Стоило только Жюльенне нарисовать в своем воображении себя, лежащую в алькове в объятиях Дэра, как у нее перехватило дух. Заметив на ее щеках предательский румянец, Дэр присел рядом с ней на стул и согрел ее ласковым взглядом.

Кровь ударила ей в голову, и она воскликнула:

— Предупреждаю вас, милорд, не обольщайтесь, вам не удастся осуществить ваш коварный план! И не пытайтесь меня споить, вино я только пригублю.

— Мы даже не приступили к ужину, мадемуазель, а вы уже так разволновались, — насмешливо заметил он и наполнил хрустальные бокалы великолепным вином.

Жюльенна захлопала глазами, обескураженная той легкостью, с которой он проигнорировал ее предупреждение. Если он уже с самого начала перешел в наступление, как же ей выдержать этот штурм до конца рандеву?

Исполненный решимости быстро развить свой успех, Дэр поднял бокал и сказал, поглядывая на ее вздымающийся бюст:

— Уж не боитесь ли вы проиграть? Предлагаю выпить за честное состязание! И равные шансы для обоих его участников!

Жюльенна нервно хохотнула.

— Боюсь, милорд, что мне придется прибегнуть к физической силе, чтобы несколько охладить ваш пыл, если вы и впредь будете столь же настойчивы.

— Вам самой не повредит освежиться этим вином, — возразил Дэр. — Кстати, оно сделано во Франции из лучших сортов лангедокского винограда.

Жюльенна вздрогнула, услышав название деревни, в которой находилось ее родовое имение, но все же попробовала вино и похвалила его.

— Повар в клубе тоже француз, настоящий волшебник! — продолжал Дэр. — Отведайте что-нибудь из приготовленных им блюд.

— Признаться, маркиз, я не избалована изысканными кушаньями и вообще отвыкла за многие годы, прожитые в Англии, от французской кухни. Теперь мне больше по душе мясной рулет или бифштекс с жареным картофелем, — сказала Жюльенна.

Удивленный таким ответом, Дэр умолк и, откинувшись на спинку стула, вперил в нее изучающий взгляд, вертя в руках бокал с вином. Он заподозрил ее в лукавстве и теперь обдумывал следующий ход. Жюльенна залюбовалась его сосредоточенным лицом, обрамленным золотистыми локонами, и тонкими пальцами.

Томительное молчание нарушил стук в дверь, возвестивший о приходе двух услужливых лакеев, принесших на серебряных подносах роскошный ужин. Он состоял из нескольких блюд: супа с трюфелями, обжаренного окорока, форели в томатном соусе с чесноком, тушеных бобов, фаршированных артишоков со сливками, вареных креветок, фрикасе из ягнятины под соусом мадера, хрустящих гренков, вишневого варенья и сливового пудинга.

Жюльенна отведала всего понемногу, время от времени бросая из-под опущенных ресниц быстрый взгляд на чувственный рот маркиза и его зеленые глаза. И всякий раз она внушала себе, что смотреть в них ей нельзя, и уж тем более засматриваться на его губы, способные свести с ума любую женщину. Своей очаровательной улыбкой Дэр обезоруживал любую красавицу, а взглядом внушал ей, что она мила ему и желанна. Именно к этому излюбленному приему он прибег и теперь. Спохватившись, она залилась густым румянцем.

Не обращая внимания на двух официантов, маркиз продолжал буравить ее изумрудными глазами, пока она, холодно улыбнувшись, не спросила:

— Вам никогда не говорили, что так пристально рассматривать человека бестактно?

— Мой взгляд приковывает к себе ваша ослепительная красота, мадемуазель, и я ничего не могу с этим поделать, — ответил Дэр, улыбнувшись.

— Вам просто ударило в голову вино! — возразила Жюльенна.

Маркиз прищурился и спросил:

— Итак, чем вы занимались все эти годы? Жюльенна нахмурилась и, сделав глоток вина, сухо проронила:

— Избавьте меня от вопросов личного свойства, милорд. И называйте меня, пожалуйста, мисс Лоран. Я не хочу привлекать внимание посторонних к моим французским корням.

— Как вам угодно, мое сокровище! — с толикой иронии ответствовал он. — Должен отметить, что вы говорите по-английски без акцента. Это результат упорных занятий с преподавателем?

— Да, я брала частные уроки английского. Это помогло мне в работе. Ведь англичане смотрят на нас свысока и морщатся, если уловят хотя бы тень французского произношения.

— Мне думается, в этом есть политическая подоплека, — спокойно заметил Дэр. — Нас, британцев, бесит, когда кто-то претендует на мировое господство.

Жюльенна могла бы возразить на это, что многие французы тоже недолюбливают Наполеона Бонапарта, однако благоразумно промолчала.

Дэр перевел беседу на фривольную тему и с лукавой улыбкой спросил:

— Признайтесь, мисс Лоран, кто из ваших поклонников вхож в вашу спальню?

Не ожидавшая столь бестактного вопроса, Жюльенна тихо охнула и с досадой ответила:

— Не ваше дело!

— Но ведь я должен знать своего соперника! — с невинным видом воскликнул маркиз. — Дерзну предположить, что это Риддингэм. Не так ли?

Жюльенна надула губки и промолчала. Дэр самодовольно ухмыльнулся, отхлебнул из бокала и задумчиво произнес:

— Сдается мне, что в постели вы предпочли бы иметь под боком горячего мужчину, который не даст вам озябнуть даже в холодную ночь. Правда, иногда вы бываете не слишком разборчивы при выборе амурного партнера, особенно если вам приспичит покувыркаться с ним на перине.

Жюльенна скорчила презрительную мину и парировала:

— Право, милорд, мне странно слышать от вас это суждение! Ведь вы прослыли первым лондонским распутником и сластолюбцем, а иногда забавляетесь даже с публичными девками. Сколько их побывало в ваших объятиях, одному Богу известно. Не вам судить о том, разборчива я в любовниках или нет.

— Вы заблуждаетесь, мадемуазель Лоран! — воскликнул Дэр. — И доказательством тому служит мой сегодняшний выбор. — Он взглянул на нее так, что она ощутила себя голой. — Не стану отрицать, что после нанесенной вами сердечной раны я порой не был привередлив и не брезговал куртизанками. Тогда главным для меня было заглушить невыносимую душевную боль плотским удовольствием.

Жюльенна закусила губу и промолчала. Он продолжил:

— Это своеобразное излечение от кошмарных воспоминаний продолжалось довольно долго, но так и не исцелило меня. Поэтому я вправе утверждать, что именно вы толкнули меня на скользкий путь разврата! Вы первопричина моей испорченности, мисс Лоран.

Сверкнув глазами, Жюльенна потупилась, и на щеках ее вспыхнул румянец. Судорожно вздохнув, она пробормотала:

— Вряд ли вы вправе упрекать меня в этом, милорд. У вас уже был богатый опыт амурных побед до нашего знакомства.

— Вы тоже не были целомудренны! И наверняка не жили монашкой все эти годы, — сказал Дэр, наполняя бокалы вином.

— Во всяком случае, я помню, милорд, сколько именно было у меня любовников! Чего не скажешь о вас, лорд Уолвертон. Готова побиться об заклад, что вы давно сбились со счета, — язвительно ответила Жюльенна.

— Было время, когда для вас я был просто Дэром…

— Прошлого не воротишь… Теперь же я могла бы, пожалуй, называть вас иначе, например, развратником, гедонистом и бабником…

— Фу, как это банально! — поморщился маркиз. — Со своей стороны я мог бы отметить, что ваши коготки стали длиннее и острее, вы превратились из милой домашней кошечки в светскую львицу. Соответственно выросли и ваши аппетиты… Кстати, зубки у вас тоже довольно острые, — добавил он и расхохотался.

— Они пригодятся мне, чтобы защищаться от вас! — воскликнула Жюльенна.

Маркиз наморщил лоб и промолвил:

— Боюсь, мисс Лоран, что защищаться придется не вам, а мне. Насколько я помню, в прошлый раз я застал вас в объятиях другого мужчины. Признаюсь, это стало для меня неприятным сюрпризом. Ведь я был уверен, что вы искренне преданы мне. Впрочем, так оно и было, пока вы не усомнились, что в скором времени приберете к рукам все мое богатство…

Жюльенна уставилась в свой бокал, чувствуя, как обида и горечь сжимают ей горло. Ах, как жестоко он заблуждался, считая, что она коварная обманщица! Если бы только он знал, что тогда заставило ее пойти на ложь! Ведь ей казалось, что другого выхода нет. Однако он мог бы понять и простить ее, в конце концов — пожалеть. Он же ее возненавидел. Пожалуй, знай он, как она страдает, пойми он, через какие испытания ей пришлось пройти, он бы не жаждал мести. Увы, этого не произошло, и теперь его медовые речи приправлены желчью.

Она подняла голову и посмотрела в глаза своему бывшему возлюбленному. Он оставался невозмутимым и холодным, и она поняла, что бессмысленно взывать к его милосердию и пытаться что-то ему объяснять. Ах, зачем он публично объявил о своем намерении унизить ее! Отчего просто не встретился с ней после спектакля и не попросил ее рассказать ему правду?

Теперь же ворошить былое не имело смысла, тем более пытаться оправдаться. Прежних отношений все равно не вернуть, а для будущего ее откровенность может иметь пагубные последствия. Уж лучше молчать и терпеть душевную боль в одиночестве, скрывая ее за маской благополучия.

О возобновлении прежних сердечных отношений в этой ситуации не могло быть и речи. Двусмысленность ее положения легла бы тяжелым бременем на ее истерзанную душу и рано или поздно погубила бы ее. Нет уж, лучше выкинуть прошлое из головы и не разубеждать Дэра в том, что она предала их любовь. Пусть он продолжает думать, что она никогда его не любила, а только делила с ним любовное ложе, движимая сладострастием и корыстью. Сыграть роль любвеобильной красотки несложно, надо только не вступать С ним в серьезный спор, не обижаться на его колкости и делать вид, что обидеть ее он уже не сможет, как бы ни пытался.

Приняв такое решение, Жюльенна улыбнулась и проворковала:

— Можете говорить и думать все, что вам угодно. Я давным-давно забыла тот эпизод и не желаю его больше обсуждать.

Довольная своим удачным экспромтом, она прикрыла ресницами глаза и замолчала. Дэр не стал уподобляться капризному ребенку, упрямо настаивающему на своем, и круто изменил направленность разговора.

— А как вы стали актрисой? — спросил он.

— Мне нужно было как-то добывать средства к существованию, — уклончиво ответила Жюльенна.

— Разве Айверс не мог вас содержать? — вновь задал он болезненный вопрос.

Глаза Жюльенны на мгновение остекленели, но усилием воли она поборола душевную боль и спокойно ответила:

— Он предлагал мне это, но я не согласилась.

Не уверенный, что все действительно так и было, и подозревая, что на самом-то деле она отвергла предложение графа потому, что не считала его достаточно богатым, либо сама была отвергнута им, после того как их совместный план завладения богатством Уолвертонов провалился, Дэр задал еще один вопрос:

— Он был не в состоянии удовлетворять все ваши запросы?

Жюльенна рассмеялась, на этот раз не слишком натурально.

— Вы правы, милорд, — грудным голосом промолвила она. — Он чересчур увлекался азартными играми и по уши погряз в долгах. Мне же тогда был нужен постоянный доход, чтобы я могла помогать своей больной матушке.

— А как же ваше ателье? Разве оно не приносило вам достаточной прибыли? — спросил Дэр. — Помнится, вы когда-то утверждали, что торговля шляпками — ваш единственный источник доходов, и поэтому до нашей свадьбы вы не сможете от него отказаться. Я предлагал вам финансовую помощь, но вы ее отвергли, якобы не желая становиться мне обузой. Каким же я тогда был глупцом, поверив вам! Вы просто прикидывались невинной овечкой, надеясь прибрать к рукам все мое состояние. Разве я не прав?

— Не совсем, милорд… Причина ухудшения нашего семейного бизнеса в другом. Ваш дедушка выдвинул против меня необоснованное обвинение, вынудившее меня сменить место жительства и род занятий. Хозяйничать в ателье стал наш управляющий, он оказался нечист на руку. И вскоре мы потеряли всю клиентуру.

Дэр помрачнел, как грозовая туча. После предательства Жюльенны он не только не интересовался ее судьбой, но и вообще уехал из Кента. Даже в имение своего деда Уолвертон-Холл он вернулся только после его смерти. Но должен ли он испытывать чувство вины за это теперь, узнав, что Жюльенна сама навлекла на себя многочисленные беды, пустившись в интриги и запутавшись во лжи? И все-таки он спросил:

— А что стало с вашей матушкой?

— Несколько лет назад она скончалась, — ответила Жюльенна с грустным вздохом. — Я звала ее к себе в Йорк, но она не хотела расставаться с подругами…

Дэр понимающе кивнул, вспомнив о землячестве французских эмигрантов в городке Уитстейбл на северо-восточном побережье Кента, неподалеку от курортов Маргейт и Рамсгейт, облюбованных парижскими аристократами.

— Она и слышать не хотела о переезде с насиженного места, — добавила Жюльенна, сдерживая слезы. — Говорила, что не переживет очередной потери дома.

Дэру наконец-то стало жаль всех французов, пострадавших от революции, и он пробормотал:

— Примите мои соболезнования.

— Спасибо, — сказала Жюльенна, метнув в него недовольный взгляд.

Он потянулся за бокалом, долил вина и неожиданно сказал:

— А вот я совершенно не грустил в связи с кончиной моего деда. Старый негодяй умер только в прошлом году.

Жюльенна отвернулась, однако он успел заметить, как сверкнули ее глаза при упоминании о покойном. Она все еще ненавидела этого старого самодура, возлагая на него всю вину за свою разрушенную жизнь и несбывшиеся надежды. Ведь если бы тогда ее коварный план удался, она бы прибрала к рукам все его богатство, а наивный муж, вероятно, так бы ни о чем и не догадался.

— Но в конце концов для вас все закончилось вполне благополучно, — сказал Дэр. — Хотя актерский труд легким не назовешь. Надеюсь, что вы не собираетесь всю жизнь топтать театральные подмостки?

— Нет, — ответила Жюльенна.

— И поэтому хотите найти себе богатого покровителя? Чем же я не подхожу на эту роль?

Она натянуто улыбнулась.

— Я согласилась отужинать с вами, милорд, а не подвергаться допросу. Вые детства привыкли к тому, что перед вами все заискивают и раболепствуют. Не кажется ли вам, что вы себя переоцениваете?

— Мое финансовое положение достаточно прочно, мисс Лоран. Я не намерен скупиться и готов удовлетворять любые ваши желания. Что бы вам хотелось иметь? Дом, собственный выезд, украшения, деньги? Не стесняйтесь, говорите откровенно!

— Я не продаюсь, лорд Уолвертон. И не желаю становиться игрушкой для мужчины. Уверяю вас, что вы никогда не станете моим покровителем, — с насмешливой улыбкой ответила Жюльенна.

— Любопытно, что нужно сделать, чтобы добиться от вас милосердия? — спросил Дэр. — Сколько вы хотите, чтобы изменить свою точку зрения?

— А вот мне интересно, милорд, почему вы так настойчиво добиваетесь моей благосклонности? Уж не хотите ли вы мне отомстить за свои прошлые обиды? Неужели вы так низко пали?

— Нет, мстить я вам не собираюсь, — ответил Дэр, покривив душой. — Меня прельщает азарт состязания за обладание вами.

— Вы хотите сказать, что так пресытились интрижками с обыкновенными кокотками, что стремитесь развлечься с известной актрисой?

— Да, мое сокровище, потому что с тобой я никогда не скучал.

— Но все это в прошлом!

— Рано или поздно я все равно сломаю твое упрямство, — с обаятельной улыбкой сказал Дэр. — И ты снова станешь моей. Так зачем же нам терять время? Почему бы не развлечься прямо сейчас? Ведь здесь так уютно!

— Я не лягу с тобой в постель, — отрезала Жюльенна.

— Право же, не понимаю, зачем нам обязательно ложиться в постель, — возразил Дэр. — Чем плохи, к примеру, соболя, расстеленные возле камина? Ты будешь чудесно смотреться на них обнаженной, моя милая.

Щечки француженки вспыхнули, она судорожно вздохнула. Он протянул руку к ее густым и шелковистым волосам. Жюльенна оцепенела и вытаращила глаза. Дэр сказал:

— Злые языки утверждают, что ты равнодушна к мужским ласкам. Но я-то знаю, что это клевета. Ты умеешь скрывать свои подлинные чувства, мое сокровище. Помнишь, как ты когда-то воспламенялась от одного лишь моего прикосновения и млела в моих объятиях? Как истекала нектаром от предвкушения амурных забав? Как трепетала и кричала в экстазе?

— Я давно уже не та наивная девочка, которую ты когда-то знал, — пожав плечами, ответила Жюльенна. — Теперь меня уже не так-то просто возбудить… Я охладела к твоим чарам.

Эти слова, прозвучавшие как вызов, оглушили маркиза: ведь он-то сам уже давно ерзал на стуле от перевозбуждения.

Он заблуждался, надеясь, что сумеет контролировать свои чувства. Жюльенна воскресила не только воспоминания об их былых свиданиях, но и вожделение. Он готов был сорвать со стола скатерть вместе с блюдами, повалить на него строптивую и, разорвав ее платье, овладеть ею.

Боль в чреслах становилась невыносимой, и Дэр стиснул зубы, пытаясь ее унять. Он не верил, что Жюльенна действительно охладела к нему, она просто умело скрывала свое желание. И это нужно проверить. Он вкрадчиво спросил:

— А почему бы нам и не удостовериться в этом? Убедиться, что ты действительно способна устоять перед соблазном?

Жюльенна спокойно выдержала его взгляд, хотя и чувствовала некоторое смущение. Дерзкое предложение Дэра свидетельствовало о его уверенности в победе. Но она думала иначе и была полна решимости защититься от его домогательств. А если потребуется, то и применить все свое обаяние и актерское мастерство.

Отпив из бокала глоток вина, Жюльенна смерила Дэра изучающим взглядом, раздумывая, как ей лучше посрамить его. Конечно, идеально было бы поставить Принца наслаждения на колени и заставить его просить ее руки, а потом отвергнуть, разбив тем самым ему сердце. Но пока еще ей недоставало веры в себя и убежденности, что многоопытный Дэр Норт поддастся на ее уловки и позволит ей обворожить себя. Слишком много искусных притворщиц уже пытались завладеть его титулом и состоянием. И все они потерпели позорное фиаско.

Но вот помучить его ей было по силам, поскольку, будучи прекрасной актрисой, она могла успешно сыграть любую роль, особенно — роковой женщины. Итак, подумала Жюльенна, решено: она попытается разжечь в нем вожделение, доведет накал его страсти до белого каления и оставит неудовлетворенным.

Жюльенна кокетливо улыбнулась и спросила:

— А почему бы и нет?

В потемневших от страсти глазах Дэра заплясали проказливые чертики. Он взял ее за руку и поцеловал ей внутреннюю сторону ладони. Дрожь пробежала по ее позвоночнику. Он лизнул ей ладонь, и у нее замерло сердце. Но руку она все-таки не отдернула, и Дэр стал покрывать поцелуями кончики ее пальцев, а потом сосать один из них. У Жюльенны возникла тяжесть в промежности, она прикрыла ресницами затуманившиеся глаза. Он прошептал:

— Хочу предупредить вас, что за время нашей разлуки я познал некоторые новые способы обольщения и получения плотского удовольствия.

— Охотно верю! — Жюльенна не сомневалась в этом.

Продолжая гипнотизировать ее демоническим взглядом, он внезапно отпустил ее руку, резко встал, подошел к двери, запер ее, вернулся к столу и положил на него ключ. Ошеломленная его странным поступком, Жюльенна замерла. Дэр взглянул ей прямо в зрачки. Словно бы во сне, она встала и, покачнувшись, оперлась бедром о стол.

— Неплохое начало, продолжайте, — промолвил он. Жюльенна принялась расстегивать крючки на спине и раздеваться. Вскоре блуза и юбка упали на пол к его ногам. Тонкий батист бюстгальтера не мог скрыть ее пышного бюста с набухшими розоватыми сосками. Взгляд маркиза переместился на ложбинку между ее грудями, и Жюльенна самодовольно улыбнулась.

— Вы решили соблазнить меня своим роскошным телом? — прохрипел Дэр, его напряжение становилось нестерпимым.

Она оперлась ладонями о стол и сказала: