— Взгляни только, разве ты не испытываешь вдохновения?

Ева опустила бокал, улыбка стала шире.

— Действительно. Какой же слоган приходит тебе на ум? «Купите ботинки — вас ждет путешествие!» — Она приложила палец к соблазнительно полной и блестящей нижней губе, притворяясь, что задумалась. — Или вот: «Кроссовки для пробежки — уступите дорогу!»

Брайс усмехнулся, когда она щелкнула пальцами.

— Придумала! Как насчет такого: «Вы не сможете устоять против спортивных тапочек из голубой замши»?

— Ты упустила свое призвание. Надо было идти в рекламу, — засмеялся Брайс, счастливый от того, что может вдыхать ее нежный ванильный запах, чувствовать руку на своей руке.

— Составить тебе конкуренцию? — Она со смехом потрепала его по щеке. — Я не столь жестока.

Всего лишь легкое прикосновение, но, почувствовав на лице тонкие пальцы, ему захотелось схватить ее в охапку, прижать к себе, осыпать поцелуями. Брайс с трудом сдерживал себя. Если он так возбужден после нескольких дней разлуки, что будет, когда месяц закончится и они расстанутся? Он схватил ее за руку и крепко сжал:

— Что сегодня на тебя нашло?

Она покраснела и отвела взгляд:

— Не знаю, о чем ты.

Взяв Еву за подбородок, чтобы она не могла отвернуть лицо, он сказал:

— Думаю, знаешь.

Ее глаза расширились в признании, но она быстро опустила ресницы, как будто закрываясь от охватившего их жара взаимного влечения.

— Сегодня ты другая: более живая, разговорчивая, открытая. — Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал открытую ладонь. — Ты первая дотронулась до меня, хотя обычно не провоцируешь физического контакта. Повторяю вопрос: что с тобой сегодня? — Отпуская ее руку, он продолжал: — Не подумай, что я возражаю — мне интересно. Неужели правду говорят, что разлука обостряет чувства?

— Смеешься надо мной? — прошептала она, насмешливо поднимая брови, но он почувствовал ее страх, как будто вопрос застал ее врасплох. — Если хочешь узнать, что со мной, вот ответ, — она подняла в молчаливом тосте до половины полный бокал шампанского, — этот напиток легко способен внушить девушке ложные надежды. Что до разлуки, то она продолжалась ровно семь дней, пять часов и тридцать три минуты. Достаточный срок, чтобы соскучиться.

Ева смотрела на него сияющими глазами. Брайс не ожидал такой откровенности.

— Не могу поверить! Ты кокетничаешь со мной.

Она захлопала ресницами, изображая нарочито фальшивую невинную улыбку:

— Неужели действует?

— Еще как!

И прежде чем успел подумать о благоразумии, он прижал ее к стене и накрыл губами рот, вложив в поцелуй всю едва сдерживаемую страсть неутоленного желания. Как он скучал без нее, без ее смеха, без удивительной внутренней теплоты, исходившей от этой внешне сдержанной, элегантной женщины!

Ева издала слабый стон. Он увлек ее глубже в тень и ослабил объятия, давая шанс остановить безумие. В ответ она обвила его шею руками, наклоняя к себе голову. Этого было достаточно, чтобы Брайс снова жадно прижался к ее рту, дразня и терзая нежные губы, пробуя их на вкус. Его тело горело. Их поцелуи были пылкими, они словно боялись, что для них не наступит завтра.

Однако завтра неизбежно наступит, потом послезавтра и следующий день… и все эти дни он должен посвятить работе, не отвлекаясь, как бы ему ни хотелось. Брайс нехотя разжал объятия. Прерывистое дыхание Евы не способствовало снятию напряжения. Сейчас не помог бы и холодный душ — ему нужны время и дистанция, чтобы охладить пыл, чтобы не поддаться искушению броситься целовать женщину, в затуманенных глазах которой он видел отражение собственной страсти.

— Похоже, поцелуи становятся привычкой.

— От некоторых трудно отказаться. — Брайс провел слегка дрожащей ладонью по волосам и решительно убрал руки в карманы, подавляя желание снова прикоснуться к Еве. — Ты становишься для меня именно такой привычкой. — Он был готов зажать рот рукой: проклятые гормоны лишили его рассудка. Вместо того чтобы обратить все в легкий флирт, как Брайс делал весь вечер, он сказал то, что думал. Теперь придется отыгрывать назад. — Однако я давно научился бороться с собой. Плохие, хорошие привычки — я легко избавляюсь от них.

— Хочешь сказать, я плохо на тебя действую?

— Просто не даешь сосредоточиться на цели. Забыла? Для меня сейчас главное — работа.

— Единственная причина? — Она определенно хотела докопаться до истины. — Когда голова мыслит логически, вот это, — Ева провела пальцем по его нижней губе, — не желает подчиняться.

От прикосновения он чуть не застонал: откуда взялась эта соблазнительница? Ему сейчас нужна прежняя Ева — тихая и застенчивая.

— Обещай, больше никаких поцелуев.

— Пожалеешь. — Она бросила последний взгляд на его губы, повернулась и ушла, оставив Брайса проклинать непреодолимое желание броситься вслед, ее власть над ним и тот день, когда он согласился на эту глупую игру во влюбленных.

Ева не сомневалась, что Брайс последует за ней. Таков характер этого человека — он всегда примет вызов. Она имела неосторожность задеть его самолюбие, и последствия могут быть непредсказуемыми. Все хорошо, пока она в его объятиях и не способна трезво соображать, другое дело — плести интригу, на это она вряд ли способна. Для этого недостаточно имитировать флирт и бросать в его сторону призывные взгляды. Запас храбрости, и без того скромный, она исчерпала.

Сегодняшний вечер должен был стать решающим. Она хотела продемонстрировать, что изменила свое решение и готова отказаться от главного условия — «только платонические отношения».

Что она сказала ему в машине на прошлой неделе? Что-то вроде «у меня нет времени на личную жизнь. Сейчас я не могу себе этого позволить». Глупо! Она не только изменила решение — она совсем потеряла голову. Если серебряное платье было первым шагом, приманкой, то сегодняшнее красное говорило само за себя: без рукавов с глубоким вырезом и значительно выше колен, оно облегало фигуру как вторая кожа. В наряде гранатово-красного цвета ее нельзя не заметить на фоне многочисленных гостей, в основном одетых в черное.

Ева никогда не носила ничего подобного и вряд ли будет носить в будущем, но сегодня на несколько часов она хотела почувствовать себя другой женщиной — она даже вела себя по-другому. Если Брайс до сих пор ничего не понял, значит, не поймет и впредь. Она сама скажет, если он подойдет к ней, вот только выпьет шампанского — еще один бокал или несколько.

— Постой!

Он схватил ее за локоть, и Еве показалось, что ее пронзил заряд электрического тока.

— Хочу еще вина. — Она знала, что, даже если выпьет бездонный бокал шампанского, у нее не хватит смелости выполнить задуманное. — Сейчас вернусь.

— Ева, ничего не получится.

Она остановилась и почувствовала, как улетучивается ее решимость.

— Еще бокал…

— Ты великолепна.

Он окинул ее горящим, восхищенным взглядом.

Ева с трудом удержалась, чтобы не прикрыть рукой непривычно низкое декольте.

— Ты совершенно неотразима, но я не могу сделать этого сейчас.

Она могла бы сделать вид, что не поняла, о чем он, или отшутиться, но время шуток прошло. Все было слишком серьезно. Брайс был слишком важен для нее.

— Почему?

Брайс сжал губы и пристально посмотрел на нее, как будто требуя, чтобы она поняла.

— Потому что должен получить этот контракт.

Она разочарованно фыркнула:

— Множество людей сочетают работу и личную жизнь. Большая часть жителей планеты, если хочешь.

— Извини, но я иду к своей цели и не могу отвлекаться.

Он покачал головой и сунул руки в карманы.

— Наверное, мне должно льстить, что я способна отвлечь тебя?

Нескрываемый сарказм ее вопроса вызвал немедленную реакцию.

— Ты способна отвлечь целый монастырь медитирующих монахов, — заметил он с озорной усмешкой.

Образное сравнение заставило дрогнуть ее губы, но Ева не улыбнулась. Она слишком далеко зашла, чтобы не использовать свой шанс, прежде чем повесит в шкаф красное платье и снова превратится в невозмутимую, безответную Еву. Она ткнула в него пальцем:

— Ты целовал меня, а теперь отступаешь. Почему?

— Я не должен был целовать тебя, это ошибка.

— Спасибо за признание, — обиженно выпалила Ева, чувствуя, как пылают ее щеки.

— Я другое имел в виду.

Он погладил ладонью ее щеку, провел большим пальцем по нежной коже.

Сердце Евы замерло и сдалось на милость победителя.

— Моя ошибка в том, что мне хочется целовать тебя снова и снова и не останавливаться на этом. — Он убрал руку, продолжая смотреть ей в глаза. — Однако хуже всего, что, целуя тебя, я забываю обо всем на свете — непозволительная роскошь для меня сейчас.

В этот момент на сцену вышел ЭйДжи в сопровождении нескольких стройных, слегка прикрытых лоскутиками лайкры девушек в кроссовках последней, лучшей модели фирмы «Азарт погони». На Еву фанфары не произвели впечатления, но Брайс живо заинтересовался, внимательно наблюдая за рекламным шоу.

Еве все стало понятно.

— Для тебя нет ничего важнее, чем выиграть эту кампанию, правда?

Брайс неохотно отвел глаза от сцены и посмотрел на нее. Она знала ответ до того, как он произнес слова.

— Я должен это сделать.

— А как же… мы?

— Будем продолжать, как договорились, — ответил он, вздохнув с сожалением.

Ева готова была заплакать от обиды, хотя понимала, что винить некого: она сама поставила глупые условия и настаивала на их строгом соблюдении.

— Бизнес превыше всего.

Она повернулась и пошла.

Она знала, на сей раз Брайс не пойдет за ней.

Глава 11

Возвращаясь домой из офиса, Ева сразу удалялась на кухню. Вот уже четыре дня она готовила без остановки, пытаясь заглушить боль и разочарование. Она месила тесто, отбивала мясо, раскатывала пасту. Прекрасный способ выпустить пар: бить кулаками, лупить наотмашь, закручивать узлом — короче, отрабатывать действия, которые хотелось применить к одному-единственному человеку, спровоцировавшему кулинарное безумие. Однако на сей раз терапевтический эффект готовки не работал — она по-прежнему была в ярости. С нее хватит. Надо покончить с унизительной зависимостью. С другой стороны, пора понять, что у нее так же мало шансов избавиться от чувства к Брайсу, как решиться пройти по главной улице города в рабочих ботинках, спортивном костюме и без макияжа.

Брайс менялся от жаркой страсти к холодной вежливости как мельбурнская погода ранней весной: целовал ее, а потом остывал, ссылался на занятость. Если бы так было единожды, она бы поняла: для него нет ничего важнее работы, но история повторялась. Он не раз намекал, что хотел бы зайти дальше в их отношениях, а потом стремительно отступал. Что-то не сходилось.

Ева не случайно занимала верхнюю строчку в списке мельбурнских консультантов по организации досуга. Она была проницательна и легко «читала» людей: Брайс что-то скрывал. После вечера у Тони она считала его легкомысленным повесой — вот почему он оставил ее, как только получил предложение ЭйДжи. Однако его поведение, явное желание быть рядом с ней, страстные поцелуи, а потом резкое охлаждение говорили о том, что его раздирают противоречивые чувства.

Почему? Вот об этом она должна спросить его. У нее был повод позвонить: на столе лежали бумаги, касающиеся рекламной кампании, которые ЭйДжи через Мэтти передал для Брайса. Ева хотела отказаться, но не придумала повода — для всех они с Брайсом оставались влюбленной парой. Она несколько раз поднимала трубку телефона, чтобы набрать его номер, но не хватало решимости. Чем дольше она откладывала передачу документов, тем труднее становилась задача. Со стоном она отодвинула миску с соусом, потянулась за трубкой и набрала номер. Один гудок, второй, третий…

— Алло?

— Брайс, это я.

— Привет, Ева. Как ты?

Еве показалось, что он обрадовался, услышав ее голос. Хороший знак. Не дожидаясь, пока самообладание покинет ее, она быстро заговорила:

— Отлично. Позвонила только, чтобы сообщить, что ЭйДжи просил передать тебе кое-какие документы.

Наступила долгая пауза. У Евы чуть сердце не выскочило из груди, пока она ждала ответа.

— Спасибо. Если не возражаешь, заберу их позже. Сейчас у меня уйма работы.

— Я тоже занята.

— Я подумал, что мне все равно придется выскочить, где-нибудь поужинать. Что, если загляну по пути? Обещаю, что не задержу тебя.

Ева посмотрела на кастрюлю, где булькал ароматный соус. Она наготовила достаточно, чтобы накормить полк солдат. Может быть, стоит пригласить его разделить с ней трапезу, раз уж он все равно заедет? Будет неприятно, если Брайс увидит на кухне гастрономическое изобилие и удивится, что она его не пригласила. С другой стороны, обед вдвоем может показаться ему слишком интимным. Он предупредил, что хочет сохранить дистанцию.

— Если тебе неудобно…

— Все в порядке. Просто я приготовила мясо чили. Если не хочешь терять время на заказ в ресторане, предлагаю поесть у меня.

Ева кусала губы в ожидании ответа.

— Честно? — сказал Брайс после нерешительной паузы. — Умираю с голоду. За работой сегодня не успел поесть, а от мысли о чили у меня слюни потекли. Я буду через полчаса. Чего-нибудь привезти?

«Только себя», — подумала Ева.

— Привези хороший аппетит, — произнесла она. — У меня еды на небольшую армию.

— Обещаю.

Хорошо, что он не готов устоять против ее кулинарных талантов, уж если она не может соблазнить его своим телом. Ее щеки горели вовсе не от исходившего от плиты жара, а лишь от того, что в голосе Брайса ей вдруг послышались чувственные нотки.

Брайс убеждал себя, что всего лишь реагирует на хорошенькое личико. Оставалось сохранить самообладание и не поддаться настойчивому, почти непреодолимому желанию овладеть Евой.

Он был полностью погружен в работу, когда звонок телефона нарушил творческий процесс. Брайс с раздражением снял трубку, но, услышав знакомый, немного смущенный голос, был готов немедленно бросить все и мчаться к ней.

Она возбуждала его физически, интеллектуально и, впервые в жизни, эмоционально. Для Брайса в этом таилась опасность, но одновременно и вызов. Он не привык отступать перед трудностями, смело глядел в лицо опасности и всегда выходил победителем. Неужели безотчетный, иррациональный страх влюбиться в Еву помешает ему стать ее другом? Только так он сможет отблагодарить ее за возможность встретиться с ЭйДжи и получить уникальный шанс побороться за миллионный контракт. Если они не могут быть любовниками, то почему бы не остаться друзьями?

Однако, когда Ева появилась на пороге, идея быть просто другом этой потрясающе красивой женщины куда-то улетучилась.

— Привет. Заходи.

Она придержала для него дверь.

Брайс замер, любуясь темными, с золотистыми бликами локонами, в беспорядке обрамлявшими лицо, глядя в карие, излучавшие теплый свет глаза Евы. Дизайнерские джинсы и футболка идеально облегали стройную фигуру. Она отличалась необыкновенной, не классической, а какой-то особой, только ей свойственной красотой.

— У меня что, перепачкано соусом лицо?

Со смущенной улыбкой она потерла кончик носа.

— Извини, глаза слезятся от бесконечного сидения перед компьютером.

Ее лукавая проницательная улыбка подсказала ему, что она не поверила нелепому объяснению.

— Ничего, со мной тоже бывает.

Когда Брайс ступил из прихожей в холл, его окутал густой пряный аромат чили и свежевыпеченного хлеба. Урчание в животе напомнило, что он с утра ничего не ел.

— Похоже, ты действительно голоден, — засмеялась Ева, провожая его на кухню. — Сначала поедим, а потом отдам тебе бумаги.

— Согласен.

Брайс наблюдал за тем, как привычно, по-домашнему Ева двигается от стола к плите и обратно. У них в семье все было иначе. Его мать была так же фанатично предана работе, как отец, и редко готовила дома. Брайс не возражал. Чем реже он видел своих родителей, тем лучше. Впрочем, они почти не обращали на него внимания, с тех пор как решили, что он не оправдал их надежд.

Иногда, возвращаясь в пустую квартиру после очередной победы, Брайс садился в кресло со стаканом холодного пива и думал, что фанатичная цель добиться финансового успеха во многом продиктована желанием осуществить тайную мечту — иметь теплую, любящую семью, которой у него никогда не было.

Может, личный успех подарит ему любовь хорошей женщины? Он хотел иметь семью, непохожую на его собственную, и эта мечта каждый день толкала его к цели.

Ради этого он готов пойти на любой риск.

— Тебе помочь? — спохватился Брайс.

— Спасибо. У меня все готово. Хочешь вина?

Ее теплая улыбка возбуждала его.

«Хочу тебя», — чуть не сказал он вслух. Его тело требовало повторения жаркой ласки поцелуев, но Брайс уже сделал свой выбор: прежде всего бизнес — без этого он не сможет достичь цели.

— Пожалуй, нет. Надо сохранить ясную голову, чтобы навести окончательный лоск на презентацию.

Выкладывая половником в глубокое блюдо густой соус с кусочками мяса, Ева на секунду замерла, удивленно подняв брови:

— Ты что, работал день и ночь?

Брайс взял тарелки и приборы, отнес на обеденный стол и аккуратно разложил на две персоны. Потом отодвинул стул для Евы.

— Я работаю с маниакальным упорством, когда сроки поджимают.

Упоминание о работе внесло в разговор какую-то неловкость. Они ели молча, обмениваясь короткими репликами, вроде «передай соль» или «еще воды?». Еда была великолепна, но Брайсу не хватало легкой болтовни, обмена шутками, милых улыбок, украшавших их первую совместную трапезу у нее дома. Впрочем, это было его решение: они только друзья и ничего больше.

Неловкое молчание за обедом расстроило Брайса и спровоцировало не самое разумное решение: вместо того чтобы забрать документы ЭйДжи и вернуться домой, он решил просмотреть их у Евы за чашкой кофе. Проблема в том, что, сидя напротив прелестной женщины, уютно закутавшейся в широкий кардиган, он никак не мог сосредоточиться. Не то чтобы Ева отвлекала его, как раз наоборот. Пока он притворялся, что погружен в бумаги, она села за работу, слегка отгородившись от него крышкой лэптопа. Она быстро печатала что-то, время от времени делая пометки в желтом блокноте.

Большинство предметов на столе были желтого цвета — от степлера до букета желтых роз в хрустальной вазе, создававших светлую, солнечную атмосферу. А он не так привык работать: аскетическая обстановка была частью изобретенного им метода оптимизации творческого поиска.

Впрочем, сейчас метод не работал, потому что Брайс все время поглядывал на загадочную женщину напротив. Взяв карандаш, она постукивала по лэптопу, задумчиво покусывая нижнюю губу.

Брайс чуть не застонал от желания поцеловать ее. Наверное, он издал какой-то звук, потому что Ева подняла глаза и вопросительно посмотрела на него.

— Задумался, — сказал он, лениво потягиваясь, в надежде, что она поверит.

Она с явным интересом опустила взгляд на его грудь. Брайса бросило в жар: он с трудом удержался, чтобы не схватить ее в охапку и прижать к себе.

— Как работается?

— Отлично. — Он кивнул на свой компьютер, где делал пометки. — Новый софт позволяет творить чудеса.

— Может, мне он тоже понравится?

Брайс прикусил язык: не хватало, чтобы Ева подошла взглянуть на программное обеспечение, которое выдало бы его с головой.

— Тебе не подойдет. Оно разработано специально для рекламщиков. Не знаю, как ты, но я весь день пялюсь в монитор. Похоже, мозги уже отказываются соображать.

— Та же история. — Ева согласно кивнула. — Боюсь, у меня наступил кризис воображения.

— Не беспокойся. Твой успех в бизнесе говорит сам за себя. Лучше никто не справится.