Вчера вечером, в ответ на его сообщение Габи прислала какую-то бессмыслицу. Он целую минуту ломал голову, пытаясь понять, что бы это значило, но потом Габи напечатала: «Ой! Ошиблась адресом». И всё. Больше она ему ничего не отправляла.

Мальчик посмотрел на отца, который двумя руками держался за руль и внимательно смотрел на дорогу.

— Я хочу остаться дома.

— Это не обсуждается. Ты ещё слишком мал, а бабушка стареет. Я рассчитываю, что вы с ней присмотрите друг за другом.

— Понятное дело, что тебе-то очень удобно! Расщепляешь, так сказать, два атома одним нейтроном.

Отец сделал вид, что не услышал его сарказма.

— Ты взял все продукты, которые просила купить бабушка?

Финн вытащил из кармана список. В нём было три коротких пункта. Он пробежал глазами по строчкам, чтобы убедиться, что ничего не упустил. В прошлый раз он забыл об обязательном воскресном кексе, за что бабушка заставила его расплатиться унизительной игрой в скрэббл [Игра, где на поле определенного размера нужно выкладывать слова из фишек с буквами. За каждое слово начисляются баллы по некоей схеме.]. Беда в том, что она помнила все высокобалльные слова из двух букв [Чем реже встречается буква, тем больше баллов она дает.]. Четырехбуквенные она тоже знала назубок. По правде говоря, благодаря ей Финн серьёзно расширил свой словарный запас. Он улыбнулся. Пожалуй, выходные будут не так уж плохи.

— Да. Продукты в рюкзаке.

— Невероятно! Неужели ты сумел найти время в промежутке между изучением всего творчества Фейнмана?

Но сегодня у Финна совершенно не было настроения подыгрывать отцовским шуточкам на тему «история важнее, чем наука». Папа изучал то, что уже произошло, а он — то, что могло произойти.

— Нельзя было отложить поездку?

— Нет, ты же в курсе, — ответил отец: он даже не посмотрел на сына и продолжал глядеть на дорогу. — Мне срочно нужно написать статью, а в библиотеке Уайденера [Часть Гарвардской библиотеки, третья по величине в США. Изначально — мемориальная библиотека, построенная безутешной матерью в память о сыне, погибшем при крушении «Титаника».] как раз в эти дни есть окно для исследователей.

— Ты преподаёшь историю! Я уверен, что за месяц факты нисколько не изменятся.

Отцу было нечем крыть. Финн прикусил внутреннюю часть щеки, и его лицо исказилось болезненной гримасой. Мальчик продолжал глазеть в окно, сначала — на собственное отражение в стекле, затем на дорогу. «Предметы, отражающиеся в зеркале, на самом деле ближе, чем кажутся». Он где-то читал об этом.

Они уже подъезжали к повороту на Нижний Дорсет. Оставалось не так много времени. Финн решил, что надо сказать всё прямо сейчас.

— Ты беспокоишься о маме?

Отец резко втянул ноздрями воздух. Костяшки пальцев, вцепившихся в руль, побелели.

— Конечно!

— Почему же ты продолжаешь работать? Почему не пытаешься найти её и вернуть домой?

— Предоставь это мне, Финн. Прошу тебя.

— Она звонила?

— Нет… Я бы сказал тебе, если бы она позвонила.

— А почему ты решил, что мама в порядке?

— Послушай, — отец вздохнул: очевидно, его терпение было на исходе, — бабушка говорит…

Финн резко выпрямился.

— Они разговаривали?

Папа покачал головой:

— Нет-нет. Но она знает, что в голове у твоей мамы.

— И что говорит ба?

— Давай не сейчас.

В другое время он бы настоял на своём, но они уже подъезжали к дому бабушки. Поэтому Финн уступил. Возможно, ему удастся что-нибудь из неё вытянуть.

Шины захрустели по гравию подъездной дорожки. Финн инстинктивно бросил взгляд за дом, в сторону трассы, ведущей к Дорсетскому пику, чтобы посмотреть, припаркованы ли на обочине машины. Нет, сейчас там было пусто.

— Хорошо, что здесь никого нет! — произнёс отец тем особым приподнятым тоном, в котором проступала надежда на смену темы, так хорошо знакомая Финну. — Вроде бы сегодня будет сильная гроза. Никому не пожелаю застрять в горах в такой день!

Они оба ни словом не обмолвились о том, что именно мама приучила их проверять дорогу. Она всегда тревожилась за неопытных туристов, которые могли не учесть погодные условия или позднее время.

Мальчик взял свои вещи и только потом понял, что папа не выключил двигатель и даже не взялся за ручку дверцы.

— Ты что, не зайдёшь?

— Нет, я уже общался с бабушкой по телефону. Дорога долгая, а мне ещё нужно обогнать грозу.

Финн промолчал, поэтому отцу всё-таки пришлось перевести на него взгляд.

— Эй, сынок, не надо так на меня смотреть.

Финн молча схватил рюкзак и со всей силы грохнул дверцей автомобиля. Затем выволок из багажника велосипед. Он уже шагал по подъездной дорожке, когда услышал рёв двигателя. Он не сразу обернулся, чтобы помахать на прощание, затем всё-таки сделал это, но отец уже съехал с дорожки и скрылся из виду. Все хотели избавиться от Финна — и чем быстрее, тем лучше!

Какое-то время мальчик стоял, разглядывая широкий двор. Даже деревья выглядели уставшими от затянувшегося вермонтского лета. Воздух был тяжёлым и влажным. Финн ненавидел такую погоду. Казалось, будто из атмосферы выкачали кислород. Холодный фронт должен добраться до Вермонта только к вечеру. Скорее бы!

Финн был уже возле входной двери, когда она вдруг распахнулась изнутри: всего на несколько дюймов, ровно настолько, чтобы оттуда выглянуло морщинистое лицо бабушки. Её седые волосы непривычно торчали в разные стороны, поэтому трудно было понять, то ли она не спала несколько ночей подряд, то ли только что проснулась.

— Финн! Я сейчас не совсем готова… — Она обернулась, чтобы посмотреть на что-то, чего мальчик не мог разглядеть со своего места. — Э-э-э… слушай, я кое-что придумала! Давай ты сначала заедешь на велосипеде к Габи, а потом вернёшься сюда?

— Ба, тебе не нужно встречать важных гостей! Это ведь я — Финн.

И он взялся за ручку двери, чтобы войти внутрь.

Но бабушка с грохотом захлопнула створку перед его носом. Да ещё с такой силой, что мальчик чуть не свалился со сланцевых ступенек крыльца.

— Прости, Финн, — голос звучал приглушённо из-за толстого деревянного полотна. — Возвращайся через часок. Или через два. Да! Лучше через два!

— Ба, ты в порядке?

— Всё отлично! Через два часа, милый.

— А как же продукты?

— Оставь на крыльце. Я их заберу. Спасибо! А теперь беги, а я пока… приберусь.

Финн прижал ухо к двери и услышал, как бабушка с кем-то говорит приглушённым голосом. И как это понимать? Может, он едва не испортил сюрприз, который ба решила заранее приготовить ему на день рождения? Нет, вряд ли. С тех пор как мальчику исполнилось три года, у него ни разу не было настоящего праздника. Наверное, он нечаянно прервал романтическое свидание.

Финн обернулся и посмотрел на подъездную дорожку. Неужели он не заметил старый джип доктора Ловелла? Нет, тут не было ни одной машины. Наверное, кто-нибудь подбросил дока до бабушкиного дома.

— Очень странная ситуация, — процедил мальчик.

Бабушка и доктор Ловелл встречались на протяжении двух лет, и хотя они оба усердно делали вид, что никогда не остаются друг у друга ночевать, Финн прекрасно всё понимал. Впрочем, он был только рад, что ба нашла себе приятеля. Просто не хотел слишком задумываться над этим.

Однако он не ожидал, что бабушка предпочтёт кого-то другого своему единственному внуку. Финн привык всегда быть здесь главным. Короче, ему стало немного досадно.

— Ладно, ба! — прокричал он, уставившись на тяжёлую деревянную дверь. — Вернусь позже. Напиши, если я тебе понадоблюсь.

Мальчик подождал несколько секунд, надеясь, что она передумает. Но когда стало до обидного ясно, что ничего подобного не произойдёт, Финн вынул из рюкзака небольшой пакет с продуктами и поставил его перед входной дверью.

Ничего, он обо всём расспросит её позже.