— Ладно жалиться, ты уже четвертый подход делаешь, а я только один раз смог заработать. На меня уже распорядители коситься стали.

— Так пригласи кого.

— Бесплатно только птички порхают!

— Тут я натурально беру вдовушку на абордаж и прямо сразу ей заявляю: «Готов безоговорочно капитулировать, сдать все позиции и пасть бездыханным у ваших прелестных ножек!»

— А она что?

— Первый штурм не прошел. Конечно, как все женщины, красотка не может согласиться сразу. Однако уверен, что через недельку планомерной осады крепость падет.

— Милая! Любовь свободна! Давай сожжем все мосты!

— Нет. Нет. И нет. Если я послушаюсь вас, что станет с моей репутацией?

— Жестокая! Почему тебя беспокоит мнение света? Мы же будем вместе!

— Недолго. Потом вы растаете в ночи, а я останусь с младенцем на руках.

— Сначала можно пожениться.

— Тогда зачем сбегать?

— Как тебе она?

— Танцует неплохо, но не в моем вкусе. Слишком скромная девица.

— Скромная в смысле приданого?

— Ты меня правильно понял.

— А точнее можно узнать?

— Триста десятин пахоты и двадцать виноградников.

— Герб не позолотишь, но приданое достойное. С моим имением нам бы хватило.

— Мне мало.

— Тогда согласишься меня ей представить?

— Вон тот…

— Я уже понял. Серьезный случай. Танцует неплохо, однако без души, как будто выполняет гимнастические упражнения на плацу. Танцовщицу или актриску ему подставлять бесполезно.

— У него конкубина из богатых простолюдинок, так что только дворянка.

— Пожалуй.

— И ни в коем случае не невеста. Девицы вокруг него постоянно крутятся. Чтобы не вызывала опасений — вдова. И обязательно с титулом.

— С титулом сложнее.

— Дороже, а не сложнее.

— Хорошо — дороже. Но и сложнее. Какого склада женщины ему нравятся?

— Если судить по конкубине, чернокожей служанке и по заведению мадам Розы, он предпочитает невысоких, крепеньких, но не толстых и обязательно умненьких женщин. Замечено, с дурочками не якшается.

— Хм… Вот тут, пожалуй, нам повезло. Есть на примете молоденькая вдова, именно такого телосложения, как требуется. А уж умна! По мне даже слишком.

— Я стар, ваше величество. Мне скоро уходить за порог, и настало время подумать о наследнике. К несчастью, с любимой женой я оказался бездетен в браке. Когда она закончила свой жизненный путь, заводить новую супругу было поздно.

— Я вам глубоко сочувствую, граф. Могу чем-нибудь помочь?

— Да. Я наводил справки. Мой троюродный племянник — мот, кутила и пьяница. Более двадцати лет его никто не видел в храме. Ему хорошо за тридцать, но он еще холостяк. Я не могу оставить такому свое славное графство.

— В этом я вас поддержу. У нас всех перед глазами пример покойного графа Иснадора. Он всего за два года растранжирил веками собираемые предками земли. Умер в долгах. Казне пришлось выкупить заложенные им доходы с майората, чтобы наследник мог вступить во владение.

— Именно! Именно этого я и боюсь! Разбазарить легко, приумножить сложно. Я решил выбрать из родни самого достойного. Смотрю на семейное древо, и что вы думаете? Сразу вижу, что мой прадед всего в третьем поколении выдал свою младшую сестру за волшебника Имриса Тихого, предка того героического мальчугана, о котором не так давно читал в столичной газете!

— Весьма достойный юноша.

— Да! Главное, он добился своими подвигами баронской короны. Я решил, что такой наследник уж точно не промотает земли графства, а приумножит их своим баронством.

— Я вас услышал и понял. После недолгого обдумывания непременно сообщу свое решение.

— Ваше величество, у меня есть два условия. Первое, дабы его род не прервался, как мой, он должен приискать себе невесту, жениться не позднее двадцати трех лет и сразу начать заботиться о появлении наследника.

— Думаю, тут любой разумный человек согласится с вами. Я обещаю лично помочь в поиске достойной девицы.

— Ваше величество, здоровой и плодовитой!

— Конечно! Здоровой и плодовитой.

— Второе условие, ваше величество, связано с моей могилой.

— А именно?

— Мой духовник обещал захоронить пепел, оставшийся после сожжения моего тела, в приделе храма Гоуи. Я хочу, чтобы наследник выделял десятину из доходов графства на содержание храма и моей могилы.

— Стах — добрый прихожанин, не думаю, что он будет против такого условия.

— Я учитывал это, ваше величество. Когда наводил справки, мой духовник крайне лестно отзывался о весомой помощи барона Тихого боевым братьям нашей церкви.

— Прекрасно. Я завтра же обсужу ваш вопрос с представителем Геральдического комитета. И вместе с супругой обещаю подумать, какая девица будет наилучшим образом подходить на роль графини дю Гоуи.

Из последующих танцев запомнились седьмой, падеспань, и восьмой, мазурка. Как придворного, причем молодого, меня обязали танцевать все танцы на балу, да еще месяц перед тем заставляли почти ежедневно приходить на уроки. Как любимчика его величества, оградили от неправильных партнерш. Под руководством ее величества распорядители заранее наметили для меня достойные пары. С тремя партнершами, в числе других приглашенных придворных, я репетировал намеченные танцы.

Так вот, падеспань я танцевал с очаровательной иностранкой, графиней, правда, старше меня чуть не вдвое и притом вдовой. Видимо, Мариана, наша королева, заранее решила пресечь нежелательные слухи, ведь после седьмого танца мне нужно будет вести партнершу на ужин и развлекать ее. Немолодая вдова, с точки зрения сплетников, самый неинтересный вариант. А если вспомнить, что графиня ангажирована по личной просьбе ее величества…

Женщина прекрасно танцевала, а затем за ужином рассказывала о придворных балах, на которых бывала ранее. Ела она ловко и изящно, что не слишком легко в перчатках.

Всего на бал было напечатано приглашений на семьсот пятьдесят человек только дворян. Ужин для такого количества народу накрыли сразу в трех залах. Нам отвели место недалеко от стола королевской четы. Белейшие камчатные скатерти и салфетки. Фарфор, конечно, не из колоний, не такой тонкий, но тоже роскошный, позолоченный. Для напитков стоят хрустальные бокалы, рюмки, стопки. Приборы из серебра с королевским гербом. За стулом стоит лакей в золотистой ливрее и обслуживает гостя. Наливает вино и прохладительные напитки, подкладывает куски хлеба взамен съеденных, меняет тарелки, когда подают новую перемену блюд. За мной встал Кирилас, служитель, у которого вылечил дочку.

Сначала нам подали легкие закуски. Кусочек форели, фаршированная раковая шейка, омар и волован с зеленым маслом и икрой. Следующей переменой — окорок с горчицей, сушеная ветчина с дыней, заливные вертки с хреном, паштет из дичи. Далее суп-крем грибной с сырными гренками в пряных травах. Затем три основные перемены — судак под белым соусом, жаркое на охотничий манер и овощи, запеченные на огне. Десерт простой — мороженое, кофей и шоколадный кекс. Из прохладительных напитков лимонад, крюшон и тминная вода. Вино к каждой перемене свое, но можно спросить что-то особенное. Некоторые, чаще из военных, приказывают подать вместо вина крепкие напитки. Хлеб по желанию. На особой тарелочке у каждого прибора лежит четыре сорта, съеденные куски добавляются. В общем, вот и все. Особо объедаться не стоит, ведь дальше придется танцевать мазурку.

После выхода из обеденного зала я пошел к следующей партнерше, но тут случилось нежданное осложнение. Около девушки стоял граф Исвир. Точнее, сын графа и наследник, поэтому тоже граф — если быть вежливым. Его отец наместник острова в колониях и считается одним из богатейших людей нашего королевства. Граф просит меня:

— Барон, моя признательность не будет иметь границ, если вы уступите мне право на мазурку.

С одной стороны, просить такое — нарушение всех правил. С другой — я могу оскорбиться вплоть до дуэли. Но с третьей — девица мне никто, а устраивать скандал на королевском балу…

— Граф, я полностью положусь на решение нашего прекрасного яблока раздора.

И вопросительно смотрю на девицу. Ее мать тоже смотрит и молчит. Исвир куда более выгодный жених, да и по возрасту уже имеет право жениться.

— Я, право, не знаю, что сказать, — лепечет растерявшаяся девица.

К нам подходит распорядитель и интересуется причиной заминки. Узнав, спрашивает у предмета разногласий:

— Вам какой цвет больше нравится? Белый или зеленый?

— Пожалуй, белый…

Тогда опытный человек подводит девушку к графу и отправляет парочку танцевать. Логика распорядителя понятна — мой герб на изумруде, зеленом камне, а герб графа на белом опале.

— Барон, теперь я ваш должник, — перед уходом сообщает Исвир.

— Благодарю за проявленную сдержанность, барон. — Распорядитель вежливо кланяется и отходит.

Ему уж точно не нужен скандал. Мамаша нервно улыбается и пытается оправдать дочь. Мне все равно, но девушку я больше никогда не приглашу ни на один танец. Не отвечая, кланяюсь и отхожу. Заодно отмечаю, что королева со своего возвышения все видела и знаком подозвала старшего распорядителя для доклада.

Старший распорядитель выслушивает королеву и подзывает подчиненного, решившего конфликт, тот коротко что-то рассказывает. Государь и государыня недовольно морщатся, синхронно пожимают плечами и отпускают докладчиков. Что они могут сделать, если выбор королевы не подошел девице? Только посетовать. Впрочем, позже могут вспомнить этот случай и больше никогда ничего не предлагать этой семье. Коли те не нуждаются в покровительстве, пусть так и будет. Думаю, на следующий королевский бал никого из этой семьи не пригласят. Хотя кто знает? Возможно, им удастся оправдаться. Однако я бы на такой исход много не поставил.