— Значит, вы замышляете поймать мужчину.

Розлин даже растерялась от его презрительного тона.

— Я хочу найти любовь в браке, — поправила она, — и вовсе не собираюсь ловить мужа.

— И, полагаю, вы уже наметили в мужья Хэвиленда?

— Ну… да… — призналась Розлин.

— Итак, вы намереваетесь поставить ему капкан. Весьма бесчувственно с вашей стороны. Подумать только, а ведь я считал вас невинной. Не расчетливой интриганкой.

— Я вовсе не интриганка, как вы выразились, — вознегодовала Розлин. — И ничуть не бесчувственна! Я надеюсь, что Хэвиленд полюбит меня, только и всего. Я никому не расставляю капканов!

— Разве это не одно и то же?

— Я так не думаю, ваша светлость, — процедила Розлин. — Но вряд ли вы это поймете, поскольку Фанни утверждает, что, по слухам, у вас нет сердца.

Арден подступил еще ближе и, продолжая пристально смотреть на нее, покачал головой.

— Ну разумеется, у меня есть сердце. — Как ни удивительно, его тон вдруг смягчился. — Я добр к детям, животным и старикам. Просто не верю в любовь.

— Ваши циничные взгляды меня не удивляют, если учесть, сколько женщин пыталось вырвать у вас предложение руки и сердца.

— Значит, вы видите, почему я испытываю неподдельное сочувствие к Хэвиленду? Я, вне всякого сомнения, сделаю ему одолжение, поведав о ваших замыслах.

Расстроенная тем, что Арден может испортить ее блистательные планы, Розлин взглянула ему в глаза. Судя по шутливым искоркам, он просто дразнит ее.

— Пожалуйста… только не это.

— Ну, конечно, я ничего не скажу. Джентльмены так не поступают.

— И Маркусу тоже не скажете? Не стоит волновать его в тот момент, когда он готовится к свадебному путешествию!

— Вы правы, не стоит, — согласился Арден. — Не желаю, чтобы он знал, что я, хоть и непреднамеренно, пытался обольстить его подопечную.

— Но я больше не его подопечная. Он составил контракт, дарующий нам полную независимость.

— Да, он говорил мне. Но все же вряд ли ему понравятся подробности нашей предыдущей встречи. Дело вполне могло бы кончиться дуэлью на рассвете. Не дай Бог стоять под дулом пистолета лучшего друга и держать его на мушке! Полагаю, вы совершили не слишком тяжкое преступление, да и опасность уже миновала.

— Благодарю вас, — облегченно вздохнула Розлин. — Теперь я понимаю, что вела себя глупо. И обещаю больше никогда не посещать подобных собраний.

— В таком случае предлагаю с сегодняшнего дня никогда не вспоминать об этом.

— Согласна, ваша светлость. Я тоже предпочитаю считать, что этой ночи вообще не было.

— Вот как? — Странная усмешка коснулась его губ. — И вы уверены, что сможете забыть?

— Полагаю, что нет. Никто еще не…

— Не пытался соблазнить вас?!

Розлин весело сморщила носик.

— О нет, было несколько претендентов. Но им не удалось ничего добиться. Просто я не позволяла ни одному человеку целовать меня… как целовали вы.

«И ласкать, как ласкали вы», — мысленно добавила она.

— Я польщен, — обронил он голосом, сухим, как многодневная пыль на дороге.

Между ними воцарилось молчание, и Розлин неожиданно осознала, что, пока они разговаривали, солнце уже зашло, и на землю спустились сумерки! Из открытых дверей доносились звуки музыки. Из сада поднимался нежный аромат роз. Герцог оказался в тени, и она не могла рассмотреть eго лица.

Но тут он шагнул к ней, и она снова вспомнила их предыдущую встречу и все, что произошло между ними.

И снова между ними проскочила огненная дуга взаимного влечения.

Похоже, он тоже кое-что вспомнил, потому что пробормотал хриплым шепотом:

— Вам следует усвоить непреложное правило: никогда не оставаться наедине с джентльменом после наступления темноты.

— Знаю, — дрожащим голосом пробормотала она за мгновение до того, как он легонько коснулся пальцем ее подбородка.

Розлин прекрасно сознавала, что ей следует отстраниться, и все же не могла шевельнуться. Оставалось только смотреть в зеленые озера его глаз, гадая, намеревается ли он снова ее поцеловать. Самый воздух вокруг них потрескивал, как перед грозой.

— Вам лучше вернуться на бал. — Герцог неожиданно отнял руку.

— Д-да, ваша светлость. — Она направилась к двери, но тут же остановилась: — Спасибо, что вели себя столь рассудительно.

Его губы дернулись, но он промолчал, поэтому Розлин отвернулась.

Дру проводил ее взглядом и еще долго стоял на темной террасе в полном одиночестве. Проклятая правда заключалась в том, что искра, вспыхнувшая между ним и Розлин Лоринг в ту ночь, грозила разгореться в костер.

Дру тихо выругался. Эта девушка — запретное искушение, возбуждавшее в нем самые опасные инстинкты! Он едва справился с порывом схватить ее в объятия и овладеть прямо здесь, на полу террасы. Ее гибкое тело манило его, ее невинность бросала вызов! Сегодня Розлин в своем элегантном шелковом платье выглядела холодной недотрогой, и все же он успел познать ее истинную суть. Понять, что перед ним настоящая женщина, женщина страстная, женщина, чей пыл зажег огонь в его крови.

Даже сейчас ее нежный запах все еще стоял в его ноздрях, тот самый аромат, который преследовал его неделями. А сегодня вечером, на балу, когда лучи закатного солнца запутались в ее волосах и ласкали лицо, у него перехватило дыхание. Но он не просто восхищался ее необыкновенной красотой. Были и другие вещи, которых Арден не мог забыть. Ее глаза, губы, груди. Ее голос, бархатный, теплый, медовый. Он взбесился, услышав, что именно таким тоном она разговаривала с Хэвилендом.

Дру резко тряхнул головой. Неужели он ревнует? Он никогда раньше не испытывал, столь жарких эмоций по отношению к женщине. И легко расставался со своими любовницами. Недаром Розлин упрекнула его в бессердечии. Его воспитывали надменные родители-аристократы, требовавшие от сына полного хладнокровия в любых обстоятельствах. И теперь он не видел причин меняться.

О, Арден увлекался и раньше. Но никогда не влюблялся. И не думал, что вообще способен на сильные чувства. И хотя множество женщин клялись ему в любви, он знал, что их скорее всего привлекают его богатство и титул. Но его собственное влечение к Розлин Лоринг было необъяснимо.

Улыбка легкого презрения к себе чуть изогнула губы. Похоже, вся его беда в том, что он наконец встретил женщину, совершенно к нему безразличную.

Герцог впервые оказался в подобной ситуации. Воистину забавно! Он всегда старался избегать расчетливых интриганок, а Розлин Лоринг определенно была кем-то в этом роде. Просто у нее не было никаких планов на него. Будь он тщеславен, наверняка оскорбился бы.

Но Розлин хотела не его, а своего соседа. Впрочем, в одном она была права: ее отношения с Хэвилендом никого не касаются.

Улыбка герцога сразу померкла. Странно, почему он так разочарован в Розлин? Да, она не похожа на тех алчных охотниц на мужей, которых он так часто встречал в обществе. И уверяла, что ее мотивы куда благороднее. Что она ищет любви, а не титулов и состояний. Но все равно охотилась на мужа. Подобные корыстные особы заставляли его содрогаться.

С другой стороны, его впечатлила ее честность. И пусть ее цели были ему неприятны, смелость и дерзость восхищали.

Вспомнив, как она мечтала найти любовь в браке, Дру пренебрежительно фыркнул и зашагал к двери. Однако он вовсе не собирался возвращаться на бал. Сейчас отыщет кабинет Маркуса и выпьет большой бокал бренди… прежде чем вежливо распрощаться и отправиться в Лондон, где он попытается забыть о существовании самой прекрасной из сестер Лоринг.

Глава 4

Думаю, что, возможно, неверно судила о герцоге. Он вовсе не настолько пустой человек, каким я его считала.

Из письма Розлин к Фанни

Слезы счастья туманили глаза Розлин, когда карета Фримантлов уносила ее от Данверз-Холла. Она и Уинифред покинули бал едва не последними, поскольку Розлин осталась, чтобы дать последние указания слугам и избавить Арабеллу от хлопот, а Уинифред всегда обожала танцевать до упаду.

Двумя часами ранее сестры, оставшись наедине друг с другом, трогательно распрощались. Обе смеялись и плакали одновременно. Сегодняшний вечер — последний, который они проведут просто как сестры. Отныне у Арабеллы есть любящий муж, о котором она станет заботиться.

Через полчаса уехала Лили, чтобы провести ночь в доме Тесс. Оставшиеся родственники и близкие друзья тоже распрощались и уехали в Лондон. Маркиз Клейборн провожал Элинор, жизнерадостную сестру Маркуса, и ее тетку, леди Белтон. Фанни увез один из богатых покровителей. Виктория, мать девушек, уехала со своим мужем-французом, поскольку Вашели собирались провести две недели в городском доме одного из английских родственников Анри, прежде чем отплыть во Францию.

Когда Розлин стояла в холле, прощаясь с невестой и женихом, сзади подошел Арден. Но она не хотела вступать с ним в разговор и, тепло обняв Арабеллу и Маркуса, поспешила к ожидавшему экипажу, где уже сидела Уинифред, любезно согласившаяся довезти ее до дома Тесс.

Откинувшись на обтянутую бархатом спинку сиденья, Розлин устало, но довольно вздохнула. Теперь, когда вся свадебная суматоха закончилась, она предвкушала несколько педель мира и покоя. И перед ней открывается возможность влюбить в себя лорда Хэвиленда или, по крайней мере, закрепить их расцветающую дружбу.

Уинифред ответила на ее вздох своим, очень довольным.

— Как приятно видеть Арабеллу счастливой!

— Вы правы, — мягко согласилась Розлин.

— Клянусь, счастливее всех выглядела твоя мать. Как приятно видеть пристроенной хотя бы одну из дочерей! Она боялась, что тот давний скандал окончательно уничтожит ваши шансы на приличный брак.

Розлин слегка пожала плечами.

— Но теперь все закончилось благополучно, Уинифред.

— Ничего не закончилось! — энергично возразила та, покачивая головой. — Для вас с Лили все только начинается. Теперь я почти уверена, что вы сумеете сделать выгодные партии.

Розлин, пытаясь скрыть раздражение, растянула губы в ответной улыбке:

— Вы знаете мнение Лили о браке.

— Ничего, она быстро запоет по-другому, когда встретит того, кто ей предназначен судьбой.

Розлин скептически пожала плечами. Очень сомнительно, что ее порывистая и неукротимая младшая сестра передумает и решит выйти замуж.

Розлин была исполнена столь же яростной решимости никогда не вступать в брак по расчету, лишенный любви и тепла. Уж лучше она останется старой девой. Но у нее, как и у младшей сестры, не было ни малейшего желания стать объектом навязчивой помощи Уинифред.

— Возможно, — подчеркнула Розлин, — но Лили придется самой принимать решение насчет брака, без чьего-либо вмешательства.

При этом недвусмысленном намеке на ее страсть к сватовству Уинифред виновато потупилась.

— Я только хотела, чтобы вы обе были счастливы.

— Знаю, Уинифред, но позвольте нам самим найти свое счастье, — начала Розлин и осеклась, заметив, что экипаж замедлил ход.

За окном раздался злобный вопль:

— Придержи коней, кому говорят!

Озадаченная Розлин выглянула наружу и при свете фонарей кареты увидела на обочине дороги одинокого всадника. Сердце девушки тревожно забилось при виде скрывавшей его лицо черной маски и пистолета в руке.

— Кошелек или жизнь! — скомандовал неизвестный, целясь в кучера.

Дамы потрясенно переглянулись, когда экипаж со скрипом остановился.

— Похоже, нас грабят, — пробормотала Розлин.

— Подумать только, сегодня я надела лучшие драгоценности, — встревожилась Уинифред.

— Эй ты, там, на запятках! — продолжал разбойник. — Спускайся и открой дверь!

Розлин поежилась.

Должно быть, бедняга исполнил приказ, потому что дверь открылась. Теперь Розлин могла яснее разглядеть нападавшего. Тот сидел на гнедой лошади. Голова его была непокрыта, и ей показалось, что он рыжеволос. Одежда, как и маска, была черной. Он казался субтильным, но пистолет в его руке выглядел устрашающе.

Лакей, очевидно, тоже так посчитал, поскольку поднял руки и отошел от двери настороженно глядя на оружие.

— Немедленно выходите, ваша милость! — крикнул злодей. Однако Уинифред вовсе не собиралась подчиняться.

— Ни за что! — взбунтовалась она.

— Выходите, иначе я пристрелю вашего человека. Голос разбойника был на удивление тонким, но достаточно решительным, чтобы понять: угроза будет выполнена.

— Мы сделаем, как он велит, Уинифред, — сказала Розлин, не желая рисковать жизнью слуги.

Набравшись храбрости, она спустилась первой и помогла Уинифред. Потом повернулась к грабителю и поплотнее закуталась в плащ. Июньская ночь была достаточно тепла, и все же по ее спине шел озноб.

— Что вам нужно, — сэр? — спросила она, стараясь говорить спокойно.

— А что, по-вашему, мне нужно? Деньги и драгоценности.

Ручка ридикюля была захлестнута вокруг запястья Розлин, но там ничего не было, кроме нескольких монет. И на ней почти не было драгоценностей, кроме прелестного жемчужного ожерелья и серег, подаренных Маркусом. Уинифред, однако, была буквально увешана бриллиантами. И грабитель, похоже, это знал.

— Давайте сюда драгоценности, леди Фримантл, — потребовал он, размахивая пистолетом.

На взгляд Розлин, он сильно нервничал… или роль злодея не слишком ему нравилась. Может, это его первое преступление? Так или иначе, она не сочла нужным спорить. Однако, когда она попыталась снять ожерелье, грабитель покачал головой:

— Не вы, мисс. Мне требуются украшения ее светлости.

Уинифред, злобно хмурясь, принялась возиться с застежкой бриллиантового колье, но парень снова покачал головой:

— Сначала брошь.

— Какую брошь?!

— Ту, что пришпилена к лифу под вашей шалью.

Странно… каким образом он узнал, что носит Уинифред под атласной шалью?! Возможно, он был сегодня у церкви и все видел?

Уинифред гордо выпрямилась и заявила:

— Я ничего тебе не дам!

— Ад и проклятие, делайте, как я сказал! — прошипел незнакомец.

— И не смей ругаться, дьявол ты этакий!

Вместо ответа он прицелился в объемистую грудь Уинифред, но хотя его голос дрожал, дама, кажется, поняла грозящую ей опасность.

— Нет, пожалуйста, возьми все остальные драгоценности, только оставь мне брошь!

Услышав мольбу приятельницы, Розлин тяжело вздохнула. Уинифред не вынесет утрату броши, поскольку там спрятана миниатюра ее покойного мужа.

Видя огорчение Уинифред, Розлин выступила вперед и заслонила собой подругу, в надежде убедить разбойника забыть о броши.

— Но вы, конечно, удовлетворитесь ее бриллиантами. Они куда дороже. Брошь — не слишком ценное украшение: она из серебра и дорога леди как память.

— Не важно! Я требую брошь! Отдавайте! — настаивал он.

В этот момент неподалеку раздались грохот колес и топот копыт: очевидно, по дороге ехала еще одна карета. Разбойник оцепенел. Розлин насторожилась. Когда второй экипаж остановился рядом с ними, она узнала герб Арденов на дверце.

Неизвестный, сыпля проклятиями, схватился за поводья. Несчастная лошадь загарцевала на месте, пока хозяин решал, что делать.

Видя, что он отвлекся, Розлин, повинуясь инстинкту, принялась действовать: сняла с руки ридикюль и со всей мочи швырнула в лицо грабителя и одновременно бросилась к нему, пытаясь завладеть его оружием.

Неизвестный от неожиданности отскочил и повернул дуло пистолета вверх. Пуля просвистела над головой Розлин, но отдача напугала не только лошадь грабителя, но и четверку Фримантлов.

К ужасу девушки, грабитель резко сунул руку в карман, вытащил еще один пистолет и прицелился в нее. Розлин замерла как вкопанная. Но в этот момент Арден громко вскрикнул, выпрыгнул из экипажа и ринулся к ним. У него тоже был пистолет наготове. Не успел грабитель направить оружие на него, как герцог выстрелил. Его противник охнул от боли и обмяк, сжимая правую руку, неуклюже развернул лошадь и ускакал, очевидно, растеряв боевой дух.

Наблюдая, как он исчезает в темноте, Розлин ослабела от облегчения, как, впрочем, и Уинифред, бессильно прислонившаяся к стенке экипажа. Взволнованная Розлин подбежала к ней и взяла за руку, боясь, что грузная женщина упадет.

— Вы не ушиблись?

Уинифред, все еще судорожно сжимавшая брошь, покачала головой и едва слышно пролепетала:

— Спасибо, ваша светлость. Вы спасли нас. Я думала, этот головорез нас прикончит.

— По-моему, он не собирался никого убивать, — заверила Розлин, пытаясь успокоить приятельницу.

— Не собирался? — скептически осведомился Арден. — Почему же тогда стрелял?

— Потому что я швырнула в него свой ридикюль. — Розлин заметила, что он недоверчиво уставился на нее. — Я надеялась вырвать у него оружие, — пояснила она.

— Весьма опрометчиво с вашей стороны. Вы могли погибнуть.

— Я решила, что стоит рискнуть. Он был так взбудоражен, что вряд ли мог метко прицелиться.

— Что делало его еще более опасным.

Розлин нетерпеливо поморщилась.

— Вместо того чтобы стоять и спорить, ваша светлость, неплохо бы погнаться за ним.

Герцог насмешливо хмыкнул:

— В такой темноте это бесполезно.

— Значит, мы просто ничего не будем делать? — возмутилась Розлин.

Холодные глаза герцога встретились с ее, пылающими гневом.

— Утром мы все здесь обшарим, Я ранил его, поэтому можно поехать по кровавому следу. Но сегодня слишком темно, чтобы добиться результатов.

С этими словами герцог устремил взор в сторону кучера леди Уинифред, все еще пытавшегося успокоить испуганных коней.

— Отвезешь ее милость, домой и проследишь, чтобы все было в порядке.

— Да, ваша светлость.

Розлин так и подмывало возразить, но она понимала, что Арден прав. Бесполезно искать раненого разбойника, пока не взойдет солнце.

— Я хотела бы вернуться домой, — едва слышно пробормотала Уинифред. Она выглядела так, словно вот-вот лишится чувств, что встревожило Розлин еще больше нападения. Ее приятельница была одной из самых отважных женщин, которых она знала, и никогда не впадала в истерику.

— Вам нужно сесть, Уинифред, — настаивала Розлин, подводя ее к дверце экипажа.

Арден помог Уинифред сесть, усадил рядом Розлин и уже хотел отступить, чтобы позволить лакею закрыть дверь, когда Уинифред подалась вперед:

— Пожалуйста, ваша светлость, не могли бы вы проводить нас? — взмолилась она. — В вашем присутствии я буду чувствовать себя спокойнее.

Розлин подозрительно уставилась на приятельницу. Вероятнее всего, она изображает слабость, чтобы вновь заняться любимым делом — сватовством. Арден вежливо кивнул:

— Сейчас я прикажу кучеру сопровождать нас.

Розлин, не слишком довольная тем, что герцог поедет с ними, снова поморщилась: уж очень ей хотелось отделаться от него как можно скорее.

Когда герцог отвернулся, Уинифред откинулась на спинку сиденья, обмахиваясь веером. В свете фонаря ее лицо было таким же красным, как обычно.

— Ты вела себя храбро, дорогая, — уже громче объявила она. — Я очень благодарна за то, что ты пыталась спасти мою брошь, но она не стоила твоей жизни. Я так счастлива, что тебя не убили, и Арден вовремя подоспел, чтобы нас спасти.

— Я тоже счастлива, — пробормотала Розлин.

В этот момент герцог вернулся и устроился напротив женщин. В руке он по-прежнему держал пистолет.

— Я всегда беру с собой оружие в поездки, — объяснил он.

— Слава Богу! — воскликнула Уинифред. — Вы прекрасно стреляете, ваша светлость, и к тому же настоящий герой, не так ли, Розлин?

— Совершенно верно, — нерешительно пробормотала она.

— Но вам удалось остаться спокойной, мисс Лоринг, — заметил он, насмешливо кривя губы. — Многие молодые леди потеряли бы сознание в такой ситуации.

— Я не принадлежу к их числу.