда у него появился образ старой леди. Именно ее портрет, а не портрет Кэти был помещен рядом со статьей.

Что-то привлекло внимание хозяйки к входной двери. Снова посмотрев на Джареда, она встала между ним и дверью, прислонившись к кассе, что помешало прохожему разглядеть ее посетителя. Даже не посмотрев на того, кто проходил мимо, Джаред догадался, что это была либо одна из сестер Монфорт, хозяйка гастронома, находящегося тремя домами ниже по улице, либо Фред Уинстон, разносящий почту и между делом собирающий дневную порцию сплетен. Бывали дни, когда он ненавидел эту неотъемлемую часть жизни Бауэна. Кэти правильно поняла, что Джаред хотел сохранить свой визит в тайне.

Джаред вытащил сплющенный бумажник из заднего кармана джинсов. Ему надо было заплатить за платье и убраться отсюда прежде, чем он станет объектом городских сплетен. Он еще раз все обсудит с Мэнди сегодня вечером, и если поведет разговор правильно, то, может быть, она перестанет дуться и вспомнит, что любит его. Может, тогда она поймет, что он тоже ее любит и, хотя он совершенно не согласен с ней по поводу замужества, он всегда будет поступать правильно, несмотря на обстоятельства, — например, заплатит за ее свадебное платье. Он должен заставить ее подумать и самой прийти к выводу, что выходить замуж в семнадцать лет — не самый умный поступок.

Кэти достала гроссбух.

— Позвольте мне записать ваш адрес и телефон. Если Мэнди действительно придет и захочет, чтобы я сшила ей платье, тогда мы поговорим о деньгах. Обычно я беру одну треть от суммы, когда мы подбираем фасон, одну треть, когда мы делаем первую примерку, и оставшуюся сумму, когда платье закончено.

— Мне это подходит. — Ему хотелось поскорее отделаться от необходимости стоять здесь, как человеку, которому хочется вытащить занозу из ладони. Выслушав его ответ, Кэти спросила:

— Они пока обсуждают дату свадьбы? Ничего еще не решено?

— Пока нет. — По крайней мере он надеялся, что нет.

— Хорошо. Если вы сообщите дату, это облегчит мне работу. У меня может прибавиться работы, особенно в летний сезон. — Ему показалось, что она хочет сказать что-то еще, но сдерживает себя.

Несмотря на то что ему лучше было промолчать, он наклонился, положил руку на потертую крышку кассы и спросил:

— В чем дело?

Ему не надо было спрашивать — это продлит его пребывание в магазине. Но теперь, когда самое сложное осталось позади и его напряжение стало понемногу спадать, он понял, что это не так уж плохо — стоять в прохладном магазине и разговаривать с невероятно красивой женщиной. Как это он не встретил ее раньше в городе? Ради разговора с такой женщиной можно было и опоздать на работу. Вряд ли разговор получится, ведь все последнее время, несмотря на страстное желание поговорить, просто поговорить с женщиной, ему приходилось довольствоваться общением со своей невесткой и дочерью.

Кэти не знала, как начать.

— Могу я спросить о чем-то личном?

— Выкладывай, — ответил он. Про себя он автоматически ответил: «Нет, мать Мэнди не будет присутствовать на свадьбе». Но Кэти, возможно, уже сама это поняла, или ей сказал почтальон. Мать Мэнди с ними не жила и годами не приезжала. Все же портниха собиралась спросить его об этом. Люди всегда спрашивали о матери Мэнди. Все любили Кори, когда она жила в Бауэне.