— Я расскажу вам завтра.

Когда он с поклоном удалился, Розлин пробормотала проклятие. Нельзя, ни в коем случае нельзя подпадать под прославленное обаяние своего наставника. Конечно, она никогда не будет вести себя, как орды девиц, вешающихся на шею герцогу и уже воображающих себя герцогинями. Ну и что, если его коварная улыбка заставляет сердце биться сильнее? Если голова кружится от его близости? Арден — опытный любовник, способный покорить любую женщину.

Не то чтобы он действительно хотел покорить ее. Просто он, не задумываясь, пускает в ход все свои орудия обольщения. Хотелось бы иметь сотую долю его талантов в этой области!

Розлин невольно нахмурилась. Что он подразумевал под ее недостатками? Неспособность влюбить в себя мужчину? Она и в самом деле потерпела неудачу с Хэвилендом нынешним утром.

Остается надеяться, что герцог покажет ей, что делать. С его стороны крайне великодушно давать ей уроки, тем более что он так презирает любовь и брак. Жаль, конечно, что он никогда не познает радости союза по любви. Сама Розлин искренне надеялась на то, что с ней это случится. Розлин укоризненно покачала головой. Неплохо бы выбросить Ардена из головы, хотя бы до завтрашнего утра!

* * *

Несмотря на нежелание оставаться наедине с Розлин, Дру сдержал свое обещание наутро заехать в Данверз-Холл. Нужно покончить с этими уроками! Чем раньше ему удастся помочь ей завоевать Хэвиленда, тем скорее он от нее отделается.

Дворецкий снова проводил его в библиотеку. Судя по виду, Розлин была рада его приезду.

— Вы были вчера у Хэвиленда? — спросила она, садясь в большое мягкое кресло.

— Да, — кивнул Дру, устраиваясь на диване. — Правда, мы в основном обсуждали подготовку к балу. Я просмотрел список гостей и сообщил свое мнение о тех, кого знаю.

— И он, конечно, был вам благодарен, — заметила Розлин.

Дру пожал плечами.

— Не хотел бы я быть на его месте. Развлекать общество, подобно танцующему медведю на ярмарке!

— Значит, вы тоже намереваетесь быть на балу?

— Да, я обещал его поддержать. Элинор и ее тетка тоже приглашены, как и мой друг Клейборн.

Розлин свела брови:

— Надеюсь, разбойник не напугает гостей в ночь бала. Хэвиленду будет неприятно, если на них нападут. И мне страшно подумать о том, что еще кому-то пригрозят пистолетом.

— Я сам провожу леди Фримантл на бал, — пообещал Дру — Если разбойник выбрал ее своей мишенью в первый раз, вполне возможно, снова попытается ограбить бедняжку.

— О, спасибо! — воскликнула она со слезами в голосе. — Я так тревожилась за ее безопасность!

— Думаю, волноваться не о чем, тем более что Хэвиленд предпринял все необходимые меры предосторожности. Если необходимо, он свяжется со мной.

— Что еще вы обсуждали? — нетерпеливо осведомилась Розлин — Обо мне речи не было?

Дру невольно улыбнулся ее энтузиазму.

— Мы упоминали о вас в самых лестных выражениях. Он очень высокого мнения о вас. Но, как все мужчины, мы очень скоро перешли к политике. Хэвиленд хочет занять свое место в палате лордов, когда снова начнется парламентская сессия.

— Да… он сказал мне. Это одна из причин, по которым я им восхищаюсь. Его нельзя назвать легкомысленным повесой.

— Это намек на меня, дорогая?

Розлин весело улыбнулась.

— Вовсе нет. Леди Фримантл утверждает, что вы крайне серьезно относитесь к обязанностям, которые накладывает на вас титул. Говорят, ваши поместья — идеал современного ведения сельского хозяйства, и вы весьма усердно занимаетесь государственными делами. Меня это удивляет и восхищает одновременно. Многие аристократы ведут весьма легкомысленный образ жизни.

— Я нахожу постоянные развлечения смертельно скучными, — искренне высказался Дру. — И, думаю, Хэвиленд придерживается того же мнения. Он спросил, не дам ли я ему несколько советов относительно принципов работы правительства, и я согласился. Кроме того, я предложил на некоторое время отправить к нему моего секретаря.

— Вы очень добры. И к тому же превосходный наставник.

Ее теплая улыбка показалась ему драгоценным даром. И Дру неловко заерзал, не зная, что сказать.

— Я предложил ему начать с чтения «Парламентской истории» Коббета, — выдавил он наконец. — Пришлю ему все тома, которые у меня есть.

— Я могла бы сама это сделать.

— Нет! Не хотите же вы, чтобы он посчитал вас чересчур ученой.

— Полагаю, вы правы, — рассмеялась она и, смерив его взглядом, задумчиво протянула: — Интересно, ваша светлость, если вы так серьезно относитесь к своим обязанностям, значит, намерены когда-нибудь жениться? Наверное, вам понадобятся наследники герцогского титула.

— Да, разумеется, — кивнул Дру.

— Но ведь вы питаете такое отвращение к браку! Не удивлюсь, если бы вы решили никогда не жениться.

— Я вполне сознаю свой долг. И готов терпеть жену ради того, чтобы получить наследников.

— Похоже, вы настоящий женоненавистник!

— О нет, — улыбнулся Дру, — мне нравятся женщины. Просто я не в силах вынести мысли о том, чтобы всю жизнь быть прикованным к одной из них.

— Жаль, что брачные обеты требуют от мужчины ограничиться только одной женой, — шутливо посочувствовала Розлин. — Полагаю, вы предпочтете брак по расчету?

— Разумеется, — отрезал он. — Аристократы не женятся по любви. Для членов высшего общества брак — это всего лишь деловое предприятие. Холодный союз происхождения, титулов и состояния, который, в конце концов, окажется скучным или даже неприятным.

— Какая восхитительная перспектива, — сухо бросила Розлин. — Хорошо, что мое представление о браке разительно отличается от вашего!

— Совершенно верно. Вы верите в волшебные сказки.

— Какая жалость, что вы не можете надеяться на что-то лучшее, — улыбнулась она. — Но может, вы еще встретите женщину, на которой захотите жениться?

Дру нахмурился, не понимая, каким образом его заставили обсуждать вопросы брака. Обычно он как огня боялся неприятных тем. О, разумеется, когда-нибудь ему придется идти под венец. Но он еще не думал всерьез о женщине, которая станет его женой. Знал он одно: его герцогиня не должна ничем походить на его мать: холодную, бездушную, алчную, властную ведьму, заботившуюся только о собственных желаниях и потребностях.

— Может, в вашей ненависти к браку тоже повинны родители? — невинно спросила Розлин.

Дру был вынужден признаться себе, что его ненависть к браку, вполне возможно, напрямую связана с его отношением к матери.

— Пожалуй, так оно и есть.

— Но почему? — с любопытством допрашивала девушка. — Неужели ваши родители так же яростно ненавидели друг друга, как мои?

— Нет. Они вообще не выказывали особых чувств. Считали, что любое проявление эмоций — дурной тон.

— И воспитывали вас в том же духе?

Черт побери, уж слишком она проницательна! Ардену стало не по себе. Да, его воспитывали без любви и нежности. В сущности, все они были чужими людьми.

— Что-то в этом роде, — выдавил он.

— Значит, ваши родители тоже женились по расчету.

— И чтобы продолжить знатный род Арденов. Впрочем, оба они могут проследить свою генеалогию до самого Вильгельма Завоевателя.

— Полагаю, вы собираетесь последовать их примеру?

Дру снова пожал плечами.

— Мне вообще-то все равно. Но, кроме продолжения рода, в браке почти нет преимуществ. Прежде всего большинство супругов, женившись по расчету, имеют между собой мало общего и, следовательно, не находят особого удовольствия в компании друг друга. А отсюда — невыносимая скука и сознание невозможности избавиться от жены. По крайней мере, если любовница надоедает, можно легко поменять ее на другую.

— Да, это неплохо, — согласилась Розлин, смеясь одними глазами. — Я и не думала ни о чем подобном.

Дру это понравилось.

— Поэтому в браке так часто возникает взаимная неприязнь, — увлеченно продолжал он, — что и доказала супружеская жизнь ваших родителей.

— Да, хоть в этом мы едины, — выдавила Розлин, передернувшись от омерзения. — Что еще?

— Ничто не связывает свободу холостяка. Он может поступать, как хочет. Делать все, что в голову взбредет.

— Да, что ни говори, весьма неприятно брать в расчет чувства другого человека! Куда легче оставаться эгоистом и никогда не ставить на первое место счастье кого-то другого, а не свое собственное!

Дру по достоинству оценил язвительную тираду, но сдаваться не собирался.

— Жена может оказаться настоящей ведьмой, — возразил он. — Или закатывать сцены ревности, если муж проводит все дни в клубе, а ночи — в постели любовницы.

— Можно ли осуждать ее за это?

— Да. Она знала, на что идет, когда выходила замуж по расчету. Это всего лишь законный союз, без обещаний любви и верности.

— Вот именно поэтому я никогда не соглашусь выйти замуж по расчету! — воскликнула Розлин, резко подавшись вперед. — И в хорошем браке есть преимущества, о которых, я уверена, вы представления не имеете!

— Назовите хоть одно.

— Могу назвать несколько. Прежде всего у вас всегда будет компаньонка, с которой можно поговорить, к мнению которой можно прислушиваться. Подумать только, каждое утро просыпаться в одной постели, вместе сидеть за столом, гулять, ездить верхом… да мало ли что еще можно придумать. Зато вам не грозит одиночество!

— При условии, что супруги имеют что-то общее. А такое редко бывает в браках по расчету.

— В хороших браках у супругов всегда много общего, в том числе и интересы. Более того, они воспитывают детей. Они — одна семья, — продолжала Розлин.

— Дети бывают почти в любом браке.

— Верно. Но им нужны любящие родители. И, что самое важное, муж получает хозяйку, которая устраивает балы, а жена — того, кто сопровождает ее на все развлечения. Хороший брак основан на дружбе, взаимной привязанности, а может, и любви, хотя в любовь вы не верите.

Дру покачал головой. Он не мог представить, что его родители когда-то любили друг друга, или хотя бы были друзьями. Если мать можно было считать настоящей Снежной королевой, отец был не намного теплее. Покойный герцог Арден был несгибаемым, сдержанным, отчужденным, поборником строгой дисциплины, не проявлявшим симпатии ни к одной живой душе, включая единственного сына и наследника. Потеряв восемь лет назад отца, Дру особенно не горевал: они едва знали друг друга. В шесть лет его отправили в Итон, где ему повезло встретить двух верных друзей. Если бы не Маркус и Хит, он, возможно, стал бы точной копией своего сурового родителя. Слава Богу, они спасли его от этой ужасной участи.

— Нет, — улыбнулся Дру, — даже эти возможные преимущества не могут расположить меня к женитьбе. Я вполне доволен своим положением холостяка.

— Правда? Но брак по любви дал бы вам душевный покой и счастье. Можете ли вы сказать, что любовницы дарят вам что-то, кроме физического наслаждения?

Нет, он не мог сказать такого. У него было несколько содержанок, но эти связи не затрагивали души. И он не хотел ничего иного: никаких привязанностей, никаких эмоций, никакой страсти.

— Но меня не интересует ничего, кроме физического наслаждения, — спокойно объяснил он.

— Искренне надеюсь, что лорд Хэвиленд не разделяет вашего мнения, — лукаво заметила она.

— Вы должны убедить графа в своей правоте, а это означает, что придется усерднее трудиться, обольщая его.

— Я и сама собиралась это сделать, — мило улыбнулась Розлин, — иначе зачем проводить столько времени, изучая ваши методы? Я твердо намерена влюбить его в себя.

Дру с жадностью уставился на эти безмятежно улыбающиеся губы, ощущая не только безумный порыв поцеловать ее, но и непонятное влечение к этой очаровательной девушке.

Ее безразличие не только оскорбляло его, но и стало своеобразным вызовом, возбуждавшим в нём примитивное желание доказать, что она не настолько равнодушна к нему, как хочет показать.

Однако, поняв, как опасно поддаваться желаниям, он взглянул на каминные часы.

— Довольно о браке. Предлагаю перейти к нашему уроку, поскольку к полудню мне нужно быть в Лондоне. — Поднявшись, Дру закрыл дверь библиотеки. — Чтобы нас никто не побеспокоил, — объяснил он, снова садясь на диван. — Расскажите мне, что еще было в письме Фанни. Что она советовала насчет одежды.

Розлин как раз задумалась о высказываниях герцога насчет супружеской жизни, когда тот резко сменил тему. Она не сразу вернулась к действительности, но, даже придя в себя, не спешила пересказывать предложения Фанни, поскольку та требовала, чтобы одежда выгодно показывала ее физические достоинства.

— Она просто советовала мне одеваться более привлекательно.

— И она права. Ваши наряды достаточно модны… — Он оглядел утреннее муслиновое платье персикового цвета, часть нового гардероба Розлин, и пожал плечами —…но слишком скромны для ваших целей. Декольте должно быть ниже, чтобы грудь была больше обнажена, а талия — сужена, чтобы подчеркнуть фигуру. Я точно знаю, что она у вас идеальна, но с вашим ростом и стройностью необходимо прежде всего обращать внимание на пышность груди.

Розлин, неудержимо краснея, послала герцогу укоризненный взгляд, в полной уверенности, что ему нравится ее смущать. В ответ он одарил ее греховно-чарующей улыбкой.

— Ваши волосы — еще одна проблема, — продолжал герцог, вглядываясь в ее лицо.

Розлин инстинктивно поднесла руки к голове. Она уложила волосы в скромный узел на затылке: простая прическа, не требовавшая помощи горничной. Много лет сестры Лоринг были слишком бедны, чтобы позволить себе такую роскошь, как слуги, а их дядя был так скуп, что не собирался тратить деньги на подобные пустяки.

— Что случилось с моими волосами?

— Слишком строгая прическа. Нужно что-то более легкомысленное. Выпустите несколько локонов, чтобы обрамляли лицо. А еще лучше — позволить длинным прядям раскинуться по плечам. Вы будете выглядеть так, словно только что встали, а мужчин неизменно привлекают подобные вещи. Им сразу захочется снова затащить вас в постель.

— Не уверена, что мне так уж необходимо внушать Хэвиленду подобные вещи, — с сомнением пробормотала Розлин.

— Именно необходимо. Он скорее захочет пойти к алтарю, если будет уверен, что не получит холодную рыбу в брачной постели.

— Вы считаете меня холодной рыбой? — нахмурилась девушка.

Лицо герцога стало загадочным:

— Я знаю, что вы не такая, но нужно показать это Хэвиленду. Что ведет к моему следующему предложению. Нужно заняться своими губами.

— Но вы уже сказали, что нужно уметь вовремя надуть губки и поиграть глазами.

— Не только. У вас пухлый, соблазнительный ротик, но нужно, чтобы мужчина только и думал о том, как бы его поцеловать.

Брови Розлин взлетели вверх.

— И как мне этого добиться?

— Накусайте губы, чтобы они казались распухшими от страсти. Проведите по ним языком. Нужно возбудить в вашем поклоннике желание осыпать вас поцелуями.

— Именно поэтому Фанни заставила меня накрасить губы, перед тем как ехать на бал полусвета?

— Думаю, что да. И на меня это подействовало неотразимо.

— Вы действительно хотели поцеловать меня?

— Очень. Но в ту ночь вы прекрасно играли роль. И казались куда более доступной.

— Доступной?! — оскорблено переспросила Розлин, и герцог едва сдержал улыбку.

— Не хотите же вы, чтобы Хэвиленд считал вас кем-то вроде хрупкой фарфоровой куклы? Вы должны предстать перед ним женщиной из плоти и крови. Только так можно заманить мужчину в сети. Возьмите, например, свою подругу Фанни. Она считается красавицей, но мужчин тянет к ней не только поэтому. Их влечет ее чувственное обаяние.

— Которого я лишена.

— Но вы можете возместить его отсутствие своими поступками. Пусть вы кажетесь добропорядочной воспитанной леди. Но необходимо дать Хэвиленду знать, какая страстная натура кроется под этой идеальной, утонченной, недосягаемой красотой. Вам следует дать ему повод отринуть все принципы поведения, присущие истинному джентльмену и думать только о том, как бы затащить вас в постель.

— Понятно, — протянула Розлин, хотя в душе очень сомневалась, что способна на нечто подобное.

— Значит, постарайтесь выглядеть соблазнительней. Девушка послушно прикусила нижнюю губу, после чего провела по ней языком.

— Вот так?

— Да. Только нужно усилить эффект. Приоткройте рот. Делайте вид, будто вам не хватает воздуха. И при этом смотрите прямо на меня. Помните: глаза и губы — ваше главное оружие.

Не сводя с него глаз, она чуть раздвинула влажные губы и изобразила легкую одышку. Но все это по-прежнему казалось смехотворно неестественным.

Арден, очевидно, тоже так посчитал и, с сожалением покачав головой, заключил:

— Вы можете сыграть куда лучше, дорогая. Ну же, попробуйте… сделать так, чтобы я страстно захотел поцеловать вас.

Несмотря на всю решимость не поддаваться обаянию Ардена, сама мысль о его поцелуях послала озноб по спине девушки. Охваченная почти неприличным возбуждением, Розлин, однако, взяла себя в руки, снова попыталась принять соблазнительный вид и с самым томным видом медленно облизнула губы.

— Уже неплохо, — одобрил он. — Сам ваш вид вполне может меня возбудить.

Возбудить герцога Ардена? Невозможно! Методы обольщения, которые он проповедовал, могут подействовать на обычного смертного, но она ни за что не поверит, будто сможет произвести такой же эффект на него, тем более что он заранее предупрежден о ее проделках.

Когда она громким смехом свела на нет все свои усилия, Арден, очевидно, сдавшись, тяжело вздохнул:

— Возможно, вы действительно безнадежны.

— Нет-нет, я еще попробую, — заверила она, стараясь унять неуместное веселье.

— В таком случае покажите. Попробуйте возбудить меня. Садитесь рядом и начинайте.

Когда он показал на подушки дивана, Розлин, почти не колеблясь, приняла решение. Если она хочет побороть смущение, неизменно возникающее в присутствии лорда Хэвиленда, придется лучше освоиться с физическими сторонами обольщения. Кроме того, у нее есть добровольный объект ее опытов, на котором вполне можно попрактиковаться, причем скорее всего в последний раз, поскольку герцог намеревается сегодня же вернуться в Лондон.

— И что теперь? — спросила она, садясь рядом. Он облокотился на мягкий подлокотник дивана.

— Предоставляю решать вам. Чему я учил вас вчера?

— Что я должна якобы случайно коснуться вас.

— Вперед!

Протянув руку, она робко положила пальцы на его покоившуюся на бедре ладонь. Но он ловко вывернулся и прижал ее пальцы к своему бедру.

— Это сильнее возбуждает мужчину, — пояснил он.

«И женщину тоже», — подумала Розлин, когда ее сердце куда-то покатилось, стоило лишь ощутить гранитно-твердые мышцы под мягкой тканью. Но она не позволила себе отнять руку и, пристально глядя на Ардена, слегка приоткрыла губы. Он тоже смотрел на нее, но лицо оставалось холодным.

— Так плохо? — в отчаянии выпалила она.

— Вам следует подвинуться ко мне. Искушайте меня своей близостью.

Розлин переменила позу и подалась вперед, так что их губы почти соприкасались. Она едва не теряла сознание от нахлынувших ощущений, тем более что при этом была вынуждена крепче опереться на его бедро.

— А теперь поцелуйте меня, — резко приказал он. — Нужно учиться делать это правильно.

Розлин уставилась на его губы и вся сжалась. Пусть она жаждет поцеловать Ардена, но с ее стороны это будет крайне легкомысленно.

Она тут же упрекнула себя за ханжество. Они уже целовались раньше, и она позволила ему куда больше, чем просто поцелуй! Разрешить ему научить ее целоваться — далеко не так скандально, как случившееся на балу, но будет огромным преимуществом в кампании по завоеванию лорда Хэвиленда.