Глава 13

Найдя тенистый уголок лужайки, Ева села, подобрав ноги, и пролистала несколько страниц нового детективного романа. Ей надо перестать думать о последних событиях, а именно о Брайсе, который обещал зайти еще вчера вечером. Он хотел поговорить с ней. Она ждала.

Брайс позвонил около полуночи сказать, что задерживается в офисе и не сможет прийти. Ева испытала облегчение. Она не хотела видеть его, по крайней мере, в ближайшее время. Срок их договора истек. Он честно играл роль влюбленного, а она вела себя как изголодавшаяся по любви дурочка и влюбилась по-настоящему. Вместо того чтобы говорить с Брайсом, как советовали девочки, она постарается поскорее забыть этот ужасный месяц.

Она была не в своем уме, когда затеяла обман, но, с другой стороны, впервые была не одна на свадебных торжествах, охотно принимала ухаживания Брайса, влюбилась…

Ева тряхнула головой и попыталась сосредоточиться на книге. Ничего хорошего не выйдет, если она будет терзать себя. Жизненный опыт подсказывал: чтобы добиться успеха, надо мыслить позитивно. Будучи оптимисткой по натуре, Ева в глубине души надеялась, что Брайс собирался зайти для того, чтобы поговорить об их отношениях.

«Забудь про него», — твердил голос рассудка, но она не хотела прислушиваться.

Подняв книгу ближе к глазам, Ева облокотилась на твердый ствол клена, устраиваясь поудобнее. Она любила сидеть здесь в ясные дни, обдуваемая теплым ветерком, слушая неугомонное жужжание пчел над цветочной клумбой, заглушавшее звук проезжающих мимо автомобилей. По крайней мере, это надежнее, чем искать внимания прыткого карьериста, готового использовать женщину, чтобы получить выгодный контракт. Пытаясь заглушить обиду, Ева снова углубилась в книгу, читая тот же абзац в третий раз.

Именно такой застал ее Брайс: вытянутые вперед длинные обнаженные ноги, сползающие на нос очки без оправы, спутанные волосы, придающие ей особенно сексуальный вид. Выцветшие шорты и мешковатая футболка дополняли картину домашнего уюта. Брайсу стало неловко за невольное вторжение в интимный мир, но он надеялся, что Ева простит, услышав, что он собирается ей сказать. Он кашлянул, но Ева, погруженная в чтение, не услышала. Только когда его тень упала на страницу книги, она подняла глаза и мгновенно вскочила на ноги.

— Что ты здесь делаешь? — закричала она с выражением ужаса на лице.

— Линия была занята, и я оставил сообщение на автоответчике. Разве ты не получила?

— Если бы получила, неужели выглядела бы так?

Одной рукой она пыталась пригладить волосы, другой одергивала задравшийся край шорт, что придавало ей вид очаровательной растерянности.

— Ты прекрасна.

Он протянул руку, чтобы снять кусочек коры с ее футболки, но, к его удивлению, Ева отшатнулась и замахала руками:

— Нет, ты не должен видеть меня такой!

Брайс убрал руки в карманы.

— Что не так?

— Ты. Пришел без предупреждения.

Ее чопорные слова не вязались с суетливыми движениями. Ему стоило больших усилий не схватить Еву за руки.

— Разве это имеет значение! Мы ведь не чужие.

Она посмотрела обиженно:

— Я не могу сейчас принять тебя.

Вряд ли она была очень занята, подумал Брайс, но оставил эту мысль при себе: сарказм подлил бы масла в огонь.

— Извини, что не смог приехать вчера вечером. Я здесь, потому что мне совершенно необходимо поговорить с тобой.

Ева смотрела мимо него с таким видом, как будто искала путь к побегу.

— Учти, я не уйду, пока не поговорим.

Она смерила его настороженным взглядом, сдвинула вверх сползающие с носа очки и сложила руки на груди.

— Нам не о чем особенно говорить. Твоя миссия закончена, ты можешь полностью посвятить себя работе, поэтому…

— Я знаю, что вел себя непоследовательно и запутал тебя, поэтому мне надо объясниться. Почему ты не хочешь выслушать?

Он больше не мог вынести холодное равнодушие, шагнул ей навстречу и сжал локоть, чувствуя, как Ева напряглась. Главное — выяснить причину такой странной реакции, прежде чем они начнут говорить о будущем. Вместе.

— Ева, пожалуйста, скажи что-нибудь.

На мгновение глаза потеплели, но она тут же взяла себя в руки. Губы сжались в тонкую полоску. Она гордо откинула назад волосы таким жестом, словно они были идеально уложены, а не спутаны как воронье гнездо.

— Больше не надо очаровывать меня. — Она пыталась высвободить руку, шагнула назад и резко остановилась, наткнувшись на куст роз за спиной. — Ты видишь? — Она снова невпопад замахала руками. — Без макияжа, растрепанная, в очках, старых шмотках — это настоящая я. — Ее плечи слегка опустились, но в глазах яростно сверкал огонь. — Приглядись повнимательнее! Видишь? Нет дизайнерской одежды, гладкой прически, контактных линз. Простушка Ева, которую ты знал. Не впечатляет, правда?

— Ева, ты прекрасна.

Он понял, что совершил ошибку, как только слова сорвались с губ.

Ева выпрямилась, и ее взгляд был красноречивее слов.

— Ты получил, что хотел. Нет причины притворяться дальше.

— Я не притворяюсь!

Изумление в ее глазах было слабым утешением для Брайса. Он перевел дыхание и понизил голос:

— Я здесь потому, что ты мне нравишься — ты, а не твоя одежда или твоя прическа. Тебе это известно?

Ева прищурила глаза и смерила его холодным, оценивающим взглядом:

— Откуда мне это известно?

У Брайса упало сердце. Он пытался найти слова, чтобы убедить ее, но она протестующе подняла руку:

— Было время, когда я бы дорого дала, чтобы услышать эти слова, но не сейчас.

— Почему?

— Не могу конкурировать с твоей первой любовью.

Увидев растерянность на его лице, она продолжала:

— Твоей работой. Она всегда будет главной. — Она не дала ему говорить. — Не спорь. Каждый раз за последний месяц, когда мы становились ближе, ты предпочитал свою драгоценную карьеру. Тебя не интересовало, как могли бы сложиться наши отношения. — Она махнула рукой в сторону ворот, приглашая его к выходу. — Мы совершенно разные. Для тебя важнее всего работа, для меня — это место. Здесь мой дом, где я отдыхаю в конце рабочего дня, готовлю еду на кухне. Тебе всегда будет этого мало. — Она высоко подняла подбородок и вызывающе посмотрела на Брайса. — Скажи, что я не права.

Что он мог возразить? Ему нравилась атмосфера бизнеса: сотрудничество и общение, приемы и коктейли, интересные встречи. Даже если они непохожи, что с того? Ее спокойная сдержанность интриговала его, уравновешивала его бурлящую энергию. У них все получится, он не сомневался.

— Признаю себя виновным в том, что касается работы, но разве ты не согласна, что противоположности притягиваются.

Ева отрицательно покачала головой:

— Скажи, что ты делаешь в свободное время?

— Играю в гольф, иногда в теннис, зимой катаюсь на лыжах.

— Один?

— Нет, как правило, с коллегами или клиентами…

Он замолчал, поняв, к чему она клонит.

— А хочешь знать, что делаю я? Работаю волонтером в Обществе защиты животных. Достойно презрения для таких, как ты, правда?

Понятно. Она всегда возилась с ранеными птицами и зверьками — еще одна причина, почему в школе он держался от нее подальше. Не хотел стать еще одним ее подопечным, если бы она узнала правду.

Брайс поднял руки, успокаивая Еву:

— Все это не имеет значения. Мы такие, как есть, и нам не обязательно меняться. Можем просто встречаться, в конце концов.

На лице Евы появилось замкнутое выражение — он опять сказал не то.

— Ева, дорогая, мы придумаем, как решить этот вопрос.

Зазвонил его мобильный телефон, и Брайс тихо выругал себя за то, что не выключил аппарат. Ева кивком указала на карман.

— Может, ответишь, — сказала она елейным голосом. — Наверняка важный клиент. Еще одно интересное предложение.

Понимая, что их отношения висят на волоске, Брайс был склонен проигнорировать звонок. А вдруг это Сол? Вчера он замучил Брайса вопросами относительно контракта с «Азартом погони». Брайс должен держать все под контролем, несмотря на сложные отношения с Евой. Может, ему удастся незаметно посмотреть, кто его вызывает…

Нет, Ева для него важнее.

Однако колебания дорого стоили ему. Он это отчетливо понял, глядя на прикушенную нижнюю губу и разочарование в глазах Евы.

— Знаешь что? Мне жаль тебя. Даже сейчас, когда мы говорим по душам, ты думаешь о работе.

Из всей фразы Брайс услышал только три слова: мне жаль тебя.

Никто не говорил ему этих слов. Никогда. Он нахлебался жалости в детстве и меньше всего хотел, чтобы его жалела женщина, которую он любит.

Любит? Любит?

Он все делал не вовремя, и, похоже, сегодняшний день не исключение. Брайс понял, что любит ее, в тот момент, когда не было другого выхода, кроме как уйти. Игнорируя непривычную боль в области сердца, он сунул руку в карман, и телефон в ту же секунду замолчал.

— Ты права. До свидания, Ева. — Он повернулся на каблуках и пошел к воротам через сад, не замечая красоты нарциссов, гиацинтов и хризантем, теснящихся вокруг лужайки в ее маленьком, залитом теплым весенним солнцем саду.

Он положил на кон свое сердце и проиграл.

Ева наблюдала, как Брайс медленно шагает к воротам. Сердце раскалывалось на сотни маленьких осколков. Она сделала, что хотела — дала ему отставку, — и могла быть довольна собой, но она не ожидала увидеть неподдельную боль в его глазах. Брайс выглядел убитым, словно ее мнение действительно что-то значило для него. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы не броситься вслед с извинениями.

Ева уселась на землю, поставив локти на колени и положив голову на скрещенные руки. Никто еще не видел ее в таком старье. Брайс оглядел ее с ног до головы и, что удивительно, не бросился с криками спасаться бегством. Однако невозможно предположить, чтобы он находил привлекательной женщину, одетую подобным образом.

Он сказал: «Ты прекрасна». Ева закрыла глаза, стирая из памяти выражение нежности на его лице, когда он произносил эти слова. Он что, ослеп? Она похожа черт знает на что, а он делает ей такой комплимент. Что, если он действительно имел это в виду? Может быть, из-за прежних страхов она потеряла свой шанс на счастье с любовью всей жизни?

С любовью всей жизни.

Брайс был любовью всей ее жизни.

Ева вскочила с земли, отряхнула шорты и бросилась к дому. Услышав шум отъезжающего спортивного автомобиля Брайса, замедлила шаги. Что она собиралась сделать? Обнять его после того, как практически вышвырнула из дома? Лучше дать ему время остыть, а себя привести в надлежащий вид и подумать, что она хочет ему сказать.

У Евы не было сомнений, что их следующий разговор будет самым главным в ее жизни.

Глава 14

Брайс потерпел поражение. Это было немыслимо. В его лексиконе даже слова такого не было. Тем не менее он потерпел сокрушительное поражение от Евы. Он не мог поверить.

Ева вела себя как ненормальная, когда он возник перед ней в саду, но его поведение тоже не назовешь адекватным. В бизнесе ему всегда сопутствовал успех, неужели он смирится с поражением в личной жизни и допустит, чтобы их с Евой отношения закончились, еще не начавшись?

Она права. Для него бизнес всегда стоял на первом месте. Он не мог сказать почему, впрочем, до сегодняшнего дня для этого не было повода. Впервые полюбив, и почти потеряв любовь, Брайс наконец задумался и сделал несколько печальных, но полезных выводов.

Он понял, почему успех в бизнесе для него превыше всего на свете и намного важнее, чем нормальные человеческие чувства. Ему придется рассказать об этом Еве, если он надеется получить второй шанс.

Что дальше?

Выиграв контракт с «Азартом погони», он не знал, что ему предстоит руководить операцией из Сиднея и провести там большую часть года. Он не мог упустить такую возможность, недаром он положил столько сил в борьбе за лакомый кусок. Однако, если ему не удалось сохранить дружеские отношения с Евой, живя с ней в одном городе, каковы шансы поддерживать с ней любовную связь из другого города?

Сидя в самолете на пути в Сидней, где он должен запустить рекламный проект года, Брайс мог спокойно все взвесить и подумать о планах на будущее. Когда он вернется, у них с Евой все-таки состоится разговор, который не получился вчера. Он будет настаивать, чтобы оба были честными до конца.

Ева не могла поверить: он просто так взял и улетел в Сидней.

Даже не вспомнил о ней — оставил страдать с разбитым сердцем в одиночестве. Ева не могла сосредоточиться на работе, не желала видеть друзей, а самое ужасное — не хотела уединиться на кухне и, как обычно, снять стресс готовкой.

Она решила идти напролом и отправилась к Брайсу в офис. По счастью, коллега Брайса — скользкий тип по имени Дэвин — впустил ее в кабинет и разрешил оставить записку. Ева села в рабочее кресло Брайса и достала ручку. Надо написать что-то такое, что заставит его позвонить. Вполне может быть, что у него не возникнет такого желания после истерики, которую она вчера закатила. Ева вытащила блокнот для заметок из-под стопки документов и задумалась, постукивая концом ручки по нижней губе, подыскивая нужные слова. Она перебрала в уме несколько вариантов, но отвергла их один за другим: каждый раз получалось что-то жалкое, или отчаянное, или невнятное сочетание того и другого.

Ее взгляд блуждал по записям на открытой странице блокнота, не фиксируя смысла набросанного текста. Наконец она пригляделась повнимательнее: в левой колонке аккуратно напечатанный перечень документов, в правой — написанный от руки, непонятный набор сокращений. «Видимо, профессиональный жаргон рекламщиков», — решила она, раздраженно перевернула страницу и начала быстро писать: «Дорогой Брайс…» Она по-прежнему не знала, что хочет сказать, но слова сами ложились на бумагу. Суть записки состояла в том, что она сожалеет, извиняется и требует от него объяснений, а если он откажется, она разобьет походный лагерь перед его офисом и заставит выслушать все, что она имеет сказать.

В прошлый раз он ушел без объяснений. В этот раз она не позволит ему повторить этот номер.

* * *

Ева как раз вынула из духовки последний противень хрустящего шоколадного печенья, когда зазвонил телефон. Стараясь не смотреть на стол, плотно заставленный подносами со свежей выпечкой, она сняла трубку.

— Ева, это Брайс.

Сердце подскочило в груди. В изнеможении от радости, что он позвонил, она облокотилась на дверной косяк.

— Привет. Как ты?

— Только что прилетел из Сиднея. Нашел твою записку.

— Хорошо.

— Хочу тебя увидеть… — Он сделал неуверенную паузу, прежде чем продолжить. — Поэтому звоню, чтобы заранее предупредить.

Услышав в голосе легкую иронию, Ева рассмеялась:

— Видно, ты учел прежние ошибки. Мне тоже надо тебя увидеть. Если не очень устал, может, зайдешь сейчас? Я испекла печенье.

— Заманчиво…

— А еще яблочный пирог, лимонный торт, гору сладких сухариков…

— Отлично! — Ее окутал низкий, чувственный голос. — Я почти не ел в самолете. Буду через пятнадцать минут.

Она так много хотела ему сказать, начиная со слов «прости меня» и заканчивая словами «люблю тебя». Но она ограничилась нейтральной фразой:

— Не терпится тебя увидеть!

— Мне тоже, дорогая.

Ева прижала трубку к груди, как будто хотела, чтобы его слова проникли прямо в замерзшее сердце, согрев его нежностью.

Пятнадцать минут.

У нее масса времени, чтобы привести себя в порядок. Она бросилась к лестнице на второй этаж, но вдруг остановилась. Как же ее решение быть до конца честной? Разве слой косметики на лице, уложенные феном волосы, дизайнерская одежда — это настоящая Ева? Он должен увидеть ее такой, какова она на самом деле. Ее признание будет более искренним: настало время проститься с прежними страхами и сомнениями.

В прошлый раз она пришла в смятение, когда он застал ее в самом неприглядном виде, и ожидала, что он тут же повернется и уйдет, как восемь лет назад. Однако теперь он возвращается, возможно, сказать, что она сумасшедшая. Ну так что же? Она готова выслушать его без предвзятости. В любом случае это шанс, и она не должна упустить его.

Взглянув последний раз с тоской в сторону спальни, где ее ожидали десятки дизайнерских нарядов, украшений и ящик косметики, она демонстративно отвернулась и направилась обратно на кухню. Приготовление глазури для печенья займет руки и отвлечет от ужасной мысли, что Брайс может снова уйти, несмотря на то, что она собирается ему сказать.

Брайс ничего в жизни не боялся.

Еще в детстве он научился смотреть страху в лицо и побеждать его. Это помогло ему пройти школу, получить университетский диплом и занять свое место в рекламном бизнесе.

Однако, стоя на пороге Евиного дома с букетом ее любимых фиалок в руке и очень важным документом в кармане, Брайс испытывал странную неуверенность. Он пришел рассказать ей правду. Как она воспримет то, что он собирался сказать? Насколько он упадет в ее глазах? Может быть, она начнет жалеть его или, еще хуже, согласится на его предложение только потому, что, по ее мнению, он нуждается в опеке и сострадании. Его не устраивал ни один из вариантов, но он понимал, что обязан открыть свою тайну, если хочет, чтобы у них с Евой было общее будущее.

Брайс поднял руку, чтобы постучать, но в этот момент дверь распахнулась и на пороге появилась прелестная женщина со следами муки на носу и шоколадной крошкой на щеке.

— Спасибо, что пришел, — сказала Ева и улыбнулась при виде букета, который Брайс достал из-за спины.

— Это тебе.

— Спасибо.

Она прижала цветы к лицу.

Темные каштановые локоны прекрасно оттеняли пурпурные и аметистовые лепестки фиалок. Мягкая волна падающих на плечи спутанных волос нравилась ему гораздо больше, чем аккуратно уложенная стильная прическа. Ева обернулась к нему с теплой улыбкой, согревшей сердце:

— Заходи. Я напекла столько, что хватило бы на целый кондитерский магазин.

— Звучит заманчиво.

Брайс последовал за ней, наслаждаясь легким шлейфом аромата яблок, корицы и ванили. На кухне Ева махнула рукой в сторону стола, на котором не осталось свободного места — все заставлено тарелками и вазочками со свежей выпечкой.

— По-моему, я перестаралась.

— Что плохого в том, что ты любишь готовить?

— Я готовлю, когда нервничаю.

Она посмотрела на Брайса, и он с изумлением заметил страх, промелькнувший в глазах.

Она была испугана не меньше, чем он. Надеясь разрядить обстановку, он пальцем стер с ее щек следы шоколада.

— А еще у тебя мука на носу, — сказал он в ответ на поднятую бровь Евы.

Она засмеялась весело и радостно.

— Скажи, почему мы оба нервничаем? — не удержался он.

— Вопрос на миллион долларов.

Ева бережно, как драгоценность, прижала фиалки к груди и повернулась к полке в поисках подходящей вазы, дав Брайсу прекрасную возможность хорошо рассмотреть ее.

Кроме той драматической встречи в саду, когда она вела себя как ненормальная, он никогда не видел Еву в домашней одежде. На ней были старые, потертые джинсы, простая белая майка и шлепанцы. Брайсу было приятно, что она чувствует себя просто и раскованно в его присутствии, не стремясь произвести впечатление безупречной внешностью.

Лично он любил хорошо одеваться — этого требовала работа. Однако что могло быть приятнее на выходные облачиться в джинсы, футболку и не бриться, отрастив трехдневную щетину.

— Ты не ответила.

Ева повернулась к нему с настороженной улыбкой:

— Каким временем ты располагаешь?

— Мне некуда спешить. — С этими словами он отодвинул стул и сел. — Чем скорее мы все выясним, тем скорее я смогу насладиться твоими кулинарными шедеврами.

Нервный смешок Евы, продолжающей возиться у стола с цветами, аранжируя их в вазе, как на конкурсе флористов, подсказал ему, что она сильно волнуется. Брайс сжал ее локоть, не удивившись, что она вздрогнула. Он сам с трудом сдерживал волнение, но отступать было поздно: он собирался рассказать ей все без утайки.