Глава 13

Вероника

Замираю. Толпа недовольных и спешащих посетителей торгового центра обтекает меня со всех сторон. Кто-то ворчит, кто-то цокает, кто-то задевает плечом. Я не обращаю на это внимания, так и продолжаю пристально рассматривать малыша.

Черт возьми, как же он похож на Рому! Просто одно лицо! Эти глаза, пушистые ресницы, изгиб губ, волосики…

Буквально на прошлой неделе, желая убедиться, что ошиблась и мне привиделось на приеме, что снова накрутила себя, я отыскала альбомы с детскими фотографиями Ромы. Изучила каждую едва ли не под лупой. И поняла — не накрутила. Мой маленький пациент и правда безумно похож на моего мужа.

А сейчас воочию убедилась. Снова.

Пока в голове крутятся тысячи вопросов на повторе, ноги сами несут к мальчику. Меня тянет к нему, как магнитом. И сразу же тепло разливается в груди, едва вижу это милое личико. Хочется сразу обнять, защитить. Хоть этот малыш и стал причиной, из-за которой треснул наш фундамент отношений с Ромой и пошатнулось доверие, я не испытываю к нему никакой злости. Только…радость, и сердце чаще колотится. Странно и дико испытывать подобное к чужому ребенку…

Демьян всхлипывает, трет кулачками глаза, размазывая слезы по щекам.

— Мама! — сердце царапает отчаяние в его голосе. Малыш встает на носочки и вглядывается в толпу. — Ну, где же ты?!

Когда я подхожу, закрывает личико ладошками и ревет в голос. И сразу же резко злость накатывает волной, как цунами. Ребенок с таким отчаянием плачет посреди оживленного торгового центра! Маленький, беззащитный, потерянный, но никто не подходит, чтобы спросить, в чем дело. Никому не до кого нет дела. Все просто торопятся по своим делам, не обращая внимания на малыша, который путается под ногами.

Присаживаюсь на корточки и осторожно касаюсь худого плечика, чтобы не напугать и без того перепуганного насмерть ребенка.

— Демьян, привет, — улыбаюсь несмело, затаив дыхание. — Ты помнишь меня?

Малыш отнимает руки от лица, хлопает ресничками, сбрасывая с них крупные капли слез. Хмурится, медленно блуждая взглядом по моему лицу. Но вот в его глазах вспыхивает узнавание и…радость. Губки растягиваются в робкой улыбке.

— Здравствуйте! Да, вы — доктор из больницы. Вы смотрели мою руку, — вытягивает вперед перебинтованную ручку.

— Как она, кстати? Уже лучше?

— Да. Почти не болит. Только когда мама мажет мне мазь, — тяжело, тоскливо вздыхает. Но упрямо вскидывает подбородок, серьезно и решительно, почти по-взрослому заявляет: — Но я терплю и не плачу. Я же уже почти большой. Скоро в школу пойду.

Хихикаю и, не выдержав, треплю малыша по макушке.

— Ты молодец. Настоящим мужчиной растешь. Правильно, маму надо беречь. Она и без того переживает, что ты упал и поранился.

Демьян опускает голову и смотрит на пол, ковыряя носком сапожка плитку на полу.

— В тот день, когда вы посмотрели ручку, мама перед сном намазала мне мазь. Она думала, что я сплю, но я видел, как она сильно плакала. Я больше не буду падать.

Улыбаюсь, осторожно касаюсь пухлой щечки, боясь, что Демьяну не понравится. Но малыш не отшатывается, наоборот, улыбается и даже перестает шмыгать носом.

— Будешь, малыш. А мама еще не раз будет из-за тебя плакать. Это жизнь.

— Не хочу, чтобы мама плакала…, — и снова в знакомых серо-голубых глазках блестят слезы. — Она сейчас, наверно, тоже плачет…

— Потому что ты убежал от нее? — одна слезинка скатывается по щеке мальчика, и я на инстинктах стираю ее подушечкой большого пальца.

Демьян так рьяно качает головой, что я боюсь, она у него закружится.

— Я не убегал от мамы! Я ее очень люблю! Просто я потерялся…отбежал к магазину посмотреть кое-что, а мамы уже нет…

Демьян снова закрывает ладошками личико и горько плачет. Так сильно, что сердце сжимается и сбивается с ритма. У самой глаза предательски влажнеют. Я, конечно, люблю детей, в моей профессии без этого никуда, но не думала, что настолько проникнусь этим малышом…Наверняка это нерастраченный материнский инстинкт так ярко проявляется.

— Мне страшно…Я хочу к маме…

В горле образуется ком, внутренности связываются узлом. На сердце тяжесть, как если бы плакал мой родной сын…

Совершенно забыв, что передо мной чужой ребенок, да еще и мой пациент, я обнимаю мальчика. Крепко прижимаю к себе и глажу по голове.

— Не плачь, Демьян, ну, не плачь. Мы обязательно найдем твою маму…

Поднимаюсь на ноги и протягиваю раскрытую ладонь. Затаив дыхание и прикусив губу, наблюдаю, как Демьян хмурится, смотрит то строго мне в глаза, то на мою ладонь.

Сердце колотится навылет…

Доверится — не доверится…

Мне почему-то остро хочется, чтобы доверился…

— Мама говорила мне, что нельзя никуда ходить с незнакомыми, — неуверенно бормочет, перетаптываясь на месте. — Но я вас знаю…И вы не похожи на злую тетю, которая может меня украсть…

Прыскаю в кулак, поражаясь размышлениям малыша. И продолжаю с трепетом ждать его реакции, держа подрагивающую ладонь раскрытой.

Демьян неуверенно, как весенний росток к солнцу, тянется к моей руке. Осторожно касается кончиков пальцев, а у меня внутри как будто звезда взрывается и озаряет все вокруг изнутри своим теплом и светом.

Малыш улыбается и уже уверенно вкладывает ладошку и сжимает мои пальцы.

— Сейчас мы пойдем с тобой к администрации и попросим объявить, что ты ждешь маму у фонтанов. Хорошо?

— Договорились, — серьезно буркает Демьян, вышагивая рядом.

Я объясняю администратору ситуацию и сообщаю ей данные малыша. Она оказывается понимающей и сразу же зачитывает объявление.

Подвожу малыша к фонтанам и помогаю сесть рядом с собой. Его серо-голубые глазки вглядываются в мои до мурашек на спине. Бровки хмурятся, а четко очерченные губки поджимаются. Он серьезен, строг, но в глазах отплясывают маленькие чертики.

Прямо как у моего Ромы.

На секунду мне кажется, что мы встретились неслучайно. Что там, наверху, мне дали шанс узнать этого мальчика поближе. И грех будет им не воспользоваться.

— Демьян, скажи, пожалуйста, — начинаю осторожно, с сердцем, которое колотится где-то в горле, — а ты живешь с мамой и папой?

Спрашиваю и чувствую вкус крови на языке — от волнения прокусила губу.

— Нет. Только с мамой.

— А папа?

— Он много работает, — бурчит Демьян с глубокой обидой в голосе. — И почти всегда в командировках.

Его непосредственное признание царапает острыми когтями сердце. Я почему-то представляю, как Рома вместо того, чтобы ездить на семинары и другие мероприятия по работе, приезжает к Ксении Реутовой и Демьяну и просто живет ту жизнь, о которой мы мечтали вдвоем…

— А часто приезжает?

Молчаливо качает головой.

— Но вчера он приехал и подарил мне большую машину, «Биг Фут» называется…

Демьян показывает руками в воздухе насколько большая игрушка. Даже не подозревая, что я заживо сгораю изнутри. Конечно, это косвенные моменты, но ведь все сходится…

А Демьян тем временем откровенничает дальше, добивая меня. Буквально вгоняя своими словами последний гвоздь в крышку гроба моего доверия.

— А сегодня он уже уедет снова. Но я хотел подарить ему подарок, чтобы папа обо мне вспоминал почаще…Но отвлекся и потерялся…

Демьян бормочет что-то еще, но гул в ушах нарастает, и я никак не могу разобрать слов.

— Мама! — вскрикивает мальчик так пронзительно и срывается к Ксении, которая просто на месте уничтожает меня тяжелым взглядом, полным страха и злости.